Рецензия на книгу

• 

  Vitalvass27 июля 2019 г.

  Раковая опухоль литературы

  Захотелось как-то почитать какой-нибудь махровой антисоветчинки, с репрессийками, террорчиком, и кто же лучше всех преуспел в этом? Солженицын, конечно же! В этом плане он не разочаровал, а вот в литературном - как всегда.
  Между тем книга-то должна была быть по идее вовсе не о репрессиях, а о медицине, о буднях врачей, о страданиях больных раком. И надо признать, здесь Исаич не упал, как обычно, носом в кучу говна. Поскольку Солженицын сам переболел раком, он эту тему знал изнутри и смог проявить свой сомнительный литературный талант хотя бы ради того, чтобы эту тему раскрыть.
  Но Исаич не был бы Исаичем, если бы все равно не включил в книгу мысли о сталинизме.
  Мне кажется, Солженицын каждое утро подходил к зеркалу и спрашивал: "Что я сегодня сделаю, чтобы нагадить в советскую историю?". И засыпал каждую ночь, подводя итоги сделанного, перебирая в голове написанное, вспоминая писателей, которым гордо не пожал руку (Шолохов), мечтая о том, как ядерные ракеты превратят Кремль в радиоактивный пепел...
  Солженицын сам обнаружил опухоль в ссылке. Вернее, ему помогли обнаружить. Исаичу повезло, даже в таком днищенском, казалось бы, крае, как тот, куда его сослали (страшное место, наверно) оказалась клиника, где успешно и профессионально лечили рак. А случай Исаича был запущенный!
  Прототипом автора в романе является Олег Костоглотов. Он тоже бывший политзаключенный, теперь отбывает вечную ссылку. Главное отличие биографий автора и выдуманного им героя в том, что рак Костоглотова был обнаружен в лагере, как раз перед освобождением. И, конечно, Исаич выдумал душераздирающие истории, как страшный советский режим куда-то отправил врачей, которые могли диагностировать рак пораньше - не иначе, как расстрелял!
  Костоглотов демонстрирует презрение к окружающим, особенно партийным, шумит, язвит, троллит окружающих. В общем, делает то, что мечтал бы делать Солженицын, но в реальности делал только, когда убедился, что ему ничего не грозит и у него есть влиятельные заступники.
  Костоглотов попадает в клинику, и сразу же возникает логичный вопрос - если политзаключенные были такими бесправными существами, почему же и его, и Солженицына лечили, бесплатно причем?
  Этот вопрос где-то в первых главах задает врач Костоглотову, и автор тут же его устами доносит свою позицию
  

  
  

  • Вы жалуетесь, что вас в лагере и ссылке не лечили, вами пренебрегали - и тут же вы жалуетесь, что вас лечат и о вас безпокоятся. Где логика?
  • Получается, логики нет, - потряс черными кудлами Костоглотов. - Но, может быть, ее и не должно быть, Людмила Афанасьевна? Ведь человек же - очень сложное существо, почему он должен быть объяснен логикой?

    То есть, Солженицын, Костоглотов и другие больные, но пострадавшие от советской власти, помощи на самом деле не просили. Это их лечат против их воли, даже в этом нарушая их свободу.

  • Я приехал к вам за облегчением страданий! Я говорил: мне очень больно, помогите! И вы помогли!.. Только теперь отпустите меня! Дайте мне, как собаке, убраться к себе в конуру и там отлежаться и отлизаться.
  • А когда вас снова подопрет - вы опять приползете к нам?
  • Может быть. Может быть, опять приползу.
  • И мы должны будем вас принять?
  • Да!! И в этом я вижу ваше милосердие!..

    Вот такие вот они "гордые политические"! На самом деле здесь Исаич, как я уже упоминал, ставит в упрек советской власти, что она даже ему свободно сдохнуть не дает. Но при этом все равно требует, чтобы она о нем заботилась.

  
  Костоглотову жаловаться вообще не на что. В больнице у него есть удобная койка, приятные собеседники, не нужно работать, есть что читать. Но он все равно чем-то недоволен. Наверно, тем, что окружают его проклятые совки...
  Среди больных встречаются его идейные враги. Например, Павел Русанов - какая-то местная партийная шишка, занимающая высокий пост. Солженицын максимально демонизирует его. Выясняется, что в прошлом Русанов был стукачком, который заложил многих своих друзей и соседей.
  Здесь возникает некоторое противоречие - зачем Русанов это делал? В чем была его выгода? Как сам автор указал, у него и так все было - влияние, власть, уважение окружающих. Я бы понял, если б там какая-нибудь жилплощадь освободилась... Но нет, Русанов делал это из идейных соображений. И это странно, поскольку вроде бы это беспринципный карьерист - и вдруг идейный при этом... Сомнительно, что такие сочетания могут встречаться в природе.
  Еще там есть несовершеннолетний подросток Демка, которому грозятся отрезать ногу, на которой тоже рак. Демка страдает, и почему-то нам должно быть его жалко, но что-то как-то не очень.
  Автор создает "любовный треугольник" из Костоглотова, врачихи по имени Вера и медсестры Зои. Образ медсестры Зои исчерпывается следующей характеристикой
  

  
  Среди Зоиных подруг, а медичек особенно, была распространена та точка зрения, что от жизни надо спешить брать, и как можно раньше, и как можно полней. При таком общем потоке убеждённости оставаться на первом, на втором, наконец на третьем курсе чем-то вроде старой девы, с отличным знанием одной лишь теории, было совершенно невозможно. И Зоя – прошла, прошла несколько раз с разными ребятами все эти степени приближения, когда разрешаешь больше и больше, и захват, и власть, и те пронозливые минуты, когда хоть дом бомби, нельзя было бы изменить положения; и те успокоенные вялые, когда подбираются с пола и со стульев разбросанные вещи одежды, которые никак нельзя было бы видеть им обоим вместе, а сейчас ничуть не удивительно, и ты деловито одеваешься при нём.

  
  Зоя нужна в романе для того, чтобы сексуально удовлетворить Костоглотова, у которого не было ничего уже много-много лет.
  А доктор Вера испытывает симпатию к Костоглотову, но сближение не выходит, поскольку она сама давно без секса, с комплексами, думает, что никому не нужна. Полная противоположность более молодой и раскрепощенной коллеге.
  Вдобавок Вера узнает, что Костоглотов потрахивает Зою, и это ее обижает, но не злит. Она настолько забита, что старается не испытывать никакой ревности.
  Здесь отсылка к первой жене Солженицына Наталье Решетовской, которую тот самым бессовестным образом бросил ради другой и еще долго ее мучил. Исаич как бы показывает нам, что женщине в таких случаях стоит вести себя поскромнее, не заявлять о своих правах. Ведь мужские гормоны требуют! А надо вот терпеть нашу мужскую природу и сохранять преданность, несмотря ни на что. Этим образом Исаич как бы упрекает свою жену за то, что та была, мягко говоря, не в восторге от его поступков.
  Костоглотов не вступил с Верой ни в какие отношения, однако флиртовал с ней, намекал и демонстрировал свое особое отношение к ней. А сам стряхивал пар с медсестрой. Оправданий Исаич найти ему может много (давно не было женщины, несерьезно, свободные люди), но это противно.
  Ну, и конечно же, благодатная тема политики и репрессий!
  

  
  
• У меня был основной приговор - по десятому пункту 7 лет. Уж кому давали меньше восьми лет - поверьте, это значит - совсем ничего не было, просто из воздуха дело сплетено.

  Это Костоглотов рассказывает о том, какой он был невинный. Оказывается, они с друзьями обсуждали Сталина, ну, и их всех замели. Плюс еще они гуляли с девушками, которые Сталина не обсуждали, но их тоже посадили за компанию. Что они говорили о Сталине?

Чего же?! Всем по земельному участку и дому? Бессрочному отпуску, оплачиваемому государством? Тут нужно было строить страну заново!
М-да, верим, верим! Все так и было. Отрывали людей от производства, от работы, от учебы, чтобы... ну не знаю... статистику поднять? Дать стране угля - женскими руками?
Впрочем, Солженицын любил душераздирающие рассказы о том, как люди шли по улице, тут их арестовывали и уже не выпускали.
Самому Исаичу тоже дали восемь лет. Неужели ни за что? А нет, он попался на переписке с другом. Будучи на фронте, писал другому офицеру, подрывал на саботаж и восстание. Да, совсем ни за что!
Да если б сажали за такие вещи - сидела бы вся страна.
Внезапно в книге появился еще один больной, также пострадавший от советской власти, библиотекарь и бывший академик. Он пожаловался, что его дочь написала такие стихи:

У меня появилось смутное чувство, что я где-то уже это читал. И да, действительно, в "Архипелаге Гулаге" эти стихи цитировались. Но там уже был не библиотекарь, а бывший пожарник, которого посадили, а его внучка от него отреклась и написала в газете вот такие стихи.
И что же выходит? Солженицын придумал стихи и приписывает их то человеку, в чьей реальности он нас убеждает, то выдуманному персонажу? Забавно...
При этом в "Архипелаге ГУЛАГе" упоминается, что автор реальных стихов Надежда Николаевна Топникова написала их аж в 1961.
Действие "Ракового корпуса" происходит в 1953, уже после смерти Сталина, при руководстве Маленкова. И замысел книги был примерно тогда. А стихи, значит, уже были, да? До 1961 года? И кто же их написал? Уж не сам ли автор написал и как бы "подарил" их реально существующим людям? А сколько еще авторов у этого стиха?
Солженицын выливает ушат дерьма и на советское образование. Он приводит пример немецкого стихотворения "Wir haben lang genug geliebt, und wollen endlich hassen", которому якобы учили в советских школах. Это переводится примерно как "Мы так сильно привыкли любить, что хотим наконец ненавидеть".
И тут срыв покровов! Оказывается, коммунисты все переврали, и в оригинале должно быть

То есть, наоборот, теперь мы хотим любить, а не ненавидеть.
Персонаж, который приводит такую цитату, добавляет, что дескать как же страшно!
Однако вот оригинал https://deutsche-poesie.com/herwegh/das-lied-vom-hasse/, и можно убедиться, что автор стихотворения хотел все-таки ненавидеть больше, чем любить. А Солженицына можно поздравить соврамши!
Иногда персонажи обсуждают друг с другом, как же "обустроить Россию" и приходят к выводу, что нужно строить "нравственный социализм". То есть, сначала люди должны стать нравственными, моральными, добрыми, а все остальное, экономика, общественная жизнь - все это наладится само собой.

Вот только возникает вопрос, как же сделать людей добрыми? А для этого надо их учить. А чтобы учить - нужны деньги, материальные средства. И еще надо, чтобы они не были голодными. А значит, без экономики не обойтись. Но Солженицын включает режим радуги и розовых пони и не желает ничего слушать о более сложных вещах.
Костоглотова все-таки вылечивают. Он выписывается и начинает понимать, что без доктора Веры ему жизни нет, вот она, настоящая ЛЮБОООВЬ. И он покупает дешевые цветочки и едет к ней домой, но ее нет дома. И тут же Костоглотов огорчается и уходит.
Но точку в любовной истории ставить не спешит. Он пишет Вере трогательное письмишко, в которой прощается с ней, но таким образом, чтобы она обязательно, читая это, заплакала и решила бросить все и ехать к нему в ссылку. Уверен, в жизни так и Исаич писал своим женщинам. И они были у него на коротком поводке.
Поскольку в газетах появляются разные намеки на то, что сталинизм уходит в прошлое, Костоглотов преисполняется оптимизмом. А вот я как читатель не очень. Это ж сколько реабилитируют таких вот людишек, как он! И они будут соблазнять и бросать бедных докторш...
И на этом книга кончается, как он едет к месту ссылки.
Да, книга намного менее мерзка, чем "В круге первом" или "Архипелаг". Но все же обманываться не стоит. Все та же антисоветчина.
А еще дико выбешивает, что Солженицын в тексте в приставке БЕЗ всегда пишет букву З, даже перед глухими согласными. За это я бы ему дал еще десять лет лагерей.