Избранные произведения. В двух томах. Том 2

Я всегда была противником чтения фантастики. В моем понимании, фантастика - это роботы, космос, инопланетяне и непонятные слова типа "временной континуум". Это было раньше. 2013 год перевернул мое представление об этом жанре, многие произведения стали любимыми, и "Мы" - одно из них.
Так совпало, что до прочтения этой книги я посмотрела фильм "Эквилибриум" про антиутопичный мир, в котором высшая кара ждет человека, совершившего эмоциональное преступление. Ты должен быть лишен чувств и подчиняться распорядку, установленному благодетелем. Здесь нечто похожее, и удивительно, как в далеком 1920 году можно было написать такую великую вещь с глубочайшим смыслом.
Замятин описывает ужасный мир, в котором люди напрочь лишены индивидуальности, контролируется их личное время и даже их физические проявления. А вместо имен - набор цифр. Но, что самое удивительное, люди в этом мире счастливы!!! Нет особых переживаний, нет войны, нет преступлений. Ты под защитой стены, ограничивающей государство. Впереди только светлое будущее! Эти люди и не хотели ничего другого! А бунтари есть всегда, вот только смогут ли они своим малым числом одолеть такого могущественного противника? И что ждет любовь, пробудившуюся в строителе Интеграла к непокорной бунтарке? И нужен ли действительно новый мир?

На сегодняшний день это, пожалуй, лучшая из прочитанных мной антиутопий. Эта книга так и не раскрылась передо мной до конца, подозреваю, чувствую, что есть здесь что-то еще... целые слои и пласты, которых я так и не смогла найти и распознать. И тем роман притягательнее, что черное в нем не абсолютно черное, а белое, соответственно, не слишком блещет белизной. И хотя патетики и апломба тут хоть отбавляй, даже до такой неоднозначной концовки чувствуется некоторая неуверенность, сомнения. Автор не категоричен. Он не утверждает незыблемую ценность свободы, не провозглашает далекий и манящий светоч демократии, но и не одобряет абсолютную диктатуру. Он умудряется на всем протяжении романа удерживать нейтральную позицию. Авторские предпочтения не очевидны, нет навязывания мнения, есть возможности и предпосылки для собственных читательских размышлений и выводов.

Тяжелая проза, нервная, неровная - хлесткие слова, обрывки фраз... Есть здесь что-то от Маяковского - те же острые углы, резкость, лозунгоподобность, - и вместе с тем, импрессионизм и образность поэзии серебряного века:

В последнее время в сети идут горячие споры о том, можно ли воспринимать и оценивать произведение отдельно от личности автора. В этом романе невозможно не заметить какую-то закомплексованность, болезненную одержимость математикой. И это неспроста - в биографии Е.Замятина обнаружилось свидетельство о его школьных трудностях с этим предметом и серьезным переживаниям по этому поводу. Лично я вижу в этом факте очередное доказательство того, что любое произведение субъективно, отражает личность создателя и неразрывно с ней связано.

Представьте себе мир будущего... где людям вместо имен даются номера, занятия (и даже любовь!) строго распределены по часам, а люди живут в прозрачных комнатах, потому что им нечего скрывать. Где существует Единое Государство с тоталитарным режимом, где выборы - это такая формальность, и там все время избирают одного и того же человека... Но главное свойство "нового" мира - это преобладание коллективного разума над индивидуальным. Общество стоит выше всего на свете. (С одной стороны, здорово! Нет эгоистов, а значит, никто не помешается на собственном превосходстве)

Пока я читала эту книгу, мне казалось, что главный герой не выдержит это противостояние между "я" и "мы". Я думала, что он будет жить вместе с О и растить ребенка. Как же глубоко я ошибалась! Он же подчинился этой машине, в которой каждый винтик и болтик строго математически рассчитан.

Может быть, в таком мире жить и гораздо проще, чем в нынешнем: преступлений нет, свободы нет, религии нет - ничего нет, никаких богатств, кроме, пожалуй, большого корабля "Интеграл". Но меня пугает тот факт, что такая жизнь противоречит человеческой сути и тому, каким создал нас Бог. Представьте себе, что все предсказуемо, и уже руководитель этого Единого Государства все за тебя решил, как будто этот руководитель и есть Бог!

К тому же, в каком бы мире ты ни жил, все равно будут чувства - а стало быть, организм будет стремиться к внутренней свободе. И на мой взгляд, никакие операции не могут убрать то, что уже заложено в нас природой. И человека уже не переделать.
Именно поэтому я бы не согласилась жить в таком государстве и работать, думая только о Едином Государстве, не думая об остальных.

Также, будь бы я жительницей такого государства, я бы ни за что не пошла на Великую Операцию. Я считаю, что невозможно даровать человеку Вечное и Абсолютное Счастье. Все равно будут дни, когда ты не будешь так счастлив, как хотелось бы. И такое стремление постояннно улучшать свою жизнь - это нормально - значит, ты развиваешься! А если у тебя все есть, то зачем тогда работать и что-либо делать? Ведь когда ты время говоришь: я счастлив, счастлив, счастлив, теряется вся прелесть этого счастья. Ты ничего не замечаешь вокруг - легко, как перышко летит! Ну, и в чем смысл такой жизни?

В целом, книга великолепна и актуальна, даже в наше время. И пока мы живы, она не утратит свою главную мысль: Живи, радуйся всему, что у тебя есть. Думай, меняй, преображай этот мир! И помни: по большому счету, все зависит от нас самих. Мы кузнецы собственного счастья, поэтому ничего не бойся, пробуй, рискуй! И все получится!

10/10

Евгений Замятин "Мы"
1917 перевернул всё, вывернул наизнанку, снёс к чёрту многовековой налёт прошлого.
Мы: Прощай застарелая, дряхлая диктатура глупцов монархов, да здравствует славная очищающая волна революции! Viva свобода, viva!
Одинокий голос из толпы: Постойте, постойте же! А что собственно произошло?
Мы: Мы не поняли. Нам думать не положено.
Одинокий голос: Но кто прав, кто виноват? Как мы живём, за что мы воюем?
Мы: Мы не знаем. Нам знать не положено.
Одинокий голос: Нет. Я должен понять. Так кто же такие мы?
Мы: Мы не знаем и знать не хотим.
Воистину разобраться в происходящем мог только очень умный, непредвзятый человек, сумевший сохранить трезвый рассудок. Таких были единицы. Предсказать со 100% точностью, что будет дальше, предугадать развитие человеческого социума на десятилетия вперёд мог только истинный провидец. А такой был всего один - Евгений Замятин.
Написал он в 1920 году одну странную и даже неказистенькую вещицу.
Искусственный, нарочито нереальный, крошечный мирок. Стеклянные домики, лысые "нумера", в них обитающие и поглощающие пластмассовую пищу. НУ ЧТО ЗА БРЕД!!!!!! ТАК НЕ БЫВАЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!!!! (Так и представляю как Замятин в усы посмеивается). Текст сухой, того и гляди рассыпется, и весьма зануден и тосклив. У АВТОРА НЕТ ТАЛАНТА!!!!! Книжка названа "Мы", но какие же это МЫ? МЫ не лысые, зовёмся именами, ходим в разной одежде, да и вообще эти люди глупы, недалёки искусственны...НАШЕ БУРНОЕ НЕОДОБРЕНИЕ!!!! КНИГУ ФТОПКУ!!!(Замятин опять прячет в усах подленькую улыбочку).
Наверное такой и была бы реакция обычного советского "пролетария" или среднестатистического американского "буржуя" натолкнись он случайно на роман Замятина. Потому-то наверное книжечка и прозябала в безвестности много-много лет. Потом таки появилась на широкой публике. А потом попёрли антиутопии: и Хаксли, и Оруэлл, и Брэдбери, и Воннегут. Но Замятин не потерялся. Почему?
Да просто книга гениальна и ничего тут больше не попишешь.
«Мы»- бесконечно тоскливая книга. Некоторые люди путают скуку с тоской. С тоской ноющей, как зубная боль. Она постепенно въедается в тебя и не отпускает. С этой книгой нужно бороться. В ней не за что зацепиться. Она подчёркнуто неживая, как учебник математики, как сложный стеклянно-железный механизм. Но именно поэтому она безотказно бьёт в цель, с точностью калькулятора задевает жизненно важные точки мозга. Мир книги- абсурдистки, гипертрофированно бредовый, вызывающий неприязнь на клеточном уровне. Но он реален, абсолютно. Он подчинён логике. Стройной, безжалостной, убедительной математической логике. То тут то там Замятин раздаёт резкие, хлёсткие пощёчины (этому способствует скупой, но очень выразительный стиль автора).
Конечно «Мы»- это в первую очередь рассмотрение итогов революции и Гражданской войны. Размышление о будущем страны столь неопределённом и жутком по Замятину. Но это именно взгляд в будущее . Каким образом Замятин предугадал развитие тоталитарных обществ? Как мог он предвосхитить «железный занавес»? И заранее предопределить крах нового строя? Уму непостижимо...
Постойте! Или не крах? Кому вообще симпатизирует автор? Кто прав по его мнению? Какие он делает выводы?
А никаких. «Мы»- царство безнадёги и неопределённости. Общество, руководимое Благодетелем, напоминает слепых , беспомощных барашков на скотном дворе. Но принёс ли пожар революции, переворот, что-то хорошее людям, главному герою, обществу? Пройдясь вихрем, он оставил после себя лишь сумятицу, неопределённость и никакого счастья. Может лучше жить без фантазии?
Кто-то говорит, что антиутопия Замятина не страшна, что это так игрушки. Вот Оруэлл или Брэдбери… Антиутопия Замятина страшна тем, что погружает в мир сомнений и безысходности. Куда не глянь – выхода нет. Возможно лучше его и не искать. В финале романа Замятин даёт читателю лучик надежды, но он очень расплывчат не ясен. Нет точки есть только многоточие...
Да и история циклична – выйдя из одного тупика мы обязательно придём в другой. Мир Замятина ещё может появиться на горизонте.( Кстати, это тоже весьма жутко, не правда ли?)
Замятии не даёт ответов. В книге не ощущается какой-то чёткой авторской позиции. Автор как бы говорит: «Вот тебе история. Делай выводы». А выводы не идут в голову. Мысль мечется из одной крайности в другую. А если и останавливается на чём-то одном, то это "одно" до ужаса пессимистично и мрачно. Читателям, которые привыкли к тому, что их водят за ручку, что им говорят, что есть хорошо, а что есть плохо, здесь делать нечего.
Мы:Постойте, постойте же! А что собственно произошло?
Кто прав, кто виноват? Как мы живём, за что мы воюем?
Так кто же такие мы? Что будет дальше? Какими будем?
Одинокий голос: Я не знаю, да и не узнаю никогда.
На самые главные вопросы МЫ однозначных ответов не получим.
Итог: Я ставлю высшую оценку. Потому что эта книга невыносимо раздражает, потому что будоражит, потому что обманывает надежды, потому что кидает в паутину сомнений, потому что заставляет думать, потому что она гениальна.
Оценка 10 из 10

Мне кажется, эта книга уже настолько стала классикой, что начинать рецензию характеристиками и сравнением с Оруэллом будет просто дурным тоном. Так что сделаем вид, что вокруг все умняши и давно растащили ее на цитаты.
Тут есть все, что мне нравится. Динамика. Свой стиль. Фиговый финал. Любовь. Кстати, любовная история, на мой вкус, описана божественно. Умопомрачение до деталей понятно и ощутимо всеми фибрами, сладкий самообман знаком. Обычно я не очень жалую лямур в художественных произведениях любого толка, но тут не любовь, а сумасшествие, наваждение, одержимость, без всяких счастливы вместе и розовых соплей. Мне кажется, мужчин такая подача не должна раздражать или отпугивать. Конечно, если мужчины в принципе относятся к любви без категоричного скепсиса. А если и да, то можно это считать проявлениями бурления тестостерона! Уж это-то точно всем придется ко двору - актуальщина ж.

"Мы"-фундамент немой, бетонно-Утопической виртуозной конструкции.(В одно слово). После выпуска романа в свет, ещё в те далёкие 20 годы 20 века, Замятин твёрдо укрепил эту конструкцию тонной отборного, серого, обжигающего и вьедающегося в недры сознания, цемента! Роман пугает, роман шокирует. Пугает то, что "нумер" живёт в каждом современном человеке, только пока есть простой способ отличаться от "Замятинских нумеров" , у них нет выбора, у нас есть . Речь не о политическом выборе, речь о выборе (хотя бы) литературном. Этот пункт жизни, точно в Наших руках! Вспоминается речь одного из членов независимого альянса писателей, читателей и издателей, суть которой заключается в его удивлении над существованием такого принципа и метода фильтрации литературы массами, как "ТОП-100" Бестселлеров! Как? Как? Как? Когда каждая книга сугубо индивидуальна! Но "Мы" сегодняшнее выбрали бы, или выбирают¬— "Топ-100". Что-то мне подсказывает, что романа Замятина в этом списке нет, а эта уже маленькая победа!

Шокирует диалог D503 c одним из персонажей "Медицинской" службы.
¬—Плохо ваше дело! По-видимому , у вас образовалась душа.
—Это…очень опасно, — пролепетал я.

А как Вам размышления D503 о бытие, такого рода?
" Мы идём — одно миллионоголовое тело, и в каждом из нас — та смиренная радость, какою вероятно, живут молекулы, атомы, фагоциты. В древнем мире — это понимали христиане, единственные наши (хотя и не очень несовершенные) предшественники: смирение — добродетель, а гордыня — порок , и что — "Мы" — от Бога, а "Я" — от диавола."

Все эти размышления и "болезнь" под названием "Душа", приходят к герою, после встречи с девушкой I. Сквозь трения и скрипы ржавых шестерёнок пустоты "Мы",в D 503 просыпается душа. Но эта уже другая история, и таких там очень много, о них можно писать и говорить вечно. Берегите Душу, возможно когда-нибудь она станет вне закона.

Замятин— магистр утопии. И в моей индивидуальной библиотеке "Мы" займёт достойное место!

Роман-антиутопия. Мир, живущий по законам математической логики, все пересчитано, упорядочено, занормировано и обноменклатурено, и чем-то напоминает армию, где все должно быть строем, параллельно-перпендикулярно и покрашено в защитный цвет, вот только в книге куда хуже, да и не покрашено, а все сделано из стекла – и мебель, и стены домов, все "просолнечено" и ничего не скрыть. Даже облака здесь отменены, чтобы никакая непогода не мешала и всеобщее счастье было во всех смыслах безоблачным.
Прошлый опыт чтения антиутопии, а это был Оруэлл "1984" много лет назад вышел неудачным – все было так мрачно и депрессивно, что я забросила книгу. А у Замятина вышла какая-то солнечная антиутопия, бодрая и энергичная, поначалу идиотски-счастливая, и только в конце грустно-безнадежная – так, как и жизнь главного героя, у которого "завелась душа" и лишила его покоя. И вот хотя осознанно не могу принять для себя почти ничего из улучшений и осчастливливаний того мира, а тем не менее впечатление от книги доброе, а главный герой мне очень симпатичен.

Что мне больше всего понравилось в романе Замятина "Мы", так это игры с языком: математические термины смешиваются с метафорами, эпитетами, гиперболами и получается что-то потрясающее! Не всем заходит. В одних совместных чтениях жаловались на "непроходимый" язык и бросали. Но все люди разные: я лично люблю, когда текст ковыряет мне мозг)

Кстати, смешение терминов и всевозможных тропов логично и оправдано. Поясню. В книге описано общество, представители которого стремятся стать машиноподобными и отрицают чувства, но те пробиваются через навязанные принципы поведения. В результате главный герой мечется, начинает поступать иррационально и сам себе не понимает. То есть у нас два ярко выраженных полюса в мыслях и поступках героя: МЫ и Я. Им соответствуют два полюса языка: один изобилует терминами, другой — всевозможными эпитетами, метафорами, гиперболами и прочими богатствами великого и могучего.

Судите сами, но, как по мне, это прекрасно:

"...увидел в зеркале исковерканную прыгающую прямую бровей..." (прыгающий — метафорический эпитет)

"...стеклянные стены распустились в тумане..." (олицетворение)

"...лег — и тотчас же канул на сонное дно..." (контаминация: "кануть в лету" + "лечь на дно")

"...промычал тот и затумбовал назад в свой кабинет..." (затумбовал — внетиповое образование)

Последнее вообще топ — одно слово, которое характеризует походку, но даёт описание всему герою: сразу представляешь и рост, и комплекцию, и движения персонажа с его тяжёлыми шагами.

Интересное наблюдение: среди моих знакомых многие читали "1984" Оруэлла, и гораздо меньше — "Мы" Замятина. Кто читал и то, и другое, отмечают, что романы похожи: любовная линия, дневниковые записи. Между тем, роман Оруэлла впервые был опубликован в 1949 году, Замятина — в 1924.

Да Оруэлл и не скрывал, что читал замятинский роман, и даже писал на него рецензию. Ее без проблем можно найти в сети.

"Мы" я читала в издании с комментариями. Там была одна примечательная сноска: мир романа похож на мир из рассказа "Новая утопия" Джерома К. Джерома (автор "Трое в лодке, не считая собаки"). Я не поленилась, нашла рассказ и прочла его. По моему субъективному неправильному мнению, мир в текстах всё-таки отличается. Да, есть то, что их объединяет — равенство, доведенное до абсурда. Если же раскладывать по кирпичикам, то тексты совсем разные.

Но из-за глобальной идеи, которая одна во всех антиутопиях, и предсказуемого конца, я не очень люблю их. Однако читать "Мы" однозначно стоит. Хотя бы затем, чтобы проникнуться необычным языком книги (если вы, конечно, такое любите).

«Я – это дьявол, мы – это Бог».

Таков главный тезис антиутопии, которую живописует Евгений Замятин в далеком 1920 году, пытаясь предвосхитить футуро-строй будущего тоталитарного коммунизма, который строится у него на глазах вовсю создаваемого СССР.

Что в замятинской антиутопии стоит во главе угла? Разум, логика, цифры, некто без индивидуальности, абсолютно счастливый нумер, прославляющий Единое Государство и высшего Благодетеля, который заменил собой Бога.

Повествование в виде конспектов ведется от имени Д-503 - главного героя, с одной лишь буквой вместо имени, «нумера», носящего «юнифу» (униформу), ходящего стройными ассирийскими рядами по четыре, строящего Интеграл (ракету для космического полета), живущего в квартире, как и все, с прозрачными стенами, принимающим еду по часам и занимающегося по талонам сексуальными утехами.

Д-503 – математик, который описывает происходящее вокруг и свое отношение ко всему, как очевидец. И с первых страниц, на которых он обращается напрямую к неким читателям то ли прошлого, то ли будущего, чувствуется, что называется «промывка мозгов». Удивительно предчувствие замятинского гения того, что потом опишет Бернейс в своей книге «Пропаганда» как утилитарного способа обработки мозгов отдельного индивидуума, чтобы сделать из него молекулу (кстати, этот вывод делает и главный герой). По сути, замятинская антиутопия – описание матрицы.

Что мы узнаем из романа о месте и времени действия? Только, что после давней Двухсотлетней Войны Единое Государство, где живет главный герой, оградили Зеленой Стеною, выход за которую жителям Государства строго запрещен. Однако есть артефакты прошлого, как например, Древний Дом, который герой посещает со своей неожиданной возлюбленной I-330.
«С полочки на стене прямо в лицо мне чуть приметно улыбалась курносая асимметрическая физиономия какого-то из древних поэтов (кажется, Пушкина)». Можно догадаться, что так Замятин ненавязчиво проводит аналогию с бывшей (советской) Россией.

Эрудит-Замятин часто отсылает читателя в прошлое, которое почему-то знает его персонаж довольно углубленно. Например, сравнения с Ассирией: «Мы шли так, как всегда, т. е. так, как изображены воины на ассирий¬ских памятниках: тысяча голов — две слитных, интегральных ноги, две интегральных, в размахе, руки. В конце проспекта — там, где грозно гудела аккумуляторная башня, — навстречу нам четырехугольник: по бокам, впереди, сзади — стража…».
Почему так? Справка: Новоассирийская держава (750–620 годы до н. э.) считается в истории человечества первой империей, с идеально организованным войском, в котором, как и в Государстве из романа Замятина, культивировалась красота геометрического единообразия.

В чем причина того, что главный герой вышел из-под контроля? Может потому, что у него осталось что-то от древних корней, проявившихся в физическом, как считает Д-503, недостатке: «Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые — какой-то нелепый атавизм». Таким образом, он невольно выделяется из дистиллированного единообразия мужским, животным магнетизмом. И может потому, что это неосознаваемое в нем есть в бессознательном пласте его природы, однажды ему суждено вырваться: «Я чувствовал на себе тысячи округленных от ужаса глаз, но это только давало еще больше какой-то отчаянно-веселой силы тому дикому, волосаторукому, что вырвался из меня, и он бежал все быстрее».

И хотя главный герой имеет регламентированные и одобренные государством встречи с некой О-90, которая для него синеглазая и розовая, округлая и приятно-привычная, тригером для этого стала встреча с другой – непохожей, с Х-образным выражением лица, острыми зубами и будоражащей улыбкой. Трансформация происходит, естественно, когда он прикоснулся к необузданной и неопределенной, не вычисляемой цифрами, стихии, дикой и свободной, - Любви. «Значит – любишь. Боишься – потому что это сильнее тебя, ненавидишь – потому что боишься, любишь – потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное».

I-330 не только открыла для него магнетизм дикой страсти, но и вывела за Зеленую Стену, туда, где леса и природа, и где, оказывается, есть люди – настоящие, а не те, которые созданы в Едином Государстве по трафарету: окультуренные разумом, следующие законам логики, молящимся вместо Бога – Благодетелю, слушающие музыку, созданную по канонам логарифмических уравнений и воспроизводимых музыкальными заводами.

Кстати, можно провести параллель с обретением индивидуальности через свою сексуальность героя романа Джорджа Оруэлла «1984». А что же произошло с Д-503? Диагноз, который ему поставил доктор: «Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.» Из состоянии первых глав конспекта: «Я люблю — уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим — только такое вот, стерильное, безукоризненное небо. В такие дни — весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зеленая Стена, как и все наши постройки», герой меняется радикально, его рассуждения и разговоры с самим собой становятся живыми:
«Весна. Из-за Зеленой Стены, с диких невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких-то цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы — ежеминутно проводишь по ним языком — и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно). Это несколько мешает логически мыслить».
Д-503, обретший душу, и пишет душевно: «Раньше — все вокруг солнца; теперь я знал, все вокруг меня — мед¬ленно, блаженно, с зажмуренными глазами…».

Кульминация романа – взрыв разделительной стены, встреча с Благодетелем, пытка возлюбленной. И благодаря новейшим разработкам медицины, нумеры, и в их числе главный герой, подвергнутся операции, лоботомии фантазии и воображения, чтобы никакие «глупости» и «некондиционные желания» не мешали принимать по распорядку отформатированное и нормированное «счастье» - одно на всех, Д-503 «приходит в себя», как ему кажется, точнее его привели к нормативности, он снова перестал быть «я» и влился в «мы» - геометрически-проволочную действительность, которая передана в последних словах романа:
«Но на поперечном, 40-м проспекте удалось сконструировать временную Стену из высоковольтных волн. И я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».

Когда писатель работал над романом «Мы», по словам Замятина, он таким образов посылал «сигнал об опасности, угрожающей человеку, человечеству от гипертрофированной власти машин и власти государства — все равно какого». Лично меня поразил стиль языка в романе: логичность и выверенность форм изложения, уверенность в каждом бронебойном слове и утверждении, железобетонные конструкции истины вначале: «Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, – это вера», «Это потому, что никто не «один», но «один из». Мы так одинаковы…», «Единственное средство избавить человека от преступлений – это избавить его от свободы».

Падение и свободный полет во время борьбы и признания необратимости любви внутри, описание себя и мира через чувство, обрывки фраз, когда хочется сказать-выразить-так-много, а не хватает выражений-способов-способности, которая атрофировалась годами стерилизованного воспитания не индивидуума мыслящего, а нормального нормированного статиста для разумной структуры социального мироустройства по образу и подобию Разума без чувств: «И что это за странная манера — считать меня только чьей-то тенью. А может быть, сами вы все — мои тени. Разве я не населил вами эти страницы — еще недавно четырехугольные белые пустыни». «Тут странно — в голове у меня, как пустая, белая страница». «Кто тебя знает… Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…», «И я еще лихорадочно перелистываю в рядах одно лицо за другим — как страницы — и все еще не вижу того единственного, какое я ищу…»

Увы, поиск персонажа оказался безуспешным. Как и предчувствие писателя, 100 лет назад написавшем о будущем мире, где победит Разум, пока оказалось нереализованным. Впрочем, Искуственный Интеллект уже вошел в нашу действительность и отвоевывает пространство и время у людей, развиваясь в геометрической прогрессии и покоряя все новые и новые сферы. А мы – нынешние мы – какие? Кто мы? Все вместе и каждый отдельно? Одно пророчество Замятина, как и братьев Стругацких гораздо позднее после него в романе «Волны гасят ветер», сбывается: человечество разделяется на две неравные части – массовый и уникальный человек. Этот разрыв, как мне кажется, будет нарастать с продвижением технологий, которые одних будут все больше примитивизировать и оцифровывать, а других превращать в странных, непонятных – далеких. И может быть где-то живет и творит новую антиутопию последователь Евгения Замятина, места которому нет в мегатоннах и мегабитах интернет-пространства, как живо мыслящему и индивидуально творящему нечто Иное.

Эту книгу я читал на волне увлечения "антиутопией". После Джорджа Оруэлла "1984", Рэя Брэдбери "451 по Фаренгейту". Даже после "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли. И если первые две мне очень понравились и я их перечитывал неоднократно, то "Мир" и "Мы" я перечитывать совершенно точно не буду. "Мы", конечно, антиутопичен. Универсальность, коллективизм и отсутствие личного и личностного в нем доведены до абсолюта. Но все-равно как-то не цепляет. Временами произведение срывается в любовный роман, временами в дешевую фантастику. Правда, сама подача очень своеобразная и интересная.