Избранные произведения. В двух томах. Том 2

Конечно же, прочти я заранее аннотацию, не стала бы читать! Я уже давно определилась, что жанр антиутопии не моё, от слова совсем. Но что есть, то есть - морально я всегда готова к неожиданностям, даже неприятным. И, несмотря на всё вышесказанное, потраченного времени мне нисколько не жаль! Во-первых, книга небольшая. Во-вторых, на мой взгляд, самая позитивная из всех подобных и мне известных. В-третьих, крайне занимательно было узнать, что именно Замятина считают родоначальником подобного жанра. Везде пишут, что Оруэлл вдохновился его творчеством, я бы назвала это иначе))), ну уж очень схож сюжетный каркас и общий лейтмотив! Но я всё же ничего не смыслю в тех идеях, которые несут эти книги, а в заимствовании и подражании не вижу ничего предосудительного.
В целом, для общего развития вполне сгодится. И теперь я точно знаю, кого буду рекомендовать любителям или просто интересующимся подобным жанром вместо депрессивного англичанина! Сама же вряд-ли буду продолжать знакомство.

Думала, прочитаю за день, максимум за полтора, что там, 220 страниц. Ага, как же… Нахрапом книгу не взять, да и после того, как перевернута последняя страница: есть в чем разобраться.

Сама манера письма сложная, рваная какая-то, хотя мне и понравилась. Эмоции главного героя, от лица которого ведется повествование, хорошо чувствуются. Даже когда он недоговаривает что-то, можно интуитивно понять, что творится у него в голове. Правда, это касалось только личности героя, что там творилось вокруг, я мало понимала. Кто все эти люди, почему контроль за ними не осуществляется со всей строгостью, как умудрились устроить вроде как революцию, что случилось на борту «Интеграла», и почему, почему эти революционеры разгуливали на свободе до последнего? А если они скрывались и шифровались, то как им это удавалось в стеклянном мире? А если в этом замешано правительство - то чего ради?

Не знаю, насколько это пародия на социализм, если и так, то, по-моему, лишь отчасти. Может, мне так кажется в силу удаленности по времени от Советского Союза. А вот экзистенциальный ужас перед бытием чувствуется, да и религиозных мотивов тут немало, в некоем масштабном, космическом смысле. Живут в изоляции люди, максимально одинаковые, обезличенные, счастливые в своей ограниченности, потому что им ничего не надо – ангелы. И вот у некоторых, в разное время, по разным (а может, и по одной – любовь) причинам образуется душа… И они начинают вести себя как люди, самая суть существования которых в тревоге, сомнениях, свободе. И в конце – кто-то оказывается в аду, а кто-то – в раю. В том самом раю, из которого вышел изначально, а потом заново обрел это нечеловеческое, несвободное счастье.

В общем, после прочтения осталось ощущение, будто сердце порезали ножом на слайсы. Причем ножом не особо острым.

Роман "Мы" написан в виде конспекта из записей нумера - человека без имени з присвоенным номером, одного из математиков, строителя космического корабля -"Интеграла". Главная идея романа - пророчество на тему: каким может стать общество в далеком будущем.
Автор изобразил будущую модель общества, как строгую систему, которая состоит из нумеров -
мужских и женских. Они живут в Едином Государстве и обязаны подчиняться строго урегулированной системе и соблюдать точный распорядок дня : личные часы, обязательные прогулки, потребление еды, посещение аудиториума.
Чем характерно существование нумера (человека) в данном социуме:

• четкий режим дня, который для каждого нумера одинаков;
• жизнь всегда на виду в комнатах из прозрачных стен;
• контроль системой сексуальной жизни, детоводство, материнская и отцовская норма;
• точно урегулированные сроки потребления искусственной (нефтяной) пищи;
• дети общая собственность;
• неспособность людей на шутки, а также отсутствие снов;
• контроль системой (человеком) природными стихиями, в результате отсутствие катастроф и катаклизмов;
• каждые действия нумера в системе (обществе) предсказуемые и прогнозированные;
• сама жизнь в системе - строго организована и математизирована.

Книга не заканчивается на поставленной автором точке.
"Карамазовы" Достоевского, словно волшебная театральная шкатулка, светло приоткрылись, и её персонажи, печально разбрелись : для чёрта, сбылась его мечта, и он воплотился в "семипудовую купчиху" в набоковской "Сказке", Иван Карамазов, подсел за с̶а̶д̶о̶в̶ы̶й̶ письменный стол к Камю, Смердяков удалился в "Святилище" Фолкнера, Великий Инквизитор - перебрался в замятинское "Мы".
Итак, перед нами нечаянное будущее, в которое, в погоне за счастьем, соскользнуло человечество.
Перед нами - новые записки из подполья, написанные через 1000 лет после событий, описанных в апокалиптическом сне Раскольникова.
До постройки космического корабля, которому предстоит осчастливить несчастных и свободных существ иных миров, осталось 120 дней : 120 дней духовного содома.
Жизнь и душа низведены до нечто полезного, утробного, осязаемого : до истин Фомы.
Что стало с правдой ? Она распята. Её уже не ищут в муках, её назначают. И человек с радостью этому покорился : если до идеала и неба дотягиваются немногие, то нужно их низвергнуть под ноги, сразу возвысившись над ними.
Если истины мира и смысл жизни мучительны и абсурдны, то лучше их перевести на язык музыки математики : так восторгаясь нежным бессмыслием песни на чужом языке, мы разочаровываемся, узнав её перевод : в конце романа эта музыка будет музыкой жизни.
Люди этого будущего, очертили свой мир, словно мелом, куполом, за который им воспрещено заходить.
Печально, а порой и забавно наблюдать эти куполы в душах людей, общаясь через них, "перестукиваясь", наблюдая их пантомиму упирания в купол, которого ты не видишь. Правда, и тело ведь похоже на подобный купол души, через который пролетают ангелы и музы.
Они спасались от беснования свободы, от хаоса внезапных движений души, явлений, жизни, порождающих Наполеонов и Достоевских.
К чему они пришли ? К гомеопатическим дозировкам жизни. Чувства и жизнь - стерилизованы, как стерилизован и стиль "мы", оставляющий после себя голубую оскоминку мысли.
Люди живут в каких-то сверкающих сотах зданий. Любовь и вдохновение признаны разновидностью эпилепсии.
Человеку оставили суррогаты счастья и свободы : секс - по талонам, на час, за шторкой окна ( проституция уже не мужчины и женщины, но человека)

Но этот искусственный рай снова оказался на грани падения, и снова причиной этому - женщина.
Женщины в романе - символ иррациональности жизни, с вечной мечтой женщины о невозможном.
О, мужчину можно поработить очень даже легко, но вот женщину... Даже в своём рабстве она сбережёт в себе нечто, что будет бунтовать, искушать, любить:.. любовь - первая и последняя ступень бунта.
И вот, женщина искушает героя, чем-то похожего на Раскольникова, яблочным ликёром ( зелёный змий !), свободой и... собой.
С героем происходит нечто похожее на средневековое изображение гравюры, на которой человек выглядывает за пределы хрустальной сферы, нежно опираясь на податливое сияние звёзд.
Кокон стиля романа начинает томиться тёплой пульсацией жизни...
Но жажда к разрушению норм и границ, в итоге, переступая через свободу, упирается в естественные границы и куполы истин цивилизации и жизни, порабощая человека своими "свободками", соскальзывающих в пустоту.

Дописываю рецензию под звучащую в мыслях увертюру Чайковского из фильма "V - значит Вендетта".
"Мы" двух любящих людей, сладко потерявших своё "я" друг в друге, может превышать тотальное "мы" счастливого общества.
С "мы" любящих начинается всякая цельная душа и свобода. Но если и это "мы" - ложь ? Если тебя используют ?
Бунт кроткой Евы, вымаливающей у совращённого "Лилит" Адама, ребёнка, рискуя жизнью, лишь бы хоть на малое время ощутить в себе "я" любимого, то новое, что сделает мир чуточку больше... прокричав в мир всем телом и душою : "Мы" !!!
Человек лишь тогда свободен и счастлив, когда он беременен жизнью : бьющий ножками ребёнок-сердце...
Но и в мире и в нас есть нечто, что хочет совершенного подчинения и покоя; что хочет вручить своё дитя, своё сердце, свободу, любимому ли человеку, природе, "инквизитору", обществу...нечто, что хочет переступить через человека.
В романе дивно очерчена животная символика, проявляющаяся в людях, словно при проявке фотографии : это проявляется не только неконтролируемая бездна в человеке, но и желание жизни уподобиться бесчувственной, нестрадающей и механистичной природе, с её мыслящим, синим шумом листвы, океанов, медуз, планет, похожих на медуз... не сознающих себя, и потому - свободных, и почти счастливых.
Может, у разума и свободы есть древние и опасные истины, до которых в своей наивности докапывается человечество, и которые, словно трихины из сна Раскольникова, проникают в человека, уничтожая человеком иные истины, уничтожая человеческое..
Может, отчасти поэтому человечество в романе, и не только в романе, стремится измазать своей душой ещё и звёзды.
А может... От какой свободы и бездны в себе бежит человек в бездну и хаос вселенной ? Или и эти голубые, алые куполы планет, эти холодные солнца ночи, и есть та идеальная и немая свобода, в которой растворилось счастливое "мы" людей иных миров ?

Мое знакомство с творчеством Евгения Замятина произошло лет в четырнадцать-пятнадцать.

Данное произведение выбивалось из всего того, что приходилось читать в рамках школьной программы. Конечно, роман мне понравился. Даже больше. Он меня ошеломил. Это было такое странное, удивительное и ни на что не похожее произведение. Замятин меня покорил. Именно после "Мы" я четко осознала, что Я и Фантастика - это навсегда.

В романе "Мы" люди живут в стеклянных комнатах, без друзей, родственников, детей. Детей отдают государству. Интимная жизнь каждого нумера (имен они не имеют) регулируется государством, как и все остальное. По команде просыпаются, завтракают и идут на работу. По графику зарядка, приём пищи, прогулки, отдых, и даже секс по графику. Все прозрачно, никакой личной жизни, никаких увлечений, никаких отличий, никакой свободы, все равны. Отсюда и никаких преступлений, неопределённости или зависти. Но не все так идеально, как хотелось бы.

Повествование ведется от одного из нумеров. Роман написан в виде дневника. Автор предлагает ознакомиться с мыслями этого самого нумера, проследить за развитием его борьбы с самим собой.

Вообще, я считаю, что любая утопия заведомо обречена на провал. Какое-то время, конечно, идеальный мир может просуществовать, но недолго. Любая утопия, на мой взгляд, это деградация, регресс и остановка развития, а, следовательно, и эволюции. Если все равны и одинаково несвободны, к чему тогда стремиться, чего достигать? Когда все безлики и находятся в одинаково равных условиях, отсутствует зависть и злость, которые в большинстве случаев мотивируют к движению. А если так, зачем развиваться? Нет развития, значит, рано или поздно начнется деградация общества. Кто захочет быть одной из миллионов единиц безликой массы? Кто захочет потерять свою индивидуальность и свободу выбора действий? Кто захочет остановиться на том, чего достиг?

Вот и у Замятина система дает трещину.

Роман написан в несколько необычной форме. Язык скупой и суховатый, а слог рваный. Замятин, как художник, грубыми мазками создал свой роман-полотно. Безусловно это произведение завораживает и заставляет задуматься. В свое время роман произвел на меня огромный эффект своей смелостью и отсутствием шаблонов.

Можете кидать в меня тапками и тухлыми помидорами, но эта одна из самых нудных и неинтересных ставших классикой фантастических книг, что я читала!

Да, естественно, я понимаю, что это написано почти 100 лет назад, понимаю, что тема остра и глубока. Но мне совершенно не нравится исполнение. Каких то 200 страниц, а прочитать их около пяти дней не могла.Приходилось чуть ли не силком заставлять себя. Такого неудовольствия от чтения я давненько не испытывала. Пришлось проявить чудеса силы воли, чтобы не читать по диагонали.

Что мы имеем? Мир будущего, где жизнь людей максимально упорядоченна. Строго регламентируется даже количество жевательных движений, а секс разрешается только по розовым талонам. Главный герой - нумер Д-503, строитель грандиозного корабля "Интеграл", математик, человек ответственный и рациональный. Он пишет книгу для людей на других планетах. В этом труде он хочет изобразить всю благодать Единого Государства, тем самым указавая "дикарям" идеальный, на его взгляд, путь развития. Ясно, что именно эту то рукопись мы и читаем. Правда по ходу повествования мировоззрение героя терпит колоссальные увечья, и мы оказываемся свидетелями тех коллизий его личности, которые случаются, быть может, раз в жизни.

Сейчас пишу этот текст и думаю, какая же все-таки хорошая идея, почему же мне не понравилось? А потом вспоминаю о том ,КАК это исполнено, и сразу понимаю почему. По условию задачи книгу пишет математик. Но если бы не восторги упорядоченностью и восхищение числами, то догадаться, что это человек рационального мира, просто невозможно! Пунктуация просто бешенная. Особенно убивают бесконечные тире, местами неуместные. Порой кажется, что читаешь труды человека, находящегося под воздействием наркотических веществ. А как же меня убивало постоянное "у ней на коленях", "у ней было" и т.п. Аррр, это ней чертовски резало восприятие, и, к сожалению, были и еще подобные слова. И сам мир! Сам мир какой-то непродуманный, незавершенный, недостоверный, будто черновой вариант. Сами подумайте, жевательных движений можно всего 50 на кусок, а брать аэро и приходить в Древний Дом можно практически в любое время, а медицинские справки вообще можно за красивые глаза брать. Вот и получается, что с одной стороны строгий контроль и рационализм, а с другой - наша современная расхлябанность и разгильдяйство. А поводу наличия души, фантазии и чувств, то самый искренний и душевный персонаж - это О-90. Остальные же вызывают в основном неприязнь.

Большего я ожидала от этой книги, лучшего. А получилась оценка "нейтрально", да и то исключительно за то, что написано почти сто лет назад.

Шаблонно за галочкой пришел к родоначальнику антиутопий ХХ века. Обнаружил интереснейший текст, напомнивший формой конструктивистскую графику Эль Лисицкого, Родченко, творчество Дейнеки. Схематичность, сухость, острота мысли, удачное использование математических понятий. "Вечно влюбленные дважды два"; прекрасны глаза, не испорченные переменной x; любовь = ⨐ смерти; блаженство = обратная ⨐ свободы; счастье = обратная ⨐ зависти; право = ⨐ силы. Владычество прямых линий. Мажорно звучащие неологизмы. Ось сюжета - любовная линия, повторенная в разных вариациях во всех знаковых антиутопиях. Замятин передал дух времени, в котором живем и сегодня - то покой от 2 × 2 = 4, то безумие, когда пытаются этой формулой все объяснить. Приходили сравнения с сюжетом "Матрицы", прозой Кафки.

Взгляд Замятина на общество пессимистичен. Нет реверансов ни тоталитарному "Единому Государству", калечащему людей, ни противостоящему ему людям из "Мефи", основанному на эгоистичных интересах непонятных лидеров. Как в "Скотном дворе" - в сути Господский двор и Скотный уравнены. Что лучше - хаос, экономическая разруха, голод, мировые войны или стабильный мир "чипированых" трансгуманоидов? Замятин призывает человека думать самостоятельно, быть ответственным за свою жизнь. Идеи Замятина развил Оруэлл в "1984". Его замену сытого раба на голодного история пока не подтвердила.

Теперь считаю эту книгу классикой и желаю каждому ее читателю плодотворных встреч - с текстом, с автором, с самим собой.

Ох, какого же труда мне стоила эта книга... Не смотря на небольшой объем, читала я её недели 2, как минимум. Пару раз, откровенно говоря, было большое желание плюнуть. Но вот что интересно, чем дальше я читала, тем больше меня затягивало. Совершенно оригинальный, ни с кем из мне известных авторов не сопоставимый стиль написания, совершенно сумасшедшие обороты и описания. Некоторые фразу приходилось перечитывать несколько раз. Ради удовольствия, например:

Или еще:

— Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.

Душа? Это странное, древнее, давно забытое слово. Мы говорили иногда «душа в душу», «равнодушно», «душегуб», но душа —

— Это… очень опасно, — пролепетал я.

— Неизлечимо...

Или перечитываешь, потому что нифига не понятно, но потрясно :)

Ну и конечно, непосредственно сама идея книги - тут уже на сто пятьдесят раз всё оговорено до нас :)
Слава Богу, что в школе руки-таки не дошли до книги. А то сейчас я бы вряд ли её стала бы перечитывать. А было бы жаль!
И еще ЭТО написано в 1920 году! Не верю!