Посторонний. Чума. Падение. Миф о Сизифе. Пьесы. Из `Записных книжек`

Я, наверное, сейчас выскажу достаточно непопулярное мнение, но книга мне не понравилась.
Читая в аннотации слово «хроника» эпидемии чумы я и не подразумевала, что это будет являться тем, чем называется. Здесь действительно описывается последовательность событий при эпидемии чумы, которая пришла в маленький курортный городок. От начала, когда наш герой доктор увидел дохлых крыс и до логического завершения. Да, есть в этом что-то актуальное и возвращает нас к «нашей» эпидемии. Но мне так было неинтересно находиться в истории, просто не описать. Сухое изложение фактов, абсолютно непоэтичный язык автора.
Если решитесь прочитать эту историю, то запасайтесь терпением. Лично я начинала её читать два раза и наконец поняла, что сухое изложение фактов это не моё.

Творчество Камю для меня - это скопление мудрости и правды. Что ни фраза, что ни мысль, все попадает в смысл. От этого вздрагиваешь. И концентрация этой мудрости на единицу произведения настолько велика, что создает впечатление перебора. Все равно что придет человек к врачу и давай жаловаться без остановки на плохую работу каждого своего внутреннего органа без исключения. И палец с порезом в завершение тоже с пафосом покажет.

А потом, выйдя от врача, снова сядет в очередь и расскажет всем, какой же бесполезный этот врач, непутевый со своим дипломом и практикой. Какой смысл в существовании врачей, если люди все равно болеют? Но надо смириться с достоинством и он смирится.

А потом он сделает какую-нибудь глупость, его схватят юристы и обязательно чего-нибудь ему присудят лишнего, навеянного гнилостностью и ханжеством общества. Зачем нужны юристы, если несправедливость неистребима и всегда будет в этом мире? Но надо смириться с достоинством и он смирится.

Дальше, беспокоясь за мир и за существование нашего героя, за него вступится какой-нибудь добрый человек, по совместительству - священник. И вот тут-то наш герой смиряться не будет, оторвется по полной программе. Правильно. Чего лез, кем себя возомнил? Какой-такой бог? О чем с ним говорить, даже если и верить, что все в его власти, то с ним не говорить надо, а претензии предъявлять, ужасно все сделал.

Ну почему так все плохо? Я бы даже сказала - безысходно плохо. И негодяи плохи, и мир вокруг плох. Какой мир, такие и негодяи. И обычные люди все плохи, даже если не задумывали ничего плохого. Потому что их действия будут рассмотрены через плохую призму, теми плохими, кто поактивнее.

Есть у него одна отдушина - образы друзей. И только эти образы белеют на темном фоне всего остального. Но они малы, беспомощны или умрут.

И как такое можно было сочинить, живя на берегу Средиземного моря? Всю жизнь штормило? Или это обвинение человечеству, что бы одумались? Как у Рембрандта в «Ночном дозоре» - я обвиняю! Но уж Камю то понимал, что не одумаются. А какова роль читателя, логично являющегося частью плохого человечества в этом всем? Судя по его популярности у читателей - все мазохисты. Или тоже обвинители. Если честно - я не знаю, что лучше.

Все мы любим порой в большей или меньшей степени "изливать душу" собеседнику. А уж у нас в стране так и издавна так повелось, что вместо практикующих психологов , которых до недавнего времени особо и не было, мы рассказываем о том, что нас беспокоит, тяготит или требуют выхода эмоции своим друзьям и подругам. Можно было бы порой и уши незнакомых людей использовать по назначению, чтобы потом не тяготиться так вдруг возникшим откровением, но мало и редко кто такое позволит.

А вот у героя Камю Жан-Батиста Кламанса такая возможность появилась. Бывший парижский адвокат, волею случая оказавшийся в Голландии в какой-то момент оказывается за столиком в кафе с незнакомым человеком и беседа ( наличие которой мы только можем предположить) превращается в монолог, исповедь героя, где он не ищет оправдания, ни в чем не раскаивается , не ждет от вас ответной реакции, он рассуждает о многих важных вопросах и темах и скорее всего жаждет узреть подтверждения собственным мыслям и выводам. А если таковых не окажется, он и так проживет. Ведь главное не в этом.

В небольшом по объему произведении автору устами ГГ удалось поговорить и о людском эгоизме и его неискоренимости, о быстротечности жизни и неминуемом её конце рано или поздно, о Боге и людях , нас окружающих, друзьях и знакомых и ролях, которые мы исполняем друг для друга, об отношениях мужчины и женщины, любви и ненависти, о Боге и религии, преступлении и наказании... Я даже не знаю, анализируя прочитанное, что бы не затронул Камю здесь.

И самое интересное, что даже не соглашаясь с чем-либо , слушать героя интересно, увлекательно, несмотря на местами резкость его суждений, и создается ощущение сопричастности, когда невольно его слова и поступки "примеряешь" на себя и своё окружение и в целом на мир и картинка-то получается не всегда радужная, но от этого не менее актуальная и стимулирующая задуматься о том, как мы живем, в погоне за призрачным, растрачивая самое ценное - время и жизнь.

И отдельный респект автору за историю с мостом в жизни ГГ и её отголоски в дальнейшем.

Экзистенциальные шуточки нынче в моде, ведь это такой забавный повод для рефлексии. Пожалуй, оставим за скобками мрачные прибаутки одиноких юнцов с кучей свободного времени и любовью к сложностям. Ведь в романе Камю речь идёт о других людях и обстоятельствах.

Перед мысленным взором читателя расстилается душный городок, в который приходит Чума. Привычный ритм жизни нарушается. Теперь не надо идти на работу; не уедешь в отпуск из-за карантина; не пожалуешься на больную спину, потому что где-то за стенкой сейчас наверняка кто-то умирает. Все жители города оказываются в неловком положении: смерть бьёт всех без разбора, и вполне возможно стать её жертвой. И никуда от этого не убежать, не уехать. О чём же тут думать, как не о смысле жизни? И где ещё, как ни перед лицом смерти, проявляется истинная природа человека? А так как природа у всех разная, рассмотрим персонажей в отдельности.

1. Доктор Риэ – главный герой книги, причём фраза «главный герой» указывает не только на его положение в сюжетной канве, но и на его сущность: всю книгу он только и делает, что героически борется с болезнью. Для него с приходом чумы лишь меняется привычный ритм: как и раньше, Риэ продолжает лечить, только вот больных стало больше. Сердце его по-прежнему остаётся в горах, вместе с больной туберкулёзом женой. Такие люди, как правило, легко переносят невзгоды, потому что терять им нечего, становятся верными и сочувственными товарищами, потому что всегда рады разбавить своё одиночество, и во многих делах проявляют недюжинную ответственность, потому что страсти проходят мимо, а повседневная работа для них - лишь способ проводить время. Пожалуй, остановимся на хорошей ноте, и не будем заниматься кухонным психоанализом и лезть доктору в душу, потому что счастья мы там всё равно не найдём.

2. Гран – маленький человек, ничего из себя не представляющий, ведущий незаметную жизнь. Внутри у него пустота, а достичь величия того же Риэ ему мешает маленькая душонка. Он пытается написать книгу, но не осмеливается продвинуться дальше первой строки. Но он из тех, кто исправно будет выполнять те дела, которые не требуют принятия решений.

3. Рамбер – счастливый в любви журналист, в ряду мрачных персонажей этой книги словно белая ворона. Тот человек, в душу которого можно и заглянуть: ведь там свет и радость, любимая жена, работа и всё такое. Приехав в город на пару дней, он становится жертвой карантина. Его реакция становится вполне естественной: это всего лишь недоразумение, несчастливая мелочь, которую можно легко решить. Он всеми силами пытается разобраться с этим делом и отмести в сторону эту каверзную мелочь, однако она разрастается и застилает собой всё. Таким как он, подобные обстоятельства здорово разрушают жизнь. Однако же, он смог набраться мужества.

4. Жан Тарру – мистическая и подозрительная фигура в романе. Чума начинается с его приездом в город. Всю книгу он ведёт дневник, на основе которого потом и была написана данная книга (не по-настоящему). У него нет семьи и прошлого, и он просто проживает дни в городе. Но весь стиль его жизни говорит о том, что у него есть некая цель, которой он следует. Забегая вперёд, скажу, что он хотел стать святым, что бы это ни значило.

5. Коттар – загадочный псих, бывший нелюдимом до Чумы, пытавшийся покончить жизнь самоубийством, с приходом болезни ставший спекулянтом. Всеобщее горе его преображает. Он становится весёлым и приятным в общении, постоянно вращаясь в вечернем обществе. Незначительный и демонический персонаж.

Какие из всего этого можно сделать выводы? Судьба каждого персонажа сложилась сообразно его характеру; несчастье помогает выжить, но непонятно, зачем; счастье хрупко, и чтобы его отстоять, требуется мужество. Ну и так далее.
Стиль романа хочется сравнить с великолепным архитектурным сооружением. Единство, хорошая работа с деталями, а главное – великолепная композиция. Роман читаешь так, словно осматриваешь фасад огромного здания, скользя взглядом от одной детали к другой, от одного события к другому. Ты не бежишь по тексту словно по захламлённому коридору в погоне за морковкой интриги. Тут вся интрига раскрыта в названии.

А ещё я в очередной раз убедился, что Камю лучше Сартра. Камю гораздо лучше пишет, его экзистенциализм очень человечный, и я думаю, растёт корнями из личного опыта писателя. Поэтому Камю – хороший писатель и большой человечище, а Сартр – кабинетный пидор с изжогой головного мозга.

Есть философствующие писатели. Если писатель искренен, это может быть интересно, даже если он ошибается. Философы не так часто балуют нас художественными книгами. Сильно большая бывает пропасть между глубинами смысла мироздания, специфическими терминами и рядовым читателем. Выныривая из интеллектуальных просторов своего мира, такому писателю может быть не досуг делать предварительные объяснения к своему произведению. Чтобы сделать свой индивидуальный вывод о книге и случайно не впасть в невежество перед ликом науки философии, мне пришлось поглубже познакомиться с творчеством А.Камю и его взглядом на мир.

Википедия сказала, что в этом произведении отражена «классическая иллюстрация идей экзистенциализма». Суть экзистенциализма, вроде интересная:

Камю, в своем произведении предлагает свой вариант реализации идей экзистенциализма в образе главного героя. Сам герой выглядит как «не от мира сего», как посторонний, как чужой для общества. Я бы рассматривал его как лабораторный эксперимент автора, воплощающий его философские идеи.

Эксперимент, как я увидел, состоит в отсечении от человека некоторых чувств. На первое место ставятся чувства, которые свойственны человеку в данный момент времени, самые элементарные чувства, более близкие растениям и животным. Сложные, составные чувства еще не сформированы у героя, но он имеет способность к анализу, выводам с переходом к ощущению сложных чувств начального уровня.
Примеры простого чувства: тепло-холод, свет, физическая боль… Составное чувство: любовь, душевная боль. Сложное чувство, чаще всего относиться к душе. В чем-то получаем сброс накоплений человеческой эволюции к первичному состоянию и попытку осмыслить сегодняшние накопления, которые могут быть как положительными, так и отрицательными.

Первое, что выявляет автор, это формализм поведения людей в различных ситуациях, который легко переходит в лицемерие. Пример легко увидеть в поведении людей на похоронах. Подобного лицемерия можно много найти в обществе, в человеческих отношениях.

Вторым результатом эксперимента, можно считать отсутствие четких логических форм поведения. Например, это когда человек знает, что это плохо, хочет хорошего, но делает себе плохо. Разрыв теории и практики, т.е теория первична ощущениям, но ощущения всё равно побеждают. Одним из результатов подобного поведения можно считать процесс осуждения главного героя, когда обвиняемого судят не за убийство, а за отсутствие чувств на похоронах матери. Судьи пошли на поводу чувств, откинув логику преступления и наказания.

В каких-то деталях, внешне, поведение героя может быть похоже на достижения буддистов по отстранённости от мира. Только буддисты идут путем вмещения Мира и возвышения своих чувств, а главный героя похож на человека с ущербными, отсеченными чувствами.
С этой позиции считаю идеи автора инволюционными и вредными, поэтому ставлю книге низкую оценку. Потому что вижу в ней попытку оправдания бездуховности.

Делая упор на сопротивлении формальному поведению человека в обществе, автор противостоит наработкам человечества в области духовного развития. Считаю, что на основе подобной философии на Западе родилась идея возможности менять пол и самостоятельного выбора пола ребенком. Борясь с человеческим абсурдом, но ставя на первое место ощущения человека и игнорируя лучшие традиции прошлого, можно опуститься еще до большего абсурда.

Чума никогда не меняется.

…И, увы, не заканчивается. Она может спрятаться, уйти в глубину, может притвориться чем-то безобидным, ласковым – а потом наброситься, внезапно и страшно, не оставляя шанса своей жертве.

Камю не ошибался, сравнивая любое зло с болезнью. Как и болезнь, зло подчиняется иным законам, оно в большинстве своем иррационально, и бывает так, что человек сам не понимает, как становится разносчиком. Можно заставить его отступить (при некоторых условиях), но оно постоянно и неизменно должно оттенять лучшие человеческие чувства.

Несмотря на признание сего факта, Камю оптимистичен. Во-первых, он, конечно, жалостлив – а таких писателей мало, обычно-то они не жалеют своих персонажей. Во-вторых, Камю искренне верит, что любовь все перенесет, и, несмотря на мое несогласие с этим доводом, спорить с ним совершенно не хочется. Так же Камю верит в безграничное мужество Сопротивления, в благоразумие и самоотречение. Читая его, заряжаешься этим духом и хочешь тоже совершить какой-нибудь подвиг, пусть даже он никому не принесет пользы.

Но о чем же все-таки книга? О, это смесь… скажем, сериала «Чернобыль» и фильмов Тарковского. И нет в этом ничего странного. От «Чернобыля» тут производственная драма, борьба нескольких героев во имя спасения человечества; почти все описывается отстраненно, но бывают яркие моменты с личными переживаниями героев. От Тарковского – смутно философские диалоги и символика, что заставляет тебя напрягать мозг в попытке сложить все разрозненные идеи в единое целое (что невозможно с первого раза, к сожалению).

Главным героем можно считать человека по фамилии Риэ. Он врач – остальное вам знать не обязательно. По натуре он человек скорее сухой, не впечатлительный, но зато упорный – идеальный участник Сопротивления. И все у него было благополучно, жил он себе в своем открытом Оране на берегу моря (ах, солнечный Алжир!), не зная печалей. Вот тут-то и нагрянула чума. Как говорится, «и все у них закончилось хорошо – и началось плохо».

К бедствию нельзя подготовиться – вот и Оран не смог. Но Оран – не только город беспечных, он еще и город инфантильных, неосторожных и эгоистичных. За исключением Риэ и его друзей, помощь которых в борьбе с болезнью нельзя переоценить, остальные жители ведут себя на удивление глупо: так, в самый пик эпидемии они шляются по улицам, ужинают в кафе, бегают смотреть кино и постановки в театре – а потом сами же изумляются, отчего кривая смертности ползет, понимаете ли, вверх. Зная, как легко заболеть и заразить близких, они щеголяют своей безответностью, а потом ноют: «Ах, отчего Оран закрыли? И почему эта болячка никак не оставит нас? За что мы все умираем?» Даже смерти они не понимают, все у них – игры, милые шуточки. А главная их проблема – это не огромный риск умереть страшно и мучительно, а невозможность съездить к близким, искупаться в море и покататься на автомобиле. Ловко же сочувствовавший Сопротивлению Камю пнул своих соотечественников, которые в жуткие времена умудрялись хорошо обустроиться, а самым ужасным считали отсутствие у себя на столе свежих фруктов.

Камю оставляет свое сочувствие для тех, кто участвует в борьбе, рискуя своей жизнью. Им же он дает осознать смерть как что-то страшное в своей обязательности.

Рассматривать «Чуму» лишь как изображение фашизма, должно быть, не верно. Увы, но чума – это так же о необратимости, в т.ч. смерти. Она – материализовавшийся закон этого мира, в котором любой из нас неизбежно должен умереть. Чума лишь убыстряет естественные процессы.

Оттого показателен еле намеченный спор между материалистом Риэ и священником Панлю. Риэ, опытный врач, признается, что не понимает смысла своей борьбы. Вытащив человека из лап чумы, он вынужденно бросает его в руки иной смерти, иногда даже более мучительной. От инфаркта или рака – но человек умрет, тем самым делая все усилия Риэ, в его смутном сопротивлении, бессмысленными. Зачем спасать? И зачем спасаться самому? Умрет человек часом раньше или часом позже – так ли важно это, если смотреть на это отстраненно? Но, несмотря на невозможность избежать этого, живой организм сопротивляется смерти, до последнего мгновения надеется на спасение – и Риэ, как врач, не может отказать больному в его надежде прожить еще хоть несколько дней.

Оппонент Риэ, отец Панлю, говорит в ответ, что как раз спасаться от чумы и смерти нельзя. Нет, бросаться им навстречу – глупость еще большая, но прятаться, искать убежище от чумы?.. Пока Риэ жалуется на невозможность понять разумность смерти, Панлю призывает к примирению. И это – не примирение со злом, как можно было бы вообразить, а смирение с собственной смертностью. Давать надежду близким – хорошо, а вот самому думать о спасении – глупо. Спасать от смерти близких – благо; спасаться самому от нее – несчастье.

Риэ поступает правильно, помогая в самый сложный час, но не имеет права рассчитывать на снисхождение, он-то должен встретить смерть без сожаления. То же самое требуется от его товарищей, от его коллег. Они добровольно выбирают жребий тех, кто соглашается умереть в любой момент, кто хочет отказаться от своей жизни с пользой для других. Зачем? Так они устроены – иного ответа быть может.

Только избавившись от страха за свою жизнь, можно стать антифашистом, участником Сопротивления, победителем в борьбе за чужие судьбы. Нет зла, которое было бы сильнее смерти. И Камю, сам антифашист, это понимал.

…А вы любите свою маму?..

Ах, любите. Вы в этом уверены?..

Что значит – зачем я спрашиваю? Вы должны знать, зачем я спрашиваю!..

А правильно ли вы ее любите?..

В смысле, любите ли вы ее по своей воле? Или любите потому, что положено любить маму, а сами…

Что значит – не мое дело? Как это – не мое? Все, совершенно все – мое дело!..

Весь «Посторонний», как кажется поначалу, – это один сплошной абсурд. Логики в сотворенном нет никакой. Вернее, она есть – но не от мира сего, и чтобы понять (понять ли?), нужно отключиться от привычной реальности. Смиритесь с неизбежностью своего непонимания – и поймете.

Главный герой – некий человек по фамилии Мерсо. Работает в какой-то конторе в каком-то месте, живет в каком-то доме на какой-то улице. Занимается какими-то мелкими делами, встречается с какой-то женщиной, как-то пытается пережить воскресенье, как-то соглашается жениться на какой-то наиболее настойчивой влюбленной. И все бы хорошо, но в эту Вселенную сплошных «как-то, каких-то, когда-то» вторгается неестественная определенность: в определенный день и час Мерсо сообщают, что умерла его мать, ранее отданная им в дом престарелых, и просят приехать на ее похороны. Но даже тут Мерсо путается в «показаниях» – хорошо, плохо ли, но определенность отторгается главным героем, она словно бы враждебна ему. Поэтому все у него:

Все, на что может обратить внимание Мерсо на похоронах, – это невыносимая жара и нестерпимое солнце. Остальное, в сравнении с гнетом солнечного света, теряет остроту. Мерсо плохо. Смерть матери – ничто. А любил ли он ее? И обязан ли был любить?

Это же солнце (как покажется Мерсо) заставит его совершить бессмысленное и жестокое; это – нелогично, странно в своей неправильности. Но Мерсо не хотел. Он не мог сопротивляться солнцу, оно словно бы управляло им, а Мерсо был марионеткой.

Ответом на бессмысленное преступление мог быть только бессмысленный процесс – с вопросами не о самом преступлении, а о том, любил ли подсудимый свою маму и отчего не плакал на ее похоронах.

Что хотел сказать этим Камю, наверное, можно разбирать долго. Нет, я полагаю, единственной трактовки «Постороннего», так что я могу изложить лишь собственные соображения.

Мерсо, может быть, – человек не самый приятный, но он не виноват, что таковым появился на свет. Сначала он кажется излишне отстраненным, словно бы у него нет чувств. Позже начинаешь понимать, присматриваясь, что «энергосберегательный режим» у него включился, напротив, из-за его гиперчувствительности к наиболее сложным сторонам нашей жизни. Скорее всего, раньше-то он был тонким человеком, с полнокровными чувствами, но переживание обреченности просто выжгло у него все внутри. Есть такой термин – «выгорание». И Мерсо, как мне показалось, стал жертвой именно этого выгорания.

Позже он позволяет себе высказать, что он думает об этой жизни. Во-первых, его, конечно, никто не спрашивал, рождаться ли ему на свет – и быть ли ему в этом мире человеком. Спрашивала ли вас мать, хотите ли вы жить? Полагаю, нет. Вот и у Мерсо никто не интересовался этим. Во-вторых, он обречен на осознание бессмысленности, пустоты жизни. Он болен этим осознанием, и это тоже не его вина – он так устроен, таким его создала природа. И, в-третьих, он обречен на вечное незнание, отчего и зачем все так устроено (привет Ивану Карамазову).

Не случайно появилась параллель между смертью матери Мерсо и его «вынужденным» преступлением. Что есть мать? Мать – это жизнь, без нее мы бы не появились на свет; это образ природы, которая ни о чем человека не спрашивает, а делает, повинуясь своим инстинктам. Мать человек любить обязан, потому что лишь от нее зависит наше существование и, даже отрываясь от нее, мы все равно чувствуем ее гнет. Отказ от чувств к матери, отказ от реакции на ее смерть – это, как мне кажется, подсознательный бунт героя против этой жизни, о которой его не спросили. И обвиняют потом героя не в эмоциональной бедности, а в этом бунте против силы природы. По правилам Мерсо не должен быть обижен на жизнь – но он обижен. Обижен самим фактом своего существования – и ничего не может с этим поделать. «Всё всё равно». Получается замкнутый круг, и единственное, что имеет смысл в нем – это смерть, избавление. Все обречены, все умрут. Зачем жить и бояться смерти? Зачем рождаться в муках и умирать в муках?

С Мерсо дважды пытаются поспорить о том, что «всё всё равно». В первый раз с ним спорит религиозный следователь, пытаясь заставить Мерсо раскаяться. Позже появляется священник и призывает Мерсо обратиться к Богу, чтобы «там» обрести жизнь вечную. Мерсо сопротивляется. В его Вселенной все мертво, включая давшую жизнь мать. Спросить не у кого, и жизнь не вступает в диалог.

Но если все мертво, все безразлично и не имеет воли – то отчего Мерсо совершил преступление? Что это была за сила, что толкала его, управляла им, как куклой? Не это ли закономерный ответ того, против чего он внутренне бунтовал? А если так, то его «солнечный удар» – это наказание.

Очень жаль, что Мерсо так и не заплакал на похоронах своей матери.

В 1947 году Альбер Камю написал, возможно, свой главный роман - "Чума".
Это роман-хроника, роман-повествование от лица доктора Риэ, человека пережившего всю ту историю, что произошла в только что прочитанной мною книге. Человека, героически боровшегося с чумой, человека, прошедшего весь этот ужас.

Человеческая психология вещь наиинтереснейшая, и Альбер Камю показал нам ее проявление в сложной ситуации до мельчайших подробностей. Ведь именно в таких ситуациях, в состоянии тяжелого кризиса, человек проявляет истинную сущность своего Я. Героям приходится делать свой выбор, отвечать за него и за последствия этого выбора, ведь время легкомыслия и беспечности остались позади, словно в той жизни. А порой кажется, что никакой той жизни и не было, уж слишком она далека, как сон, подернутый дымкой - одни лишь неясные очертания воспоминаний о былой беззаботности.

Зная заранее, что основным составляющим образа чумы стал фашизм, коричневая чума, а борьба с заболеванием в романе - это отражение европейского сопротивления, все воспринимается немного под иным углом. Чума как инфекционное заболевание - это все же бедствие, произошедшее будто бы само собой, в то время как фашистское зло - зло, задуманное человеком. И это сознание добавляет остроты происходящему.

Итак, в алжирский город Оран приходит чума. Город закрывают на карантин, Оран теряет связь с внешним миром. Запрещены переписка, купания в море, город полностью закрыт. Закрываются магазины, ведь ввоза товаров нет. Со временем заканчивается продовольствие, процветает контрабанда, подкуп. Город не справляется с обеспечением жителей, но, как всегда, есть черный рынок, где мерзавцы наживаются на общей беде.
Каждый, герой он или мерзавец, а может и не то и не другое, все же обладает своей непередаваемой индивидуальностью. И Камю удается показать всех на каких-то трехсот восьмидесяти страницах. Триста восемьдесят страниц с одной стороны, и десятки тысяч жизней с другой.

Кроме горожан, есть еще и другая группа людей. Казалось бы чужих, непричастных к этой беде, но не имеющих ни сил, ни возможности разорвать связь с чумой. Это приезжие. Подумайте, как ужасно чувствовали себя они. Оранчане как бы там ни было были дома, в окружении друзей и знакомых, близких людей, с которыми они делили и предыдущие, куда менее сложные, дни. У приезжих нет ни дома, ни семьи, ни сопереживания родному городу. Но что делать? Что делать, если выехать из города официально нельзя никому? И если, после многократных попыток чего-то добиться, вас наконец просят заполнить какую-то анкету, то это вовсе не долгожданный пропуск на выезд. Вовсе нет, это мэрия просто интересуется как вас хоронить, если произойдет вполне вероятное.

Доктор Риэ - настоящий герой, борец. Его жена, больная туберкулезом, уезжает еще до эпидемии, но не волноваться за нее невозможно. Чума - время доктора Риэ, это и его спасение в тоске, и бич, заставляющий его работать сутками, превращающий его жизнь в бесконечное служение людям, но приносящее все же бесконечно мало пользы в сравнении с общими потерями...

Раймонд Рамбер и Жан Тарру - представители как раз-таки тех самых приезжих, которых чума застигает далеко от родных стен... Рамбер и Тарру очень разные, каждый по-своему интересен. Не уверена, что окажись на месте Рамбера, смогла бы проявить его благородство. Хотя ничего нельзя знать заранее. Раймонд сначала тоже воспринимал все иначе и то, как менялись приоритеты в его сознании, весьма любопытный объект для наблюдения читателя.

Гран и Коттар - а это оранчане, которые выживают, каждый по-своему. Судить или винить кого-то невозможно, хотя имело место быть в общем-то участие в масштабном преступлении против закона, пытающегося обеспечить какую-то безопасность тем, кого чума еще не тронула. Но не побывав в шкуре "человека в беде" судить и обвинять кого-то не хочется. Да будет так, как оно есть.

Цитаты, обратившие на себя мое внимание:

Это тяжелая книга. Тяжелая не потому, что заставляет поражаться, как такое вообще возможно, напротив - она тяжела из-за своей жизненности, реальности, обыденности. Здесь нет выдумок и преувеличений, здесь есть жизнь.

Это вовсе не захватывающая книга, о которой не можешь перестать думать и после каждой прочитанной страницы ты отрываешься только для того, чтобы сказать "Офигееееть!" Нет, она медленная, до равнодушия спокойная и неспешная - точно так же медленно и отрешенно тянулись долгие месяцы жизни в зараженном чумой городе. Здесь нет загадки, интриги, поисков какого-то ответа или напряженного ожидания развязки. С самого начала ты примерно понимаешь, как обстоит дело - чума пришла, чума выкосит множество жизней и рано или поздно все же отступит. И тем не менее, от книги невозможно оторваться, к ней возвращаешься раз за разом, пока не проживешь эту эпидемию до конца.

И да, "Чума" определенно оставляет после себя впечатление надолго. Она как будто закрадывается тебе в мысли, потихоньку изменяя взгляд на вещи и впечатывая в память свои уроки. Живешь вроде своей жизнью, но где-то на задворках памяти все всплывают тяжелые мысли оранцев, их безнадега и отчаяние. Иногда тебе это снится, иногда просто влияет на ход мыслей и оценку событий. И ты уж точно ждешь вместе с ними, когда же все это закончится. Когда чума уйдет. Когда можно будет вздохнуть с облегчением.

Считается, что события "Чумы" иносказательно описывают Францию времен фашистской оккупации. Я во время прочтения держала в памяти этот факт и невольно сравнивала чуму с оккупацией. И поняла одно - эта книга не об оккупации и даже не о чуме. Эта книга - в целом о том, как люди справляются с бедствиями. Поначалу все мы отрицаем саму вероятность, что это может случиться с нами. Войны, наводнения, ураганы, эпидемии - это все существует, но где-то вдалеке и непосредственно нас затронуть ну никак не может. И потому, когда это все же случается, люди не верят в реальность происходящего, не воспринимают всерьез. Это же не может продлиться долго, это несерьезно, вскоре все пройдет как страшный сон. Но оно не проходит, затягивается на недели, потом на месяцы, и тогда приходит раздражение. Мы злимся, что не можем жить своей привычной жизнью, что рушатся планы, что приходится разлучаться с близкими. Мы циклимся на мелких неприятностях, по-прежнему отрицая бедствие в целом.

Настоящее понимание событий приходит позже, с отчаянием, пассивностью и отрешенностью. Люди перестают надеяться, перестают планировать, не следят за новостями и сводками, ничего уже не ждут и просто плывут по течению. Выживем - ладно, не выживем - что ж поделать. Это судьба в том ее проявлении, против которого не попрешь. А даже если и есть какая-то реальная возможность изменить, повлиять, то у людей уже не остается сил ни моральных, ни физических. Всеми завладевает апатия и безразличие. И поэтому, когда все наконец-то заканчивается, людям не верится. Они, конечно, пытаются притворяться, что бедствие не изменило их, что теперь все будет по-старому, так же замечательно и радостно. Но тем не менее улыбки уже сквозь слезы, а смех выходит каким-то невеселым и горьким. Радость омрачается или потерей близких и друзей, или просто печатью страданий и лишений, или страхом будущего. Ведь чума, как и любое другое бедствие, в любой момент может вернуться. Вот так внезапно, без предупреждения. И это будет намного страшнее, чем в первый раз.

Напоследок хочется еще раз сказать, что книга оставляет сильное впечатление. Не то чтобы ходишь пришибленный или изумленный, но как будто прожил всю эту эпидемию вместе с оранцами, пережил те же моральные тягости, пропустил все это через себя и просто радуешься, что все это кончилось. Особенно интересно проявляется так называемое "книжное похмелье" - вроде бы и хочется перескочить на что-то полегче, повеселее, но в то же время понимаешь, что сейчас не пойдет ни фэнтези с его надуманными мирами и проблемами, далекими от жизни обычного человека, ни легкий необременительный романчик. Как-то странно возвращаться в реальный мир после "Чумы".

С первых строк - пронзительная, невозможно болезненная и бьющая в цель книга.

Удивительно, насколько Камю интересен своими размышлениями. Сюжет-то в романе развивается медленно и сам по себе короткий: чума началась, чума царствует, чума закончилась; кто-то умер, кто-то умер, кто-то выжил, кто-то умер. Собственно, практически все, мало действия, мало событий. Но эти авторские отступления, размышления, описания (от которых у иных авторов выть хочется, к слову) - они изумительны и слогом, и смыслом.

"Чума" легла мне на сердце, потому что тема смерти от меня уже долго не отступает. Так что мне напоминать не нужно; но многим стоит вспоминать изредка, что вообще-то все может пойти к чертям в любую минуту. Что чума знает, где у человека слабое место, и бьет туда, не поморщившись.

Конечно, интересно, как бедствие меняет людей, как болезнь сбивает религиозную спесь, как люди ищут святости, как учатся дружить... Но отдельное спасибо и отдельный поклон Камю за то, что он понимает любовь. Казалось бы, это так просто и так естественно, что человек всегда хочет быть рядом с любимым существом или хотя бы знать во всех подробностях, чем он там живет, чем дышит, о чем думает. Но порой кажется, что я одна такая ненормальная на свете, а все остальные голосуют за полную свободу и "чужая жизнь меня не касается". Какая же она чужая... Словом, спасибо.