Собрание сочинений в 9 томах. Том 3. Раковый корпус

• 

  OksanaBoldyreva67424 октября 2019 г.

  Диагноз "рак" даже сейчас, в 21 веке, когда современная медицина учится все успешнее бороться со многими его формами, даже очень запущенными, для многих звучит как приговор. Никто не хочет услышать его для себя или своих близких. А тогда, в середине 50-х, когда жили герои этой книги, такой диагноз фактически и означал приговор, медицина была тогда еще лишь в самом начале пути успешной борьбы с ним, методы были несовершенными, если не сказать варварскими, да и помогали в большинстве случаев лишь на ранних стадиях заболевания. Волею судьбы автор оказался однажды пациентом онкологического отделения и позже описал свои впечатления в своей повести "Раковый корпус".

  Первая ее часть практически полностью им посвящена. Автор рассказывает о пациентах онкологического отделения, который в обиходе так и назывался - раковый корпус, об их судьбах, о том кто и при каких обстоятельствах столкнулся со своим недугом, как его воспринимает, каков вообще настрой на лечение и свои дальнейшие перспективы. Рассказывает о медперсонале - докторах, медсестрах, санитарках; о методах лечения применявшихся в этом отделении, об отношении докторов, рассуждает о том, надо ли пациенту знать о том, что с ним происходит и до какой степени. В общем, практически целиком и полностью строит рассказ вокруг этой нелегкой медицинской темы, о репрессиях и репрессированных упоминает скорее вскользь, между делом.

  Но вот во второй части автор все крепче седлает своего любимого конька, постепенно жизнь обитателей онкологического корпуса становится скорее фоном для его философских рассуждений на любимую тему, которые он, вольно или невольно подражая Льву Николаевичу, вкладывает в уста своих героев. Ничего бы не имела против, если бы первая часть книги не задала мне определенный настрой, я понимаю, что без темы репрессий и политзаключенных Солженицын бы, наверное, не был Солженицыным, но именно в этом произведении я бы предпочла, чтобы автор не смешивал все в одну кучу, оставив в центре внимания драму своих таких разных героев, которых собрала в одном месте одна беда. А так мой интерес к произведению начал все больше угасать и две завершающих главы я уже просто домучивала, откровенно скучно мне было читать детальное описание пребывания одного из героев в городе после выписки из клиники, даже если это явная метафора, в которой автор проводит параллель между выпиской пациента из онкоцентра и выходом на свободу с "зоны" после отбывания срока по политической статье.

  Читать далее

  34

  2K
• 

  aushtl23 декабря 2010 г.

  Я оптимист и не люблю депрессуху,а Солженицина жизнерадостным писателем не назовешь даже в подпитии.Однако после "Архипелага" я не могла остановиться.

  Жизнь у меня странная и фортели выдает интересные.
  Купила книгу-приступила к чтению и буквально на неделе появился у меня молодой человек. Онколог. Это натура увлекающаяся,маньяк-хирург,еще и в радиологии разбирается. Книжка на "ура" пошла.Под комментарии.

  Все,конечно,построено на нескольких жизнях ДО и ПОСЛЕ. Это страшно.
  Я не ассоциировала как-то себя и эту болезнь,моих близких,так как (лбом об стол 3жды) никого из моей родни и знакомых это не касалось. А тут...
  Книжка очень тяжело пошла.Не на ночь чтиво. Опять же: скрупулезно,с чувством,с толком,с расстановкой.

  Не знаю,люблю ли я Солженицына,не хватает ли мне "нерва" но осилила "Раковый корпус".
  Хотелось бросить 10 раз,и снова начинала,и снова бросала. Читала месяца 3 где-то. Понравилось в итоге.Микродозами-понравилось. Не думаю,что кто то так взахлеб прочтет произведение (ну кроме маньяков-любителей)

  В итоге: книгу мама забрала и читает уже полгода помаленьку,парень решил,что мне интересен рак и показал пару фото с операций, а я стала следить за своим здоровьем лучше.

  Читать далее

  32

  135
• 

  Whatever18 марта 2010 г.

  Голоса равных

  Честно говоря, я не ожидала. Не ожидала настолько сильной, цельной, человечной книги от патриархального Александра Исаевича. Мне нравились его назидательные рассказы, я понимала необходимость публицистичного "Архипелага ГУЛАГа", но вот сочной литературы - ох не ждала.

  А "Раковый корпус" - это именно что сочная русская литература. С панорамностью характеров Толстого и полифоничностью Достоевского. При этом само качество прозы много более полированное и щегольское, чем у обоих. Мастерство неологического народного письма, смелость и дотошность образа - настоящий отличник, истинный продолжатель. "Раковый корпус" - это то, как выглядела бы классическая русская романная проза, доживи она до середины двадцатого века.

  А как говорят герои - как они говорят! Как отстаивают, как точат свои беспощадные монологи. Как Герцен у Тома Стоппарда. И виляют в мыслях, диалектируют и с трудом извиняют себя - словно щедриновские Головлёвы.

  И откуда бы, казалось, ждать всего этого благолепия рефлексии на скудном советстком пространстве? Вот в этом и трюк романа, в этом-то и чудо его хорошо сбитенькой композиции. Онкологический корпус ставит всех - от ссыльных до кэгэбэшников со всеми перетекающими ступенями - в одинаковое положение. Все находятся в непосредственной близости от смерти - и близость эта никак не вписывается в советский догмат. Причём ни в его оптимизм, ни в его политику страха. Говорить - можно. Думать - можно. Ибо всё равно, ибо нет хозяина, ибо перед смертью ты всегда один, всегда вне коллектива. А если ты вне коллектива, то ты и вне красных знамён. Так что раковый корпус - это единственное место, вычлененное из территории СССР, и при этом место по-настоящему коммунистическое. Ни взяток, ни цензуры, ни бюрократической глупости,ни наушничества - всё поровну, всё - коммуной. Эдакое внутренне государство. Маленький Лихтенштейн. Совсем другой. Умеющий дышать. Ибо хотя бы перед смертью - подышать надо.

  Есть в этом лёгкое ощущение волшебства. И хотя не могу сказать, что роман вызывает на перечитывание, но уж читается - как воду пьёшь, и впечатление оставляет светлое, разумное. Так бывает, когда дают высказаться каждому, никому не затыкая рот. В данном случае - ни советчикам, ни антисоветчикам, ни беспартийным. А слушают всех - потому что все одинаково люди и все обладают органами речи.

  Читать далее

  32

  113
• 

  KontikT7 июля 2021 г.

  Раковый корпус- именно он и там болезнь, от которой он получил название является главным действующим лицом в романе .И номер корпуса как нельзя ему соответствует - 13.
  В книге несколько действующих лиц и кажется , что нет главного героя, хотя в конце автор и убеляет побольше внимания одному.
  Все герои книги раковые больные и врачи этого отделения. Автор рассказывает о судьбе каждого и они такие разные вначале , вдруг становятся похожими, ведь их объединяет теперь одно- выжить, побороть болезнь. Не все справляются с этой болезнью и автор рассказывает через что проходят больные. Сначала сомнение , а рак ли это, и надо ли это лечить, а потом получая процедуры живут только надеждой, что они войдут в процент выживших, что болезнь не вернется.
  Условия ,описываемые в книге конечно ужасные, лечение ,от которого будет ли толк, тоже.
  Читать про это было тяжело. Но на фоне этого автор описывается и политические дебаты в отделении, ведь под одной крышей собран разный контингент больных. И читать то, как они обсуждали ситуацию в стране было тоже не менее интересно.
  И хотя в книге рассказывается о сложных темах, читать книгу было легко , мне понравилось , как написана книга. Эта книга хорошо описывает жизнь тех лет и не только в раковом корпусе , а вообще в стране.
  Понравилось то, что к концу книги дается надежда. Если вначале зима , то в конце ранняя весна и цветущий розовый урюк, который так хочет увидеть герой и отправляется искать его через весь город.

  Читать далее

  30

  1,7K
• 

  JanellaWhiting18 сентября 2020 г.

  Проблема медицины важная, но воплощение...

  В романе Солженицын поднимает важные вопросы - тяжелый недуг, почти не изученный. Формы лечения варварские - через убиение иммунитета. У героя мысли и переживания максимально достоверные, чувствуется, что писатель сам это все испытал, прошел через все тяготы лечения. Читать еще хочется потому, что книга вселяет надежду - даже в то время, с той слабой региональной медициной Солженицына поставили на ноги. Хотя он не был "важной шишкой" на тот момент, был просто человеком из лагеря.

  И в этом тоже противоречие - как писатель впоследствии хаял свою родину, а между тем в ней всем помогали, от сирых и убогих. Даже в таких тяжелых случаях. В это же самое время в Америке дети умирали без антибиотиков, потому что купить их можно было только по рецепту, а прием у врача стоил как месячная зарплата.

  Плюс слог Солженицына - тяжелый, косноязычный. Многие слова употребляются с нарушением понимания их семантических полей, получается сборная солянка из слов, не сочетаемых между собой. Не зря его так критикуют как писателя.

  Читать далее

  30

  904
• 

  Mar_ina2027 сентября 2019 г.

  Я в восторге от прочитанного. Я ждала от этого произведения другого, но получила больше и лучше. Рак. Ну какое ещё слово, кроме этого, так часто отождествляет смерть? И знаете, я думала, ⎌что смерть будет на каждой странице. Но нет, её не было. Она была, как и всегда смерть присутствует в жизни любого человека, но она осталась за кадром. Очень точная, многогранная повесть. Я с сомнением подбиралась к "Раковому корпусу" боясь тяжеловесного слога. Но к большому удивлению не было и этого. И даже если сравнивать с моим любимым Достоевским, с художественной точки зрения, язык Солженицына кажется проще и понятней. Я ждала и другой концовки. Сначала она меня расстроила, но потом я поняла, что нет - вот это идеальная концовка. Это не любовный роман. Так быть не должно. И судьбы других персонажей, которые так и остались на страницах повести не завершёнными. Мне бы хотелось узнать, ⎌что с ними стало. Но... Словно многоточие стоит.
  Получается, "Раковый корпус" совсем не оправдал моих ожиданий. Он их превзошёл.

  Читать далее

  27

  2,1K
• 

  Vitalvass27 июля 2019 г.

  Раковая опухоль литературы

  Захотелось как-то почитать какой-нибудь махровой антисоветчинки, с репрессийками, террорчиком, и кто же лучше всех преуспел в этом? Солженицын, конечно же! В этом плане он не разочаровал, а вот в литературном - как всегда.
  Между тем книга-то должна была быть по идее вовсе не о репрессиях, а о медицине, о буднях врачей, о страданиях больных раком. И надо признать, здесь Исаич не упал, как обычно, носом в кучу говна. Поскольку Солженицын сам переболел раком, он эту тему знал изнутри и смог проявить свой сомнительный литературный талант хотя бы ради того, чтобы эту тему раскрыть.
  Но Исаич не был бы Исаичем, если бы все равно не включил в книгу мысли о сталинизме.
  Мне кажется, Солженицын каждое утро подходил к зеркалу и спрашивал: "Что я сегодня сделаю, чтобы нагадить в советскую историю?". И засыпал каждую ночь, подводя итоги сделанного, перебирая в голове написанное, вспоминая писателей, которым гордо не пожал руку (Шолохов), мечтая о том, как ядерные ракеты превратят Кремль в радиоактивный пепел...
  Солженицын сам обнаружил опухоль в ссылке. Вернее, ему помогли обнаружить. Исаичу повезло, даже в таком днищенском, казалось бы, крае, как тот, куда его сослали (страшное место, наверно) оказалась клиника, где успешно и профессионально лечили рак. А случай Исаича был запущенный!
  Прототипом автора в романе является Олег Костоглотов. Он тоже бывший политзаключенный, теперь отбывает вечную ссылку. Главное отличие биографий автора и выдуманного им героя в том, что рак Костоглотова был обнаружен в лагере, как раз перед освобождением. И, конечно, Исаич выдумал душераздирающие истории, как страшный советский режим куда-то отправил врачей, которые могли диагностировать рак пораньше - не иначе, как расстрелял!
  Костоглотов демонстрирует презрение к окружающим, особенно партийным, шумит, язвит, троллит окружающих. В общем, делает то, что мечтал бы делать Солженицын, но в реальности делал только, когда убедился, что ему ничего не грозит и у него есть влиятельные заступники.
  Костоглотов попадает в клинику, и сразу же возникает логичный вопрос - если политзаключенные были такими бесправными существами, почему же и его, и Солженицына лечили, бесплатно причем?
  Этот вопрос где-то в первых главах задает врач Костоглотову, и автор тут же его устами доносит свою позицию
  

  
  

  • Вы жалуетесь, что вас в лагере и ссылке не лечили, вами пренебрегали - и тут же вы жалуетесь, что вас лечат и о вас безпокоятся. Где логика?
  • Получается, логики нет, - потряс черными кудлами Костоглотов. - Но, может быть, ее и не должно быть, Людмила Афанасьевна? Ведь человек же - очень сложное существо, почему он должен быть объяснен логикой?

    То есть, Солженицын, Костоглотов и другие больные, но пострадавшие от советской власти, помощи на самом деле не просили. Это их лечат против их воли, даже в этом нарушая их свободу.

  • Я приехал к вам за облегчением страданий! Я говорил: мне очень больно, помогите! И вы помогли!.. Только теперь отпустите меня! Дайте мне, как собаке, убраться к себе в конуру и там отлежаться и отлизаться.
  • А когда вас снова подопрет - вы опять приползете к нам?
  • Может быть. Может быть, опять приползу.
  • И мы должны будем вас принять?
  • Да!! И в этом я вижу ваше милосердие!..

    Вот такие вот они "гордые политические"! На самом деле здесь Исаич, как я уже упоминал, ставит в упрек советской власти, что она даже ему свободно сдохнуть не дает. Но при этом все равно требует, чтобы она о нем заботилась.

  
  Костоглотову жаловаться вообще не на что. В больнице у него есть удобная койка, приятные собеседники, не нужно работать, есть что читать. Но он все равно чем-то недоволен. Наверно, тем, что окружают его проклятые совки...
  Среди больных встречаются его идейные враги. Например, Павел Русанов - какая-то местная партийная шишка, занимающая высокий пост. Солженицын максимально демонизирует его. Выясняется, что в прошлом Русанов был стукачком, который заложил многих своих друзей и соседей.
  Здесь возникает некоторое противоречие - зачем Русанов это делал? В чем была его выгода? Как сам автор указал, у него и так все было - влияние, власть, уважение окружающих. Я бы понял, если б там какая-нибудь жилплощадь освободилась... Но нет, Русанов делал это из идейных соображений. И это странно, поскольку вроде бы это беспринципный карьерист - и вдруг идейный при этом... Сомнительно, что такие сочетания могут встречаться в природе.
  Еще там есть несовершеннолетний подросток Демка, которому грозятся отрезать ногу, на которой тоже рак. Демка страдает, и почему-то нам должно быть его жалко, но что-то как-то не очень.
  Автор создает "любовный треугольник" из Костоглотова, врачихи по имени Вера и медсестры Зои. Образ медсестры Зои исчерпывается следующей характеристикой
  

  
  Среди Зоиных подруг, а медичек особенно, была распространена та точка зрения, что от жизни надо спешить брать, и как можно раньше, и как можно полней. При таком общем потоке убеждённости оставаться на первом, на втором, наконец на третьем курсе чем-то вроде старой девы, с отличным знанием одной лишь теории, было совершенно невозможно. И Зоя – прошла, прошла несколько раз с разными ребятами все эти степени приближения, когда разрешаешь больше и больше, и захват, и власть, и те пронозливые минуты, когда хоть дом бомби, нельзя было бы изменить положения; и те успокоенные вялые, когда подбираются с пола и со стульев разбросанные вещи одежды, которые никак нельзя было бы видеть им обоим вместе, а сейчас ничуть не удивительно, и ты деловито одеваешься при нём.

  
  Зоя нужна в романе для того, чтобы сексуально удовлетворить Костоглотова, у которого не было ничего уже много-много лет.
  А доктор Вера испытывает симпатию к Костоглотову, но сближение не выходит, поскольку она сама давно без секса, с комплексами, думает, что никому не нужна. Полная противоположность более молодой и раскрепощенной коллеге.
  Вдобавок Вера узнает, что Костоглотов потрахивает Зою, и это ее обижает, но не злит. Она настолько забита, что старается не испытывать никакой ревности.
  Здесь отсылка к первой жене Солженицына Наталье Решетовской, которую тот самым бессовестным образом бросил ради другой и еще долго ее мучил. Исаич как бы показывает нам, что женщине в таких случаях стоит вести себя поскромнее, не заявлять о своих правах. Ведь мужские гормоны требуют! А надо вот терпеть нашу мужскую природу и сохранять преданность, несмотря ни на что. Этим образом Исаич как бы упрекает свою жену за то, что та была, мягко говоря, не в восторге от его поступков.
  Костоглотов не вступил с Верой ни в какие отношения, однако флиртовал с ней, намекал и демонстрировал свое особое отношение к ней. А сам стряхивал пар с медсестрой. Оправданий Исаич найти ему может много (давно не было женщины, несерьезно, свободные люди), но это противно.
  Ну, и конечно же, благодатная тема политики и репрессий!
  

  
  
• У меня был основной приговор - по десятому пункту 7 лет. Уж кому давали меньше восьми лет - поверьте, это значит - совсем ничего не было, просто из воздуха дело сплетено.

  Это Костоглотов рассказывает о том, какой он был невинный. Оказывается, они с друзьями обсуждали Сталина, ну, и их всех замели. Плюс еще они гуляли с девушками, которые Сталина не обсуждали, но их тоже посадили за компанию. Что они говорили о Сталине?

Чего же?! Всем по земельному участку и дому? Бессрочному отпуску, оплачиваемому государством? Тут нужно было строить страну заново!
М-да, верим, верим! Все так и было. Отрывали людей от производства, от работы, от учебы, чтобы... ну не знаю... статистику поднять? Дать стране угля - женскими руками?
Впрочем, Солженицын любил душераздирающие рассказы о том, как люди шли по улице, тут их арестовывали и уже не выпускали.
Самому Исаичу тоже дали восемь лет. Неужели ни за что? А нет, он попался на переписке с другом. Будучи на фронте, писал другому офицеру, подрывал на саботаж и восстание. Да, совсем ни за что!
Да если б сажали за такие вещи - сидела бы вся страна.
Внезапно в книге появился еще один больной, также пострадавший от советской власти, библиотекарь и бывший академик. Он пожаловался, что его дочь написала такие стихи:

У меня появилось смутное чувство, что я где-то уже это читал. И да, действительно, в "Архипелаге Гулаге" эти стихи цитировались. Но там уже был не библиотекарь, а бывший пожарник, которого посадили, а его внучка от него отреклась и написала в газете вот такие стихи.
И что же выходит? Солженицын придумал стихи и приписывает их то человеку, в чьей реальности он нас убеждает, то выдуманному персонажу? Забавно...
При этом в "Архипелаге ГУЛАГе" упоминается, что автор реальных стихов Надежда Николаевна Топникова написала их аж в 1961.
Действие "Ракового корпуса" происходит в 1953, уже после смерти Сталина, при руководстве Маленкова. И замысел книги был примерно тогда. А стихи, значит, уже были, да? До 1961 года? И кто же их написал? Уж не сам ли автор написал и как бы "подарил" их реально существующим людям? А сколько еще авторов у этого стиха?
Солженицын выливает ушат дерьма и на советское образование. Он приводит пример немецкого стихотворения "Wir haben lang genug geliebt, und wollen endlich hassen", которому якобы учили в советских школах. Это переводится примерно как "Мы так сильно привыкли любить, что хотим наконец ненавидеть".
И тут срыв покровов! Оказывается, коммунисты все переврали, и в оригинале должно быть

То есть, наоборот, теперь мы хотим любить, а не ненавидеть.
Персонаж, который приводит такую цитату, добавляет, что дескать как же страшно!
Однако вот оригинал https://deutsche-poesie.com/herwegh/das-lied-vom-hasse/, и можно убедиться, что автор стихотворения хотел все-таки ненавидеть больше, чем любить. А Солженицына можно поздравить соврамши!
Иногда персонажи обсуждают друг с другом, как же "обустроить Россию" и приходят к выводу, что нужно строить "нравственный социализм". То есть, сначала люди должны стать нравственными, моральными, добрыми, а все остальное, экономика, общественная жизнь - все это наладится само собой.

Вот только возникает вопрос, как же сделать людей добрыми? А для этого надо их учить. А чтобы учить - нужны деньги, материальные средства. И еще надо, чтобы они не были голодными. А значит, без экономики не обойтись. Но Солженицын включает режим радуги и розовых пони и не желает ничего слушать о более сложных вещах.
Костоглотова все-таки вылечивают. Он выписывается и начинает понимать, что без доктора Веры ему жизни нет, вот она, настоящая ЛЮБОООВЬ. И он покупает дешевые цветочки и едет к ней домой, но ее нет дома. И тут же Костоглотов огорчается и уходит.
Но точку в любовной истории ставить не спешит. Он пишет Вере трогательное письмишко, в которой прощается с ней, но таким образом, чтобы она обязательно, читая это, заплакала и решила бросить все и ехать к нему в ссылку. Уверен, в жизни так и Исаич писал своим женщинам. И они были у него на коротком поводке.
Поскольку в газетах появляются разные намеки на то, что сталинизм уходит в прошлое, Костоглотов преисполняется оптимизмом. А вот я как читатель не очень. Это ж сколько реабилитируют таких вот людишек, как он! И они будут соблазнять и бросать бедных докторш...
И на этом книга кончается, как он едет к месту ссылки.
Да, книга намного менее мерзка, чем "В круге первом" или "Архипелаг". Но все же обманываться не стоит. Все та же антисоветчина.
А еще дико выбешивает, что Солженицын в тексте в приставке БЕЗ всегда пишет букву З, даже перед глухими согласными. За это я бы ему дал еще десять лет лагерей.