Ваша оценкаПятый том объединяет книги Мопассана, выходившие в 1885 и начале 1986 года: роман "Милый друг" и сборник "Туан".
Том снабжен историко-литературной справкой и подробными примечаниями.
Перевод Н.Любимова, Н.Дарузес, Е.Гунст, Г.Рачинского, В.Шишова, М.Дмитриевой, В.Станевич, Е.Брук и Г.Еременко.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,0
8 оценок
- 538%
- 425%
- 338%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 9Хотят прочитать 11
Рецензии
Аноним10 февраля 2012 г.Читать далееОпределенно, книга на все времена. Потому что Жорж Дюруа - он повсюду. Появился здесь не вчера, а исчезнет так и вообще - вряд ли. Да, он отрицательный герой, но по сути, это не его личные недостатки, нет - он просто типичный продукт социального устройства своей эпохи. Он не ценит женщин, ничего толком не умеет сам, вряд ли хоть за что-то испытывает стыд и единственная путевая звезда в его жизни - сияющий где-то во мраке луидор. А лучше два. А если пару тысяч, да еще и занять у кого-нибудь, так и вообще неплохо.
Но все равно, я не могу кинуть в него камень. Меняет дам как перчатки - но и для них это не первая любовь, скорее, очередная интрига в хитросплетении парижских любовных секретов. Не слишком умен - но его обаяние и ловкость способны обмануть многих. Он умеет ловить удачу за хвост и извлекать выгоду из любой ситуации, и я не могу сказать, что не ценю этого в людях. В каждом есть что-то от Дюруа. И во мне тоже. Пару лет назад у меня тоже бывали недели, когда денег не хватает и на кефир, и все никак не придумать себе меню, в котором будет хоть что-то кроме каши. Поэтому теперь, дочитав книгу за чашкой чая с засахаренными лепестками роз моя жизнь полна декаданса, да, я не скажу, что зарабатывать исключительно своим личным обаянием мне чуждо и неприятно. Конечно, Жорж собрал в себе все худшее, что может дать человеку общество. Но в этом есть своя порочная притягательность, на мой взгляд.
Если бы мир был устроен иначе, Жоржам не надо было бы обманывать. Но пока есть те, кто и сами обманываться рады, Дюруа будет шагать по жизни, лихо заломив цилиндр, пролетарскую кепку, или хипстерскую федору на ухо, и ни в чем себе не отказывать. C'est la vie.3759,4K
Аноним19 февраля 2021 г."Дорогая моя, на свете вечной любви не бывает"
Читать далееВесьма долгим был мой читательский путь к этой книге классика французской литературы и не без причины. Часто идут споры о том, что лучше: книга или фильм. Так вот, одноименная экранизация мопассановского романа 2012 года с Робертом Паттинсоном в главной роли напрочь отбила у меня желание знакомиться с книжным оригиналом. При том, что Роберт Паттинсон мне в целом симпатичен как актер и играет, на мой взгляд, он всегда вполне достойно. Но вот экранизация показалась мне донельзя скучной, посредственной, и потому мои пути с творчеством Мопассана разошлись где-то лет на восемь (ноябрь 2012 - февраль 2021, если быть точнее). Отчего-то я тогда, при просмотре фильма, решила, что виновата литературная основа, а вовсе не качество фильма. Теперь-то понимаю, как заблуждалась (да, с годами все же приходит мудрость или просто иной взгляд на жизнь) Так вот не у всех есть талант или хотя бы мастерство снимать классику - для этого нужен особый гений. Короче говоря, роман шикарен, фильм никому не рекомендую (и даже фанатам Паттинсона у него есть киноработы куда более захватывающие)
Фильм мне теперь хочется навеки изгнать из памяти (да вот получится ли?), а книгу, напротив, сохранить. В роман влюбляешься с первых строчек, хоть главный герой его, Жорж Дюруа и не вызывает положительных эмоций. Наоборот, с каждой страницей он кажется все более мерзким, отталкивающим человеком, и если в начале книги хочется найти хоть какие-то оправдания его низким поступкам (тяжелые условия жизни, нищета, одиночество и проч.), то к середине произведения надежды на то, что этот человек когда-нибудь исправится, тают окончательно.
Признаюсь, все время чтения мне было непонятно, чем же он все-таки очаровывает женщин. Автор не дает практически никаких к тому подсказок, даже внешность своего персонажа обрисовывает весьма туманно: одни лишь пышные усы - но это же не повод, чтобы влюбиться)) Мадлена, Клотильда, Рашель, госпожа Вальтер, Сюзанна - вереница женщин падают ниц к ногам великолепного обольстителя, коварного соблазнителя. Какой он, к черту, "Милый друг", - не идет совершенно ему это прозвище, но "ах, обмануть меня несложно, я сам оправдываться рад (или что-то в этом роде). Женщины, видимо, влюбляются в созданный ими же самими в своем собственном воображении - а Дюруа этим отлично пользуется.
Во время чтения также меня не покидала надежда (призрачная, правда, ведь сюжет я отлично помнила по фильму), что найдется хоть одна женщина, которая все же устоит перед неземным обаянием и харизмой Жоржа и поставит его на место, дав достойный отпор альфонсу и обманщику. Думаю, ответ, дождалась я этого или нет, понятен без пояснений. А еще почему-то очень хотелось, чтобы перебрав в книге абсолютно всех женщин (никто не остался без его внимания), Дюруа остановился все-таки на ком-то одном. И тут меня тоже постигла неудача: Жорж не из таких, которые всегда удовлетворяются чем-то одним. Ему нужно все и сразу: деньги, слава, самые красивые, влиятельные и умные женщины...
"Вот она роскошь. Вот в каких домах надо жить. Другие этого достигли. Почему бы и мне не добиться того же?"
Кого мне искренне жаль во всей этой истории, так это Мадлену Форестье - умная женщина, утонченная и изящная, дальновидная, как она не рассмотрела нутро Дюруа? Как она не поняла с кем имеет дело? Зачем ей было связываться с ним? его ей не хватало?
Своей легкостью, непосредственностью, незлопамятностью меня совершенно очаровала Клотильда (понимаю, отчего Дюруа от нее в восторге).
Госпожа Вальтер, 40-летняя мать семейства, на протяжении произведения выглядела жалко и глупо: как можно позволять так унижать себя...
Последняя (хотя "последняя" в контексте непрекращающихся романов Жоржа звучит несколько сомнительно и очень уж неправдоподобно, куда лучше "крайняя") женщина - даже нет, девушка, Сюзанна...ах, хочется, чтобы уж этот-то брак стал счастливым для его избранницы. Хотя полагаю, что и эта моя надежда с вероятностью 99% не оправдается...
Безумно красивый роман (эти описания обедов и ужинов, интерьеров. нарядов!...), безумно отвратительный герой, тяжелая жизненная история со своей незатейливой моралью ("зачем вы, девочки, красивых любите?") и со своими горькими уроками (упреками?)...Без сомнения, 5/5, читала не отрываясь, стремясь подольше растянуть удовольствие, но, к счастью, под обаяние Жоржа не попала)
2528,8K
Аноним22 августа 2012 г.Читать далееЧерт возьми, это одна из самых увлекательных книг, прочитанных мною за прошедший год!
Кто говорит, что классика скучна и налегает только на современку - он просто не умеет её "готовить"!
Я прятала эту книгу под столом, читая на работе. Я ходила с ней в "кабинет задумчивости". Я с ней завтракала, обедала, спала и даже ездила за рулем.Злободневная, острая, емкая, правдивая до приступов полного погружения, эта книга без сомнения принадлежит к моему личному Золотому Фонду.
"Милый друг,
Я тебя ненавижу. (Да, после всего что между нами было ты не заслуживаешь уважительного "Вы").
Уже с первых страниц хроники твоих похождений я поняла, что встретила непримиримого врага.
Расчетливый, циничный, безжалостно играющий чувствами других, изворотливый, нечистоплотный, мелкий и мелочный! Кажется, перечислением твоих недостатков я могла бы исписать столько же страниц, сколько и прочла.Я тебя ненавижу, ненавижу, ненавижу. Каждая женщина, которую ты смял и выбросил - это я. Каждая любовь, которой ты пренебрег, насытившись, кровоточит в моем сердце.
Я - Рашель, поддавшаяся твоему обаянию за гроши, скаредный ты прохвост!
Я - Кло, твой бессменный спонсор и постащик сладострастных утех. Избитая, многократно обманутая - снова у твоих ног.
Я - доверчивая Мад, глупышка Мад, которая не смогла постичь глубины твоей беспринципности и потерявшая почти всё, что сумела завоевать сама - своим талантом, своею дружбой, своим умом.
Я - г-жа Вальтер, отдавшаяся ради твоей прихоти, навсегда потерявшая счастье, покой, последние крохи молодости и даже собственную дочь - в твоих объятиях!Хорошо еще, что я не завистлива! Иначе думая о том, какими подлыми и низкими методами ты завоевал свое карьерное положение, я просто сошла бы с ума от злобы.
Я ненавижу тебя за то, что когда-то я, проклятье, поступила так же как ты! Пренебрегла кем-то, чем-то только ради себя, себя любимой и ненаглядой.
Я ненавижу тебя, Жорж Дюруа, ты сидишь в каждом из нас, ты нагло ухмыляешься мне из зеркала. Поди прочь, мерзавец!"
2455,5K
Цитаты
Аноним14 июня 2011 г.Слова любви всегда одинаковы, — все зависит от того, из чьих уст они исходят.
27619,9K
Аноним14 ноября 2011 г.Да, любовь – это единственная радость в жизни, но мы сами часто портим ее, предъявляя слишком большие требования.
23117,8K
Аноним20 мая 2011 г.Читать далее— Ларош Матье производит впечатление очень умного и образованного человека, — чтобы что нибудь сказать, заметил наконец Дюруа.
— Вы находите? — пробормотал старый поэт.
Этот вопрос удивил Дюруа.
— Да, — неуверенно ответил он, — И ведь его считают одним из самых даровитых членов палаты.
— Возможно. На безрыбье и рак рыба. Видите ли, дорогой мой, все это люди ограниченные, — их помыслы вращаются вокруг политики и наживы. Узкие люди, — с ними ни о чем нельзя говорить, ни о чем из того, что нам дорого. Ум у них затянуло тиной или, вернее, нечистотами, как Сену под Аньером.
Ах, как трудно найти человека с широким кругозором, напоминающим тот беспредельный простор, воздухом которого вы дышите на берегу моря! Я знал таких людей — их уже нет в живых.
Норбер де Варен говорил внятно, но тихо, — чувствовалось, что поэт сдерживает голос, иначе он гулко раздавался бы в ночной тишине. Поэт был взволнован: душу его, казалось, гнетет печаль и заставляет дрожать все ее струны, — так содрогается земля, когда ее сковывает мороз.
— Впрочем, — продолжал он, — есть у тебя талант или нет, — не все ли равно, раз всему на свете приходит конец!
Он смолк.
У Дюруа было легко на сердце.
— Вы сегодня в дурном настроении, дорогой мой, — улыбаясь, заметил он.
— У меня всегда такое настроение, дитя мое, — возразил Норбер де Варен. — Погодите: через несколько лет и с вами будет то же самое. Жизнь — гора. Поднимаясь, ты глядишь вверх, и ты счастлив, но только успел взобраться на вершину, как уже начинается спуск, а впереди в смерть. Поднимаешься медленно, спускаешься быстро. В ваши годы все мы были веселы. Все мы были полны надежд, которые, кстати сказать, никогда не сбываются. В мои годы человек не ждет уже ничего… кроме смерти.
Дюруа засмеялся:
— Черт возьми, у меня даже мурашки забегали.
— Нет, — возразил Норбер де Варен, — сейчас вы меня не поймете, но когда нибудь вы вспомните все, что я вам говорил.
Видите ли, настанет день, — а для многих он настает очень скоро, — когда вам, как говорится, уже не до смеха, когда вы начинаете замечать, что за всем, куда ни посмотришь, стоит смерть.
О, вы не в силах понять самое это слово «смерть»! В ваши годы оно пустой звук. Мне же оно представляется ужасным.
Да, его начинаешь понимать вдруг, неизвестно почему, без всякой видимой причины, и тогда все в жизни меняет свой облик. Я вот уже пятнадцать лет чувствую, как она гложет меня, словно во мне завелся червь. Она подтачивала меня исподволь, день за днем, час за часом, и теперь я точно дом, который вот вот обвалится. Она изуродовала меня до того, что я себя не узнаю. От жизнерадостного, бодрого, сильного человека, каким я был в тридцать лет, не осталось и следа. Я видел, с какой злобной, расчетливой кропотливостью она окрашивала в белый цвет мои черные волосы! Она отняла у меня гладкую кожу, мускулы, зубы, все мое юное тело, и оставила лишь полную отчаяния душу, да и ту скоро похитит.
Да, она изгрызла меня, подлая. Долго, незаметно, ежесекундно, беспощадно разрушала она все мое существо. И теперь, за что бы я ни принялся, я чувствую, что умираю. Каждый шаг приближает меня к ней, каждое мое движение, каждый вздох помогают ей делать свое гнусное дело. Дышать, пить, есть, спать, трудиться, мечтать — все это значит умирать. Жить, наконец, — тоже значит умирать!
О, вы все это еще узнаете! Если бы вы подумали об этом хотя бы четверть часа, вы бы ее увидели.
Чего вы ждете? Любви? Еще несколько поцелуев»и вы уже утратите способность наслаждаться.
Еще чего? Денег? Зачем? Чтобы покупать женщин? Велика радость! Чтобы объедаться, жиреть и ночи напролет кричать от подагрической боли?
Еще чего? Славы? На что она, если для вас уже не существует любовь?
Ну так чего же? В конечном счете — все равно — смерть.
Я вижу ее теперь так близко, что часто мне хочется протянуть руку и оттолкнуть ее. Она устилает землю и наполняет собой пространство. Я нахожу ее всюду. Букашки, раздавленные посреди дороги, сухие листья, седой волос в бороде друга — все ранит мне сердце и кричит: «Вот она!»
Она отравляет мне все, над чем я тружусь, все, что я вижу, все, что я пью или ем, все, что я так люблю: лунный свет, восход солнца, необозримое море, полноводные реки и воздух летних вечеров, которым, кажется, никогда не надышишься вволю!
Он запыхался и оттого шел медленно, размышляя вслух и почти не думая о своем спутнике.
— И никто оттуда не возвращается, никто… — продолжал он. — Можно сохранить формы, в которые были отлиты статуи, слепки, точно воспроизводящие тот или иной предмет, но моему телу, моему лицу, моим мыслям, моим желаниям уже не воскреснуть. А между тем народятся миллионы, миллиарды существ, у которых на нескольких квадратных сантиметрах будут так же расположены нос, глаза, лоб, щеки, рот, и душа у них будет такая же, как и у меня, но я то уж не вернусь, и они ничего не возьмут от меня, все эти бесчисленные создания, бесчисленные и такие разные, совершенно разные, несмотря на их почти полное сходство.
За что ухватиться? Кому излить свою скорбь? Во что нам верить?
Религии — все до одной — нелепы: их мораль рассчитана на детей, их обещания эгоистичны и чудовищно глупы.
Одна лишь смерть несомненна.
Он остановился и, взяв Дюруа за отвороты пальто, медленно заговорил:
— Думайте об этом, молодой человек, думайте дни, месяцы, годы, и вы по иному станете смотреть на жизнь. Постарайтесь освободиться от всего, что вас держит в тисках, сделайте над собой нечеловеческое усилие и еще при жизни отрешитесь от своей плоти, от своих интересов, мыслей, — отгородитесь от всего человечества, загляните в глубь вещей — и вы поймете, как мало значат споры романтиков с натуралистами и дискуссии о бюджете.
Он быстрым шагом пошел вперед.
— Но в то же время вы ощутите и весь ужас безнадежности. Вы будете отчаянно биться, погружаясь в пучину сомнений. Вы будете кричать во всю мочь: «Помогите!»— и никто не отзовется. Вы будете протягивать руки, будете молить о помощи, о любви, об утешении, о спасении — и никто не придет к вам.
Почему мы так страдаем? Очевидно, потому, что мы рождаемся на свет, чтобы жить не столько для души, сколько для тела. Но мы обладаем способностью мыслить, и наш крепнущий разум не желает мириться с косностью бытия.
Взгляните на простых обывателей: пока их не постигнет несчастье, они довольны своей судьбой, ибо мировая скорбь им несвойственна Животные тоже не знают ее.
Он снова остановился и, подумав несколько секунд, тоном смирившегося и усталого человека сказал:
— Я погибшее существо У меня нет ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры, ни жены, ни детей, ни бога.
После некоторого молчания он прибавил:
— У меня есть только рифма.
И, подняв глаза к небу, откуда струился матовый свет полной луны, продекламировал:
И в небе я ищу разгадку жизни темной,
Под бледною луной бродя в ночи бездомной.
Они молча перешли мост Согласия, миновали Бурбонский дворец.
— Женитесь, мой друг, — снова заговорил Норбер де Варен, — вы себе не представляете, что значит быть одному в мои годы. Одиночество наводит на меня теперь невыносимую тоску. Когда я сижу вечером дома и греюсь у камина, мне начинает казаться, что я один в целом свете, что я до ужаса одинок и в то же время окружен какими то смутно ощутимыми опасностями, чем то таинственным и страшным. Перегородка, отделяющая меня от моего неведомого соседа, создает между нами такое же расстояние, как от меня до звезд, на которые я гляжу в окно. И меня охватывает лихорадка, лихорадка отчаяния и страха, меня пугает безмолвие стен. Сколько грусти в этом глубоком молчании комнаты, где ты живешь один! Не только твое тело, но и душу окутывает тишина, и, чуть скрипнет стул, ты уже весь дрожишь, ибо каждый звук в этом мрачном жилище кажется неожиданным.
Немного помолчав, он прибавил:
— Хорошо все таки, когда на старости лет у тебя есть дети!
Они прошли половину Бургундской улицы. Остановившись перед высоким домом, поэт позвонил.
— Забудьте, молодой человек, всю эту старческую воркотню и живите сообразно с возрастом. Прощайте! — пожав своему спутнику руку, сказал он и скрылся в темном подъезде.
Дюруа с тяжелым сердцем двинулся дальше. У него было такое чувство, точно он заглянул в яму, наполненную костями мертвецов, — яму, в которую он тоже непременно когда нибудь свалится.22413,1K
Подборки с этой книгой
Библиотека "Огонек"
- 506 книг
Моя домашняя библиотека
- 3 958 книг
EB Книги, приобретенные с 2015 г.
- 807 книг
моя библиотека
- 164 книги
