Гилберт Кийт Честертон. Собрание сочинений в 5 томах. Том 3. Рассказы об отце Брауне

С этого рассказа начинается первый сборник детективных рассказов про самодеятельного сыщика - отца Брауна. Автор не слишком озабочен презентацией героя перед читательской аудиторией. Думаю, если бы он знал заранее, чем закончится его затея со священником-детективом, он наверняка бы задумался над тем, как более полно представить героя, которому суждена столь долгая литературная жизнь - 5 сборников, растянувшихся на долгие 25 лет - четверть века.

Отец Браун стал третьим легендарным литературным сыщиком после Огюста Дюпена и Шерлока Холмса, если не считать таких звезд бульварных детективов, как мсье Лекок, Рокамболь и Нэт Пинкертон. Эркюль Пуаро, мисс Марпл, комиссар Мегре и прочие звезды детективных романов и рассказов будут позже. Да и два сборника Конана Дойля про Шерлока Холмса будут написаны уже после появления отца Брауна, так что он тоже в некотором смысле стоял у истоков современного детективного жанра.

Честертон на роль гениального сыщика выбрал очень скромного и неброского человека, можно даже сказать, человечка - отец Браун мал ростом. В этом смысле он является некоторым антагонистом автора, имевшего внушительный рост - 193 сантиметра, но есть у них и нечто общее - отец Браун полноват, Честертон тоже не был худым, он весил 130 килограммов.

Самое интересное, что отец Браун не придуман писателем, а списан с натуры, конкретно с католического священника Джона О’Коннора, с которым много общался и под влиянием которого принял католичество. В 1937 году, после смерти Честертона, О’Коннор даже издал книгу воспоминаний под названием "Отец Браун о Честертоне".

В первом же рассказе читатель знакомится с еще одним сквозным героем цикла - французским преступником Фламбо, который под влиянием скромного священника завязывает с преступной деятельностью и сам становится сыщиком. Но это будет позже, пока же - в первом рассказе - он самый настоящий бандит, охотящийся за церковной святыней - драгоценным сапфировым крестом.

Вот, вокруг этого креста и вертится весь рассказ. Сапфир - драгоценный камень синего цвета, являющийся одной из разновидностей корунда. На Руси сапфиры заодно с корундами красного цвета - рубинами, именовались яхонтами. Автор не упоминает сколько камушков было на этом кресте, и сколько каратов в них было, но, судя по всему, крестик стоил очень дорого, если учесть, что по нынешним ценам один карат сапфира тянет на 600 долларов.

Но рассказ интересен в первую очередь своей фабулой - другой сыщик Аристид Волантэн идет по следу двух священников - большого и маленького, и, судя по всему, маленький священник делает всё, чтобы привлечь к себе, а заодно и к своему спутнику, повышенное внимание. И это ему удается, кстати, этот момент - слабая сторона рассказа, очевидно, что маленький священник, он же отец Браун, полагается на случай, и угадывает его, но гарантий у него не было, так что тут привязочка очень натянутая получилась.

В остальном же отец Браун сверкнул выдающимися мыслительными способностями и той самой дедукцией, которой так славился его предшественник с Бейкер-стрит. Отец Браун логически высчитывает, что навязавшийся ему в друзья высокий священник на самом деле не священник, значит, скорее всего, он жулик, интересующийся вверенным ему - отцу Брауну - сапфировым крестом. Проходимец оказывается в ловушке, а тут и инспектор Волантэн вовремя подоспел. На этом рассказ заканчивается, зато начинается потрясающая карьера новой звезды сыска.

"Сломанная шпага"
"THE SIGN OF THE BROKEN SWORD" (1911)
Одно из лучших детективных повествований автора, ибо в истории рассказанной Честертоном есть глубокий философский подтекст.
Немного отвлечемся от детектива и заглянем вглубь нашей истории лет этак на сто - сто пятьдесят.
5 июня 1909 года в Петербурге, у Николаевского (ныне Московского) вокзала был открыт памятник царю Александру III.

Наш народ моментально отреагировал на этот постамент, описав в стихах свое отношение и к царю и его памятнику.
"Стоит комод,
На комоде бегемот,
На бегемоте обормот,
На обормоте шапка,
На шапке крест,
Кто угадает,
Того под арест."
Как видим, героем для большинства населения царь не был.
Нынешние последователи монархизма, любят как попугаи, повторять фразу Александра про наших союзников, якобы нет у нас друзей окромя своей армии и флота. Выставляют царя-батюшку государственником и патриотом, думавшем о народе и стране, не в пример большевикам-людоедам.
Но забывают (или не хотят помнить) одну важную вещь.
В начале ХХ века на Российскую империю обрушился кадровый голод. По сути, аристократия плодила себе подобных никчемных управленцев и потихоньку деградировала. Достаточно посмотреть на официальные статистические данные того времени о количестве выпускаемых инженеров или просто студентов с высшим образованием. Или привести количество высших учебных заведений и уровень грамотности среди простого народа.
Итогом управленческого кризиса стала февральская революция 1917 года и закат Российской империи.
А теперь о главном виновнике этой кадровой деградации.
Это наш "бегемот" с памятника царь Александр III, подписавший в 1887 году циркуляр "О сокращении гимназического образования."
Чтобы не быть голословным процитируем его:
"Циркуляр рекомендовал директорам гимназий и прогимназий при приёме детей в учебные заведения учитывать возможности лиц, на попечении которых эти дети находятся, обеспечивать необходимые условия для такого обучения; таким образом «гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одарённых гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию»
Этот позорный закон сродни расистской мерзости делящей человека на истинных людей и на скот. Ведь правда. Они аристократы, по праву рождения будут учиться, по праву рождения будут получать образование. По праву рождения будут получать государственные должности.
А нам, наследникам кухарок, кучеров и поваров "не следует стремиться к среднему и высшему образованию."
В этой фразе из циркуляра вся правда о диктатуре правящего класса.
Этим циркуляром царь Александр вбил гвоздь в крышку гроба Российской империи.
Нет талантливых кадров из многомиллионного народа - нет качественного управления.
Нет управления - нет империи.
В 1937 году, в эпоху Сталина, памятник этому "герою" был убран с Московской площади. У большевиков были свои герои, например А.С.Пушкин, чью трагическую смерть вспоминали все страной. Именно при большевиках Пушкин стал героем для всех, достаточно посмотреть на миллионные тиражи разнообразных изданий великого поэта. Миллионных тиражей в стране, которая при царе на 80% была безграмотной!
И самое главное - среднее и высшее образование стало доступно для всех.
Для всех, вне зависимости от происхождения, национальность и вероисповедания.
Вот такая краткая история про "героя" для одних и злодея для других.
А теперь к рассказу Честертона.
В одном английском городке, на самом почетном месте кладбища, стоит памятник генералу Сент-Клэру. Это главная достопримечательность окрестностей. На сем основан, как ныне модно, говорить туристический бизнес городка. Имя генерала эксплуатируют местные забегаловки и гостиницы. В общем, герой и кристальная репутация.
Официальная история гласит, что генерал Сент-Клэр, прошедший бои в Индии и Африке, погиб в Бразилии, сражаясь с отрядами аборигенов. Враги пленили его и казнили, оставив на шее генерала его сломанную шпагу.
Но...
Есть официальная версия гибели генерала, а есть подлинная, которую нам поведал отец Браун.
Увы, по мере продвижения повествования, наш герой превратился в предателя, убийцу и исчадие ада.
Но, до сих пор генерала считают героем...
Кстати, памятник Александру III в 1994 году "достали из кладовой" и поместили у Мраморного дворца.
Вернулись люди, для которых царь-батюшка герой.
Вернулось социальное разделение.
Но мы ведь знаем, что все было не так.
И герои были другие...

Меня предупреждали, что Честертон на любителя и нравится далеко не всем. Но я была полна энтузиазма. Ничего другого я ранее из его творчества не читала и экранизаций "Отца Брауна" не смотрела, хоть и была наслышана.

Это неплохие детективы, если рассматривать каждый сюжет в целом, может порой и немного хаотичные, и даже не об Отце Брауне (но всё-таки это сборник, почему бы и нет). Но вот бесконечные описания бородок, залысин, улиц и т.д. нагоняли на меня сон. Вроде и без описаний совсем плохо, и с такой детализацией не есть хорошо (лично для меня). Начинаешь попросту отвлекаться и приходится этот кусок перечитывать заново. Может это как раз тот случай, когда вместо чтения нужно было выбрать формат аудио. Не знаю...

В общем, пришла я к выводу, что вот так нахрапом не следовала мне брать эту книгу. Под другое настроение она. Попробую вернуться к расследованиям отца Брауна в другой раз, более подготовленной.

Как выяснилось, не все рассказы об отце Брауне одинаково интересны. В свое время я с удовольствием прочитала все рассказы из этого трехтомника. Там, конечно была их лишь малая часть, но по всей видимости, лучшая)).
Этот рассказ о трех миллионерах и их трех антагонистах – руководителей рабочего движения на заводах, построен на наивном до очевидности тезисе – преступления могут случиться не только в процессе революционного противостояния, борьба за власть в каждом из противоборствующих классов тоже их успешно порождает.

Рабочие угрожают стачкой, владельцы заводов, газет, пароходов грозят дискредитировать противников перед их соратниками, раскрыв какие-то их темные делишки. Капиталисты успеха не достигли и завтра компромат должен быть опубликован. Но этого не произойдет, поскольку все три миллионера будут ночью убиты.
И тут, как чертик из коробочки появляется патер Браун, как всегда в поисках заблудшей души, которую можно привести к спасению.

Все три жертвы убиты у себя в резиденциях. Тела двух обнаружили сразу, оставшийся, по всей видимости, был сброшен с обрыва в море, о чем свидетельствует его соломенная шляпа, плавающая у берега. И если некоторые мотивы преступления очевидны, то видимые улики против кого бы то ни было отсутствуют. Поэтому полицейский инспектор Нейрс решает собрать всех причастных в доме еще не найденной жертвы. Там же оказывается журналист, который накануне был свидетелем торга между подозреваемыми и их жертвами и непонятно откуда взявшийся отец Браун.

Доказав свою непричастность, группа революционеров было удалилась, как вдруг один из них возвращается и признается в убийстве, мотивировав это тем, что ему только что из волн морских явился призрак его жертвы. Живо заинтересовавшись, всё общество рвануло на берег и действительно кого-то там увидело. Испугались все, кроме отца Брауна, который отправился знакомиться с призраком, а чуть позже объяснил всем присутствующим истинную подоплеку происшествия.

Мне она, скажу честно, даже в голову не пришла, поэтому детективному таланту Честертона нужно отдать должное, когда как социальные конструкты, на которые у него опирается сюжет, в нашем времени давно стали общим местом. Недаром, авторы последней экранизации предпочли сдвинуть время действия приключений отца Брауна поближе к современной действительности.

Рассказ странный. Как всегда у Честертона: притчевый, парадоксальный и очень атмосферный. Дочитываешь до финала и с удивлением сам себя спрашиваешь: "А что это было?".
Просто зима. Просто канун Рождества. Сверкающие огнями и хвастающиеся вкусностями витрины... Летящие с неба снежинки. И совершенно постапокалиптические безголовые роботы. Карикатурно жутковатые люди. Пятна крови среди металлических чудовищ. Сказка, и в то же время детектив. Или реальность накануне Первой мировой войны? Предчувствие надвигающейся на мир мрачной тучи...
Так кто же он, тот самый Невидимка? Он тот, кого просто не хотят замечать. Самый обычный человек, имеющий все права, но в силу каких-то причин оставшийся вне поля зрения. Может блеск огней витрин слишком яркий, или наоборот, где-то слишком темно. Ну, не заметили, прошли мимо, отвергли.. А он ведь пытался заявлять о себе! Письма оставлял. Но все напрасно. И тогда он решил действовать радикально.
Ясно-понятно, почему Честертон доверяет возможность так сказать "увидеть" Невидимку именно отцу Брауну. Собственно, весь цикл об этом священнике-детективе прямо указывает на то, в чем сам автор видит выход из тупиковых ситуаций. Но интересно то, насколько ненавязчиво и аккуратно писатель подводит читателя к определенному и очевидному выводу. В этом ключе странный на первый взгляд финал выглядит вполне закономерно: убийца остается наедине со священником. Но что он ему рассказал - это тайна исповеди и разглашению не подлежит.
Читать/ не читать. Для любителей глубокой литературы, где есть каверзные ответы, но почти нет вопросов.

У меня есть привычка- читать рассказы наобум, хаотично. То есть я беру какого-нибудь автора открываю книгу как Бог пошлет и читаю. Так, на ночном столике у меня лежит толстый томик Куприна, и еще завелся томик из давнишней серии «Библиотека приключений» с рассказами Эдгара По и Честертона.

Сегодня «приключения» открылись на странно коротком, в то же время полном философского смысла рассказе "Тайна Фламбо". Он выглядит как прелюдия к чему то серьезному и большому. Пересказать не получится, такие «мысли вслух». Сюжета как такового нет, преступления нет, зато есть признание. И есть отец Браун, размышляющий о том, что или кто есть настоящий преступник. Что есть настоящее преступление. И как понять преступника. Короче говоря, некоторые вещи я даже дважды перечитала. Знаете, у семинаристов особый взгляд на вещи и особое мышление.

Ps. Я не поняла окончания… возможно, моя оценка изменится, когда найду оборванную цепочку в других рассказах.

Гилберт Кийт Честертон - Странные шаги

Вы знаете как ходит английский джентльмен? И чем его походка отличается от походки лакея? А можете ли вы определить эту разницу на ...слух? А отец Браун может!

Именно на различие походок и построен сюжет  рассказа. Может показаться, что это мелочь, кто как ходит. Но благодаря этой мелочи священник Браун раскрывает совершенное преступление и доступно рассказывает, чем джентльмен отличается от слуги, тем более если они оба одеты одинаково.

Рассказ хорош не детективной составляющей, хотя она тоже весьма оригинальна, а великолепной сатирой на высшее общество. Члены элитного клуба - такие чванливые особы, что не проучить их просто грех...

• Да, - сказал он, - должно быть, очень трудно быть джентльменом. Но, знаете ли, я не раз думал, что почти так же трудно быть лакеем.

Знаете ли вы, чем джентльмен отличается от лакея?

Вопрос не риторический. Потому что по сути - ничем. И Честертон великолепно продемонстрировал нам, что по сути наличие чековой книжки и дорогих сигарет еще не делают человека джентльменом, равно как и умение нести поднос не низводит его до положения лакея.
В элитном клубе "Двенадцать верных рыболовов" было ровно двенадцать членов и прислуживали им ровно 15 расторопных лакеев. Лакеев поставлял отель "Вернон" и

В начале званого вечера по традиции двенадцать джентльменов выстраивались в ряд, а рядом пятнадцать лакеев. Все в прекрасно сшитых черных смокингах, все выглядели безупречно. Только одни были хозяевами жизни, а другие выполняли любой их каприз. И вот однажды...

Я не буду останавливаться на деталях этого рассказа и говорить о том, как мудрый отец Браун смог предотвратить похищение дорогущего столового прибора, состоящего из двенадцати серебряных вилок и ножей, украшенных жемчужинами, и о том, что разобраться в этом ему помогло внимание к обыкновенным шагам, то вальяжным и неторопливым, то быстрым и суетливым.
Но заметим, что такое преступление возможно только в насквозь высокомерном обществе, в котором на прислугу смотрят как на часть интерьера, а вернее сказать - не смотрят вообще.
Наши снобы получили хороший щелчок по носу и как результат теперь на свои ежегодные ужины приезжают исключительно в зеленых смокингах... Пусть кому-то это покажется нелепым, но именно такие клубы формируют светское мнение, а потому общество примет и не такое.

И чем меня радуют истории про отца Брауна - он не жаждет мщения и кары преступнику. Раскаявшийся преступник куда полезнее для общества. чем преступник наказанный. А отношения, связавшие Фламбо и отца Брауна, а ведь это не первая их встреча, станут куда более крепкими в следующих рассказах.

Гилберт Честертон - Невидимка

Лаура Хоуп отказала двоим своим поклонникам, потому что они обладали физическими недостатками: Изидор Смайс был карликом, а Джеймс Уэлкин - косоглаз. Правда девушка придумала благовидный предлог:

А два отвергнутых юноши

Интригующий рассказ. Атмосфера Рождества. Прекрасный стиль, красочный язык. Мистическое ощущение от того, что происходит. Даже скорее не мистическое, а фантастическое.

Механическая прислуга. Убийца-невидимка. Исчезнувший труп... И неубедительная концовка.

Гилберт Кийт Честертон - Сапфировый крест

Величайший детектив мира Валантэн приехал в Англию изловить величайшего преступника эпохи Фламбо. У гения сыска есть свой метод:

Он полагался на непредвиденное. Если он не мог идти разумным путем, он тщательно и скрупулезно действовал вопреки разуму...Любая странность, зацепившая внимание сыщика, могла зацепить и внимание преступника.

Фламбо гениальный мошенник, но не убийца. Каждый раз он придумывает новую аферу, о которой потом слагаются легенды.

Это он основал в Лондоне знаменитую фирму «Тирольское молоко», у которой не было ни коров, ни доярок, ни бидонов, ни молока, зато были тысячи клиентов; обслуживал он их очень просто: переставлял к их дверям чужие бидоны.

На этот раз его цель - сапфировый крест, который привез на католический съезд маленький забавный священник.

Такой слегка абсурдный детектив. Будущая жертва оставляет подсказки полиции. )

Первый рассказ из серии о священнике Брауне, который дал фору главе парижского сыска Валантэну.

Вы никогда не думали, что человек, который все время слушает о грехах, должен хоть немного знать мирское зло?

Мило, слегка наивно (но не забываем, что это 1911 год). Ирония во всей красе.

Высокий священник кивнул склоненной головой.

- Да, - сказал он, - безбожники взывают теперь к разуму. Но кто, глядя на эти мириады миров, не почувствует, что там, над нами, могут быть Вселенные, где разум неразумен?

- Нет, - сказал отец Браун, - разум разумен везде.

Высокий поднял суровое лицо к усеянному звездами небу.

- Кто может знать, есть ли в безграничной Вселенной... - снова начал он.

- У нее нет пространственных границ, - сказал маленький и резко повернулся к нему, - но за границы нравственных законов она не выходит.