Фридрих Дюрренматт. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2

Я должна была это сделать. Я много раз слышала, что Дюрренматт – одних из детективных классиков, один из крупнейших писателей Швейцарии (много ли вы знаете писателей из Швейцарии?), много раз номинировавшийся на Нобелевку, но так и не получивший ее. Мне давно хотелось с ним познакомиться – и час настал, отчего бы и нет?

Главная ошибка (кого?) – представлять данную повесть классическим детективом. Нет, формально «Судья и его палач» скорее детектив, чем нет: тут есть убийство, преступник, которого должна постигнуть кара за совершенное, следователи и многочисленные муки (физические и моральные). Однако, при вышеперечисленных вводных, это такой же детектив, как «Преступление и наказание». Криминальная линия тут – это повод поговорить об абстрактных идеях, а не о материальном (вам что, реально хочется узнать, кто тут убийца? зачем, собственно?). Дюрренматт с удовольствием размышляет о современном понимании справедливости и, по сути, как раз о ее нематериальности. Действительно, обычный мир, вне человеческого, лишен сей абстрактной величины. Все живое, кроме человеческого, руководствуется инстинктами, законами природы, необходимостью, и только человек пытается натянуть сову на глобус, т.е. в этом хаосе существования создать правила и мораль, преступать которые не следует.

У Дюрренматта главный герой, молодой следователь, спорит с юным авантюристом о логике и морали преступлений. По мнению следователя, преступление – акт логичный, вытекающий из внутренних потребностей/размышлений человека, и именно поэтому преступление (даже самое сложное) можно раскрыть, нужно лишь очень постараться. А по мнению авантюриста, преступление не обязано быть логичным/обоснованным. Наоборот, есть/могут быть преступления, которые совершаются без какого-либо мотива/причины, лишь из эксперимента, и такие преступления раскрыть нельзя, потому что они вне обычных представлений человека о причинах и морали. Говоря совсем уж просто, если вы убьете человека, с которым вас ничего не связывает, не из собственных садистских желаний, да еще не оставите улик, то вас не накажут и даже не заподозрят – у вас же нет причины так поступать! Авантюрист, собственно, хочет доказать следователю, что способен совершить такое бессмысленное преступление и остаться безнаказанным.

Можно, конечно, спорить, что движет поступками авантюриста, что он потом годами (!) мучает следователя, который никак не может доказать его вину. В какой-то момент это противостояние становится чуть ли не хобби для обоих. Это больше похоже на созависимость. По сути, следователь живет единственным желанием – засадить противника в тюрьму. Тот так же одержим желанием дразнить закон в лице следователя, вне личной, как кажется, логики. Можно порассуждать и заметить, что преступник тут олицетворяет собой тот самый хаос, с которым закон с переменным успехом борется. Преступник мечтает ввергнуть логичного и последовательного следователя в пучину бессмысленного и бестолкового насилия, т.е. заставить его отступить от человеческого понимания насилия, но следователь упрямо сопротивляется и не оставляет попыток пресечь алогичное и немотивированное насилие.

По законам детектива (которого тут нет, но все же) следователь должен оказаться «на коне». Примерно как Порфирий Петрович, сумевший обыграть Раскольникова на его же почве. У Дюрренматта то же самое, хоть и без долгих философских отступлений и мучительных диалогов «следователь/преступник». Финал можно трактовать по-разному. Во-первых, как очень банальный: убийца предсказуем, но Дюрренматт и не ставил целью создать интригу а-ля Агата Кристи. Предсказуемость убийцы тесно переплетена с идеей самого следователя, что в человеческой жизни (вне детективных книг и фильмов, да-да) преступник чаще всего очевиден. Опытный следователь в 80% случаев может установить преступника на начальном этапе расследования, вычислить его можно, следуя простейшей человеческой логике. Самое сложное – собрать улики. Иногда преступник, даже при всей очевидности, остается безнаказанным из-за недостатка улик. Об этой проблеме так же говорит книга Дюрренматта, но она тут второстепенна.

И есть второе, скорее экзистенциальное: финал – о торжестве закона в довольно... странной форме. Из рассказа о немотивированном насилии вне логики и морали все переходит в историю о победе мотивированного насилия. В книге буквально преступление с мотивом и логикой побеждает преступление без мотива и без логики – и это подается как победа правосудия. Дюрренматт так представляет закон и правосудие: человек создал законы и мораль и, если уж совершает преступления, то должен делать это по определенным схемам, которые позволяют его наказать; это «хорошие преступления», и они должны выдавливать из человеческого общества «плохие преступления», т.е. вне человеческих законов, правил и морали и, соответственно, без возможности доказать и наказать. Так Дюрренматт добивается разделения своих преступников на хороших и плохих. И плохие должны быть наказаны в первую очередь (потому что вносят хаос в привычное). А если уж их не берет закон, то наказывать их нужно так же хаотично и вне обычных властных институтов.

Любопытно, как писатель смог впихнуть в 100 стр., в нехитрый детективный сюжет, столько сложные и запутанные смыслы – о том, какое насилие неизбежно, какое важное место в нашей жизни занимает мораль (а с ней и идеальный образ преступления), насколько опасен хаос и как легко этот нечеловеческий хаос может настать и разрушить жизнь, невозможную без устойчивых представлений о мире и насилии в нем.

Не могу сказать, что я в невероятном восторге от Дюрренматта, но он сумел меня удивить. Я успела подзабыть, что детективный сюжет может нести этические проблемы, легкого ответа на которые нет. Спасибо ему за это напоминание ;)

Весьма качественный детектив. А в исполнении опытных актёров, так и вообще шик-блеск-красота! Все поняли, что это был радиоспектакль?

Итак. Однажды двое молодых парней поспорили о криминалистике и заключили пари, что невозможно совершить преступление, которое останется безнаказанным. А в свидетели обратились к Небу…

Спустя четыре десятка лет уже постаревший комиссар Берлах берёт в свои руки расследование убийства своего коллеги-полицейского. И в подручные получает молодого, но рьяного сотрудника полиции Чанца.
А далее идёт рутина следственных действий: осмотр места происшествия, опросы возможных свидетелей и сбор информации о возможных причастных к этому преступлению.

А далее обе линии сюжета вдруг соединяются в одну, старый спор вновь выходит на первый план, однако и нынешнее убийство тоже не забыто. И тут Дюрренматт предлагает великолепный сюжетный ход, который находит комиссар Берлах для решения и одной, и второй загадки.

Пойду смотреть кино, однако…

С точки зрения детективной интриги это, наверное, самое провальное произведение, потому что убийцу комиссар Берлах вычисляет сразу и тут же сдаёт его читателю. Там в принципе нет вариантов ошибиться, садовник с розами, у вора горит шапка. Может быть, это проблема перевода. Перевод вообще не очень гладкий, встречались какие-то странные обороты, но раз я не могу вспомнить конкретные примеры, значит "и так сойдет".

Собственно, у Дюрренматта стиль и форма - дело десятое, суть - в этике. Само убийство, смерть человека - чёрно-белая картинка в учебнике. Оно нарисовано для презентации идеи. Здесь нет боли и чувства, надлома, потери близкого человека, страданий. Хотя в небольшой повести аж 6 трупов (7, если считать собаку). Это не трупы, а выводы, причины и следствия в этической теории о добре и зле, о смысле вины, о преступлении и наказании.

Это не первое произведение Дюрренматта, которое я читаю, и уже видно, что холодные умозаключения на тему нравственности, морали и ответственности - фишка, конёк и идея-фикс писателя. Мне близко его понимание, но смущает гладкость схемы, не очень жизненные ситуации; чистая логика там, где малейшее человеческое путает все карты. У Дюрренматта не путается, у него всё идеально логично. В его мире возможна справедливость, возможны отстранённые размышления о добре и зле. И голое наблюдение за виновником убийства. Собственно, их там три. Третий - сам Берлах. Судья - разве не палач? Разудалое пиршество для умирающего от желудочных проблем - разве не казнь?

***
Нашла "странные обороты"))

и топол...

Хорошо. Может ли обещание стать разрушительным, особенно если его выполнение не полностью зависит от действий того, кто обещает.
Детектив, в котором все идет не по плану, и несмотря на то, что нам дают вариант разгадки, вопросов остается больше, чем ответов.
В небольшом швейцарском городке убита девочка, и полицейский, которому на следующий день уезжать на повышение в другую страну, принимает свой последний вызов. Вероятно от преступника находят, и он даже признается, но Маттеи, этот полицейский, в последний момент понимает, что они ошиблись, и другие дети теперь снова в опасности. Он возвращается, чтобы выполнить обещание, данное матери последней убитой девочки. И начинает претворять в жизнь свой отчаянный продуманный план. Эту историю рассказывает бывший начальник полиции, писателю, будто разоблачая манеру писать детективные романы. Говоря о том, что в полицейской работе метод и случай имеют гораздо большее значение, чем дедукция и логика.
Хорошо.

Фридрих Дюрренматт «Судья и его палач»

Это мое первое знакомство с творчеством классика швейцарской литературы, но зато какое! Эта небольшая повесть начинается как обычный криминальный роман, в автомобиле, на обочине дороги ведущей в маленькую деревню в швейцарских Альпах местный полицейский случайно обнаруживает бездыханное тело своего коллеги, лейтенанта полиции Ульрих-а Шмид-а. За расследование берется умудренный опытом комиссар Берлах, который неожиданно для самого себя окажется в водовороте непредсказуемых событий, в ходе которых тени прошлого перестанут быть тенями, а обретут плоть и кровь, уютнaя деревушка на склоне Альп превратится в мрачное место в зловещем ущелье Тваннбах, а судья и палач неожиданно поменяются местами… Изумительная, неторопливая вещица с почти нуарными нотками, тонко подводящая читателя к мысли о том, что за любые проступки или необдуманные обещания, пусть данные еще в далеком прошлом, приходится платить…

«Вокруг света по вчерашнему миру со Стефаном Цвейгом»Тур пятнадцатый. Oстановка Nr. 8 – Швейцария

"Судья и его палач" - обычный на первый взгляд детектив.
Жертвой убийства оказывается лейтенант полиции и, разумеется, его коллеги берутся за расследование.

Следить за действиями работников полиции и за поиском преступника интересно. Текст читается легко и быстро. Но если бы все было так просто, то было бы скучно. Автор специально ведёт нас заведомо ложной дорогой, убеждая нас в её правдоподобности. И на самом деле делает это мастерски. Вскоре становится понятно, что на первый план выносятся моральные вопросы, а также те обстоятельства и условия, которые привели к нарушению закона, а не просто поиск убийцы. Дюрренматт глубоко анализирует действия и поступки героев, раскрывая их с психологической точки зрения.

Лихо закручен сюжет имеет следствием неожиданную и внезапную концовку. На последних страницах расставлены все точки и объяснены все тонкости. Наконец все детали этой картины оказываются на своих местах.

Вывод таков: мне понравилось и я намерена знакомство с автором продолжать.

Не введи нас во искушение

Говорить о детективе всегда сложно, чтобы и интригу сохранить, и избежать спойлеров.

Для меня идея книги в следующем:

Почувствуйте разницу между способностью на преступление и преступлением.
Может быть, человек способный на преступление и не совершит его, но если его провоцировать, вероятность преступного деяния увеличивается в разы.

Ты, своим поведением, форсирующий подобные события, чувствуешь себя ответственным за свои поступки. И что тебе остается, как не искать всю свою жизнь возможность остановить и наказать человека, ставшего преступником, пусть косвенно, но по твоей вине.

Не совершайте не обдуманных поступков, не искушайте без нужды.

Вот такова суть данного произведения от Фридриха Дюрренматта. С учетом направленности романа на первом месте психологическая часть, детективная составляющая здесь все же лишь ведомая, но от этого она не стала менее интересной.

Der Verdacht (1951) – «предмыслестояние». Дюрренматту тридцать. Война кончилась позавчера.

После «Судьи и его палача» готовишься к продолжению, а получаешь – «Подозрение». Здесь Дюррентматт даёт пинка засыпающему на повторах сознанию читателя. Это иная и по духу, и по атмосфере вещь. Хотя это опять о возмездии – фирменная тема Дюрренматта.

Это притча, и притчевость создаётся даже не общей фактурой и не условными роялями за углом, а персонажами. Прежде всего – фигурой старого еврея Гулливера, который есть явное порождение средневекового европейского сна разума – то ли вызванный к жизни алхимией монстр, то ли разящий ангел. Ангел возмездия, который действует между Богом и Сатаной, вступившими в надмирную схватку.

Прочие персонажи тоже очень выпуклы и очень архетипичны: справедливец, дьявол, сломленная жертва, слабый интеллигент, честный обыватель, искренний лицемер, орудие смерти. Символы ХХ века.

Ясно, как рассвет над клинком Монблана, что от романа нельзя требовать впихнутости в ложе детективного канона. Детектив тут всего лишь внешняя форма. Роман, естественно, не оправдает ожиданий читателя-детективника. Не оправдает ожиданий читателя-развлекальника, гламурника, любителя современной прозы.

Рассказанная история по своей сути вне времени, которого не бывает в притче, даже если притча привязана к историческому времени (здесь – к нацистским преступлениям). Она проста, как крестьянский обед на краю пашни. Пашня, конечно, это наша жизнь. Жизнь, конечно, проста по большому счету. Жизнь у всех заканчивается смертью. И предстаём мы пред смертью голыми, как есть. И вынуждены отвечать на несколько простых вопросов – после того, как с лица молекулами слетела нажитая оболочка, расплавленная ярким светом предвечности.

«Нам, одиночкам, не спасти мир… ибо всё в руке Божьей, единственно в Его воле. Мы можем помочь только в отдельных случаях, ограниченных возможностями отдельных людей. Поэтому нам незачем пытаться спасти мир, мы должны сами состояться – и это единственное настоящее приключение, которое нам остаётся в нашем веке.»

Отлично выстроенное, медленно ползущее вперёд как глетчер повествование. Все длинные рассуждения на своих местах. Рассуждения – действующий дух притчи. Персонажи – действующее тело притчи. Большие швейцарские города – канва притчи. Дюррентматт вообще – певец городов. Швейцарских городов.

«Цюрих так и переливался в сиянии гирлянд разноцветных лампочек… Плотные колонны автомобилей со всех сторон тянулись к этому пёстрому мареву, а потом расползались по боковым улицам и переулкам, где они раскрывали свои чрева и выдавливали из себя мужчин и женщин, жаждущих отпраздновать эту ночь, венчающую конец года, и готовых вступить в новый и жить в нём дальше.»

Это притча о возмездии.

Комиссар Берлах, как никому не известный блогер, как галилеянин, отдался в руки Эмменбергера и сразу назвал вещи своими именами. Практически раскрыл карты. Пошёл ва-банк. Сжёг мосты. Бросился в сабельную атаку. Вошёл в чумной барак. После чего нам остаётся только с перехватом сердца следить за этой дуэлью, не представляя, как сможет умирающий от неизлечимой болезни Берлах выбраться из неё живым. Из «Судьи и палача» мы уже знаем о необыкновенной расчётливости Берлаха. И ждём неизбежной победы добра над злом. В расчётах Берлах просчитался.

Концовка неожиданна, но не в том смысле, к которому мы привыкли. Она неожиданна встречей двух изувеченных домовых. «Мы с тобой останемся вместе. Ведь мы оба отринуты человеческим обществом: ты – самой природой, а я потому, что принадлежу к умершим». Встреча, которая высекает любовь к миру.

Ну, а что должно было случиться, то случилось. Добро победило зло.

По верхушкам суровых альпийских елей шелестит сумрачный швейцарский гений.

Представляю, с каким чувством воспринимали повесть Дюрренматта её первые читатели. "Судья и его палач" печаталась в журнале с продолжением, то есть по частям. Может быть, именно из-за этого сюжет прямо-таки переполнен неожиданными поворотами. Каждый очередной отрывок заканчивается, как сейчас принято выражаться, твистом, начисто разрушающим все предыдущие установки. Из-за этого до самого финала повести читатель пребывает в состоянии недоумения, не зная, чем ещё удивит его автор.

Даже в то тяжёлое послевоенное время детективный жанр пользовался спросом, и Дюрренматт, нуждающийся в деньгах, сравнительно легко опубликовал свою повесть. Вот только его сочинение не поддается однозначному жанровому определению. Скорее, тут можно сказать, что автор использовал криминальный сюжет для выражения своих идей. Загадочное преступление — лишь повод, чтобы озадачить читателя, повергнуть его в пучину размышлений о бессмысленности и беспощадности судьбы, показать всю мрачность окружающего мира. Сцены, демонстрирующие катастрофичность происходящего — под стать духу того времени — выписаны наиболее тщательно. И само расследование — это не способ восстановления справедливости, а инструмент, обнажающий скрытые причины событий.