Танцовщица из Идзу. Элегия. Снежная страна

Симамура не мог понять, почему она его так любит, почему стремится раствориться в нем, войти в его душу. Но она входила, растворялась, проникала вся целиком, а он ведь, кажется, абсолютно ничего не давал ей, ничем не мог с ней поделиться. Симамура даже слышал глухой звук, словно Комако все время бьется о деревянную стену. И еще было у него такое ощущение, будто он весь, до самого сердца, засыпан снегом.

Но разве женщина в силах вечно выносить такой эгоизм?..

Но когда она говорила о прочитанных книгах, в ее тоне появлялась какая-то жалкая нотка - так бескорыстный нищий рассказывает о нежданно-негаданно полученном подаянии. Для нее все прочитанное было чем-то далеким, чем-то странным и чужеземным.

В свои двадцать лет я подверг себя беспощадному анализу и пришел к выводу, что духовно вконец искалечен сиротством.

- Не понимаю я тебя... Вы, токийцы, все ужасно сложные. У вас суета кругом, поэтому вы и разбасываетесь.

• Да, верно, я весь какой-то разбросанный...
• Смотри, жизнь свою разбросаешь!

В снегу прядут нить, в снегу ткут, в снежной воде промывают, на снегу отбеливают... Все в снегу - от первого волоконца пряжи до готовой сотканной ткани.

Женщина говорила, ее слова были короткими и отрывистыми, свидетельствовавшими о полноте ее жизни, такой полноте, что Симамура слушал их с тяжелым сердцем.

Интересно, отшумели ли уже в этом году моря и горы?

Луна сверкала, как стальной диск на голубом льду.

Лицо у неё было странное, словно, сидя рядом с Симамурой, она оглядывалась на своё прошлое.

Скитальческая жизнь бродячих артистов не была такой тяжелой, как я думал вначале. Скорее беспечная, она несла с собой запах лугов.