Повести и рассказы. В двух томах. Том 1

Как безобидно все начиналось - с этимологии. Знатоки и любители старины решили выяснить

Докопались до записей 1271-го года, о времени

Со страниц запыленных пергаментов шагнула в мир история о процессе над красавицей мавританкой, обращенной в христианскую веру мессиром Брюином де ла Рош-Корбон.

Первая часть повествования игрива, как и положено произведению из сборника "Озорные рассказы". Показания свидетелей комичны, а сами персонажи - один другого колоритнее. И, конечно же, все говорят на суде правду и только правду, что явствует из их присяги. Например, некая судомойка Жакета, по прозвищу Чумичка клянется

А уж эта "правда" - готовый материал для анекдотов. Взять хотя бы показания поденщика Матвея по прозвищу Пустобрех, рассказавшего, что

Тон повествования позволяет пока предположить, что эти "добрые люди" действительно настолько наивны и невежественны, как кажется и верят в то, что говорят. Более тридцати человек будут выслушаны - и старец, и юнец, и торговец, и аббатиса. Все они будут говорить о любвеобильной красавице, а рассказывать о себе. Эта часть больше всего напоминает Джованни Боккаччо - Декамерон .

Вторую часть можно сравнить с Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери . Здесь уже не комедия ситуаций, а трагедия женщины, осужденной на сожжение. В отчаянной попытке спастись она мечется по церкви словно дикий зверь. Но эту историю, так задорно начавшейся, лишают возможности на счастливый финал и мятеж, поднятый теми кто считал Бланш Брюин несправедливо осужденной, разбивается о волны компромисса.

Третья часть "Ведьмы" - нравоучительна. В письме к сыну один из посвященных во все тонкости процесса раскрывает истинные мотивы и причины невозможности другого финала. Настоятельно рекомендует он всем своим потомкам сидеть тихо и не высовываться. Чтобы не повторить судьбу той

Бальзак, как мне кажется, вознамеривался одним произведением убить трех зайцев - позабавить, растревожить и научить читателя. Мне понравилась литературная реализация такого замысла. Особенно первые две части.

Цитата:

Впечатление: Книгу увидела у кого-то из друзей, не помню даже кого благодарить теперь :(
Но скажу, что от Оноре я ожидала большего, после кожи, а вот Гобсек почему-то не зашёл ;(
Хотя история про Скруджа в другой интерпретации- это хорошо, более современно, на мой взгляд да, но не интересно как-то.

О чем книга: Повесть рассказывает нам о Гобсеке- жадном, алчном мужчине, который выбивал долги, прокручивал махинации, все ради того чтобы нажить добро. Ещё с каким- то уничижительным удовольствие смеялся над людьми.

Читать/ не читать: выбираем между Диккенсом и Бальзаком

Для творчества Оноре де Бальзака "Полковник Шабер" весьма неожиданное произведение. По произведённому эффекту эта новелла сродни его "Шагреневой коже". В обоих произведениях очень сильно ощущается мистицизм и фантасмагоричность происходящего. Кстати, к "Полковнику Шаберу" это относится даже в большей степени, потому как фантастическая история полковника Шабера весьма далека от критического реализма Оноре де Бальзака, крупнейшим представителем коего он является. "Воскрешение" полковника Шабера после нанесения ему ужасной раны, неожиданное спасение от копыт отряда из полторы тысячи человек, которые промчались над его телом - это всё из области фантастики:

"Два русских офицера — оба настоящие великаны — разом налетели на меня. Один из них ударил меня саблей по голове и глубоко раскроил мне череп, разрубив и каску и черную шелковую ермолку, которую я, по своему обыкновению, всегда надевал под нее. Я упал с лошади. Мюрат поспешил нам на выручку, но и он и весь его отряд — как-никак полторы тысячи человек промчались над моим телом..."

После подобного сабельного удара, особенно если учесть то обстоятельство, что наносивший удар Шаберу русский офицер был "настоящий великан" шансы выжить у главного героя равнялись 0,0 процентов. Ещё более фантастичным в данной новелле выглядит неожиданное спасение Шабера от конной лавины. Впрочем и это ещё цветочки. То, чем Оноре меня "убил наповал" :

"Итак, сударь, полученные мною ранения, очевидно, вызвали у меня столбняк или же я был поражен иным недугом, близким к болезни, именуемой, если не ошибаюсь, каталепсией. Как иначе истолковать то, что, по обычаям войны, я был раздет могильщиками донага и брошен в братскую могилу?..."

"Наконец, подняв кверху руки, ощупывая мертвые тела, я обнаружил пустоту между моей головой и верхним слоем трупов. Я мог, таким образом, измерить пространство, отпущенное мне милостью случая, объяснить который я не берусь. Скорее всего по нерадению или в спешке могильщики побросали нас в яму навалом, и два трупа легли надо мной крест-накрест, образуя угол, вроде двух карт, как кладет их дитя, строя карточный домик. Шаря вокруг себя с лихорадочною поспешностью, потому что медлить в моем положении не приходилось, я, к счастью, наткнулся на чью-то оторванную руку, ручищу Геркулеса, которой я и обязан своим спасением. Без этой нежданной подмоги мне бы несдобровать! Можете себе представить, с каким яростным упорством я стал пробиваться сквозь трупы, которые отделяли меня от слоя земли, прикрывшего нас, — я говорю «нас», как будто там были живые! Трудился я, поверьте, неистово — иначе, сударь, меня бы не было здесь перед вами. Но и по сей день я не могу постичь, как это мне удалось пробиться сквозь груду тел, преграждавших мне доступ к жизни. Вы возразите, что у меня имелась третья рука! И правда, действуя с немалой ловкостью этим рычагом, я раздвигал трупы и, дыша спертым воздухом, рассчитывал каждый свой вздох. Наконец я увидел свет, сударь, но он пробивался сквозь снег! В эту самую минуту я заметил, что у меня рассечен череп. К счастью, запекшейся кровью — моей собственной и кровью моих товарищей, а быть может, и лоскутом шкуры павшего моего коня — кто знает! — облепило мне голову, как пластырем. Но когда мой череп коснулся снега, я, несмотря на эту защитную корку, все же лишился чувств. Однако малой толики тепла, тлевшего еще в моем теле, оказалось достаточно, чтобы растопить слой снега, и когда я пришел в себя, я увидел над своей головой небольшое отверстие и стал кричать из последних сил..."

А как же иначе? Всё очень достоверно, с точки зрения Оноре... Человек с разрубленным черепом, не получивший даже первой медицинской помощи сбрасывается в братскую могилу. Разумеется при этом он не издаёт ни звука, равно как и перед теми санитарами, кои нашли его тело. Ибо в противном случае они бы не совершили того, что совершили. Правдоподобно? Ну очень правдоподобно. Чистый критический реализм. Ну, и вдобавок сатира... Возможно санитары следовали одному весьма распространённому изречению... "Врач сказал в морг, значит в морг!". Ну что тут скажешь? Но это ещё полбеды. А вот описание "побега" полковника Шабера из "братской могилы" это уже полный нонсенс. Заваленный трупами соплеменников Шабер пробивается сквозь груду тел, преграждавших ему доступ к жизни. А чего там мелочиться? Груда, значит груда. Ну подумаешь, с раскроенным черепом. Пустяки, дело то житейское. Да и правда, чего это я так прицепился к полковнику. А может он превратился в ЗОМБИ? Почему бы и нет. А зомби - это весьма и весьма реалистичный персонаж. И тут возникает весьма неожиданный вопрос. А у зомби имеются права? Ну, хоть какие-нибудь. А то в противном случае полковник Шабер рискует остаться без средств к существованию. ..

Но это так. Просто, когда в тексте произведения маститого писателя встречаются подобные несуразицы воспринимать последующие события за "чистую монету" как-то не приходится. Правда это сугубо моя точка зрения, у остальных читателей этой новеллы могут быть другие мнения...

Небольшая повесть французского классика рассказывает историю человека, в итоге ставшего заложником собственной скупости, достигшей таких невероятных размеров, что в итоге данное обстоятельство сыграло роковую роль.
Повествование здесь ведётся от имени стряпчего господина Дервиля, из уст которого мы и узнаём всю историю жизни нашего героя.

Для главного героя Гобсека, по имени которого и названа повесть, первоначальное накопление капитала для обеспеченной жизни постепенно превратилось в навязчивую идею, а какие-бы то ни было траты априори переходили в разряд не столько ненужных, сколько невозможных и постепенно свелись к минимуму.
Поэтому будучи не только обеспеченным человеком, но даже богатым, он со временем тратит всё меньше, а собственная скупость становится всё больше, как и зависимость от него жителей французской столицы.

Гобсек, ссужая людям деньги, обретает над ними власть, отчего порой невольно примеряет на себя роль властителя судеб. Его рассуждения не лишены здравого смысла, он умен и проницателен, но постепенно жажда наживы, ставшая жизненной философией и разросшаяся до невероятных размеров, сыграет с ним злую шутку.

В климаксовой схватке с целибатом
Запросто лишиться можно фор,
Ибо к туфлям с пряжками аббата
Синие чулки — не комильфо!

Вот в такой печальной ситуации оказывается аббат Бирото, турский викарий, добродушный толстячок, любимец городской знати, жилец заветной квартирки в пансионе, являющейся частью соборного ансамбля и любовно обставленной его другом и предшественником. Помимо этой квартирки он лелеет ещё лишь одну голубую мечту — стать каноником. И вдруг в одночасье лишается обеих фор. И никто из сочувствующих знатных друзей оказывается не в силах помочь ему. Если бы только дело было в домовладелице мадемуазель Гамар, глупой и мстительной старой деве, обуреваемой климаксом. Но за ней стоит хитрый и амбициозный аббат Трубер, выказавший такие скрытые до поры потенциал и умение оперировать нужными рычагами, что никто ничего не мог поделать, опасаясь личных неприятностей, ибо «семейные обязанности стоят выше дружеских».

Я вообще-то не люблю Бальзака, но не могу не отдать должное его наблюдательности и умению создавать колоритные типажи. Не нравится мне в нём то, что выводы, которые он делает из наблюдений подаются безапелляционно, не как гипотеза, а как истина в последней инстанции, причём глобальная. В «Турском священнике», в первой редакции, кстати, называвшемся «Холостяками», эта авторская особенность донельзя очевидна. Так, рисуя портрет мадемуазель Гамар, он выстраивает целую теорию характера всех(!) старых дев.

И так далее в доказательство «абсолютной бесполезности» синих чулок. Как по мне, весьма спорно — всё дело попросту в дурости и несамодостаточности. Но и сам Бальзак практически сразу отказывается от выстроенной теории в пользу новой.

Значит всё-таки есть область применения, помимо злобных козней, даже без ещё не вошедшей в моду эмансипации?

Но и своему главному герою автор изменяет так же, как и знатные друзья оного. Думаете, он сопереживает ему? Думаете, восхищается умом баронессы де Листомэр, благородством её племянника или социальной мудростью покойного Шаплу и здравствующего помещика де Бурбонна? Как бы не так! Главный злодей Трубер — вот пример для подражания, вот кто удостаивается финальных дифирамбов и заслуживает жалости за то, что время не то, чтобы реализовать себя в полной мере, добыв достойный его жезл и ставши вровень с Людовиком XI, Григорием Гильдебрандом и Александром Борджиа.

Однако, повесть прочитана с интересом и, несмотря на мою нелюбовь к Бальзаку, не стану отказываться от нового знакомства с ним, тем более давно уже «Утраченные иллюзии» томятся в хотелках. :)

В хорошем ресторане, гарсон, наливающий вам в бокал дорогое вино, обязательно даст понюхать пробку, на специальном блюдечке.
Для меня, такой «пробкой» является посвящения в романах.
Давайте сознаемся: большинство из нас, увидев в начале романа посвящение, например - Баронессе Джемс де Ротшильд, как в романе Бальзака, просто приступят к чтению.

Я так не могу. Поэтому я галантно понюхал баронессу Джемс. Точнее — пробку.
Узнал, что это за баронесса. Оказалось, удивительная была женщина. Бальзак посвятил ей один из самых романтических своих романов, Генрих Гейне, посвятил ей свою поэму — Ангел. Художник Энгр, написал её чудесный портрет.
А чем ещё она прославилась? Вышла замуж за своего… дядю.
Не очень-то романтично, не так ли? И даже… пошленько, и грешно. Особенно если учесть, что это Ротшильды и брак был на деньгах и с той и с другой стороны.

Баронесса Джемс Ротшильд, кисти - Энгра.
Она была иудейкой, ревностной, в отличие от мужа, и тем более странно, что посвятив ей роман, Бальзак сделал её... ревностной христианкой.

Я удивился, когда в романе увидел такой же «брак». Значит, у него была предыстория.
Что нам говорит мораль? Это чудовищно…
А что.. если сама мораль — чудовище? Мне иногда кажется, что через 10000 лет, некие крылатые и полупрозрачные люди, на руинах цивилизации, воздвигнут памятник морали, в образе самого страшного чудовища, наравне с войной и ненавистью, убившей мириады самых светлых чувств, словно мириады людей.

В романе, Бальзак словно бы поднял «грешный сюжет» на горнюю высоту: туда вход толпе запрещён, как и морали.
Но что делает Бальзак? Словно кистью Данте, он выводит ад и рай любви: одной и той же кистью, как иногда, в самой редкой любви, одной и той же кистью, выводятся порывы души и тела, и эти порывы — единая душа, но для морали, этого злобного и мрачного аутиста-чудовища, это разврат и мерзость.

Что мы имеем в исходе? Огромное чудовище — муж, пленивший хрупкую и прекрасную принцессу, словно бы вестницу иных звёзд: он насилует её днём и ночью, наваливаясь своей китовой тушей на неё.
Результат этого насилия и криков — ребёночек-ангел (кстати,вы замечали, что крики в аду и крики во время секса, если их поменять местами и перетасовать, как карты, будут неразличимы и мы попросту не сможем отличить криков блаженства, от криков боли? Может в этом и тайна жизни? Любви?).
До этого брака, это огромное чудовище, изнасиловало одну прекрасную куртизанку.

У неё родилась девочка-ангел (тоже интересный вопрос жизни: почему у чудовищ, иной раз рождаются ангелы? Может в этом некое тайное христианство жизни? Попытка искупления? Попытка дать аду и тьме  — второй шанс? Или же в самом истоке ангелов и чудовищ, бога и дьявола, есть нечто родственное.. некая ужасная и бесчеловечная тайна, которую мы порой смутно чувствуем в муках любви?), и эту девочку-ангела, наше чудовище-насильник, сбагрил в монастырь: чтобы она там «тлела».
Спустя года, хороший человек, спас эту девочку-девушку ангела из мрака монастыря и женился на ней.
Родилась девочка. Тоже, ангел.

Итак, чтобы не запутаться: отец-чудовище, изнасиловавший двух девушек, которые родили мальчика и девочку. Но у девочки родилась ещё девочка: у ангела родился ангел. И вот в этого ангела, влюбился наш мальчик-ангел.
Они — более чем близкие родственники: мальчик влюбился в дочку своей сестры!
Что нам говорит этот монстр-аутист — мораль? Это чудовищно! Недопустимо!
А что нам говорит любовь? К чёрту весь этот дикий маразм — человеческое и земное!
Просто мораль привыкла, как Орфей, оглядываться на современность, на мерзавцев и мерзость.
Лунные тропинки исключений, которые есть везде, мораль никогда не видит.

Только представьте себе ситуацию, своим тоном, в корне меняющую всю мелодику положения: человечество умерло и на земле остались лишь два трепетных и прекрасных, раненых существа, которые не проживут долго и у них не будет «странного потомства».
Эти влюблённые, в которых течёт одна кровь — одного нежного возраста. Они как брат и сестра и по духу и по телу. Они любят друг друга так, как любили друг друга Ромео и Джульетта.
Ну что? Наше отношение к их любви, меняется? Меняется. Она как бы невесомится над землёй, вдали от смрада морали и человеческого (однажды будет развенчано, что всё что есть хорошего и светлого в морали, ей никогда и не принадлежало, а было жестоко пленено ею, как чудовищем: всё доброе и светлое исходит от любви и души).

В этом же смысле, как я думаю, многих читателей может смутить один мотив в романе, опять же, с подсказки этого монстра — морали: фрейдизм.
Девушка-ангел, очень похожа на мать мальчика. А мать умерла и это стало для него, как утрата бога.
Боже.. если взглянуть на мир, любовью, а не человеческим и моралью, как всё становится снова, прекрасно и легко!

Просто нужно переложить сходство с матерью, на мелодию нежности, из которой и состоит на самом деле, мир и душа, и всё станет ясно: например, носик моего смуглого московского ангела, похож на нежность мазка Уотерхауса на картине Северный ветер (к слову, девушка на картине изумительно похожа на неё. Да, именно  — она похожа, потому что сравнивают с совершенством. В реальности, мой смуглый ангел ещё прекрасней). А её милые глаза, чуточку разного цвета, похожи на сонеты Петрарки.
Но если бы я был Петраркой, или его сыном, маразмом было бы думать, что между мной и носиком моего смуглого ангела, свершается нечто порочное, некий Эдипов комплекс или инцест?

Вечер. Я сижу в своей спальне и читаю Бальзака на диване.
За моей спиной, улёгся мой кот: выглядывает лишь его чеширский хвостик.
Но мне кажется, что Барсика вовсе нет, и что это мой чёрный хвостик пульсирует и тоскует по моему смуглому ангелу.
Мне так легче переносить невыносимую боль утраты самой прекрасной женщины на земле: если я.. чёртик, а она — ангел, то может потому мы и не вместе?

Иначе я совсем не понимаю этот безумный мир: два человека, созданы друг для друга, и не могут быть вместе..
Это как разлучить мотылька и травку только лишь за то, что они слишком нежно трепетали на ветру.
Или Есенина разлучить с чернилами, когда к нему пришла самая прекрасная муза: так он будет писать — кровью, порезав запястье!
Простите, снова вспомнил свою попытку суицида позапрошлой зимой, в декабре...

На столике стоит бокал с красным вином.
Я нежно прищурился, как и Бальзак, точнее, томик Бальзака, прикрытый. Мой хвостик замер, как ребёнок в кустах, который кого-то увидел.
Выключаю бра на стене. Боже.. что за чудное видение! Мой московский смуглый ангел, стоит в центре моей спальни, совершенно обнажённый!
Каштановый треугольник внизу живота, так сладко мерцает и манит… как бермудский треугольник, манит корабли.
Включаю бра. Мой смуглый ангел, чеширски исчезает, и я снова вижу лишь бокал с вином на столе.

Снова выключаю свет. Моя обнажённая красавица стоит возле столика, в лунном свете! Точнее.. её милый чеширский каштановый треугольничек внизу живота.
Мой хвостик оживает и выстукивает не то таинственную Азбуку Морзе любви, не то — Джигу.
Барсику становится тесно за спиной, а может он чувствует, что свершается нечто волшебное, и тоже хочет на это посмотреть.

Он пытается выползти из под меня, и лезет почему то не вбок, а вверх, между спиной и диваном, но мне, любующемся на божественный каштановый и пьянящий треугольник моего смуглого ангела, блаженно кажется, что у меня за спиной расцветают исполинские крылья..  крылья с коготками! Словно крылья — это две чудесных любовницы, которые нежно кувыркаются на постели моей спины.
Моя спина будет в нежных царапках…
Если бы произошло чудо и мы сегодня помирились со смуглым ангелом и.. переспали, то он бы сказал мне с удивлением: Саша… а почему у тебя спина вся в царапках? Это так ты меня ждал и тосковал по мне?

• Любимая.. ты не поверишь. Я просто читал Бальзака, а за моей спиной спал Барсик и потом карабкался посмотреть.. на твоё милое лоно, которое было вином.
• Эх, Саша, Саша..

  Встаю в темноте и приникаю губами в каштановому треугольнику.. бокала, в лунном отсвете. Я стою на колене, как рыцарь, в момент посвящения, приникнув к лону смуглого ангела, губами.

Удивительно, но Бальзак писал этот маленький роман, в сто страниц, почти десять лет.
Первая запись в черновике — в 1824. Завершён роман — в 1836.
Как я понимаю, роман был задуман после свадьбы баронессы Джемс, на своём дяде.
Сначала была написана первая часть: Как жила мама.
Писалась она долго. Потом издалась и.. Бальзак забросил роман на несколько лет. А потом, как он писал своей знакомой, он написал вторую часть — за одну ночь.
Поразительно!

Мне иногда кажется, что у Бальзака был некий ген «бога».
Он мог одновременно работать над сотнями произведений, толком не заканчивая их. Они просто повисали в пустоте, как те самые таинственные лестницы из романа о Гарри Поттере, и в нужное время, Бальзак просто разгребал рукописи и довершал всё — за ночь.
Мне подумалось: смуглый ангел, как думаешь, может и в нашей с тобой любви происходит нечто похожее?

Некий Бальзак-ангел пишет нашу гениальную и трагичную историю любви. И вдруг.. всё оборвалось, на полуслове. И молчание, почти космических и ледяных пространств, повисло меж нами. Мы думаем… что всё кончено.
И вдруг, наш милый Ангел-Бальзак, спустя несколько лет, проведя прекрасную ночь с незнакомкой, на радостях дописывает наш роман, ночью, при свечах, и тени крыльев мотыльков, словно крылья далёких ангелов, венчают наши строчки на листке бумаги..

Вторая часть романа называется: Как умер сын.
То есть, мы знаем, что главный герой, прекрасный ангел, — умрёт, полюбив. Почти как в стихе Гейне — Азр: полюбив, мы умираем.. (мне начинает нравиться эта мода былых веков на спойлеры. Есть в этом что-то гордое, в плане рока, когда стоишь у бездны и смотришь року в лицо, есть в этом очарование осеннего леса, когда видно в лесу блаженно далеко. Как в любви… когда знаешь, что расстанешься со смуглым ангелом и потому даришь ей такую неземную нежность… какую не сможет ей дать ни один мужчина до конца её жизни.

Может в этом и отличие земной любви от небесной? Земная любовь, — сыта и счастлива хилым и смутным земным счастьем. Она не рвётся за облака.
А небесная любовь.. даже если влюблённые разлучены, даже если любимая — в браке, она словно птица раненая, рвётся за облака, хотя бы — пением своим, болью и снами.

Я не знаю как это объяснить. Наверно, каждый читатель, хотя бы раз, замечал, некую мистическую связь с тем, что он читает и что происходит в жизни, или каким странным путём та или иная книга, именно Сейчас попала в его руки.
У меня так часто бывает, но в случае с Бальзаком и его романом.. произошло нечто странное.
Таких совпадений не бывает.
Я только что прочитал чудесный, инфернальный рассказ Тургенева — Сон, в котором был… почти такой же сюжет, как у Бальзака, но словно бы в фотографическом негативе!

Прекрасная мать, живущая с сыном в готическом замке на берегу океана. Мать была изнасилована когда-то — чудовищем, у которого, через всё лицо — огромный шрам.
И что же я вижу у Бальзака? Чудовище, лицо которого изуродовано огромным шрамом!
И прекрасная, как ангел, мать, живёт на берегу моря со своим прекрасным сыном!
Да.. чуть не забыл: роман начинается — со сна!! О таком сне, по живописности, не мечтал и Данте!
Это больше чем сон. Это… наша жизнь! Наш лунатизм любви и счастья!!

Только представьте: прекрасный ангел.. просыпается среди ночи в огромной и мрачной постели, рядом с чудовищем: это огромный и толстый человек, изувер (почти идеальный образ морали, да и жизни): на дворе  — 17 век. Идёт религиозная война католиков и гугенотов. А для чудовищ, во все времена, это лишь повод расправить их мрачные крылья: он с наслаждением сжигает людей и вспарывает их, насилует женщин.
За окном — буря и волны океана, бьются о скалы возле замка. Девушка просыпается, как лунатик, зажав себе рот рукой, чтобы не кричать и не разбудить чудовище… пытается куда-то пойти, но боится.
Всё дело в том.. что она — беременна.

Но почему же она не расскажет всё мужу? Это ведь так естественно..
Дело в том, что на дворе  — 17 век. А в каждом веке, морда морали — своя.
Для тех времён, мораль диктовала такой устав: если девушка родила ребёнка через 10 месяцев после смерти мужа, то ребёнок мог быть признан.. нежелательным и быть убитым.
И если ребёнок рождался семимесячным… то он тоже, мог быть убит, как дитя порока и измены.
За ужином, чудовище ляпнуло, с диким и жутким смехом, отвечая на вопрос гостей, что если у жены родится такой ребёнок — он придушит его своими руками. И жену.

Как догадывается читатель, страх сделал своё дело и несчастная женщина почувствовала схватки на седьмом месяце.
Наверно, в этом один из мрачных смыслов романа: как высказанное нами слово, слово морали, невежества, гнева, не важно… может изнасиловать человека и убить его.
Может такой демон-тень, от фонаря в бурю, тень, больше деревьев и домов, — это мораль, гнев, недоверие, обиды, сомнения?

Бальзак прекрасно показал механизм ада, точнее — недоверия, уродующий людские души и жизни: малейшее движение души девушки, её бледность или робкий голос, её страх или нежность.. воспринимались чудовищем, как непреложные факты её лжи и вины.
Это к вопросу ко многим из нас: недоверие, сомнение, страхи и обиды, искривляют вокруг нас, жизнь и души, любовь, не меньше, чем пространство и время искривляются возле массивных звёзд и чёрных дыр.

Я не помню произведения, где бы любовь между сыном и матерью, была бы так божественно чиста.
Бальзак создал какое-то евангелие материнской и сыновней любви, где ребёнок является как бы эманацией крыльев матери.
Но так же бывает и в любви, не так ли, мой смуглый ангел?
До слёз трогает эпизод, когда чудовище, проклявшее своё дитя, словно в мрачной русской сказке, отправил его жить в пустыню, вдали от замка, в бедный рыбацкий домик: если он появится в замке — он лично его убьёт.

И вот, когда мать умирала в замке, а чудовище спало рядом с ней и не реагировало на её стоны и одиночество,
сын прокрался к её окну и пел как соловушка, скрашивая матери последние часы жизни, даря ей улыбку и нежность.
Не так ли и мои стихи и рецензии-лунатики, бесприютными ласточками носятся вокруг твоего милого окошка, о мой смуглый ангел?

Чуть не забыл. В романе есть мимолётная веточка любовной линии матери нашего героя.
Тут тоже с перчинкой того времени: фактически, это была любовь брата и сестры. Точнее, кузена, (гугенота), скрывающегося от вырезавших их католиков, в замке матери, когда она была ещё совсем юна и не знала чудовища.
Это была.. божественная любовь. Как музыка. У них не было секса, но девушка была так прелестно-наивна, что когда уже была замужем за чудовищем, она порой нежно терзала себя мыслями: а может ли иногда зачатие у девушек быть без секса? От любви?

Может чудовище не так уж и не прав, и этот семимесячный ребёнок — не его?
Боже.. слёзы томились в горле, словно влюблённый в подъезде, ожидая любимую на 23 этаже, со слегка помятыми цветами, когда я читал о том, как девушка ловила в чертах своего сына.. черты своего непоседы-кузена, поэта, хотя секса между ними и не было: она как в магическом кристалле, вызывала в его чертах, образ своего возлюбленного: которого схватило Чудовище и обещало казнить.. если она не женится на нём.
Ангел мой… когда ты зовёшь своего милого сына по имени, вспоминаешь ли ты иногда, в этот миг, и обо мне?
Как в магическом кристалле имени… общем.

Привычный и до боли знакомый ад этой глупой жизни: ты должен принести в жертву — любовь и любимого, чтобы — жить.
Хоть как-то, жить. А сможет ли другой жить без тебя?
Бальзак написал настоящую сказку о любви — для взрослых. Без прикрас, хотя многим может показаться, что стиль этого романа — излишне сладок.
Если не ошибаюсь, Данте придумал стиль —  Dolce stil nuovo (сладостный новый стиль). На нём писал и Петрарка.

Не путать с современным «ванильным» стилем бульварных романов, хотя краешком они и соприкасаются.
Этот роман — написан не совсем человеком: не мужчиной и не женщиной, но — дивным андрогином.
Если бы наши мысли и нежность, печаль, стали на миг зримы, как движения наших рук, веяние волос на ветру, то они оставляли бы после себя некую светящуюся эманацию завитков, как складки платья у женщины, как лепестки цветов и крыльев, на готических соборах: это реликтовое излучение почти забытого языка Эдема, языка любви и сказки, главной сказки на Земле, по которой мы все томимся с детства: сказки, под названием — Любовь.

В какой-то миг, меня озарило: сюжет романа Бальзака, невероятно похож на… пушкинскую сказку о царе Салтане!!
Судите сами: царица рожает некое «чудовище». По крайней мере, для нашего Графа со шрамом, всё прекрасное и не похожее на него — чудовища. Он так и называет своего сына: уродом и зверем. Почти — «неведомой зверушкой».
Не имея сил вынести это «чудовище», граф уезжает.. как и пушкинский царь — на войну. За это время, наш ангел-царица, должна избавиться от своего сына.
Расхождение со сказкой, минимальное. Я бы даже сказал, что роман Бальзака, это сказка Пушкина, снятая.. Гильермо дель Торо!

Мать и сын, живут как бы на острове. Бегство от мужа-чудовища, свершатся больше на нравственном уровне, потому как мать живёт в замке, но каждый день ходит к сыночку изгнанному, в пустынные скалы.
Там он растёт не по дням и часам: она вкладывает в него всю свою душу, всю красоту искусства и нежности природы, в результате чего сын вырастает настоящим ангелом, поэтом.
Невероятно… но Бальзак несколько раз сравнивает мальчика, с — комариком и пчёлкой!
Помните, как в сказке Пушкина, принц перевоплощался в этих насекомых?
Так и наш герой… летел к матери, тайно, как лунатик, в её замок, или в её сердце одинокое.

Меня стали терзать смутные сомнения: когда написан роман Бальзака? Смотрю — 1831.
Даже ещё не открыв томик Пушкина, я мистически знал (быть может это снова связано с тем, что я выпил вина?), что сказка написана.. в 1831!! Открываю — точно!!!
Невероятно. Ну как? Как тут снова не приложиться к милому лону смуглого ангела? Точнее, не выпить вина?
Значит в мире искусства существуют свои таинственные лунатические блуждания по карнизам красоты? Как и в мире людей и влюблённых? Как у нас с тобой, о мой смуглый ангел?

И снова, тот же самый мотив, как в Сне Тургенева и гениальной поэме Перси Шелли — Мимоза, о жизни матери и сына, в Эдемском саду.. вместе с чудовищем, словно это мрачный апокриф сказки про Аленький цветочек.
Вот что интересно: когда я писал рецензию на Сон Тургенева, я тогда уже сравнил его сюжет, с поэмой Шелли.

Но в романе Бальзака, всё встаёт на свои места! Он прямо сравнивает героя романа, мальчика-ангела, с — мимозой!!
И вот тут нужно пояснение. Прямо он не говорит об этом, но описывает тот редкий вид мимозы, о котором как раз и писал Перси Шелли: Мимоза стыдливая. Удивительный цветок, с роскошным сиреневым цветком, похожим на звезду в осеннем небе: если дотронуться до листочка или цветка, то они сразу же сворачиваются, словно им причинили сильную боль.

Этот цветок — символ души, любви. К слову, Мэри Шелли дала своему милому Перси, прозвище: мимоза.
Вот и Бальзак говорит о своём герое: он был весь — душа!
Если бы я был французским литературоведом и у меня был доступ в хранилища с письмами Бальзака и в его библиотеку, если бы у меня было несколько лет времени… я бы доказал, что Бальзак вдохновился поэмой Перси Шелли.

Более того, я бы доказал, что между сказкой Пушкина, романом Бальзака и рассказом Тургенева — Сон, есть сокровенная связь и что они образуют некий таинственный узор снежинки в аду, и что сам Пушкин, быть может вдохновился поэмой Шелли.
Но я русский литературовед-лунатик, поэтому.. я снова прильну в лону смуглого ангела, точнее, к бокалу вина, и с грустной улыбкой прошепчу: J'ai déjà tout prouvé. J'ajouterai seulement l'essentiel: je t'aime beaucoup, ma belle de Moscou..

Бальзак и правда описывает не совсем человека, а почти ангела, точнее — обнажённую душу, в поисках любви.
На первый взгляд кажется странным, что Бальзак часто наделяет нашего героя (проклятое дитя), женскими качествами. Точнее — андрогинными.
Скажу сразу: многие психологи и читатели, дружно и взявшись за руки, ошибутся, водя мрачноватые хороводы в сторону леса, где воют волки.
На самом деле, Бальзак описывает маленькое чудо спиритизма любви.

С одной стороны, он описывает, как выросший в чистой красоте общения с искусством и природой, человек, вне ужаса цивилизации и морали, становится как бы всецело — красотой и душой. Кроме того, он уже родился недоношенным и болезненным. Седьмой месяц — это как символ семи небес: рая.
С другой стороны, Бальзак этим курсивом женственности нашего героя.. на самом деле описывает — дивный спиритуализм предчувствия своей возлюбленной, удивительной девушки-ангела, с неземными глазами, чуточку разного цвета, так же как и он, выросшей в изоляции, среди трав и цветов: отец называет её — Травка.

Боже.. мне так сладко примечталось. А было бы славно, если бы в мире был такой закон природы, ломающий одеревеневшие и глупые истины.
Например, когда любимые расстаются, то что бы не сойти с ума от боли и тоски, по ночам, по понедельникам, например.. в общем: я лежу в постели, тоскую по моему смуглому ангелу, и вдруг.. понимаю, что у меня выросла.. грудь!
Я нежно касаюсь её, с улыбкой. И вдруг понимаю, что моя улыбка, это улыбка смуглого ангела!
И я нежно глажу её на лице своём. Трогаю свой нос.. а он, больше не нос, он — носик!!

Ах… я замечаю, что и рука моя стала изящной, как у моей московской красавицы. И я нежно целую её и прижимаю к груди.
Лежу в постели, как лунатик-партизан, в грядках клубники. Думаю: может ангелы смилостивились надо мной и чтобы я не сошёл с ума вдали от любимой, довершили чудо до конца?
Моя рука, нежным лунатиком-партизаном, ползёт по моей груди, по животу.. ныряет — ниже, блаженно ниже, и… рука словно бы вскрикивает!!

Потому что я понимаю, что среди ангелов, видимо, завёлся озорник и он не только не подарил мне счастье, не дав мне коснуться Там — милого лона смуглого ангела, но он сделал так, что у меня, Там, было.. было.. всё как у того, с кем сейчас спит мой смуглый ангел!!
Мой рука, соскользнула в ад моей ревности и боли…
Как вы понимаете, бутылочка вина успешно допита.

Ну вот, вино допито. На столике стоит и  чеширски улыбается мне, пустой бокал вина, восхитительно похожий в лунных сумерках (и почему в романах всегда пишут, что лунный свет — неверный? Глупцы!! верный, верный и милый лунный свет-сообщник!) на побритое, милое лоно смуглого ангела.
А я вспоминаю слова матери, героини романа, своему сыну-ангелу: сохрани тебя боже, изведать любовь, ниспосланную небесами, и преследуемую людьми..
Это ведь о нас, смуглый ангел.
В конце романа прозвучала, как мелодия Шопена из рая, чудесная мысль: есть на земле до того нежные и покорные души, которые поклоняются всему, что… возносит к звёздам.

А это уже о тебе, мой смуглый ангел: я поклоняюсь твоим неземным глазам, чуточку разного цвета, твоей чудесной улыбке, нежным рукам, прекрасным пальчикам на ножках, которые воспел когда-то Боттичелли в своём «Рождении Венеры», ибо твои пальчики, что возле больших, чуточку выше них, словно они привстали на цыпочки для поцелуя.
Может в этом и смысл романа? Не в том, что нужно поклоняться твоим милым ножкам, о мой смуглый ангел. Хотя.. может и в этом, я не знаю.

Но наверно в том, что настоящая любовь — выше жизни и ей тесно в этом глупом мире людей, где распинаются боги и гонится любовь: наверно, потому настоящая любовь и стремится к смерти и к звёздам, или.. к молчанию, так похожего на молчание таинственных звёзд: пока мы не избавлены от чудовища — морали, сомнений, обид, то говорить на этой земле, о небесной любви, бесполезно: чудовище убьёт все прекрасные порывы.
На небесах наговоримся, мой смуглый ангел. Или в аду. Или.. когда ты  после смерти будешь травкой, а я, влюблённым в тебя, голубоглазым-непоседой ветерком.

Очень живая книга. Бальзак, как и все остальные французы, никак не мог попасть в мои списки для чтения, но книга Франко Моретти заставила меня расширить кругозор. И спасибо ему за это, это было интересно. Интересно, но очень просто – «Гобсек» не выглядит высокой литературой, это скорее жанровая остросюжетная вещь. И дело не в мелодраматичности и аккуратном хэппи-энде, а в приемах и страстях, которые снедают автора и героев – некоторый болливудский перебор чувствуется с порога.

Моей черствой душе экономиста были интересны детали транзакций, довольно любопытно, но несколько обрывочно описанные автором. Векселя, скупка драгоценностей, фиктивная передача имущества в управление, юристы, которые могут оспорить почти все и затянуть любой процесс так, что люди теряют все. Если что-то и изменилось, то лишь в деталях законодательства и в количестве доступных производных финансовых инструментов. Гобсек царит над всем этим, старый, высохший и скрывающий довольно романтическую душу.

Любопытно, был ли Гоголь при написании «Мертвых душ» знаком с текстом «Гобсека»? Ведь Плюшкин-то ой как перекликается с отдающим богу душу Гобсеком, параллель эта очевидна и до меня не могла не бросаться людям в глаза – горы гниющего добра, накопленного скопидомом в бесконечной погоне за ускользающим абсолютным богатством.

Но в Гобсеке это лишь сцена агонии, а основное все же мелодрама. Сами сюжетные повороты до боли напоминают стройные и логичные переходы сюжета в «Соборе Парижской Богоматери» Гюго, видно, что «Гобсек» не выделялся на фоне аналогичных произведений периода. Бальзак к некоторому моему удивлению упоминает среди принятых для сравнения героев Кожаного чулка, экая у героя Купера была популярность, однако, даже лютые ростовщики в Париже могли рассказчику показаться похожими на следопыта из мрачных лесов Северной Америки.

Любопытно, яростно, но без нюансов, ибо люди если и не функции, то все же выразители лишь одной, закрепленной функции в сюжете. Надо будет добраться до более поздних произведений, посмотреть на прогресс автора.

Это история, рассказанная внутри другой истории. Написано очень красиво, поэтому и читать было не только интересно, но и приятно.

Главный герой истории — старик по имени Гобсек. Он смог заработать много золота и склонен считать, что это оптимально для спокойной жизни и даже управления людьми. Вероятно, это так и есть. Гобсек занимается ростовщичеством — даёт людям в долг под проценты.

Люди, которые берут в долг, часто попадают в тяжелое положение. Они вынуждены совершать неприятные для них действия. Гобсек сам вынуждает их это делать. Про всё это было очень интересно читать. При этом у меня не было неприязни к Гобсеку. Он виртуозно владеет языком и мыслит широко и хитро, подталкивая людей к нужным ему действиям. Большой молодец в своём деле.

Историю о Гобсеке рассказывает стряпчий (адвокат, юрист), который тоже воспользовался услугами этого грамотного ростовщика. Оба заинтересованы в успехе общего предприятия, на которое взял деньги стряпчий. Стряпчий рассказывает о Гобсеке в положительном ключе и это направляет отношение к ростовщику в положительном русле. Хотя вряд ли можно назвать любого ростовщика хорошим и добрым человеком. Некоторые сделки Гобсек проворачивает очень ловко. Читать о таких было одно удовольствие.

Конец книги немного подпортил отношение к Гобсеку, но он делец, а некоторые люди делают ошибки, стараясь исправить положение, но ещё глубже втаптывая себя в грязь и усугубляя и без того тяжелую ситуацию.

Очень доволен книгой и время, потраченное на неё, было окуплено удовольствием от чтения сполна. Я получил массу удовольствия от чтения.

Притомилась я, слушая эту не такую уж и большую повесть. Мягко говоря, не задело. Мимо… бегемоты, крокодилы, ааа… большую часть мимо.
В салоне виконтессы, поверенный ее семьи, расскажет историю известного всем ростовщика, носящего фамилию Гобсек, которая в переводе означает – живоглот… так и плыл.
Поведает то, что стало известно от самого Гобсека. Старый черт, доверял ему вести свои дела.
Расскажет с умыслом… дочь виконтессы Камилла, была влюблена в молодого, но бедного графа, чего ее маменька, мягко говоря, не одобряла.

«…поведение его просто превосходно, но, - добавила виконтесса с лукавым видом, - пока жива его мать, ни в одном порядочном семействе родители не отважатся доверить этому милому юноше будущность и приданое своей дочери».

Ее не трудно понять, т.к. маменька у юноши, та еще…
Стряпчий, знал некую тайну, которая, знай ее и… тронется лед.
Но вернемся к Гобсеку.
Познакомились они в доме, в котором оба снимали комнаты. Именно Живоглот ссудил ему 150 тысяч на покупку конторы, в которой он работал мелким служащим. Ссудил под грабительские проценты… А дабы тот не чувствовал себя обязанным.
Папаша Гобсек, так его обычно называли, хорошо разбирался в людях и довольно быстро понял природу будущего стряпчего, потому и имел дело с бедным юношей.
Мать Гобсека, пристроила его на корабль юнгой, в десятилетнем возрасте. За двадцать лет скитаний, он переживет и богатство, и разорение и смертельную опасность и снова богатство. Перепробует всё, чтобы разбогатеть. Познакомится с представителями известных фамилий и… создаст свою философию, от которой я далека, хотя, чего уж, деньги – люблю. Просто не вижу смысла держать их, где-то в золе, в сарае, в погребе. Когда их так много… Откладывать нужно излишки.
Смысл, отказывать себе во всем? В гроб их не положишь, а если положишь, то, кто-нибудь да вытащит, посчитает, что ему, живому, нужнее. Да и зачем их в гроб?
Хорошо, что хоть на смертном одре старик вспомнит о единственной наследнице. Хорошо, что в конце, рядом окажется честный человек… Но мысль, что какому-то Огоньку… мне, не понравилась.
Мама мне рассказывала, что, ее родной дядя, деньги припрятал в сарае, те, большие… после его смерти… свиньи таскали их. В чем смысл Брат?
Единственным развлечением Гобсека было – самолично взыскивать векселя. Так он мог проникнуть сначала в жилище, а дальше… в саму жизнь, пойманной птички, без прикрас.
Несколько цитат:
«В золоте сосредоточены все силы человечества».
«Человек везде одинаков, везде идет война между бедными и богатыми».
«Уж лучше самому давить».
«У меня взор, как у господа Бога: я читаю в сердцах».
«Я достаточно богат, чтобы управлять».
Так чего же?..

И пусть по Гобсеку, я в стане олухов, дураков и простаков, раз не молюсь золоту. Пусть.
Пусть будет небо чище, голубее… уже, не серый день.

Перед вами, повесть о людях, об их пороках… одни им следуют, другие… сопротивляются.

Бальзак как никто другой умеет погружать читателя в свои мысли и атмосферу той реальности, в которой жил и творил. Его почерк не перепутаешь - это мудрая философия, ненавязчиво преподнесенная в тонких зарисовках обыденной жизни, или в диалогах, не слишком вычурных, не претендующих на морализаторство. Рассуждения Бальзака не выходят за рамки просто красивой, умной беседы, когда чувствуется утонченный вкус и благородство, и конечно же, незаурядный ум, создавший атмосферу этой красивой беседы.

Повесть "Гобсек" написанная в 1830-м году, изначально имела другие названия: "Папаша Гобсек" и "Опасности беспутства", но в итоге, когда она была включена в цикл "Сцены частной жизни" "Человеческой комедии" в 1842-м, Бальзак оставил заголовок "Гобсек".
О чем эта повесть? В первую очередь, об алчности, жадности и одержимости Гобсека - ростовщика, "делавшего" деньги на процентах, которые он сдирал с людей. Он без малейших зазрений совести ломал жизни, перечеркивал судьбы так, что его должники вязли в проблемах, как в болоте, барахтались и захлебывались, рискуя задохнуться окончательно. А Гобсек в это время думал о наживке, подсчитывал прибыль, обдумывал ходы и выходы очередного плана загрести под себя.

Дальше, это повесть об одиночестве. Отчужденный и закрывшийся в собственной скорлупе, Гобсек, несмотря на богатство, лишил себя всех благ мира. Жадность он считал за бережливость - он все копил и копил. И в результате получилось так, что не он владел деньгами и золотом, а деньги превратили Гобсека в бесчувственного раба, жизнь которого не имела никакого смысла.

А главное, повесть - это протест Бальзака против общества, в котором деньги и власть считаются огромной привилегией, а богачи - чуть ли не богами, сошедшими с небес.
Прекрасно прорисована романтическая сюжетная линия! Какие метафоры, какой полет мысли!.. Нет, Бальзак на самом деле, гениален!
Показан также момент распада французской аристократии, и показан он со всей драматичностью, даже с щепоткой сентиментальности.
Красиво, жизненно, богато и интересно нарисованная сцена частной жизни. Великолепный спектакль, обогащающий, отрезвляющий, реалистичный. Тот случай, когда ты хочешь аплодировать стоя!

Дальше...