Повести и рассказы

Читается так, как будто написано в 2023 году, а не в 1904.

За снегами, за полями, за грехом беззащитных стихов
За хрустальными осколками безумных идей и штыков
От вселенского позора, от бойцов за нетленную плоть
От невинного кошмара, от обиды и боли назло
Цивилизация построила июль, на жёлтых пальцах чёрная смола
И близко осень, и на асфальте мёртвая пчела
И металлический не плачет дом, хотя в нём вешаются столько лет
Непобедимо сострадает мне и продолжает падать чёрный снег
Дольше
Живите дольше
Живите дольше
Рожайте больше
Красный смех гуляет по стране

Одно из самых пронзительных произведений о войне. То, что делает Леонид Андреев в тексте, сложно объяснить - он создает особый нарратив, обращается к чувствам, обнажает стыдливое нутро, показывает страх и огромное, глубокое, бездонное отчаяние, которое убивает нас день за днем.

Я слушала эту книгу в аудиоварианте в исполнении Геннадия Смирнова - и это было великолепно, настоящий радиоспектакль. Когда герой говорил: «они не люди», я вздрагивала, когда описывал, как к нему приходит мертвый брат, - холодела, когда он в смятении искал виноватых - понимала, что никакой надежды нет, только грубая, невыносимая реальность.

Удивительно, как Андрееву удается описывать жестокость, кровь и безумие и делать это столь… красиво. Такая чистая, струящаяся проза, в которую погружаешься как в водоворот. Писатель выхватывает столь мелкие психологические детали, что невольно думаешь, будто автор подслушал какую-то интимную мысль. Страшная книга, но оторваться не возможно.

Пожалуй, рассказ в духе Леонида Андреева. Прочёл и окончательно убедился, что не мой автор. Рассказ посвящён русско-японской войне, поствоенной психологической травме, хотя физической здесь тоже место нашлось. Очень много мистики. Очень много ковыряния в психике и попытки выявить как же люди на войне сходят с ума (как произошло с главным героем). Это не про реализм. Не про хоть какие-то описания событий войны. Мне он не показался страшным и очень достоверным. Если представлять в голове образ Что же это такое было: нечто бесформенное о переживаниях войны и её последствиях. Вроде бы и запоминается, но как будто и описать можно парой предложений. Но не исключаю, что в своё время произведение стало "бомбой".

Читала прозу Л.Андреева несколько лет назад, читала взахлёб. Самый талантливый автор малой формы на мой взгляд! Рассказы, как правило, короткие, но удивительные по силе воздействия. Писатель умеет нащупать болевые точки в читательской душе!
"Молчание"; "Жили- были"; "Баргамот и Гараська"; "Кусака"...
Исследуя самые потаённые уголки человеческого сознания, он являет миру иной раз такие темные страсти, такие стороны характера, о которых сам человек, может быть, и не подозревал ( "Бездна" ). Но есть и пронзительные до слез истории, и одна из них - "Петька на даче".
Детство- особая пора: доверчивость и открытость миру, постоянное любопытство- ведь это время познания всего окружающего; как много радости приносят самые обычные вещи, разные мелочи! Никогда этого времени не вернуть, что упущено- уже не получить. И оттого так жалко маленького героя рассказа - детство у него просто отняли. Хуже того: показали ненадолго, как это должно быть, поманили счастьем, позволили побыть просто ребенком, а затем безжалостно вернули обратно в грубую, жестокую взрослую жизнь. Невозможно читать без слез, как Петька ожил вдруг на даче, на воле - как мало было нужно для счастья! Какой смышлёный, живой мальчонка оказался! Но счастье было не долгим- вот он снова в городе, работает- тупое, бессмысленное выражение лица, пустые глаза, заученные движения... Очень грустный рассказ.

Узнал я о том, что книга написана ещё в 1904 году только в конце. То есть ещё до первой мировой, до гражданской войны, даже до красного воскресенья 1905. Говорят - реакция на русско-японскую войну. Странно.

Контекст
К концу XIX века всё больше распространяется литература, болезненно чувствительная к человеческому страданию. И я говорю даже не о Достоевском, больше о народовольцах, вроде Глеба Успенского. Накопившаяся за века крепостничества бездна страдания, душевной черствости, невежества предстала перед глазами дворянских детей. Пожалуй это самое яркое впечатление того времени - встреча чувствительной молодежи и равнодушных к собственной боли рабов. Следствием этой встречи стала глубокая травма и чувство вины, ставшей стериотипом интеллигентного человека. ПТСР (посттравматический синдром) выражался в циннизме алкоголизме, эскопизме и, на худой конец, в безумии огромного числа людей. Удивление, переходящее в страх. Страх настолько всепроникающий, что единственное место, которое может скрыть истерзанную душу от него - бескрайние поля цветов, полные песен, смеха и радости...

Книга Страха
К началу XX века общее напряжение достигало той стадии, когда оно начинает выражаться в бесчувствии. Полусонном бодрствовании, когда ничто уже не удивляет, потому как, чего только во сне не увидишь. Очередное покушение на царя, очередной расстрел недовольных кружковцев, очередная война... Хуже приходилось тем, кто не знал этого оберегающего сна. Книга Андреева - книга человека, страдающего бессонницей. Он лечится алкоголизмом, самоубийством, но не помогает. Он уже пытался ложиться спать много раз. Но бессонница его настигла, и он обессилев падает в кресло. Перед его глазами проходят беспокойные тени, он грезит наяву, но заснуть не может. Тогда он садится за работу и пишет книгу страха.

Крысолов
Не знаю, насколько правомерно такое суждение, но не думаю, что "Красный смех" явился непосредственной реакцией на русско-японскую войну. Скорее она стала формальным поводом, облекшем в плоть то, что автор чувствовал в людях, в мире. Война не причина этого чувтва, но лишь проявление чего-то другого. Этот Другой - бесчувственный, циничный хаос, danse macabrе, пришедший из деревень в города с толпами нищих рабочих, наставляющий бедных студентов в университетах, поджигающий театры, хранящий тишину в казармах после отбоя. Другой потушил человеческие глаза, похитил сердца любимых, теперь все они танцуют под звуки его свирели и идут туда, откуда не возвращаются.

Несколько раз при чтении мне становилось плохо. "Хороша книга," - подумал я. Она во многом опередила своё время, такой станет лет через двадцать белогвардейская иммиграгская литература. В конце рецензии я поместил стихотворение Волошина, произведшее в свое время на меня сильное и страшное впечатление. Прочтите, теперь, если хотите. А пока продолжим.

<...– Я знаю, почему вы поцеловали его руку. Они этого не поняли. За то, что он сумасшедший, да?...>
Очень интересных книга предлагает антогонистов и протогонистов. Об антогонисте было сказано. Это тот самый, условно названный мною, "Другой". А что с протогонистом? Я скажу спорную вещь. Я считаю, это - Красный Смех. Дело в том, что герои романа постоянно чувствуют собственную слабость и беспомощность перед Другим. Даже в мирном городе, не осаждаемом даже, он льет свой яд через газеты, письма с того света, мальчишек, играющих в войну. Единственные, кто имеют к нему иммунитет - уже сошедшие с ума. Они поняли то, чего понять не возможно. Они сильны своим безумием. Сильнее жизни, сильнее смерти, они веселы и беззаботны, как может быть беззаботен человек с чистой совестью, сознающий свою силу. Они практически святы. Они победили войну и Другого. Они чисты, они не воюют. Цветы и песни. Песни и цветы. Вот, что такое Красный смех.

Мне страшно, что такое может быть возможно. Но, вот, Андрееву тоже было страшно и страхи его воплотились. Первая мировая, революция, гражданская война. Может, если чаще читать такие книги, отвращение к войне станет общим? Не знаю. Как говориться, Да не будет.

Максимилиан Волошин. Терминология
«Брали на мушку», «ставили к стенке»,
«Списывали в расход» —
Так изменялись из года в год
Речи и быта оттенки.
«Хлопнуть», «угробить», «отправить на шлёпку»,
«К Духонину в штаб», «разменять» —
Проще и хлеще нельзя передать
Нашу кровавую трепку.
Правду выпытывали из-под ногтей,
В шею вставляли фугасы,
«Шили погоны», «кроили лампасы»,
«Делали однорогих чертей».
Сколько понадобилось лжи
В эти проклятые годы,
Чтоб разъярить и поднять на ножи
Армии, классы, народы.
Всем нам стоять на последней черте,
Всем нам валяться на вшивой подстилке,
Всем быть распластанным с пулей в затылке
И со штыком в животе.

Признаюсь честно, я не люблю классику, обычно это длинные и скучные книги. Но эта книга не смотря, на то, что классика, другая - она и небольшая по размеру и читается отлично! (Под "отлично" я понимаю "не скучно").
Сюжет прост, да и особо то и не важен - попросту героям предстоит умереть. Зато здесь отлично показаны переживания людей! Каждый из персонажей находится в одиночной камере, где ведет постоянный диалог с самим с собой. А тема одна - скоро умирать. Скоро придет смерть. И каждый герой по своему пытается примириться с этой страшной мыслью.
Пока читаешь, становиться немного не по себе, настолько хорошо автор передаёт эмоции героев. Я думаю, эта книга оставит след в каждом человеке, который решиться ее прочитать.

Пронзительная книга о смерти, которая ко всем обреченным приходит в одной форме, но по-разному воспринимается ими. Маленькая, но трудная повесть. Я поставила ей 4, а не 5, потому что после "Иуды Искариота" ждала от Андреева чего-то не менее шедеврального. Написано талантливо, но "Иуда...", на мой взгляд, намного лучше. Потому так. Слишком многого ожидала.
Очень понравилась 9 глава под названием "Ужасное одиночество" - напоминает стиль Франца Кафки:

И ещё "Овод", любимый в детстве, и его щедро поливаемая моими слезами казнь вспоминались во время чтения...
А вообще - книга не для слабонервных.

«Отечеством нашим я объявлю сумасшедший дом;
врагами нашими и сумасшедшими – всех тех, кто ещё не сошел с ума»

Как мало. И как ёмко. Война – все ужасы описаны. Иногда, знаете, когда читаешь, уже не задумываешься о словах, эти слова чётко остаются в памяти, они посылают некий импульс мозгу, этот импульс, называемый шоком, и ты чувствуешь, продолжаешь читать дальше, не можешь остановиться от захлестнувшего тебя чувства, чувства ужаса.

Читаешь – и ужасаешься. Сходили ли на войне с ума? Я об этом не думала. Ну, может 100-200 человек и сошли с ума за 5 лет. Если бы. Ведь на войне столько ужасов! Мне всегда война представлялась раньше как событие, в котором можно учувствовать только трупам. Будто на войне крови нет, чувств нет, одни лишь смерти.

Миллион людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность всем своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны – что же это такое, ведь это сумасшествие?

Да, сумасшествие. Книга очень сильная, показывающая только ужасы войны. Только безумие и ужас.

Ведь правда, почему не зарезать, если нож острый?

Произведение Леонида Андреева "Красный смех" посвящено войне и её ужасам. Автор не фокусируется на конкретных врагах или определённой битве, а передает всеобъемлющий ужас войны как таковой. Книга разделена на две части: описание ужасов боевых действий и ужасов, которые преследуют людей вне поля боя.

Андреев мастерски передает атмосферу страха и безумия, охватывающую всех, кто сталкивается с войной. Даже те, кто не участвует в сражениях, не могут избежать её влияния. Ужас войны проникает в мозг каждого человека и остается там навсегда. Автор делится своими чувствами и впечатлениями, создавая мощное эмоциональное воздействие на читателя.

Книга читается нелегко, так как она передает ощущение всеобщего безумия и отчаяния. В какой-то момент читатель начинает ощущать, как "сходит с ума весь белый свет", и люди теряют способность различать своих и чужих, начиная убивать без разбора.

"Красный смех" напоминает нам о самой главной ошибке человечества – войне. Это произведение должно быть прочитано каждым, чтобы не забывать о страшных последствиях, к которым могут привести вооруженные конфликты. Книга заставляет задуматься о глупости и бессмысленности насилия, напоминая о трагических ошибках, совершенных нашими предками.

В заключение, "Красный смех" Леонида Андреева – это мощное произведение, которое передает ужас войны и её неизгладимое влияние на человеческую психику. Оно должно быть прочитано всеми, кто хочет глубже понять последствия войны и избежать её повторения в будущем.