Александрийский квартет. Жюстин

В почерке Даррелла – в мелодии, издаваемой его волшебной флейтой под названием «Жюстин» - угадывается изящная витиеватость Набокова, сосредоточенная созерцательность Исигуро, меланхоличная нежность Барикко…И, тем не менее, это совершенно особенный, неповторимый способ кружевоплетения.

Место действия – Александрия. В этой книге живёт и дышит Город. И каждое его упоминание в ней (даже в форме безликого имени нарицательного) удостаивается заглавной буквы. Да, Александрия здесь всегда именуется Городом. Может, потому, что она является одним из ключевых персонажей (а то и краеугольным и единственно значимым) разворачивающейся перед нами истории? Нет, берите выше: Город здесь – главный кукловод, режиссёр, артист и кудесник, порой таящийся в полупризрачном Закулисье, а порой с вызовом появляющийся из-за занавеса на ярко освещённой сцене. Он с беспечной небрежностью то дёргает за невидимые ниточки событий, то жонглирует судьбами. А все обладатели этих судеб – Жюстин, Нессим, Мелисса, Рассказчик, Бальтазар, Клеа– с трудом удерживают равновесие на опасной высоте, куда их подбрасывает эта неуправляемая и неподавляемая сила. С трудом удерживают целостность собственного «я», чтобы оно не распалось на осколки, возвращаясь из мимолётных высот обратно в привычные низины.
Иногда им это удаётся, а иногда…слышится звук бьющегося стекла и разлетающихся в воздухе осколков хрупких и недолговечных эмоций, ощущений, странных привязанностей и химерных мыслей, стремлений, желаний, безумия и здравомыслия.

Все персонажи этой истории раздают себя другим по крупице, по блику, по вздоху: не только добровольно - тем, кого лично они считают достойными такого дара, но и принудительно – тем, кто проявляет наибольшую настойчивость и требовательность. Что же они оставят себе? Ответ, возможно, откроется позже…ибо «Жюстин» - только первая дверь в таинственном многоликом коридоре.

Причиной прочтения мной романа "Жюстин" стала рецензия countymayo . Слова "гений", "хорошая литература" и прочие подобные выражения в рецензиях разных читателей сами по себе способны заставить заинтересоваться книгой. Я же с трудом преодолела нагромождение метафор, не вызывающих в моем воображении четких представлений или ассоциаций. Ну например, в самом конце в разделе "Квинтэссенции персонажей" о Жюстин: "стрела во тьме" - что бы это значило? или:

красиво? - в общем, да.
завораживает? - о да!
непонятно? - абсолютно!
Если отбросить все метафоры, то получится не совсем красивая и довольно странная любовная история, любовный многоугольник.
Не моя книга.

Есть такой литературный анекдот, про то как Некрасов прибегает к Белинскому со словами "У нас новый Гоголь родился!", на что тот отвечает: "У вас Гоголи как грибы родятся".

Вот и сейчас в каждой третьей издательской рецензии пишется "новый Пруст родился". Не миновала участь сия и Даррела: "первые прочили автору славу нового Пруста, вторые видели в нем литературного шарлатана". Конечно же Даррел не Пруст. Но он однозначно писатель.

В основе сюжета первой квартетной части - банальный адюльтер. Отягощающие факторы: александрийская жара, дети и бордели, дворцы и нищета, писатели и дипломаты, гнет судьбы, букет болезней и зависть к мягкому Средиземноморью.

Самая интересная деталь романа - абсолютная архитепичность. Характеры, образы и пейзажи вылощены до состояния полного отрыва от реальности, получилось что-то околомифическое. Текст при некоторой навороченности (возможно, она необходима чтобы сплести воедино квартет) воспринимается нормально, хотя лирика получилась из разряда сижу на табуретке с пустыми глазами и шепчу «о как я страдал».

Давно хотела познакомиться с «Александрийским квартетом» (как тут не захотеть, когда Людмила Личи на своем YouTube-канале с таким воодушевлением рассказывала о нем?). И вот в KillWish выпадает сразу две книги из цикла! «Это, определенно, какой-то знак судьбы», - подумала я и приступила к чтению. И что-то как-то пока что идет все немного трудно…

Про первую книгу цикла говорят, что она самая сложно написанная и запутанная. Пожалуй, соглашусь… Язык трудный. Хотя… Дело даже скорее не в самом языке, а в идеях: когда автор направляет свою мысль в философское русло — читать невозможно, ощущение — будто находишься в трясине болотной. Но и бросить чтение не хочется, есть желание продраться сквозь эту вязкость, чтобы увидеть светлый лучик чисто сюжетной линии. Такие моменты, где есть конкретное действие, читались на одном дыхании и очень мне понравились. И герои раскрывались, и сюжет увлекал, и текст становился приятным глазу…

Пока что от книги остались интересные впечатления, хочется сравнить с шаром с водой и большим количеством блесток или песчинок, который предварительно встряхнули. Картинка получается объемной, желейной, но замутненной, с оставшимися вопросами, которые, надеюсь, раскроются в следующих частях. Огонек желания продолжать знакомство с «Александрийским квартетом» не погас, и это главное!

После Киплинги и Грина еще один английский дипломат-разведчик-писатель в моем списке. Лоренс Даррелл, брат знаменитого анималиста, прославился как мастер остросюжетных детективов. «Александрийский квартет» считается вершиной его мастерства.

Это роман-тетралогия, посвященная Александрии 1920 – 1930-х гг. При чтении этих четырех полноценных романов у меня в голове постоянно всплывала фраза Оруэлла о том, что писатели прежних времен могли писать о людях любого социального положения, но современный автор может написать хороший роман только о писателе романов. В этой книге целых два писателя романов, так что автор отвел душу.

Один из этих писателей высказывает свой замысел: написать книгу, которая реализовала бы современные ему новейшие представления о пространстве-времени. По его убеждению, только такие книги и остаются в веках. Эту книгу написал второй писатель в сюжете, эта книга и есть «Александрийский квартет». Четыре романа выражают четыре координаты в теории относительности Эйнштейна – три пространственных и одну временную.

Первая часть, «Жюстин», построена как любовный роман, который разворачивается под жарким солнцем Александрии. Он очень импрессионистический: дрожание капель воды на смуглой коже, взгляд сквозь ресницы, тончайшие оттенки чувства.

Во второй части, «Бальтазар», фокус смещается: книга построена как комментарии одного из персонажей истории к первой части, автор-мемуарист задвигается на задний план, на передний план выходят те люди, которые раньше мелькали где-то на краю повествования, но перед нами по-прежнему любовный роман, только уже с другим главным героем.

В третьей части, «Маунтолив», совы вообще не то, чем кажутся. Любовная линия иссякает, и оказывается, что все события, которые мы пережили с героями до сих пор, представляют собой часть полномасштабной шпионской интриги, охватывающей несколько стран и правительств. Герой оказался в водовороте событий, которые даже спустя несколько лет совершенно не понимает.

Это были пространственные координаты. Четвертая, временная, реализована в последней части «Клеа». Здесь сюжет наконец-то сдвигается вперед. Герои переживают духовное возрождение на фоне второй мировой войны в южном Средиземноморье.

Обычно я люблю такие сложные структуры, но на фоне «Бледного пламени», которое является безусловным фаворитом нынешнего лета, писания английского разведчика выглядят простенько и растянуто. Хотя так-то там всего полно – любовь и бедность, каббала и герметизм, копты и евреи, вечная Александрия и стихи ее поэтов. Но как-то это всё не затронуло.

В достаточно путанной манере лирический герой рассказывает о своей любви к роковой красотке Жюстин. Герой инфантильный, не амбициозный и даже порой глупый. Он жалеет одну девушку, но любит другую и это преподносится как ох какие романтические переживания. Жюстин, конечно же, имеет за спиной тайну, несчастное прошлое, ряд трагедий, который изменили ее. Она больна. Жюстин нимфоманка. Слаба на передок. О ее похождениях известно не только из текущих событий, которые, кстати, достаточно сложно проследить из-за сумбура изложения, но и из популярной в городе книги ее бывшего мужа, в книге девушку зовут по-другому, но все знают, что речь идет о Жюстин. Отрывки из книги лирический герой периодически вставляет в свое повествование.
Среди героев нет приятных или хотя бы тех, кому сочувствуешь или сопереживаешь. Это какой-то парад уродцев. Возможно, единственный нормальный человек – Клеа, художница, лучшая подруга мужа Жюстин и ее бывшая любовница. Кажется, что Жюстин переспала со всей Александрией.
Вся чехарда с прыжками из одной постели в другую объясняется, что это город такой, полный разврата и порока.
Пока из всей книги единственное, что действительно понравилось – слог и метафоры. Несмотря на сумбур, читается достаточно легко и есть что-то, что цепляет и это не только тайная тайна роковой Жюстин.

Эта книга не похожа на классический любовный роман. Тут есть и любовь, и ревность, и любовный многоугольник, и хотя тема чувств - главная в книге, нет ощущения слащавости. Ощущение такое, что автор вроде как между делом рассказывает о Дарли и Жюстин, а главным героем является Александрия.
Автор безумное количество времени уделяет рассказам об этом городе, о его жителях, о душе города и о его влиянии на жителей. И эти две части - любовная и "описательная" - так хорошо переплетаются друг с другом, что не появляется ощущения скуки.
При этом автор немало времени уделяет философским размышлениям, цитат из книги надергать можно немало. И именно это периодически вгоняло в скуку, хотя писатель и не пускался мыслью по древу, когда его герои начинали пускаться в рассуждения.
Жюстин, которая является центром всей истории, у меня долгое время вызывала недоумение, даже меньше, чем рассказчик, который не мог определиться на протяжении всей книги. Но при этом образ Жюстин, с ее душевными травмами, непростой судьбой и странным характером и поведением, вызывал симпатию, хотя многие из ее поступков и решений мне непонятны.
Сам рассказчик тоже не менее запутавшийся в себе персонаж, и эта запутанность отражается не только в его поступках, но и в том, как обрывисты его воспоминания о том отрезке жизни.
Книга очень плавная и спокойная, от нее веет какой-то светлой грустью, которая к концу книги превращается в легкую улыбку. Эмоции о книге противоречивы, герои очень непросты, и явно не до конца раскрыты (хотя еще три книги цикла впереди, может еще раскроются). А вот образ города - прекрасен. Так и хотелось попасть в Александрию, пройтись по улочкам города и насладиться той самой атмосферой, которой так восхищается Даррелл.

Я почему-то так и подозревала, что на квартет меня не хватит, но чтобы едва хватило на единственную книгу, стало полной неожиданностью. Проза Даррелла весьма тягуча, витиевата и даже красива, но при этом сами описываемые события не стоят выеденного яйца, равно как и характеры героев.
Почему-то автор уверяет, что важнее всего - Город. Города как такового в романе нет. Пару раз герои проходят по той или иной улице, а ещё иногда проскальзывают мелкие неподробные детали: где-то пропел муэдзин, в какой-то трущобе прошла старая проститутка, а местный парикмахер - владелец всей информации, как тайный советник визиря. Но где тут город? По-моему, автору кажется, что город - это люди, его населяющие, а точнее его знакомые и свидетели его половой истории. Итого получилось, что город - это и есть половая история главного героя. Мне почему-то видится, что города - это нечто большее и не имеющее отношение к чьей-либо личной истории, но это только моё мнение.
Занятно, что в самом конце герои претерпевают значительную трансформацию. Всю книгу герои с загадочным видом предавались свободной любви, страдали на пустом месте, видели в межличностных отношениях нечто такое, чего обычные люди не видят. В конце обрюзгшие герои вернулись к простому человеческому бытию и перестали страдать ерундой. Что только подчёркивает всю ничтожность подобных псевдофилософствований.

Давно я не испытывала подобного чувства наркотического опьянения от книги, которое обволакивает, путает мысли, делая их тягучими, как мед, когда порой теряешь суть происходящего на страницах оттого, что растворяешься в словах, в их изысканных, томно-неспешных оборотах, теряешь чувство реальности. Такая вот книга-опиум. Где доступные, известные каждому чувства, события, мысли превращаются в руках автора в нечто невыразимо прекрасное, что язык не поворачивается относить к каким-то жанрам, стилям.. Ничего этого нет, есть лишь растворение и поглощение. И образы. Такие непохожие друг на друга, такие магические, воплотившие в себе все те качества, которые мы собираем по крупицам у людей, встреченных нами в жизни, оставившими в ней свой след. Образы, в которые можно влюбиться лишь за то, что они бесконечно цельные и каждый из них верен себе до конца даже в постыдных, неприглядных делах и мыслях.

А ГОРОД! Ведь именно он явился самым прекрасным, законченным, живым, дышащим и чувственным образом в книге. Я слышала музыку и неторопливые разговоры в узких улочках, чувствовала запахи и пряностей, моря и цветов, смотрела, бесконечно смотрела на волны и пески пустыни..

Этой книгой можно пресытиться, почти возненавидеть за ее поглощение и чрезмерность, но к которой непременно вернешься, потому что однажды прочитав - останешься зависим навсегда.

(Как жаль, что нельзя добавить аудиозаписи. В голове неотступно все саундтреки фильма "ONLY LOVERS LEFT ALIVE")

Эта книга не для тех, кто любит логически выстроенный сюжет. И может сложиться впечатление, что его и вовсе там нет.
Но все не так.
Ты растворяешься в этой многословности, автор как будто старается увести, отвлечь тебя. Попробуй-ка разобраться во всем, когда тебя сбивают с пути.

Сюжет раскрывается постепенно, как цветочный бутон, неторопливо, ненавязчиво, но притягательно, как любая тайна прекрасного.

Изящные метафоры, неясный ритм.
Особая чувственная любовь, свойственная Александрии. Жюстин – порождение Александрии. Это даже не женщина, а воплощение Женщины, воплощение города.

Город – это один из героев. Все случившее неотделимо от него, ведь в характерах его жителей психология города. Это город истериков и экстремистов, это город непревзойденных любовников. Город довлеет над ними, он создает их.
Вы не найдете логики в поступках героев. Смысл ускользает, истинная суть в другом. Неоднозначность определяет всё.

Рассказывать здесь о сюжетных линиях – это сразу же приоткрывать интригу. А все дело в том, что даже финальная часть не ставит все точки и оставляет ощущение недосказанности. И уже тем более впечатляет аннотация ко второму роману тетралогии.
Итак, продолжим.