Повести и рассказы

Текст небольшой, разбит не небольшие отрывки. Без всяких предисловий, без всякого знакомства с героем рассказа, автор бросает читателя в ад. Описание происходящего живо, реалистично, наглядно и ярко. Чувство сопереживания, сопричастности стопроцентное. Повествование идёт в форме дневниковых записей от лиц двух братьев. Один, который видел войну на поле боя. Другой - пережил войну в тылу. Но и там и там нет покоя. И там и там безумие, ужас и страдание. Текст жуткий, пронзительный, эмоциональный и переживательный. Здесь всё описано в деталях, реалистично, а по тому и страшно. Складывается впечатление, что всё происходит как будто перед нашими глазами.

Андреев не приемлет войну, он не обличает, не критикует. Он просто отвергает ее. Для него это инфернальное безумие. То, что нельзя объяснить ничем. И эта инфернальность, непостижимость, это что-то потустороннее, чуждое вторгается в мир людей, властвует над их телами и душами, калечит, уродует, убивает и смеется… Это красный смех.
Людям впечатлительным, нервным, с неустойчивой психикой читать не советую.

Услышал тут на днях песню и думаю, давно ж хотел книжку прочитать, ну пора уже, пора. Вот и хохочу теперь весь день с Леонидом Андреевым. Того и гляди рот порвётся да черепушка взорвётся. Страшно, тошно, безумно.

«...к самому факту войны я не могу привыкнуть, мой ум отказывается понять и объяснить то, что в основе своей безумно. Миллион людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны – что же это такое, ведь это сумасшествие?»

И где-то там, за линией сознания вторит мне, Андрееву, безымянным солдатикам Егор Летов, и захлёстывает всё Красный Смех, идёт Чёрный Снег, ликует Белое Безумие.

Леонид Андреев. Красный смех (8 ноября 1904)
Роман Неумоев. Красный смех (не позднее 1989)

Леонида Андреева в наше время незаслуженно забыли. Поэтому грех не оценить книгу, исследующую поведение заключённого, обреченного на смертную казнь. Но здесь всё гораздо более реалистичнее, чем у Набокова в "Приглашении на казнь".
Правда, как и у него, в названии есть спойлер. И тут опять не играет роли, знаешь ли конечную судьбу героев – тут важно, через что они к ней придут. А придут они к повешению через экзистенциальные размышления о смерти, боге, бессмысленности бытия. Не все герои, кстати, способны на такие мысли. Кто-то занят физическим совершенствованием, кто-то – душевными муками, а кто-то пытается до конца осознать свою скорую смерть.
Скорая казнь в этой повести рассматривается сразу с семи (!) точек зрения. Некоторые из них схожи, другие – противоположны друг другу. И герои-революционеры совсем разные, пусть и преследуют одну цель – свержение царя.
Самое интересное в повести – это динамика развития отношений к скорой смерти каждого из героев. В один день кто-то из них способен принять её по-философски мудро, но на другой день он будет бросаться на стены и плакать, как не хочет умирать. В этом весь Андреев – показывает экзистенциальную бездну во всей её глубине, не боясь, что читатель туда упадёт. Сам-то он из неё не вылезал.
Если вы всё ещё не уверены, достойна ли эта книга вашего внимания, просто приведу слова Толстого (которому посвящена повесть, к слову) насчёт этой книги. Говорил граф, что даже он сам никогда не взялся бы за эту тему – сил художественных не хватило бы. А у Андреева хватило. Читаем уже хотя бы поэтому.

Для меня совсем неверная теория. Я бы жила спокойнее, полнее, если бы точно знала час своей смерти.
Потому страдания осужденных на смерть террористов и преступников мне не понятны. Знали, что шли на преступление, которое карается смертью. Что будет суд, приговор, одиночная камера, прощание с близкими и скорая казнь. Все и было так. Что же тут страшного?

А вот после, при Новом мире будет по-другому, без суда, одиночной камеры и «Господа, прошу на казнь». Будет так, что не знаешь когда и за что тебя арестуют, в чем твое преступление. Будет допрос такой, чтобы убить человеческое достоинство. Будет переполненная камера. Будет пуля в затылок. И час твоей смерти неизвестен. Вот это страшно.

Отношение же к смерти семи приговоренных оказалось сильно зависит от их темперамента. Скучно даже. Какие высокие размышления, слова. А природа — вот главное.

Мне кажется, что если я возьму в руки нож, то непременно кого-нибудь зарежу. Ведь правда, почему бы не зарезать, если нож острый?

Боль, ужас, голод, сумасшествие.
Это война человека с самим собой.
Холодный, влажный, выедающий глаза смех, убивающий изнутри медленно и мучительно. На самом деле ничего этого нет. Вокруг лишь пустота и обезумевшие люди. Они режут, раздирают и уничтожают друг друга, не разделяя на своих и чужих. И нет больше страданий, потому что разум исчез, растворился в этой красной дымке крови, которую люди вдыхают.
Это жуть, которая пробирает до костей. Сознание, которое не может принять страшную реальность. А ведь всему виной совсем не Нечто в красном одеянии, а совсем другое. Человеческая глупость, например, или животный инстинкт, грубость и агрессия, неконтролируемость действий или просто помешательство.
Это смех. Громкий, раскатистый смех сумасшедшего.
Красный смех.
Это страшно.

Как думаете, о чем эта книга? Верно, о семи повешенных. Можно на этом закончить? Но ладно, все же немного расскажу о ней.

Андреев создает картину последних дней приговоренных. Он дает каждому герою возможность рассказать свою историю, исповедь о том, как он пришел к такой жизни. Здесь и речи революционеров, готовых с честью принять смерть за свою идею, и равнодушие обычных преступников, не испытывающих раскаяния.

Автор с пугающей точностью показывает метания души перед лицом неминуемой гибели. Отчаяние захлестывает, хочется бежать, скрыться, исчезнуть, но побег невозможен. Каждый день мучительно протекает в ожидании конца, время словно застывает. Глубокий трагизм пронизывает каждую страницу, ты видишь неотвратимость судьбы каждого, но бессилен что-то изменить, да и не всегда хочется.

Персонажи получились многогранными, живыми, но при этом чувствуется, что книгу писал мужчина. Я никогда не разделяла авторов по гендерному признаку, ведь есть множество писателей мужчин, которые мастерски передают переживания героинь. Но здесь женские образы выглядят поверхностными, словно нужны лишь для разнообразия повествования и усиления трагизма через проявление жертвенности.

Например, мама одного из приговоренных не смела плакать и обнимать сына — лишь бы не огорчить мужа таким поведением. Другие же героини призваны утешать неготовых к казни. Интересно, когда же в книгах мужчины смогут проявить жертвенность и утешить? Или это вечная привилегия женщин?!

Произведение оставляет тяжелое впечатление. Если вы эмпатичный человек, оно, несомненно, затронет потаенные струны души. Но лично у меня с этой книгой что-то не сложилось, пазл не собрался воедино.

Тяжёлая повесть. Слабовольный министр, глупый убийца, разбойник и группа революционеров. У всех в рассказе есть реальные прототипы. И все эти люди размышляют о смерти и переосмысляют жизнь. Как страшно знать точный день и час приговора. Как противоестественна сама по себе казнь, которая совершается так обыденно и серьёзно, как любые другие действия людей.
Революционеры в рассказе - живые, сильные, здоровые личности. Тем страшнее их приговор.
А встреча с родителями. Одни думают, как смягчить последние минуты сына, как не сделать ему ещё хуже. Они через слезы прорабатывают каждое слово и действие, сценарий, по которому может пойти этот разговор. А другая, мать, у которой никогда не было с сыном понимания, тоже страшно горюет. Но страдают они отдельно.
Мне удалось найти невошедшее в рассказ письмо Вернера: "Я говорю из гроба". Можете почитать, если не знали о нем. Оно есть в свободном доступе.

Эту повесть называют самым психоделически произведением автора, и с я этим согласна. Но считаю это абсолютно оправданным Потому что перед нами одна из первых книг, осмысляющая и подсвечивающая проблему ПТСР - посттравматического стрессового расстройства у людей, вернувшихся с войны

Сразу отмечу, что сам автор никогда не был на войне и написал книгу, основываясь на мыслях и чувствах бойцов, побывавших на полях Первой Мировой войны

Повествование напоминает дневниковые записи, непоследовательные и отрывочные. Сначала мы оказываемся на поле боя, затем в санитарном поезде с ранеными, а потом уже в кругу семьи, куда герой возвращается с ампутированными обеими ногами. Удивительно, что изложение ведется не из позиции "что произошло", а из позиции "что я в этот момент чувствовал" (а удивительно потому, что написана повесть в 1904 году, когда о массовой психологической помощи и осмыслении травм еще и речи даже не шло)

Автор показывает один и тот же процесс - возвращение с войны - с разных сторон. С одной стороны мужчина, который без собственного желания вынужден был участвовать в боях, видеть смерть и сам убивать, а теперь вернувшийся инвалидом и совершенно не понимающий, как в эту мирную жизнь вклиниться. А с другой - его "домашние", которые ничего не слышали о войне, и теперь понятия не имеют, что делать вроде бы с родным, но таким чужим и искалеченным морально и физически человеком

И вот всё начинает налаживаться, герой постепенно возвращается к обычной жизни, принят в объятия родных, снова начинает писать (до войны он был литературоведом)

Но только из последних глав, которые пишет не сам герой, а его брат, мы узнаем настоящую правду, как на самом деле тот чудовищно изменился после войны, как неадекватно себя вел и в конце концев сошел с ума и умер в беспамятстве

Конец повести метафоричен, но очень уж актуален в современном контектсе