Чевенгур. Котлован. Рассказы

Необыкновенный язык, странный, ироничный и тягучий, простой и сложный одновременно. Но - ничего более. "Котлован" устарел ещё до написания - мне трудно понять, для кого он предназначался. Интеллигенция 30-х могла прочесть его, печально согласиться с Платоновым и накатить по маленькой - но эта книга не имела шанса выйти в те годы. А когда она получила шанс на публикацию - в ФРГ, в 1969 году - события, гротескно пародируемые в ней уже забылись, стёрлись, ушли в прошлое. Бессмысленность антиутопической системы... ну да, так и есть. Мы знаем. Мы знали всегда. "Мы". 4/10.

Это было очень сложное чтение. При объеме в 120 страниц повесть весит как ведро ртути.
"Котлован" это и страшная давящая летопись и одновременно повесть полная метафор, и основная заслуга здесь в неповторимом, уникальном стиле автора, в его манере, "языке". С точки зрения этого самого "языка" "Котлован" есть огроомная, неудобная, угловатая, но монументальная глыба. Произведение нельзя пересказать или хотя бы процитировать - слова сразу рассыпаются, иссыхают, теряются... Как с картинами: подойдешь близко - мазки, штришки, а отойдешь на десять шагов - полотно во всей своей мощи. Слова в Платоновских строчках стоят коряво, выпирают, в нарушении норм, правил, но, безусловно, каждое из них стоит на нужном автору месте! Безумство! И в этих часто изломанных, бессвязных строчках отражаются события, метания, настроения, сиротство и неприкаянность времени и народа, человеческих душ!
Здесь среди штампов и твердости слов мелькают совершенно нереальные образы человека-медведя, обобществленных, казалось, совершенно сознательных и разумных лошадей...
Автор рассказывает нам историю огромного перелома государства и его людей, перелома каждого человеческого хребта! "Все что нажито непосильным трудом" теперь не твое или мое, а общее, и нет тебя и меня, есть масса, нет людей, но есть строй, общество! Сложите все в кучу и радуйтесь обезличенности своей и своих вещей, покиньте свои избы - айда рыть котлован под общий дом! Дом в котором не успеете пожить... Бросить всех себя на что-то такое глобальное, чего им не застать... Для того, чтобы когда-то потом люди жили равно и едино, сегодняшним массам необходимо убивать, уничтожать кулацкий класс, сокрушать, вгрызаться в землю ломом и лопатой, и наконец, своими костями удобрять почву, на которой взойдут нежные побеги нового общества. Чтобы строить вверх, необходимо сначала копать глубоко вниз...
Как на это решиться? Как обнулиться? Мне страшно это представить.

Я ценил Платонова без чтения «Котлована» и «Чевенгура». Теперь ценю и с «Котлованом». Попробуем внимательно посмотреть на этот неоконченный роман. (В парке на скамье.)

Шире распространено мнение, что это повесть. А мне кажется, есть основания называть романом. Впрочем, в последнее время я что-то увлёкся жанровыми разборками в этом канале. Не буду.

Что же прежде всего сказать о «Котловане»? Главное слово о впечатлении – страшно. Страшно от того, о чём написано, от того, как написано, от того, что за анализом не следует синтез (вроде бы). Страшно, в конце концов, от самого образа котлована под будущий жилой дом.

Мир «Котлована» разбросан, а собрать-то его и не выходит. И из этой тоски не видно выхода, по крайней мере, персонажам. Может, мы и сможем его разглядеть.

В мире «Котлована» почти ни у кого нет имён. Основные персонажи хотя бы получили фамилии. Имена же есть лишь у девочки Насти и приютившего её Чиклина. Что-то этот факт нам говорит, но я пока не понял, что именно.

В мире «Котлована» не улыбаются и не смеются. Даже веселятся и пляшут сурово. В мире «Котлована» всем холодно, пыльно, повсюду дует мусорный ветер. Это я сказал не только от желания присовокупить отсылку к другому тексту Платонова, связь с ним я действительно увидел, читая.

Что ж, о персонажах, пейзажах и прочих образах можно говорить долго, они очень ярки в своей тусклости. Это можно сказать и в целом о творчестве Платонова. Подходящий момент, чтобы перейти к его письменной речи.

Она скудна, зато нарочно лексически избыточна («чтобы не напрасно строилис стены его зодчества»). Кроме этого, слова сочетаются иногда причудливо, так, как в обычной речи мы их не привыкли сочетать («...вышли наружу... поглядеть вокруг. И так они стояли там своё время»). А иногда сочетания вроде как в рамках языковой нормы или на её грани, но всё равно выглядят странно. По-моему, как раз эти лексические раздёргивания и помогают настроиться на тонкую волну, которую оседлал Андрей Платонов.

Существуют мнения о сатирическом аспекте произведения. Пожалуй, немножко есть. Но в целом это, скорее, нечаянное немножко. Главное чувство текста – тотальная тоска. Если обратиться к умным словам, можно даже сказать: онтологическая тоска.

Интересно, что с переходом действия с городской стройплощадки в деревню несколько меняется и речь «Котлована». Во время чтения было ощущение, что все выверты пропали, и фразы стали проще некуда. При этом тоска, скорее, усилилась, а вернее расширилась за счёт включения в себя макрокосма традиционной деревни. Читать было тяжко (в чувственном плане).

Я могу сказать, что Андрей Платонов снова поразил меня. Понятно, что проникновением в глубины, схватыванием тонкостей, попаданием в ядро [и ещё какие-то красивые слова]. А из того, что «непонятно», сейчас я хочу сказать: поразил своей смелостью.

Как Платонов пишет, важно. В этом отклике я коснулся сего вопроса совсем слегка. Может, поговорим скоро об этом, но пока я отложу сборник, где напечатан «Котлован». Однако, пожалуй, важнее, то, о чём Платонов пишет, используя для этого самое подходящее «как». Но об этом самом «о чём» в оставшихся полутора словах я говорить не хочу. Получится плохо.

Роман, написанный в 1930 году, остается актуальным и сегодня, заставляя задуматься о вечных вопросах человеческого существования.

В центре повествования – строительство котлована для будущего общепролетарского дома. Но это не просто строительная площадка – это метафора всей советской действительности того времени. Платонов мастерски использует детали: «Жеребец-коренник, чувствуя весну, начинал взбрыкивать и рваться вперед», – эта фраза прекрасно передает общий настрой эпохи, когда люди, как и конь, рвались к светлому будущему, не всегда понимая, куда именно их ведут.

Особенно меня впечатлила фигура Вощева – главного героя, который, будучи уволенным с завода, отправляется на строительство котлована. Его размышления о жизни, о смысле существования, о смерти пронизаны глубоким философским смыслом. Когда он говорит: «Я не буржуй, чтобы мне отдельно счастья искать», – Платонов поднимает важнейший вопрос об индивидуальности в эпоху коллективизации.

Символична фигура Насти – девочки, которую приютили строители. Её смерть становится апофеозом трагизма происходящего. Платонов не просто описывает социальные процессы – он показывает их человеческую цену. Фраза: «У нее было мало сил, но она их не жалела» – отражает всю трагедию эпохи, когда люди отдавали последние силы ради призрачного будущего.

Язык Платонова уникален – он одновременно прост и глубоко символичен. Автор использует метафоры, которые работают на нескольких уровнях: «Земля была холодна и не хотела отдавать свой весенний воздух». Это не просто описание природы – это метафора отношения власти к простому народу.

«Котлован» – это не просто антиутопия или социальная драма. Это глубокое философское произведение о человечестве, о цене прогресса, о том, как важно не потерять себя в погоне за идеалами. Роман заставляет задуматься: а так ли мы далеко ушли от тех времен, когда люди верили в светлое будущее, но теряли самое главное – человечность?

Платонов создал не просто роман – он создал памятник человеческому духу, который пытается выжить в эпоху великих перемен.

Книгу мне посоветовали в книжном флешмобе, почему вообще сподобилась написать отзыв. Ну, чтобы было хоть какое-то доказательство того, что я ее прочла.
В прошлом у меня было знакомство с Платоновым - прочла его "Котлован". И мне, если честно, не понравилось. Язык автора... чересчур авторский, коли на то пошло. С одной стороны, это как бы фишка (современных ЯЗЫКОМ говоря), а с другой... создавалось впечатление, что не слишком образованный (три класса церковно-приходской школы) мужик внезапно разжился стопкой умных книг из библиотеки барина (того, которого сам же помогал убивать в 1918 году, мол, революция и все такое), прочел их и внезапно загорелось ему что-нибудь написать столь же "умное". И вот он в текст стал вставлять вычурные словосочетания, которые должны были придать книге... образованности, что ли. Но на деле...
На деле получилось нечто такое, что, наоборот, мешало проникнуться текстом. И сюжет тут только способствовал. С каждой страницей нереальность происходящего, фантастичность давили все сильнее. В конце концов, я уже просто перестала следить и просто скользила взглядом по тексту.

Такое странное, но надолго остающееся в памяти, удивительное произведение.
Все это так не реалистично. Так никто не говорит, так себя не ведут. Не бывает мужчин, которые настолько любят женщину, что физическая любовь она уже не вмещается в человека, она становится как будто лишней. Страдания этих двоих совершенно оторваны от реальности. Особенно если учесть, что все происходит после того, как прогремели революции, Первая мировая, Гражданская войны; вокруг голод, разруха, абсолютная неустроенность быта. А они вот страдают от неумелости любви, от неспособности быть близкими друг другу в полной мере. И должны проходить через новые страдания.
Да, так не бывает. И это грустно. Мы стали слишком рациональны и конструктивны и думаем что все такими и должны быть. Этим и увлекла меня эта повесть – погружением в мир небывалой, пусть и странной и нелепой любви.
Ну, а самобытный, восхитительный язык Платонова, делает эту повесть просто шедевром. Мне, обычному человеку, не хватает словарного запаса и умения формулировать, чтобы описать это явление – язык Платонова. Это нужно читать. Или слушать. Я слушала в прекрасном исполнении М.Горевого, спасибо ему большое.
Очень рекомендую тем, кто любит читать не только ради сюжета как такового, но и ради языка, настроения, эмоций, ради повода к размышлению о том, чего не бывает... А вдруг бывает?

Короткая история про молодую женщину Фро, которая проводила своего мужа в дальнюю длительную командировку и теперь изнывает от тоски и любви. Её любовь больная, искаженная, разрушающая. Её нет без него, она не существует, страдает и жизнь закончилась. А рядом с ней отец такой же маниакально-одержимый, но только не человеком, а работой, своим призванием кроме которого у него ничего нет. Ведь дочери он тоже по сути не нужен, она ведь неистово любит и больше ни на что другое у неё нет сил.

И все здесь несчастны. Разве только муж Фро горит своими великими мечтами, но в них нет ничего из того, что нужно его жене. Но в итоге, кажется, что даже у него нет никаких шансов на счастье в этом тяжёлом и давящем мире. Нам мало его показывают, но по ощущениям он из того же теста, что Фро и её отец – из одержимых чем-то людей. Настолько одержимых, что всего за рамками их интересов для них и не существует.

Вот в очередной раз убеждаюсь, что жанр антиутопия ну совсем не мой, очень тяжело мне читать и понимать такие книги.

В истории одно сплошное отчаяние, разочарование, уныние, смерти. Как будто светлого вообще ничего не бывает, как-то все черным-черно, как будто радости быть не может.

Главный герой Вощев, уволен с работы за то, что много думает. Он отправляется в соседний город на строительство грандиозного котлована, как стройка будущего, здесь отсылка к становлению СССР. И вот на страницах мы наблюдаем за переходом людей от одного класса к другому. Некоторые герои да такой степени неуместны, что вообще не понятно для чего они здесь оказались.

Для меня книга очень сложная и странная, ну не могу я через заковыристый и завуалированный язык автора понять саму суть, что он хотел донести. У меня осталось одно впечатление, что ничего хорошего вокруг не было, и несмотря на то, что все жили по девизу «один за всех, и все за одного», все равно сплоченности не было. А фундамент по итогу построен, и рано или поздно принесёт результат, хотя и построен на костях. Депрессивная для меня история.