Ваша оценкаВся эта книга написана в виде некоего потока "свободных ассоциаций". В ней совмещаются и записи о текущих событиях, как важных, так и заурядных, и воспоминания, большей частью - более важные. По ходу книги много говорится о любви, больше о плотской, но и о духовной тоже. Для человека, так часто бывавшего на краю пропасти, Уильямс прожил удивительно счастливую жизнь, в которой было много удовольствия - и чистого, и нечистого.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,2
47 оценок
- 540%
- 443%
- 317%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 54Хотят прочитать 113
Рецензии
Аноним13 мая 2019 г.Не уверен, знала ли листва, укрывшись золотой пелериной, что она участвует в репетициях "Стеклянного зверинца" (цэ)
Читать далееОднажды я увидела "кошку на раскаленной крыше". Совершенно случайно, по телевизору. Мне было лет 15-16-ть, и я не имела не малейшего понятия о существования теннесси от слова "совсем". Но фильм меня околдовал, просто не могла оторваться от экрана до самого финала. О, эти прекрасные пол ньюмен, элизабет тейлор и монументальный дед, игравший папашу. И мерзкие детки старшего сына с их мамашей, смахивающей на пекинеса. Они были очень простецкие, временами вульгарные и великолепные.
Примерно такое же впечатление произвели и мемуары теннесси, я даже еще раз пересмотрела фильм и заново влюбилась в него. Автор безумно откровенен; временами вульгарен и непоследователен (скачет из одного периода жизни в другой), но весьма мастерски; пишет об обыденном так, что не оторвешься; говорит о смешном так, что становится грустно, и о печальном так, что смех сквозь слезы. И обожает женщин (друзей и актрис, игравших в его пьесах), будучи гомосексуалистом.И еще теннесси любит чехова. А это вообще мое слабое место. Ежели какой чувак не из нашенских любит чехова, то я все. Я ваша навеки, как говорится.
Часто говорят, что наивысшее литературное влияние на меня оказал Лоуренс. Да, Лоуренс в моем литературном воспитании был в высшей степени фигурой simpatico (симпатичной), но Чехов по своему влиянию превосходит все - если вообще было какое-нибудь влияние, кроме моих собственных наклонностей - в чем я не очень уверен, и, наверное, никогда не буду уверен...Ибо по моему мнению никто лучше чехонте не раскрыл нашенскую душу и драму маленького, ничтожного человека.
Тем летом я полюбил Антона Чехова, по крайней мере, его рассказы. Они ввели меня в мир восприимчивой, отзывчивой литературы, что мне было в то время очень близко. Теперь я понимаю, что у него очень многое скрыто под текстом. Я все еще люблю тонкую поэтичность его письма, а "Чайку" считаю величайшей современной пьесой, может быть, единственное исключение - "Мамаша Кураж" Бертольда Брехта.Так что все его темы, его герои, это не только личное, выплеснутое на страницы пьес, но и, безусловно, чеховское.
Я ведь часто писал о людях вообще без всякого величия — по крайней мере, на поверхности. Я писал о «маленьких людях». Но действительно ли они «маленькие»? Иногда я думаю, что существует только маленькое понимание людей. Живущий, чувствующий с такой интенсивностью человек не может быть маленьким — если измерить всю его глубину, то окажется, что любой из этих «маленьких людей» живет так напряженно, что я могу это напряжение использовать, как писатель.Мемуары по большей части личностные, о творческом процессе рассказывается скорее опосредованно. А я просто обожаю такой подход. Ну потому что творчество действительно говорит само за себя, однако оно неотделимо, совершенно неотделимо от того, что происходит в жизни творца. Тем более, что теннесси, как многие из писателей, брал сюжеты из жизни, буквально из собственной жизни.
Почему я сопротивляюсь идее писать о моих пьесах? Дело в том, что пьесы — самый важный элемент моей жизни в течение Бог знает скольких лет. Но пьесы говорят сами за себя, я так чувствую. А моя жизнь — не говорит, но она достаточно замечательна, в том числе этим непрерывным состязанием с сумасшествием, для того, чтобы быть изложенной на бумаге. Еще чувствую, что моя привычка работать — куда более приватная вещь, чем мое дневное и ночное существование.Поэтому "татуированная роза" посвящена любимому человеку, "стеклянный зверинец" - калька с его собственной семьи, а "римская весна миссис стоун" - эх, как бы не самого себя вывел теннесси в образе богатой немолодой актрисы, влюбившейся в молоденького жиголо.
А как он любит немолодых, несчастливых женщин, у которых все не сбылось и все позади: мечты и надежды, сама жизнь. Они самые лучшие его героини. Вообще у него самые прекрасные персонажи именно женщины.Интересно было почитать о своеобразной терпимости в отношении сексуальных меньшинств. В "приличное" общество им ходу, конечно, не было, но в тюрьму не сажали (как в англии, к примеру). Поэтому в той же литературной тусовке уже в 40-хх гг. прошлого века можно было выбрать: притворяться натуралом или не притворяться. Теннесси тоже выбрал и без малейшего сомнения вычеркивал святош и ханжей из своей жизни.
Причем, определился он довольно поздно, и даже влюблялся в девушек, и даже имел гетеросексуальные романы. Но девушки в основной массе были все слишком приличные, то есть не дай поцелуя без любви, чего уж там говорить про остальное. Короче, кто знает, кабы не эта женская несгибаемость в вопросах секса, может, чувак и стал бы еще отцом семейства и настрогал кучу маленьких теннесси.И ужасно, ужасно понравилось, с какой любовью написано о сестре, которую мать буквально уничтожила, доведя до сумасшествия, а потом добила лоботомией. А брат не бросил ее и не стыдился перед своим друзьями и знакомыми, и делал все, чтобы облегчить ее печальное существование. Это очень-очень трогательно.
Теннесси вообще очень порядочный человек в отношении своих близких и любимых. Не щадит и не оправдывает себя, если сказал или сделал что-то дурное. Когда бывший любовник смертельно заболел, то он вернулся и был с ним до конца. И после сам чуть не сошел с ума. И спустя долгое время пишет мемуары, а фотография фрэнка стоит на столе, как более двадцати лет лежали в бумажнике фотографии еще одного близкого человека - кипа, умершего молодым.А вообще стоит прочитать мемуары хотя бы из-за того, как теннесси уделал евтушенко, назвав "капиталистической свиньей", когда тот в американском ресторане начал заказывать дорогущее шампанское и прочее пойло, похваляясь своими финансами. И стал приглашать пожить в ссср на отчисления от пьес (которые ставили в наших театрах), на голубом глазу заявляя, что в сссрах с гомосексуалистами проблем ни разу нет. А теннесси ржал про себя и вежливо отказывался в стиле: "Нет, уж лучше вы к нам". Мол, отжимайтесь куда подальше, товарищ поэт, со своей колымой. Это было просто эпично.
571,2K
Аноним23 августа 2018 г.Читать далееЧестно говоря, я несколько разочарована. Брала читать мемуары, желая больше выяснить о процессе творчества Теннесси Уильямса, о закулисье постановок, проблемах поиска актёров и репетициях, о его реакции на спектакли и экранизации, а оказалось здесь будет в основном о личной жизни писателя, и я узнала чересчур много, что-то даже захотелось тут же забыть. Но, т.к. на русском языке пока нет ни одной биографии писателя, пришлось довольствоваться мемуарами, цель которых была, по-видимому, вернуть к себе интерес, эпатировать публику. Сам автор прекрасно видит подобный перекос:
Прошу меня извинить, что такая большая часть моей "вещицы" посвящена любовным похождениям, но я поздно начал, а когда всё-таки начал, то пустился во все тяжкие.И объясняет его довольно красиво:
Почему я сопротивляюсь идее писать о моих пьесах? Дело в том, что пьесы – самый важный элемент моей жизни в течение Бог знает скольких лет. Но пьесы говорят сами за себя, я так чувствую. А моя жизнь – не говорит, но она достаточно замечательна, в том числе этим непрерывным состязанием с сумасшествием, для того, чтобы быть изложенной на бумаге. Ещё чувствую, что моя привычка работать – куда более приватная вещь, чем мое дневное и ночное существование.Помимо слишком личного повествования, оно ещё грешит некой винегретностью: автор постоянно скачет во времени, так что линейно выстраивать всё в своей голове необходимо самому. И опять приходится лишь сожалеть, что сначала не удалось прочитать нормальную биографию, мемуары бы ее хорошо дополнили, но вот нарисовать целостную историю они не способны.
Интересную для себя информацию пришлось вылавливать по крупицам, и если о театральных постановках своих пьес Уильямс пишет, то о киноадаптациях, к великому моему сожалению, практически нет. Не знаю почему, но в своих мемуарах автор прежде всего рассказывает о своих неудачах, возникает ощущение, что он даже в какой-то степени смакует их, возможно, таким образом вызывается сочувствие и оправдывается довольно разгульный образ жизни писателя.
Читаются мемуары очень легко, но вот рекомендовать их к прочтению... скорее нет, чем да.44522
Аноним13 июля 2019 г.Не носите сердце на рукаве, и его не склюют галки.
Читать далееТОМАС ЛАНИР «ТЕННЕССИ» УИЛЬЯМС III — американский драматург и прозаик, получил две Пулитцеровские премии – за «Трамвай „Желание“» и «Кошку на раскалённой крыше» и премию «Тони». Уильямс дважды выдвигался на соискание премии Оскар как лучший сценарист – в 1952 г. за фильм «Трамвай «Желание» и в 1957 г. за снятый Элией Казаном фильм «Куколка», в основу которого легли его две одноактные пьесы «Двадцать семь тележек с хлопком» и «Несъедобный ужин».
Виталий Вульф (литературовед и критик) так отзывался о писателе: «Драматург ничего не сочинял. Он описывал то, что было им пережито. Все свои мысли, чувства, ощущения Уильямс выражал через женские образы… Когда-то он сказал о героине «Трамвая «Желание»: «Бланш – это я». Почему его так любят играть актрисы? Потому что ни у одного автора в ХХ веке нет таких блистательных женских ролей. Героини Уильямса – женщины странные, ни на кого не похожие. Они хотят дарить счастье, а дарить некому».
Теннесси Уильямс - драматург, который подарил миру множество поистине гениальных пьес и рассказов. Человек, который прожил долгую и сложную жизнь, но никогда не сдавался. И эта книга – его откровенное самовыражение, в чем-то схожее со свободными ассоциациями, где прошлое и настоящее сливаются в единый поток, что бы однажды соприкоснуться в 1975 году.
«По ходу книги мне придется много говорить о любви, больше о плотской, но и о духовной тоже. Для человека, так часто бывавшего на краю пропасти, я прожил удивительно счастливую жизнь, в которой было много удовольствия — и чистого, и нечистого.»
Эти Мемуары не о творчестве Уильямся, потому что оно говорит само за себя. Они о нем и важных для него людях. И я не уверена в том что нужно писать об этой книге, слишком уж она неоднозначная.
Ранние годы Уильямс описывает скупо и всячески избегает говорить о семье. А начиная с 1929 года (обучение в университете) все его рассказы сводятся к мужчинам. Вначале юноши, которые его привлекали, после мужчины с которыми он спал, которых желал и получал. Это была нескончаемая череда лиц и мест, стенография событий. Период плотской несдержанности? Возможно.
Начиная с сороковых годов акцент смещается на постановки его пьес. Он рассказывает о работе с актерами и режиссерами, о реакциях публики и том как воспринимал критику. И эта часть уже более личная, она не только о том, что происходило, но и о том что он чувствовал и переживал:«Когда меня интервьюируют, я инстинктивно начинаю выпендриваться и вести себя возмутительно, лишь бы «материал» был интересным. Зачем? Наверное, мне надо лишний раз убедить мир, что я все еще существую, и сделать этот факт предметом интереса и развлечения для публики.»
Это было время его триумфа и самых значимых пьес, время с Френком Мерло и затишье перед бурей. В 1963 году Фрэнки умер от рака легких и вместе с ним умерла частичка самого Уильямса.
«Я был на пороге самого страшного периода в моей жизни. Начинался он постепенно.
Пока Фрэнк не заболел, я был счастлив. Он обладал даром творить жизнь, а когда он ушел, я не мог примирить себя со своей жизнью. У меня началась семилетняя депрессия.»И эта часть далась мне с огромным трудом, Уильямс смог передать весь ужас того времени, давящее чувство безысходности и тьмы, что окутывает с головой. Безысходность и безумие были столь явственны, что мне приходилось напоминать себе, что я об этом лишь читаю, что это не я, не со мной. Это было страшно. И в тоже время это были самые откровенные и личные слова в этой книге, потому что до этого я читала и находила лишь отголоски самого автора, спрятанные за чередой замечательных и значимых людей. И вот он сам.
Да, пьесы Теннесси Уильямса не просто говорят сами за себя, они и есть он, самое правдивое из воплощений. Эта же «вещица», как он сам её называл, лишь хроника прошлого и настоящего, так сказать «сценическая площадка для dramatis personae».
«Может быть, я — простая машинка, печатная машинка. Заведенная печатная машинка, заведенный писатель. Но это — моя жизнь, а то, что в этих «Мемуарах» — только отдаленная периферия того, что является моей настоящей жизнью, потому что моя настоящая жизнь — это работа.»
Закончив читать, я не хочу заниматься анализом или разбирать книгу по косточкам, она в этом не нуждается, как и в оценке, которую невозможно поставить жизни другого человека.
«Я живу, как цыган, я — кочевник. Ни одно место надолго не кажется мне надежным — даже моя собственная шкура.»Что ж, я надеюсь вы наконец-то нашли своё пристанище на маленькой ферме с привлекательным молодым шофером-садовником и выращиваете там гусей и коз. Покойтесь с миром, Теннесси Уильямс, вы это заслужили как никто.
25531
Цитаты
- Аноним20 августа 2018 г.
Эта книга – катарсис пуританского чувство вины. "Всякое хорошее искусство – это нескромность". Не буду уверять вас, что эта книга – искусство, но ей придётся быть нескромной, раз уж она имеет дело с моей взрослой жизни…
Я, конечно, мог посвятить всю эту книгу обсуждению искусства драмы, ноткак это было бы скучно…
Она наскучила бы мне до смерти и получилась бы очень, очень короткой – по три предложения на странице с очень большими полями. Пьесы говорят сами за себя.192,5K - Аноним20 августа 2018 г.
Почему я сопротивляюсь идее писать о моих пьесах? Дело в том, что пьесы – самый важный элемент моей жизни в течение Бог знает скольких лет. Но пьесы говорят сами за себя, я так чувствую. А моя жизнь – не говорит, но она достаточно замечательна, в том числе этим непрерывным состязанием с сумасшествием, для того, чтобы быть изложенной на бумаге. Ещё чувствую, что моя привычка работать – куда более приватная вещь, чем мое дневное и ночное существование.
172,1K - Аноним20 августа 2018 г.
Как печально для художника отказаться от собственного искусства; по-моему, это печальнее, чем смерть...
161,9K
Подборки с этой книгой
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
- 39 918 книг
Автобиографии, биографии, мемуары, которые я хочу прочитать
- 2 044 книги
США
- 678 книг
Франция
- 818 книг
Германия
- 345 книг
Другие издания
