Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 июля 2025 г.

  Я ценил Платонова без чтения «Котлована» и «Чевенгура». Теперь ценю и с «Котлованом». Попробуем внимательно посмотреть на этот неоконченный роман. (В парке на скамье.)

  Шире распространено мнение, что это повесть. А мне кажется, есть основания называть романом. Впрочем, в последнее время я что-то увлёкся жанровыми разборками в этом канале. Не буду.

  Что же прежде всего сказать о «Котловане»? Главное слово о впечатлении – страшно. Страшно от того, о чём написано, от того, как написано, от того, что за анализом не следует синтез (вроде бы). Страшно, в конце концов, от самого образа котлована под будущий жилой дом.

  Мир «Котлована» разбросан, а собрать-то его и не выходит. И из этой тоски не видно выхода, по крайней мере, персонажам. Может, мы и сможем его разглядеть.

  В мире «Котлована» почти ни у кого нет имён. Основные персонажи хотя бы получили фамилии. Имена же есть лишь у девочки Насти и приютившего её Чиклина. Что-то этот факт нам говорит, но я пока не понял, что именно.

  В мире «Котлована» не улыбаются и не смеются. Даже веселятся и пляшут сурово. В мире «Котлована» всем холодно, пыльно, повсюду дует мусорный ветер. Это я сказал не только от желания присовокупить отсылку к другому тексту Платонова, связь с ним я действительно увидел, читая.

  Что ж, о персонажах, пейзажах и прочих образах можно говорить долго, они очень ярки в своей тусклости. Это можно сказать и в целом о творчестве Платонова. Подходящий момент, чтобы перейти к его письменной речи.

  Она скудна, зато нарочно лексически избыточна («чтобы не напрасно строилис стены его зодчества»). Кроме этого, слова сочетаются иногда причудливо, так, как в обычной речи мы их не привыкли сочетать («...вышли наружу... поглядеть вокруг. И так они стояли там своё время»). А иногда сочетания вроде как в рамках языковой нормы или на её грани, но всё равно выглядят странно. По-моему, как раз эти лексические раздёргивания и помогают настроиться на тонкую волну, которую оседлал Андрей Платонов.

  Существуют мнения о сатирическом аспекте произведения. Пожалуй, немножко есть. Но в целом это, скорее, нечаянное немножко. Главное чувство текста – тотальная тоска. Если обратиться к умным словам, можно даже сказать: онтологическая тоска.

  Интересно, что с переходом действия с городской стройплощадки в деревню несколько меняется и речь «Котлована». Во время чтения было ощущение, что все выверты пропали, и фразы стали проще некуда. При этом тоска, скорее, усилилась, а вернее расширилась за счёт включения в себя макрокосма традиционной деревни. Читать было тяжко (в чувственном плане).

  Я могу сказать, что Андрей Платонов снова поразил меня. Понятно, что проникновением в глубины, схватыванием тонкостей, попаданием в ядро [и ещё какие-то красивые слова]. А из того, что «непонятно», сейчас я хочу сказать: поразил своей смелостью.

  Как Платонов пишет, важно. В этом отклике я коснулся сего вопроса совсем слегка. Может, поговорим скоро об этом, но пока я отложу сборник, где напечатан «Котлован». Однако, пожалуй, важнее, то, о чём Платонов пишет, используя для этого самое подходящее «как». Но об этом самом «о чём» в оставшихся полутора словах я говорить не хочу. Получится плохо.

  7

  490