А. П. Чехов. Сочинения в четырех томах. Том 2. Рассказы и повести 1888-1895

Блуждающие души в райском саду. Райский сад? Или же образ психики человека с ее ясным, солнечным сознанием и тревожным, мрачным бессознательным? Норма (ясная часть сада) или патология, болезнь (мрачный, тенистый парк с обрывом)? Душа и тело? Чехов сразу подчеркивает эту дихотомию, заостряет на этом наше внимание и вновь рассеивает его. Но тревожное предчувствие не оставляет. Сад в опасности. Надвигается беда. Так остро чувствуется вся хрупкость и беззащитность мира в ночной прогулке по саду Андрея Коврина и Татьяны Песоцкой. В горьком дыму мечутся суетливые тени рабочих (они пытаются отвоевать сад, спасти от заморозков, от верной гибели), как демоны или ангелы, люди или призраки. Несут ли все эти тени/люди спасение или же разрушение (рабочий привязывает лошадь к яблоне и повреждает кору). Яблоня, оскверненная человеком, поврежденная яблоня, поруганная яблоня в Райском саду, как библейский мотив, как символ падения или освобождения, разрушения или создания чего-то нового и важного? Вновь эта неоднозначность.

Главные герои. Цепляющиеся друг за друга, потерянные, ищущие смысл своего существования. Хранитель сада (старик Песоцкий), так похож на древнее божество, трепещущий над своими созданиями, в ужасе от одной только возможности забвения и тщеты всех усилий, отвергнутый и позабытый, сломленный, обманутый в своих ожиданиях и мечтах. Даже в этом крепко стоящем на земле человеке чувствуется раскол, сомнение,в конце рассказа он свергнут и растоптан. Таня, его дочь, потерявшаяся в жизни, замерзшая, посреди ночи в саду в густых клубах едкого дыма, тонким силуэтом вырисовывается в сознании главного героя (Андрея Коврина), который сам балансирует на границе с безумием. Коврин, ослепленный ложными чувствами, идеями, делами. В начале рассказа его поглощает эйфория, в конце он находится в глубокой депрессии и упадке. Но опять возникают вопросы, на которые Чехов не дает ответы. Герой прозрел, набрался опыта, увидел правду своей жизни или все же он болен и регрессирует?

И над всем этим миром черным вихрем проносится Черный монах. Демон или Ангел? Освободитель или убийца? Благо или зло? Плод больного сознания или реальность? Двойник? Бог или Дьявол? Кто вообще может отличить их друг от друга?

Насколько уязвима, хрупка человеческая жизнь...телесная, физическая и духовная, психическая. Как легко обмануться в себе, в людях, запутаться в жизни, отрицать происходящее, создавать химеры и быть поглощенным иллюзиями.

Черный вихрь срывает главных героев с места, вырывает с корнем. Райский сад потерян, ценности разрушены, божество свержено,смысл жизни не осуществлен, гордыня поглотила героя и умирает главный герой с именем Татьяны на устах, с видениями прекрасного сада, но под зловещий шепот черного монаха. Возможно, жизнь и смерть отражены в луже крови, которую видит Коврин на полу около своего лица? И именно в этот момент, в момент его ухода, все дихотомии разрушаются и соединяются в единое целое, в некое понимание, что не существует такой силы в человеке, не способен человеческий разум постичь человеческую жизнь во всей ее полноте и противоречиях. От этого становится страшно. Но именно в этом и заключается сила, ключ к примирению с самим собой и жизнью. Во всяком случае, я вижу это так.

Антон Павлович Чехов – настоящий виртуоз по части коротких сатирических зарисовок, обнажающих самые уязвимые места российской действительности своего времени. Острый на язык и язвительно-насмешливый в реальной жизни Чехов остается верен этим качествам и на своем литературном поприще.

Подсмеиваясь над героями собственных произведений и не упуская возможности провернуть то же самое и с читателями, писатель извлекает на свет божий самые потаённые уголки человеческой души, тщательно оберегаемые от чужих взоров и искусно маскируемые громкими словами и мнимым благородством.

То же самое относится и его повести «Палата № 6», название которой стало нарицательным в народе. Несмотря на довольно прохладное отношение автора к собственному творению (в одном из своих писем Чехов называл повесть «скучной»), критики и публика встретили его с откровенным восторгом. Так, И. Е. Репин в письме к Чехову восхищался талантом писателя: «…Даже просто непонятно, как из такого простого, незатейливого, совсем даже бедного по содержанию рассказа, вырастает в конце такая неотразимая, глубокая и колоссальная идея человечества!».

Главный герой «Палаты № 6», Андрей Ефимыч Рагин, в начале врачебной карьеры усердно работавший и «отлично угадывавший болезни», с течением времени теряет весь свой энтузиазм и запал, видя бессмысленность всех попыток противостоять системе, представленной в данном случае в виде больницы.

Постоянный смрад, тараканы, клопы, крысы, отсутствие необходимых лекарств и оборудования, махинации со спиртом, избиение больных – вот лишь малая часть из того, с чем пришлось столкнуться молодому доктору.

И Рагин не вынес этой схватки. Куда уж ему бороться с системой, если он даже не смог противостоять собственному отцу, настоявшему на избрании им медицинской стези вместо близкой ему по духу религиозной. И что в таком случае остается делать? Наш герой вступает на путь «обломовщины»: приняв с утра 5-6 больных, он оставляет всю работу на фельдшера и садится в кабинете читать до обеда, а вечером принимает в гостях своего старого приятеля, почтмейстера Михаила Аверьяныча.

Такой вот «день сурка», который сам герой оправдывает следующим образом:

Как и всякий русский интеллигент, Андрей Ефимыч любит порассуждать и пофилософствовать, искренне веря в то, что

И вот, наконец, спустя много лет, уже на закате своей врачебной карьеры, он находит интересного и близкого ему по духу собеседника среди пациентов отделения для помешанных, той самой «палаты №6» - прошу любить и жаловать, Иван Дмитрич, ярый противник системы и общества, на котором зиждется эта самая система, а по совместительству еще и отчаянный параноик, всюду видящий опасность и несправедливость.

Один из самых интересных диалогов разворачивается между героями во время обсуждения человеческой боли и страданий. Привыкший к звонкому пустословию, с претензией на звание истинной философии жизни, но такой бесконечно далекий от этой самой реальной жизни и реальных людей, Рагин с высшей степенью цинизма утверждает:

На что Иван Дмитрич ему отвечает словами, ставшими впоследствии для Андрея Ефимыча судьбоносными:

Действительно, оказавшись «по ту сторону баррикад», бывший врач приобретает настоящее понимание страдания и уже не в силах рассуждать так же холодно и цинично, как делал это всю свою жизнь.

-Покой и довольство человека не вне его, а в нем самом...

-Идите проповедуйте эту философию в Греции, где тепло и пахнет померанцем, а здесь она не по климату.

Душевная нищета, отсутствие милосердия и сострадания, обезличивание настоящих людей и низведение их до ранга неодушевленных предметов – вот главные причины того, что нашему герою противны и прошлое и настоящее.

Именно против этого выступал писатель, в 1890 году посетивший остров Сахалин, являвшийся пристанищем для заключенных и ссыльных. Вот почему больница в его повести так похожа на тюрьму – то же отвратительное и жестокое отношение надзирателей к заключенным, только на их месте больничный персонал и пациенты.

Вот так, с помощью небольшой реалистичной зарисовки Антон Павлович сумел показать настоящую российскую действительность со всеми ее язвами и нарывами. Часто можно услышать, что «вся Россия – это «палата № 6». Но на самом деле Россия – это вся больница целиком со всеми ее отделениями, включая знаменитую палату.

Кажется, Чехов - один из тех классиков, чьи произведения почти всегда резонируют с моим внутренним миром. Удивительно, насколько актуальны его произведения, насколько вечные вопросы он поднимает - пусть даже это все звучит, как в шаблонном школьном сочинении, где дальше должно идти 'Я согласен с мнением автора в том, что...'

Хотя с мнением автора я действительно согласен. Местами. Вернее, согласен с мнением резонера в лице Громова (Во всяком случае, я надеюсь, что именно он выражает мнение гуманиста-Чехова). Да даже сейчас безусловная любовь к людям - это способность, данная и развитая не в каждом, а во времена написания повести и подавно. Вряд ли кто-то думал о простых людях, которые могли гнить в любой канаве - а чем палата была лучше той самой канавы? К тому же, ментальные расстройства - настолько тонкая штука, что приписать их при желании можно любому, кого необходимо вывести из игры или использовать для имитации бурной деятельности.

А что оказывается на деле? Больные-то вовсе не больны, даже напротив того - оказываются едва ли не самыми здравомыслящими людьми. Потому что так много бесполезных ритуалов считаются необходимыми в обществе - и если отказаться от них, то окажется, что жить стало только лучше. А уж пациенты-то в Палате №6 точно лишены необходимости притворяться.

Но при всей красоте повести, при восхитительном слоге Чехова, после прочтения становится невыносимо грустно. Потому что видишь же и сейчас эту гниющую систему, видишь, как плюют в лицо народу, а тот терпит и прогибается. А предложить ничего не можешь. Выход не находится, да и современных писателей уровня Антона Павловича, способных рассказать о происходящем, становится все меньше. У нас ведь как? Если о проблеме не говорят, значит, ее и нет вовсе, а если говорят - то говорящему шустро затыкают рот.

Нификасе. Вот это совершенно незнакомый Чехов. Да, он в своей обычной манере, как и прежде, против пошлости обыденной жизни, но до чего же глубоко копнул он в этой небольшой повести в философском плане.
Магистр наук Коврин обладает крайне высоким уровнем душевной энергии, которая ищет в нем выхода наружу. Для траты этой энергии ему не хватает того уровня интеллектуальной работы, что может осилить его тело, возникает ее переизбыток, происходит некоторое "воспаление ума", что приводит его к легкой форме безумия. Коврин начинает видеть в галлюцинациях часть своей личности, являющейся к нему в образе черного монаха.

Регулярное общение таким образом с самим собой приводит его осознанию своей исключительности и гениальности, что в свою очередь самым настоящим образом осчастливливает его.

Но естественно, что эта ситуация начинает беспокоить близких ему людей. Его начинают лечить. Лечение превращает его в обыкновенного посредственного обывателя с односложными заботами и тревогами. Чувствуя себя отравленным повседневностью, Коврин так же отравляет жизнь всем своим близким, что в итоге приводит к трагическим результатам.
Мне сразу вспомнился Карлос Кастанеда, который говорил о том, что человеку никогда не будет дано познать чего-то магического в жизни или открыть какие-то тайны мироздания, сохраняя при этом здравый рассудок среднестатистического обывателя. Все верно, любой гений - это в первую очередь выход за пределы правил и общепринятого мировосприятия. Иначе никак. Многие мечтают выйти за пределы повседневности, кто-то ищет этого с помощью психотропных препаратов (вспомним здесь многочисленных творческих людей, которые могли создавать свои шедевры будучи только под чем-либо), кто-то ударяется в различные практики и таким образом постигает измененные состояния сознания. Общество это даже признает и относится с долей терпимости. И ведь абсолютно каждый из нас ведет внутренний диалог с самим собой, только делает это про себя. Это тоже считается нормальным, а вот говорить вслух с самим собой уже патология. А может быть человек лучше бы понимал себя, если бы общался с самим собой через некий образ? Например, как Коврин, который видел в монахе самую умудренную и опытную часть самого себя, и благодаря общению с которой обрел мгновения счастья в жизни.
Мне очень понравилась эта необычная повесть Антона Чехова, написанная им в 1893 году после знакомства со знаменитым доктором психиатрии Яковенко. И даже жаль, что она оказалась столь небольшого объема и заняла всего 1.5 часа моего читательского графика. Рекомендую.

Ох, какие омуты вселенской тоски, заводи скорби и болота отчаяния! Тянулась вся жизнь в беспокойствах, вечных подсчётах денежных потерь, после краткого же просветления, вызванного личной нематериальной утратой, после мига воспоминания всё снова вернулось к дихотомии убыток-прибыль... Какая невероятная 20-страничная беспросветность, сколько упущенных возможностей, но целую жизнь спустя даже эти возможности видятся крайне узконаправленными. Невероятно грустный рассказ, написанный с точно выверенной иронией, не исключающей, впрочем, всеохватного человеколюбия и понимания тягостей маленького человека. Подумаешь так, а ведь все мы, как Яков, зашоренные живём: кто убытки подсчитывает, кто всю жизнь со своим разбитым однажды (и уж давно благополучно зажившим) сердцем нянчится, кто лелеет свои обидушки, кто с идеей достижимости счастья носится, кому собственная интеллектуальность глаза застит. И с чем к концу жизни останемся? С мыслью о том, что было что-то важнее, проще, ближе, достижимее, чем то, за чем гонялись? Кто знает...

Возможны небольшие спойлеры

Как-то неудобно говорить, что мне понравилось не на все сто) Но "Выстрел" Пушкина понравился больше)
Здесь мне показалось немного затянуто. Но несколько сцен просто великолепны.

- Лаевский и Наталья Федоровна обедают. Выписано так, что я представила живо - я бы повесилась за таким обедом, ей богу! Образ томатного супа (или рисового?) - это предмет для отдельного сочинения. Мне кажется, автор не просто так "подал" на стол именно его.

- К Наталье Федоровне приходит соседка/приятельница, мама двух детей, берегущая их нравственность (естественно). Монолог этой (с позволения сказать) подруги - шедевр. Столько напора, мыслей, самоотречения, даже самобичевания. Просто стихия)

- Самойленко в гневе. Я была горда им и рада за него Потому что этот герой вызывал у меня больше всего эмоций. Не приведи быть кому таким лучшим другом! Уж лучше с врагами дело иметь.
А тут он, образно, стукнул кулаком по столу)

Остальная история стара как мир. Все беды от баб и от скуки. В уж если баба плюс скука - туши свет.
Сама дуэль, честно говоря, немного разочаровала. Может я кровожадна, но ждала чего-то более резкого.
И насчет надежды в конце сомневаюсь. Оно под эмоциями сначала да, вот так, а потом снова здорово (но может и тут я слишком пессимистична).

После бурного обсуждения у Людмилы этого рассказа, не хотел было писать отзыв, ну да ладно, вставлю свои пять копеек. Я считаю, что Чехов несколько притянул сюжет за уши. Хорошо, он человек без кожи или как теперь говорят, с тонкой душевной ориентацией. Но он же уже взрослый мальчик - имеет два высших образования. Он что, не знал ничего о проституции? Их вид шокировал его вместе с дворецкими, таперами и прочей публикой? Как они могут так жить? А его не шокировал вид трущоб с притонами и бесплатными пороками, кабаки с беспробудным пьянством и связанным с этим домашним насилием? Он не знал ничего о нищих, бесприютных и беспризорных, чумных и холерных?.

Если его невинность была так оскорблена, так зачем же он обошел все притоны, пока не случился припадок, а не ушел из первого же. В этом плане я больше поверю мальчику из "Истории любовной" Шмелева.

Нет, я отдаю себе отчет, что это больной человек, который постоянно принимает бром и морфий, но ведь у таких людей без кожи триггером припадка может послужить все что угодно - попавшая под лошадь курица или же сшибленная рогаткой ворона. Вот такие у меня душевные  смущения после рассказа. Не судите строго...

Продолжаю заново знакомиться с творчеством Чехова. «Черный монах», так же как и «Палата #6» затрагивает психическое и душевное здоровье героя. В повести поднимается довольно таки важный вопрос: а что вообще есть нормальность и как это определить? Главный герой приходит к выводу, что в своем сумасшествии он был весел, оригинален да и просто счастлив. В то время как лечебная терапия уничтожила в нем незаурядность и превратила в общую массу. Помните фразу из фильма «Пираты Карибского моря»? Про то, что безумство и гениальность - это две крайности одной сущности. Вот здесь Андрея Коврина в обличии его второй сущности, его же галлюцинации в виде черного монаха терзают те же вопросы.
Вообще повесть наводит на различные мысли и размышления. Для меня «Черный монах» перекликается с «Черным человеком» Есенина. Но все же с немаловажной разницей. Чеховский герой принимает свое видение как дар божий, как подтверждение своей избранности перед другими. А вот герой Есенина находится в полном хаосе своего безумства. Все же интересно сравнить, как два совершенно разных героя воспринимают свою теневую безумную сторону. Не знаю, вдохновлялся ли Есенин прозой Чехова, но тут определенно что-то есть. Думаю, тут есть и отсылки к Ницше, так как затрагивается еще вопрос и о избранности человека из простых смертных. Но это и не мудрено, так как главный герой предстает перед нами человеком ученым, профессором, а его близкие считают его и вовсе гением. Сам герой осознает, что у него развилась мания величия. Возможно слишком большое увлечение философией и наукой и породило черного монаха.
Есть в этой повести что-то гнетущее и страшное одновременно. Осознание того, как мы слабы перед своим собственным «я», что мы можем проиграть самому же себе в сложной и непростой игре нашего разума.

Мое второе (куда более успешное, чем первое) знакомство с Чеховым продолжается.
От этого рассказа щемит в душе. В нем и ровное дыхание совершенно другой жизни, с другими темпами, с другими нравами, радостями и грустями. Мы ее на застали, лишь читали о ней в детстве, у классических авторов. Но чуточку помним по рассказам старших.
Персонажи, которых буквально видишь. Грусть оттого, что сразу ясно, куда движется история. И очень жалко несчастную попрыгунью, которая скакала непонятно зачем, непонятно ради чего, никуда не прискакала и прохлопала многое важное в жизни.

А еще жаль и Чехова. Ведь, кажется, рассказ он написал в одну из своих размолвок с собственной Ольгой. И не миновал судьбы своего героя. А она и прыгала, и скакала, и расставалась, и возвращалась, и даже, когда он уже был болен, ничуть не умерила прыжки.

Считаю, что произведение удалось, когда оставило в душе след или осадок, заставляющий серьёзно задуматься о многих вопросах.

Чехов очень тонко и умело описывает внутренние переживания героев и их отклик на окружающую действительность, чем и подкупает.

В "Палате №6" нет загадочных событий, нет крутых поворотов или особой интриги, но повествование всё равно затягивает тебя, приковывает к страницам. Там лишь показана, на мой взгляд, трагедия человеческих душ и, в какой-то мере, трагедия общества, как оперативного навешивателя примитивных ярлыков.

Я думаю, что в подобных произведениях вдумчивый читатель усмотрит свой особый смысл и найдёт, о чём стоит задуматься.

Для меня промелькнуло несколько моментов:

ведёшь себя так, как общество не привыкло, ты - болен (я не говорю сейчас о деструктивном поведении, конечно, лишь о странностях, даже не причиняющим обществу увечий);

не принимаешь лести или выражаешь недовольство по поводу напускного веселья или высокомерия отдельных личностей - грубиян;

выражаешь безразличие к общепринятому - не состоявшаяся личность.

Но самое главное, что мне показал автор: хорошо рассуждать, когда сидишь на другой колокольне. Пока ты сыт и весел - жизнь купается в красках, ты раздаёшь советы людям, оказавшимся совсем в другой ситуации, нежели ты, но стоит тебе прочувствовать на собственной шкуре, каково оно, ты тотчас представляешься жертвой несправедливых обстоятельств.

Многие могут со мной не согласиться, это лишь моё впечатление от прочитанного. Но рекомендовать произведение вдумчивому читателю буду.