Сердцедер

Я очень люблю метафорические художественные произведения, в которых фантазии, воображению и собственному бессознательному дана практически полная свобода - ощущай и интерпретируй как хочешь. В таких книгах никто не запретит тебе похвастаться психологическим мастерством, раскрыть наблюдательному читателю или слушателю твоих впечатлений свои потаенные проекции, помечать о более глубинных, чем, возможно, даны автором, смыслах. И разве могло мне прийти в голову, что соответствующая этим параметрам на все 100, нет, даже 1000, книга "Сердцедер" совсем не принесет с собой удовольствия калейдоскопом все время передвигающихся фантасмагорий? Не могло. а, как оказалось, зря...

Во-первых, о сердцедере в "Сердцедере" нет ни слова - что это, кто это - ни упоминания. Нет, конечно, я занялась поиском информации и выяснила, что повесть названа по вымышленному оружию из «Пены дней» Виана, отбирающему жизнь, и слово трактуется скорее всего как бессердечность персонажей, но данное произведение не относится к циклу, я его выбрала вне зависимости от других книг автора, почему же Борис не соизволил пояснить выдуманное им слово прямо здесь...

Во-вторых, в данной книге многовато мерзостей, которые сложновато присоединить к глубинным смыслам - ярмарка стариков, вылизывание зада своего ребенка, беспорядочная половая жизнь нед-психиатра...Ну с натяжкой, конечно, же эти метафоры могут быть причислены к извращенным проявлениям социума или материнства, однако зачем именно так?..

В-третьих, это уже субъективный момент, во мне вообще, от слова совсем, не включилось автоматически разгорающееся объяснение каждой аллюзии, как это бывает с другими произведениями жанров абсурдизма и сюрреализма - там мои потоки даже не остановить без усилий, здесь же и усилия не помогли проникнуться аллегоричностью. Да, присутствует пара-тройка, как говорится, "не в бровь, а в глаз", мыслей психиатра Жакмора, например, о святости вне церкви, детишек Клементины о плаче матери, или той же Белянки, справившейся с своим психоанализом лучше, чем мастер на все руки, роды принимающий пси-профи, а также замечательнейшая по своему смыслу идея о том, что не только жаждущие сбежать из золотой клетки существуют люди, а и те, кто мечтает очутиться в ней, там, где его будут лелеять в тепле и любви - философия, как она есть! Но разве несколько колкостей и момент для размышлений - столь величайшая ценность для восхищения произведением... В случае с "Сердцедером" - увы, нет.

Искренне жаль, что "Сердцедер" несмотря на многообещающие название и метафоричную жанровость оказался путоватым, не цепляющим на крючок и совсем не впечатляющим. Быть может, конечно, виноваты преувеличенные ожидания, но разве не должно быть обязательной глубины, необходимой пересекаемости с актуальным во все времена и цепляющей психику, сердце и бессознательное сущности в книге, чтобы она не прошествовала, овевая мерзостными ароматами, мимо, когда сама, вроде бы, намекает, что она - не проходное чтиво?..

Сердцедер - это приспособление, (выдуманное Вианом) с помощью которого в другом романе автора «Пена дней» можно было лишить человека жизни, буквально выдернув из него сердце. Примечательно, что сие орудие смерти так и осталось на страницах «Пены дней», в «Сердцедере» собственно сердцедер не фигурирует. Это название более, чем аллегорично. Сам роман для читателя - хорошо функционирующий сердцедер. В отличие от «Пены дней», «Осени в Пекине» и «Красной травы» это роман ни о любви, ни о противопоставлении идеального и реального, даже ни о ненависти, а, думаю, о человеческой глупости, ограниченности. Доведенная автором до абсурда, человеческая глупость уничтожает все живое вокруг себя, включая и своих носителей. Это - мастерски написанный роман о чем-то совершенно неприглядном, о том, что может привидеться только в страшном сне, в бреду, от чего мы стараемся сразу же отвернуться, едва только уловив взглядом.
Даже разукрашенные сюрреалистическими красками события романа кажутся вполне правдоподобными за счёт смысловой наполненности каждой описанной сцены. И самого начала эти сцены, якобы проходные, незначительные, нацелены только на одно – заставить читателя содрогнуться от ужаса. Начиная с ярмарки стариков и заканчивая вырубкой живого сада.
И всё-таки финал для меня не был предсказуемым, так как я по инерции на что-то надеялась. Нет, в этом романе нет даже надежды. Он лишен чего бы то ни было положительного, он «обезвожен». Талантливо написанный, этот роман прерывает привычный ход мыслей, и вы вдруг обнаруживаете на них мозоли.

На самом деле это немного читерский Долгострой.
Хотя книга не давалась мне пару раз, но что то подсказывало, что она станет любимой, как и все остальное у Виана

Религия, как выступление ярмарочных шутов. Нездоровая привязанность к детям, самопожертвование доведенное до абсурда, желание оградить от всех реалий "жестокого мира" любой ценой, при этом полное равнодушие к близким людям. Издевательства над слабыми: детьми и стариками, что уж говорить о животных, пытки и незамеченные никем убийства. Снятие с себя ответственности, крепкий договор с совестью и отказ от стыда.
Все эти сами по себе неприглядные темы, над которыми смеяться просто неуместно, Виан подал так, что животики надорвешь.
Юмор, чернее ночи, но совершенно не вызывающий чувство неловкости. Изящный и ненавязчивый сюр, абсурд мирно соседствующий с невероятными серьезностью и глубиной.

В мире, вывернутом наизнанку, легко узнаются поступки, совершаемые в серенькой, скучной реальности.

Во-первых, для начала прочтите эту рецензию lonehunter . Она идеально описывает произведение.

От себя несколько ремарок:

Я самый что ни на есть литературный обыватель, поглотитель, может быть, не "Дома 2", но неглубоких, хоть и замечательных ситкомов вроде "Друзей" или оскороносцев вроде "Красоты по-американски". То есть, тешу себя надеждой, что вкус у меня есть, но далеко не так изыскан, чтобы кушать Ларса фон Триера пачками (надеюсь, я не ошиблась в написании фамилии?).
Приближаясь, собственно, к Виану, скажу, что он находится за пределами моего восприятия. Его сюр, безусловно, высочайшей пробы, насколько я об этом могу судить. Гротеск, абсурдность и жестокость нашего мира, вывернутая наружу с самой неприглядной стороны и доведенная до тошноты. Все это так, и все это, вполне возможно, гениально. Но мое личное отвращение, неприятие и нежелание смеяться над тем, как коня-осеменителя по-живому распинают, или как мать вылизывает жопы своих младенцев чтобы они не поранились - привели к тому, что роман и сам автор отправляются в глубокое-преглубокое "немоё".

С первых страниц книги мы с Жакмором не понимали толком ничего, что происходит. К концу прогулки я поняла. Это был "Саут парк". Чесслово. Только, вместо Кенни, Виан убивает каждый раз новых персонажей, но это абсолютно никак не отражается на психологическом состоянии мира. Так вот, сюжет и спойлеры:

Жакмор, молодой психиатр, бредя по дороге натыкается на дом, в котором Клементина рожает тройняшек, вернее двойняшек и один отдельно.
У Клементины есть супруг Ангель, служанка Белянка и, пожалуй, всё. Мы с Жакмором отправляемся в деревню, где видим первую бредятину, под название "Ярмарка стариков", их продают, показывают гениталии, как зубы коня, при покупке. Чуть позже мы увидели издевательство над конем-осеменителем, за грех первородный. В деревне много чудес, которые нам с Жакмором не приятны, все и вспоминать не в досуг. Жакмор всё время ищет объекты для психиатрирования, ведь:

В конце концов, психиатр призван психиатрировать. Это же очевидно.

Но пациенты нужны ему в первую очередь, чтобы наполнить себя. Утверждая, что он пуст, Жакмор пытается наполнить себя другими живыми существами.
Клементина, обеспокоенная безопасностью малышей, начинает медленно, но верно сходить с ума. Напоминает мне анекдот:
Я: - Можно мне сходить погулять с друзьями?
Папа: - Да, конечно, весе..
Мама: - что куда тебя изнасилуют убьют украдут возьми этот меч он тебе пригодится.
В итоге всё это не приносит ничего хорошего.
Помимо прекрасного абсурда в "Сердцедере" весьма неплохой юмор.
Рекомендую читателям:
а) которым нравится абсурд, сюрр и пр.
б) которые уже читали Виана.
в) которые не будут бить меня этой книжкой со словами: "изыди, как тебе это может нравиться???? сожги эту книгу и не разговаривай со мной трое суток"
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА, КСТАТИ!!!

Внутри собаки жуть и мрак.
Внутри енота жуть и мрак.
Внутри рыбешки пустота.
Внутри бутылки пустота.
Внутри затылка пустота.
Внутри коровы жуть и мрак.
Внутри собаки,
Внутри собаки,
Внутри собаки жуть и мрак.
Внутри собаки,
Внутри собаки жуть и мрак.

А. Хвостенко, Л. Фёдоров

Есть особое удовольствие – смотреть на что-то уродливое и мерзкое. Это удовольствие сродни саморазрушению, это особый род сладострастия – самозабвенного, преступного, делающего нас безвольными и неумолимо притягивающего нас.
Кто из нас уберёг себя от него? Кто хотя бы раз не подчинился его силе?

Вся эта книга – это созерцание уродств, мерзости, всего постыдного. Это совершенно больная книга. Это абсолютно параноидальный текст. Иными словами, книга прекрасна…

Нужно быть готовым к тому, что в процессе чтения вам будут выдирать сердце – планомерно, болезненно, даже без наркоза. Как видим, название романа попадает в точку. Но только здесь это не более чем метафора. Кто будет пытаться отыскать здесь орудие, описанное в «Пене дней», орудия не найдёт. В «Сердцедёре» ему и так раздерут сердце на тысячи окровавленных кусочков.

Как и всякий абсурдно-сюрреалистический текст, «Сердцедёр» Виана не лишён иронии. Без неё это был бы кошмарный мрак и ужасный ужас. Но здесь этого нет. Нет откровенного нуара кафкианской прозы, на мой взгляд, нет даже сюрреалистической фантасмагории в духе Дали и метафизического реализма Юрия Мамлеева. У Виана сердце вырывается не под звуки джаза, конечно, как в «Пене дней», а под лёгкое шуршание словесных хитросплетений, под звуки обычной человеческой жизни: страдания родовых мук, писк младенцев, крики измученных животных. Но ирония – это главная скрипка в этом оркестре.

Главный герой – Жакмор – психоаналитик. И – клянусь всеми четырьмя томами «Войны и мира» – господин Фрейд с господином Сартром никакого житья не дают Борису Виану. Все мы помним, как Виан измывается над Сартром в «Пене дней». В «Сердцедёре» достаётся Фрейду. (Иногда мне кажется, что тот кот, который исчезает и в которого превращается Жакмор, – это и есть парящий надо всеми и всемогущий Фрейд). Психоанализ у Виана претерпевает заметные изменения, превращаясь в психоанирование служанки в позе сзади. Тем временем человеческие комплексы разрастаются и назревают, как прыщи у подростка. Роды как страдание – мужа надо наказать своим невниманием, гиперопека детей вследствие вины Клементины, отказ от себя в пользу детей… На наших глазах рождаются комплексы и строятся ненормальные модели поведения. А психоаналитик Жакмор озабочен лишь наполнением себя, ибо он пуст. Ирония очевидна. Лишь она приоткрывает нам дверь в свет, и мы не задыхаемся от ужаса в этом мрачном мире.

То, что меня поразило в романе: дети, которых кузнец подковывает; ярмарка стариков; распятый конь; клетки для детей; поедание гнили; летающие дети.

Борис Виан для меня писатель особенный, один из любимых, за его "Пену дней". Данное произведение я пробовал читать раньше, но как-то не особенно проникся; зато теперь пришлось "в жилу". Причина, как мне кажется, проста - книга настолько жесткая и животрепещущая, что до неё надо дозреть.
Конечно, тут, как обычно у Виана, абсурд на сюрреализме сидит и чёрным юмором погоняет; но эта книга серьёзна, она глубока, хотя местами и может показаться излишне грубой или, например, неоправданно вычурной. Оружие автора - крайности, доведение до абсурда явлений и событий, которые в повседневной жизни мы считаем обычными и привычными, хотя они не так уж "нормальны" по своей сути.
Не даром главный герой - психиатр, пусть даже "пустой", как бы созданный из ничего, персонаж. В "Сердцедёре" поднимаются общественные проблемы вполне поддающиеся толкованиям по Фрейду. Это - сексуальность, отношения между женщиной и мужчиной, отцом и матерью, родителями и детьми. Самые сильные чувства и эмоции дополняются до полного набора жестокостью, жаждой зрелищ и хлеба, чувством стыда...
Из чего складывается наша жизнь? Как получаемся мы, те, кем являемся? Именно этот вопрос, как мне кажется, задал себе автор, когда брался за перо. Два мира – семья и общество, как два жернова, между которыми наше «Я» пытается заниматься проживанием СВОЕЙ жизни. Жакмор - главный герой произведения - проходит путь от пустоты и лёгкости к чувству долга и служению людям. А дети, существа слабые, и хотя способные «летать», абсолютно бессильны перед прессом родительской опеки, болезненной, нездоровой заботы. Отец сбегает из невыносимой для него больше "семьи", а мать потихоньку съезжает с катушек, всё больше впадая в паранойю и не только. А что твориться в деревне - вообще сказка, чем дальше, тем страшнее. Мы видим, что это странный, вывернутый наизнанку мир, табуированные темы здесь всплывают, как дохлые рыбы кверху брюхом. Здесь в порядке вещей издевательства над животными, жестокое обращение с детьми и стариками; религия тут - это своеобразное шоу, а стыд за свои поступки - под запретом. У Виана всё живое, даже деревья у него - как какие-то особые животные, их не вырубают, а убивают и они при этом страдают и кричат... Весь этот антураж, наделяет повествование такой пронзительностью и скрытой силой, что становиться страшно и стыдно за людей и за себя, в частности. Немного сглаживает особенно остроугольные моменты общая деревенско-отупляющая атмосфера, всякие разные новые и сборные слова-словечки, которыми так любит приукрасить текст Виан.
Признаюсь, были моменты, когда читать было очень тяжело, порой до нестерпимости, но оно того стоило. Одно из сильнейший произведений подобного жанра, да и не только – не смотря на все шероховатости.

Сюрреалистичная, абсурдная история о жизни, о людях, о жестокости , о пороках.
Начинается с того, что один психиатр приезжает в деревню " психиатрировать" . Принимает роды, рождается "двое двойняшек и один отдельно" у одной эксцентричной дамы. А потом он встречает рынок стариков, распятую лошадь, умирающих подмастерьев, странные порядки в церкви, кровавую реку.... и много - много всего.
Книга о том, как страшна жизнь и люди. " Психиатрировать" там было некого. Ненормальные все.
Для меня все здесь было слишком сюрреалистично , слишком нашпиговано и нафаршировано. А написано великолепно, классик чувствуется. Оставила без оценки. Прочитала, задумалась, но не оценила, увы.

«Сердцедер» - книга не для первого знако­мства с автором. Возможно, в ней Виан са­мовыразился гораздо больше, чем в «Пене ­дней». Возможно, «Сердцедер» - более сил­ьное произведение, но эффект достигается­ неприкрытой реалистичностью в антураже ­ магического реализма (такая вот тавтоло­гия). Препарирование человеческих пороко­в, разглядывание их, распятых, под увели­чительным стеклом; подлость, грязь, выро­ждение лучших человеческих качеств в так­ую степень маниакальности, что любовь на­чинает казаться еще черней и отвратител­ьнее, чем самые отъявленные извращения. ­Виан оторвался по полной. Именно поэтому­ начинать лучше с «Пены дней» - мира, гд­е дома хотя бы иногда бывают светлыми и ­наполненными счастьем. Впрочем, любителям треша, насилия над ст­ариками, избиения младенцев, издевательс­тв над животными и мерзопакостного (не с­трастного, не банального, не грязного, а­ именно мелкого и какого-то подленького)­ секса будет на что взглянуть, даже есл­и основная идея оставит равнодушными.

Жаль, что романов у Виана не так много –­ есть особая, завораживающая красота в э­том прогнившем насквозь мирке, где реаль­ность настолько зыбка, что сны регулярно­ пересекают ее границы. Люди, поедающие ­гниль, в надежде искупить грехи, страда­ющие нарциссизмом священники, матери-ман­ьяки, толи кров­ь, толи загнивший кисель, текущий по реч­ному руслу – все настолько реально, наст­олько непридуманно, что становится тошно­. Это – пятьдесят лет назад. А что сейч­ас? Какую фантасмагорию изобразил бы фра­нцузский прозаик, если бы дожил до новог­о тысячелетия?

Не устаю ему удивляться. При всей моей н­елюбви к подобному дерьму в книгах (если­ не сказать жестче), при очень осторожно­м отношении к магическому реализму – я б­езнадежно влюбилась сначала в «Пену дней­», а теперь в «Сердцедер». Спустя столь­ко времени (лет пять?) я все еще могу оч­ень подробно рассказать сюжет первой, вс­е еще хочется ее обсуждать. А теперь сиж­у и разрываюсь от невозможности обсудить­, обмусолить, разобрать по строчкам очер­едное произведение. Так и представляю, ­захожу на работу: «Ребята, я такую книгу­ прочитала! Там на ярмарке продают стари­ков за медяк и пару пинков. Детям подков­ывают ноги. Жеребца-производителя распял­и за то, что он согрешил, корове отрубил­и голову. Кузнец развлекается с механиче­ской куклой, а Мать - лучше просто умолчу о том, как далеко зашла она в опеке своих детей. Но это все ­ничего. В конце концов кто-то всегда буд­ет подъедать их гниль. Конечно, не прост­о так – за золото. По-настоящему бесценн­ое.»

Что же, теперь я окончательно убедилась,­ что люблю Виана. Впрочем, за что его мо­жно не любить, я тоже прекрасно понимаю.