Повести и рассказы

С каждым новым прочитанным произведением Андреева я все больше хочу читать его и дальше.
С каждым новым прочитанным произведением Андреева я все больше боюсь его читать дальше.

Проза Андреева кидает в пучину безумия, кошмара, липкого ужаса, который пробирает до самой маленькой косточки. Страх, который наползает во время чтения не идет ни в какое сравнение с примитивными пугашками, которые показывают ночью по телевизору, не сравнить и с текстами Стивена Кинга - короля ужасов. Да и "страх" совсем не подходящее слово, скорее это жуть. Жуть, которая тихо и незаметно переползает со страничек куда-то в район желудка и противно скребется в нем, вызывая чувство дискомфорта и неясной тревоги. Как умудрялся автор нагонять в небольшие произведения столько силы и атмосферности для меня загадка и повод для восхищения. Возможно я сейчас преувеличу, но думаю, что не в то настроение и не в то время прочитанная книга Андреева может напрочь снести крышу.

Но вернусь к "семи повешенным". По-видимому, автор задал сам себе вопрос : "Что чувствуют люди, которым осталось несколько дней до смертной казни?". И в качестве ответа написал "Рассказ о семи повешенных". Его героями-жертвами стали: пятеро юных идейных террористов, нелюдимый эстонец, бандит Цыганок. Они все очень-очень разные, но их обьединяет одна страшная вещь - виселица. А нам предлагается понаблюдать за всеми по очереди, прочувствовать ту гамму эмоций и мыслей, которую испытывает каждый из них в страшные дни в ожидании казни. И уходит далеко на задний план вопрос "виноват-не виноват", только оголенные нервы, только скачущие в безумной лихорадке мысли. Кто-то воспринимает виселицу как незаслуженную высшую награду, кто-то впадает в тупое оцепенение, кто-то и смерть хочет встретить в лучшей форме, а кто-то лишь перед казнью ощутит любовь ко всему миру.

Читать это тяжело, пропускать это через себя не хочется, но ты пропускаешь и все внутри замирает от восхищения и ужаса в одном флаконе. И, одолев последнюю страницу, рука предательски тянется за еще одной дозой андреевской жути. Это как наркотик.

Представьте, что вы идёте по знойной, пыльной дороге. Идёте один день, два, три дня, а впереди только огромное Солнце, «огненное» и «страшное». Никто не знает, когда это закончится и закончится ли. Вокруг царит молчание, слышно только, как то и дело кто-то валится с ног от усталости… Теперь вы готовы к знакомству с Красным смехом.

Говорить об этом рассказе, который состоит из отрывков, лучше тоже обрывками, сумбурными и спотыкающимися. Можно попытаться описать его цветовую гамму, построить ассоциативный ряд, отыскать ёмкую аналогию, фиксирующую приливы и отливы эмоций...
Для меня история окрашена в красные и оранжевые тона. В формы этих цветов облачены противоборствующие стороны, о которых, собственно, больше ничего неизвестно. Место людей заняли униформы.
Мы знаем только, что идёт война. Ни слова о её причинах, этапах, возможных сроках окончания.

История читается как страшный сон, лишённый какого-либо смысла, цели, поставленный на бесконечный повтор.
Сразу теряется ощущение времени.

Улыбка перетекает в истерический смех, который оборачивается кровавым оскалом. Ужас сменяется облегчением от ощущения, что хуже уже не будет, потому что и у горя должен быть свой предел. Подобно тому как огромное солнце зажигает «тысячи маленьких ослепительных солнц» на стволах ружей, Красный смех, который везде и нигде, поглощает всё больше и больше человеческих судеб, охватывает всё больше территорий вдали от места боевых действий.
Возможно, это тот мир, где потерять рассудок сродни долгожданному избавлению. Если сама Земля сошла с ума и покорилась Красному смеху и его призракам, какой смысл цепляться за разум? Или всё же есть в этом смысл?
У читателя проскальзывает робкая надежда, что происходящие события, над которыми никто не властен, не лишили людей памяти и других человеческих отличительных черт.
Сквозь густой смог, среди убитых и раненых, приходят воспоминания о комнате с голубыми обоями, о жене и маленьком сыне.
Выполняя механические действия, несущие кому-то смерть, уже неважно, своим или неприятелю, можно думать о том, почему же не спит сын.

Цементирующей субстанцией приведённых отрывков выступают два брата. Один пошёл на фронт, стал инвалидом, не смог жить со взваленным на него грузом «кровавых и безумных дней».
Другой брат на войне никогда не был, но это не избавляет его от её ужасов. Он призван наблюдать за обществом, где всё больше людей, лишившихся рассудка. Он читает газеты, получает письмо, которое мёртвый адресовал мёртвому, слушает разговоры в трамвае.

Не все, кто кажутся разумными, являются таковыми.
Щупальца торжествующего Красного смеха дотягиваются и до брата в тылу. Он слышит крики воронья и запах крови, «чувствует в воздухе холодное дыхание Смеха».

Отрывки чем-то напоминают покалеченную, изуродованную плоть. Недаром они начинаются с многоточия.
Например, так открывается четвёртый отрывок: «...обвивались, как змеи. Он видел, как проволока, обрубленная с одного конца, резнула воздух и обвила трех солдат. Колючки рвали мундиры, вонзались в тело, и солдаты с криком бешено кружились, и двое волокли за собою третьего, который был уже мертв. Потом остался в живых один, и он отпихивал от себя двух мертвецов, а те волоклись, кружились, переваливались один через другого и через него, — и вдруг сразу все стали неподвижны».

Основной посыл рассказа Леонида Андреева – осуждение войны как бессмысленной бойни. На этой войне люди умирают как от вражеского, так и от «дружеского» огня. Прекрасно показано, какими нелепыми бывают разделения на «своих» и «чужих», которое военный конфликт обычно доводит до крайности.
Кроме разных униформ у воюющих сторон нет отличий. Происходящее в одной армии находится в симметрии с положением в рядах неприятеля. Они могли бы с лёгкостью поменяться местами.

Все равны перед Красным смехом, этой маской Смерти, и именно он выходит главным и единственным победителем из кровавого конфликта.
Автору удалось из бессвязного и обрывистого повествования соткать цельное полотно безумия и ужаса в духе экспрессионизма.

Гротеск, нарочито аффектированный, ненадолго вводит читателя в состояние лёгкой контузии... перестаёшь замечать то, что происходит вокруг. Ты не здесь, а в иррациональном царстве Красной Смерти.
Было у меня ощущение какой-то избыточности, перебора с эмоциями, однако, немного поразмыслив, я решила, что автор выбрал подходящее средство показать чудовищность войны. Приглушённые тона часто остаются незамеченными, а горящий красный не заметить почти невозможно. Имеющий глаза — да увидит...

Эмиль Нольде

P.S. …но какое же приятное чувство - вынырнуть на поверхность скучной реальности из этого океана безумия.

«Это люди, которые ненавидят существующий порядок вещей, находят его дурным и имеют в виду основы для будущего порядка вещей, который будет лучше. Убивая, уничтожая их, нельзя бороться с ними. <...> Их идеал есть общий достаток, равенство, свобода. Чтобы бороться с ними, надо поставить против них идеал такой, который бы был выше их идеала, включал бы в себя их идеал».
Из письма Л.Н. Толстого императору Александру III

Данный рассказ хочется сравнить с медленным погружением на дно. Словно пол под вашими ногами неожиданно разверзся. По мере того как вы опускаетесь всё ниже, становится холоднее и темнее, вам всё сильнее не хватает воздуха, чтобы сделать вдох, но прекратить движение уже не в ваших силах. Да вы и не хотите этого, остановиться на полпути означало бы проявить малодушие.

На министра N. готовится покушение. Полиции стали известны время и место планируемого преступления. Теперь поймать террористов не составит труда. Их схватят, осудят без юридических проволочек, «быстро и глухо», и приговорят к повешению.
С самого начале звучит мысль, которая мрачным минорным аккордом пронизывает всё произведение.
Спасённый от преждевременной кончины министр размышляет над своей судьбой. В его голове проносятся мучительные мысли о том, что смерть постоянно рядом, она затаилась в тёмном углу дома и в любой момент может его настигнуть.
Но это отнюдь не самое страшное, с этим пониманием вполне можно жить и даже жить относительно счастливо, несмотря на пошатнувшееся здоровье и другие неурядицы. Невыносимо доподлинно знать день и час собственной смерти. Министр, а вместе с ним и читатель, мог бы перефразировать Булгакова и воскликнуть, что «плохо не то, что человек смертен, а то, что смерть может настигнуть его отнюдь не внезапно».

Любое убийство – страшная трагедия, будь то преступление, совершённое в состоянии аффекта или из идеологических соображений. Однако разве менее жестоко осознанно, рутинно ставить людей на «чудовищно острую грань между жизнью и смертью»? Эта история обнажает корневую бесчеловечность такого подхода.

Именно на такую пытку обрекут пятерых молодых людей, спланировавших покушение и готовых умереть за идею, в которую они искренне верят.
Симпатизирует ли Андреев главным действующим лицам? Многое указывает на то, что ответ скорее положительный. При этом он называет обвинённых террористами, не стремится залакировать то, чем они занимались до или во время ареста.
Так, девушка из группы, Таня Ковальчук, которая «всю жизнь думала только о других и никогда о себе», стреляла в одного из полицейских при задержании.
Другой товарищ из их группы убил провокатора, не испытывая, казалось, угрызений совести. Однако после испытал пустоту и разочарование.

Знакомясь с судьбами героев, старшему из которых двадцать восемь лет, трудно не вспомнить известное высказывание: «террорист для одной стороны равен борцу за свободу для другой стороны». Почти любое противостояние - это конфликт правых с правыми. Никто не жертвует жизнью, считая себя неправой стороной. Каждый стремится верить, что он-то действует из высших побуждений.
А насилие, как правило, порождает насилие.
Государство, этот Левиафан, усиливая репрессии против ропщущих людей с активной общественной позицией, создавало благодатную почву для появления новых отчаянных идеалистов, готовых убивать и прибегать к другим насильственным актам. В душной атмосфере империи они отчаялись найти другой выход.
Казнь пятерых несостоявшихся убийц, по всей вероятности, приведёт к пополнению в рядах тех, кто готов прибегать к террористическим методам борьбы для приближения лучшей жизни для народа, так как они её понимают.
Одна из приговорённых спрашивает себя, «чем я, обычная девятнадцатилетняя девушка, заслужила такой чести, не просто пострадать, а отдать жизнь за идею»?
Умерщвляя это юное создание, бюрократическая машина делает из неё мученицу и героиню, облекает её в ореол славы, которую иначе ей было бы трудно заслужить, доживи она хоть до ста двадцати.
Не разумнее ли, с точки зрения властей, было бы проявить умное «политическое» милосердие, параллельно выставив обвиняемых в смешном свете?
Это не совсем корректное сравнение, но, к примеру, тех, кто покушался на жизнь королевы Виктории, объявляли умалишенными и отправляли в соответствующие заведения.

Как видно из названия, в рассказе семь повешенных. Фатум распорядился так, что с пятью политическими собираются отправить на виселицу и двух обычных душегубов - людей, которые отняли жизнь у ближних, повинуясь низменным страстям. Оказавшись запертыми наедине со своими мыслями, они не испытывают раскаяния. Единственное их желание - избежать скорой смерти.
В момент наивысшего напряжения мы видим сочувствие к этим двум убийцам. Одна из приговорённых девушек демонстрирует редкое соучастие. Сцена перед казнью в некотором роде обнуляет всё, что было до этого.
Есть мнение, что иногда один искренний великодушный поступок может не только искупить многое, но и, нарушая законы физики, перевесить прошлый опыт.

Хочет ли Андреев сказать, что каждое человеческое существо, независимо от содеянного, заслуживает снисхождения и сочувствия? И что любой момент подходит для того, чтобы проявить великодушие или хотя бы проблеск доброты?
Однако не исключено, что двое обыкновенных преступников введены для того, чтобы дать лучше раскрыться психологии пятерых протагонистов, оказавшихся в тюрьме за идею. Приговорённые молодые люди способны не только на поддержку друг друга, но и на участие к тем, кто крайне далёк от их образа жизни и направления мысли.
Если применить современную лексику, они оказались способны выйти за пределы своего пузыря.
Перед смертью все равны - и нераскаявшиеся преступники, и те, кого можно считать как борцами за свободу, так и террористами, в зависимости от того, на чью сторону вы становитесь.

Авторский текст в целом сдержанный, но он открывает ящик Пандоры, из которого вырывается целый спектр эмоций.
Подробно рассказывается о том, что переживает каждый из приговорённых. Непередаваемая словами сыновняя нежность, отчаянная надежда, заботливое беспокойство о товарищах, раздражение, сожаление, непонимание, страх, апатия, странное чувство свободы...

Хотя все обвинённые поставлены в одинаковое положение - ожидание назначенного последнего часа, - каждый из них несёт свой крест по-своему.

В заключение должна сказать, что если вам не хочется выходить из зоны комфорта, возможно, не стоит читать этот рассказ. Его сложно совместить с уютным вечером. Маловероятно, что перевернув последнюю страницу, вы сможете сразу вернуться к состоянию душевного равновесия или возобновить приятную беседу.

P.S. Я неслучайно позволила себе предварить рецензию выдержкой из письма Толстого, в котором он просит помиловать убийц Александра II, приговорённых к повешению.
Именно Толстому, противнику смертной казни, Леонид Андреев посвятил рассказ. Можно считать воззвание Толстого идеализмом, фантазиями, которые никак не могли реализоваться в то время и при тех обстоятельствах. Но, на мой взгляд, любому обществу необходимы подобные гуманистические порывы, тем более когда их озвучивает такой уважаемый мыслитель, как Толстой.
Важно, чтобы такие голоса звучали и не были загнаны в подполье, даже если они кажутся многим утопией. В конце концов, многое из того, что когда-то было утопией, сегодня для нас норма, не правда ли?

Отличное «чтиво» на сегодняшний день – о том, как все плохо, мы все умрем, так что лучше не дергаться лишний раз, все равно счастья не будет, только могила. Леонид Андреев вообще всегда о том, что жить страшно и больно, взять хоть его версию Нового Завета и Иуды, хоть фантазию на тему проституток и бунтарей-теоретиков, отсылающую к Раскольникову с Соней. После Андреева жить не хочется вовсе; не то чтобы тянет самоубиться (это тоже, но слабо), но обернуться в одеяло, забиться в угол и там тихонько стонать от тоски по не сбывшемуся. По Андрееву никто из нас не получит лучшей жизни – так стоит ли переживать?

«Рассказ о семи повешенных» во многом о том, что между жизнью и смертью нет большой разницы. Казалось бы, главные герои, совсем молодые, которые должны умереть на виселице, – они должны вызывать сочувствие, к ним должно тянуться читательское сердце. Но герои словно бы и не осознают этой границы между смертью и жизнью. Да, им страшно, но это скорее животный страх, экзистенциально же они воспринимают смерть как что-то обязательное (в 19-20 лет!). Юные революционеры и шли на «дело», осознавая, что наградой за него будет смерть. Это простое (даже насильственно простое) отношение сейчас пугает, отторгает, даже самые ярые революционеры сегодня не пойдут на смерть во имя убеждений и вряд ли пойдут физически устранять противника (все-таки времена поменялись). А в то время умереть или убить человека – дело обычное. Да и к устранению виновных относились, как к естественному процессу, никаких вам переживаний о негуманности смертной казни.

Рассказ, к счастью, небольшой и не успевает ввергнуть в тотальную депрессию. Андреев, конечно, нагнал мрака, финал после себя оставляет несколько мерзкое послевкусие (но плеваться не хочется). В отличие от того же «Иуды», он не так запоминается, ведь мы толком ничего не узнаем о героях и их чувствах (Сартр в этом смысле был лучше). Рассказ хорош, но – на одно прочтение, у самого Андреева есть более яркие и самобытные вещи. Имхо.

Андреев, как известно, не участвовал ни в каких войнах. Ни в Русско-японской, которая началась как раз в 1904. Ни в Первой мировой многим позже. Зато агитировал против одной, а потом пропагандировал другую. Короче говоря, автор, по сути, добывал информацию из газетных вырезок, за что подвергался критике и тогда, и сейчас.

Но речь вообще не об этом. "Красный смех" поражает глубиной экспрессии. Он не реалистичен, ибо не должен таким быть. Это полнейшая безнадёжность, поддёрнутая красноватой дымкой безумия. Это даже не совсем антивоенная проза, это ужасы, хоррор, пугающие больными образами, слишком анатомичными, слишком тошнотворными.

По сюжету мы следим за безымянным героем, бредущим сквозь стычки и бойни, если не неприятеля, то своих же, в неназванном краю земли на неназванной войне. Вокруг сплошное помешательство и безумие. Люди погибают от пуль и под колёсами локомотива, в отчаянии кидаются грудью на пики или расстаются с жизнью иными способами. Поражает отношение людей ко всему происходящему: они привыкли и смирились. И, получив тяжелейшее ранение, наш герой счастлив, ведь теперь может вернуться домой.
Но и дома эхо войны не оставляет его в покое. Красный смех - крик разорванной глотки, как болезнь, поражает его самого, его семью и город в целом. Чванливые прохожие в любую секунду скинут с себя маску порядочности, городские площади слой за слоем покроются гниющими трупами, а сверху будет на всё взирать в агонии кровавое солнце.

Я не могу поверить в то, что Красный смех написан в 1904 году. Ещё более удивительно то, что его напечатали, успешно, кстати. Вообще Андреев был стильный, модный, молодёжный: художник, фотограф, драматург. И красавчик. Этакий хипстер начала 20 века.

В любом случае видна некая... психическая неустойчивость автора, назовём это так. Такой, знаете ли, надлом, но не как у Достоевского, когда выстрадывается очищение, но надлом хаотичный, бессмысленный. Мне нравится, в общем-то. Определённо почитаю ещё.

Само произведение действительно напоминает этакую крипипасту из интернетов. Не зная год написания можно принять её за современный продукт. Поделена она примерно на две логические части: рассказ об офицере, а затем о брате этого офицера. Вторая часть немного проседает в плане напряжённости, но намного более сюрреалистична. Во время чтения заметила, что, ближе к концу, "Красный смех" приобретает конспирологические мотивы (когда на героя внезапно начинается охота на улице), а в самом-самом конце на миг выглядывает самая настоящая лавкрафтщина - Красный смех уже не просто некое абсурдное явление, а некий гигантский мистический организм, пришедший в город.
Очень достойный рассказ.

Есть предсказания, которые исходят из цикличности истории. Все события повторяются раз за разом. Это своеобразное колесо Сансары, которое раскручивается. Оно ускоряется и становится больше. Растёт не только что-то хорошее, но и плохое, ужасное. Таким предсказанием является произведение Андреева.

Стремление воплотить в жизнь рассказ про ужасы войны породило в Андрееве одну бессознательную идею: настала эпоха катастроф, которые будут ещё страшнее, чем в прошлом. Скажем, что это своеобразный закат Европы. И это в 1904 году! То есть, единственное важное событие, которое его к этому подтолкнуло, стала война с Японией. Но само произведение предвидело не только кровавую бойню Первой мировой, но и революцию в России, когда безумие поглощает и ожесточает людей. Произведение он пишет в безумном темпе. Он уделяет 9 дней на текст, а потом понимает, что сойдёт с ума, если продолжит работать над текстом. Поэтому так скомкано, урывками, но безумие породило бессознательную истину.

Вернусь к произведению, чтобы было понятно, о чём я. Перед нами 19 отрывков от брата человека, который вернулся с жестокой войны. Примечательно, что Андреев любит играться и с символикой. Красное солнце появляется не просто так. Всё таки, япония периода первой половины 20 века было очень жестокой и воинственной страной, которая не только устояла в "маленькой победоносной войне", но и даже вышла из неё победителем. Всё это породило ужасное осознание беспомощности и злобы в сознании обычных людей. По ходу записей мы наблюдаем сначала за историей солдата, что сходит с ума, а затем и его брата, гражданского человека, который тоже впал в безумие.

Самое страшное - это осознавать, что вы беспомощны перед этим вихрем. Как бы герой не хотел всё остановить, как бы ни молил, он видел в людях лишь зверей, что сорвались с цепи, как собака в конце. Цепи сброшены, оружия подняты. Кровавые мятежи, грызня и братоубийственная гражданская война окровила земли империи уже в 1917 году. До них ещё 13 лет, но Андреев уже видел эту цикличность и закономерность. Позже это лучше всего отразил Волошин. Но он верил в возрождение страны, а верил ли во что-то Андреев? Он был близким другом самого пролетарского писателя - Максима Горького, но явно его не поддерживал. Андреева не волновали вопросы борьбы с капиталом, создания думы и тому подобные. Люди - вот, что его тревожило. А люди зверели на глазах. Больше не стало барьера моральности. Убей врага! - но кто твой враг?

Красный смех будет разливаться снова и снова. Человечество продолжит истреблять себя, морить голодом и медленно звереть. Таков закон, таков оборот колеса.

Продолжаю знакомство с творчеством Леонида Андреева. Сначала немного опасалась браться за его произведения, и даже после прочтения двух рассказов – «Ангелочек» и «Кусака» – всё ещё немного побаиваюсь его творчества, хотя эти два рассказа не дали повода испугаться. Они только вызвали грусть. Мне понравилась дворняжка Кусака с её бесприютной душой и мальчишка Сашка с непокорной душой, который, словно маленький загнанный волчонок, привык к постоянной защите от всего и всех.

Леонид Андреев любит и умеет показать обнаженное страдание, пишет ли он о собаке или о ребёнке. Недаром Максим Горький сказал об Андрееве, что он особенно талантлив во всём, что касается тёмных сторон жизни.

«Красный смех» – это рассказ о сумасшествии, вызванном ужасами войны. Война в этом рассказе абстрактная, но навеяна событиями Русско-японской войны. Автор не был на этой войне, и рассказ нельзя считать документальным свидетельством или переосмыслением событий очевидца. Но это так эмоционально, так ярко и образно, и при этом страшно, что описываемое нарастающее безумие явственно ощущается. Сбивчивый, обрывочный пересказ своей истории рассказчиком не кажется бессмысленностью при всей абсурдности и неожиданных скачках от уродства войны к редким эпизодам мирной жизни, появляющимся то ли во сне, то ли в галлюцинациях.

Рассказ начинается с многоточия, из ниоткуда... или из древнейших времён. Невозможно определить, когда и откуда начался этот ужас.
…безумие и ужас. Это отрывки из найденной рукописи.

В первой части рассказчик, молодой офицер, описывает страшные картины войны и бессмысленные действия обезумевших, раненых и убитых солдат и офицеров. Вторую часть продолжает брат погибшего рассказчика, в память о нём. Имён у братьев нет. Ни у кого нет. Все безымянные сумасшедшие.

Всё кричит от ужаса. Текст написан так живо, что картины экспрессионистов кажутся бледными перед текстом Андреева. Идёт не строй, не армия, не отряд - движутся сплошные массы. Стоит зной. И огромное солнце, огненное и страшное, готово сжечь землю в беспощадном огне. Глаза закрыты, губы запёкшиеся, и все молчат, как будто эти немые были также глухи и слепы.

Текст разорван на клочки страшных эпизодов войны, среди которых вдруг появляются миражи мирных снов-воспоминаний с голубыми обоями, теплой ванной и маленьким сынишкой. И вдруг в рассказ врывается красный смех, жестокий и кровожадный.

Сам Андреев писал, что "Красный смех" - это фантазия о будущей войне и будущем человеке. Его рассказ это предчувствие, предсказание кровавых, жестоких войн двадцатого века и, к сожалению, не желающего уступать ему, двадцать первому.
Страсть человека к собственному уничтожению, видимо, неисправима.
Рассказ-крик. У кого хватит смелости, прочтите его.
Андреев написал этот рассказ за очень небольшой срок, не более 10 дней. Вроде бы, он опасался сойти с ума. Безумие, о котором он пишет (а он пишет о реальном схождении с ума), заразительно. Погружаться в него надолго нет сил. И пересказывать этот безумный поток сознания сложно и не имеет смысла.

Удивляюсь самой себе. К повести "Иуда Искариот", к теме предательства, я посчитала себя пока не готовой, но, по странной причине, решила, что уже готова к теме безумия и ужасов войны.

Очень многое страшно перекликается с сегодняшним днем.
Тревожны и страшны мысли доктора-психиатра из сумасшедшего дома о привыкании к смертям, к страданиям, к крови. Естественная жалостливость, к которой приучены с детства все нормальные люди, уступает место обыденности, снижается уровень чувствительности и отзывчивости.
Единственно, к чему отказывается привыкнуть ум - это безумие войны.

Немецкий художник экспрессионист Отто Дикс в своей картине из цикла о войне словно иллюстрирует строчки из "Красного смеха":

Конец рассказа не оставляет надежды. Андреев рисует свою картину апокалипсиса, где нет места живым.

Андреев – чистый восторг, и я пока ещё не встречала у него вещей, которые не перетряхивала бы самые тёмные закоулки души от залежавшейся пыли, но, может быть, мне всегда везёт с подбором. Андреев всегда приходит неожиданно, вот и "Красный смех" встретился мне в антологии "Готический рассказ". Какая же это готика? Это война, это сумасшествие, это страх в чистом виде, который сочится со страниц, но страх не готический холодный и влажный, окутанный туманной и меланхолией, а острый, раскалённый, клубящийся и безумствующий, страх того, что весь мир сошёл с ума и ты сошёл с ума, но ничего не изменилось.

Говорят, что "Красный смех", который сначала назывался скромно и просто "Война" был написан под впечатлением от безумств русско-японской войны 1904-1905 годов. У всех войн под собой общее сумашедшее красносмеющееся основание, однако мне кажется, что под впечатлением, например, от Второй мировой, он вообще написал бы рассказ, прочитав который, люди сходили с ума по-настоящему.

Не знаю, стоит ли описывать фабулу этого рассказа (или всё-таки повести?). Война-война-война, сумасшествие. Всё произведение обрывочно, псевдодневник, потом ещё один, с другой точки зрения, которая не такая уж и другая. Война по Андрееву - это раскалённая красная агрессивная хрень, которая изменяет реальность вокруг себя на что-то адское, сумасшедшее, абсурдное, неестественное. Это и есть пресловутый красный смех, кровь и хохот, единственная нормальная реакция на войну, которая только может быть у здорового человека - сойти с ума от одного только факта, что кто-то додумался до такой кошмарной вещи. И как после этого не удивляться, что потерявший половину себя главный герой (мне оторвало ноги, слава богу, ура!) хочет писать о цветах и песнях (о котиках и единорогах, ага), но это невозможно сделать после того, как ты видел войну, слышал красный смех, будут выходить только пустые страницы, каляки-маляки, all work and no play makes Jack a dull boy.

Об Андрееве вообще говорить и писать не стоит. Надо просто прочитать это, а потом найти ещё кого-то, кто прочитал и просто посидеть вместе, помолчать об Андрееве. Всё глубже слов, глубже эмоций и чего-то, что можно выразить привычными пункт А, пункт Б, метафора, гипербола, фабула, шмабула, ключ, замок, язык.

Есть в творчестве Леонида Андреева определенные черты:
1) хоть мельком, но связано с Библией;
2) пугает реальностью описания образов, ощущений, испытываемых чувств;
3) не ждите счастливого конца.

Мне показалось, что в рассказе через образы персонажей, местами можно обнаружить добродетели и грехи (я думала их будет 7 по аналогии с названием): это чревоугодие (министр), смирение (Вернер), любовь (родительская, самоотверженная, описанная ужасающе правдоподобно и драматично), доброта к ближнему (Таня Ковальчук).
Главной темой рассказа является страх перед смертью, и автор специально подобрал разных по сословию и характерам персонажей, дабы подчеркнуть, что страх перед смертью не зависит от денег, образования и социального статуса.
Любая жизнь бесценна, уникальна, быстротечна, а самое главное, имеет конец.

В рассказе не столь важен сюжет: преступление, суд и вершение приговора, сколько ожидание конца, переосмысление жизни, подведение черты людьми, знающими точную дату смерти, изменение мировоззрения, принятие смерти. Наверное, рассказ можно причислить с экзестенциализму.

P.S. Сцены с родителями рвут на части сильнее чем сцены издевательства и смерти животных у Стивена Кинга (а он в этом мастер).

Полноценное знакомство с творчеством Леонида Андреева я начала с повести "Красный смех", которую впервые прочитала в 2019 году. До этого читала только некоторые рассказы автора в школьные годы, но сейчас даже и не вспомню названий, к сожалению. Однако "Красный смех" впечатлил меня настолько, что я решила рано или поздно прочесть все произведения Андреева. Спустя несколько лет возвращаюсь к его творчеству, а начать решила с чтения этого небольшого рассказа.

"Петька на даче" — совсем небольшой рассказ, который можно прочитать утром за чашкой кофе, собираясь по делам, настолько он короткий и настолько мало времени займёт чтение. Но при этом сколько же в этом произведении глубины! Такое ощущения, будто каждое слово написано автором не зря и несёт в себе определённый смысл. А сколько эмоций вызвал у меня этот рассказ! Не думаю, что смогла бы подобрать слова, способные передать всё, что я прочувствовала во время чтения. Всего в нескольких абзацах можно найти так много смысла, глубоких мыслей, чувств.

Главный герой рассказа — десятилетний мальчик Петька, работающий на парикмахера Осипа Абрамовича. Каждый день мальчик только и слышит приказы и ругань. Да и не только в парикмахерской изо дня в день можно наблюдать однообразную картину: стоит только выглянуть в окно, как понимаешь, что и вокруг ничего не меняется. Каждый день Петька видит пьяных людей, мужчин, которые бьют женщин, ругань, крики и прочие далеко не самые приятные вещи. Вот только Петька слишком чист для этого мира. Пусть он и живёт в такой атмосфере, она не становится в его глазах нормой. Он верит, что где-то есть лучшее место, и там он может быть счастлив. Пусть не прямо сейчас, пусть когда-нибудь в будущем, но он непременно окажется там. Подобным местом, неожиданно для самого Петьки, становится дача барина, у которого работает его мать. Мальчик так счастлив в окружении прекрасной природы! Вот только счастье это недолговечно.

Такое тоскливое чувство осталось у меня после прочтения рассказа. Невыносимо грустно понимать, что жизнь главного героя, да и многих детей, подобных ему, так безрадостна и тяжела. Сцену отъезда Петьки в город невозможно читать спокойно. Просто буря эмоций от осознания того, насколько больно и тяжело мальчику. Мало что могло заставить его плакать, ко многому он привык, но прощание с полюбившимся и ставшим родным сердцу местом, где он чувствовал себя счастливым, вызывает у мальчика слёзы. И в этот момент ты ещё больше понимаешь, насколько ему трудно.

Для меня этот рассказ оказался тяжёлым. Нужно некоторое время, чтобы эмоции от прочтения улеглись, но с нетерпением жду продолжения знакомства с прозой Леонида Андреева.