Наш девятнадцатый век. В двух томах. Том 1

Книга, которая казалось бы должна дать ответ на вопрос, заданный Гончаровым в «Обыкновенной истории» и переосмысленный в «Обломове», но на самом деле показывает более фундаментальные проблемы. Смысл этого вопроса заключается в том, как жить так, чтобы быть счастливым и приносить счастье. 

Саша Адуев знает, как стать счастливым, но отказывается от этого после первых сложностей.

Обломов знает, как стать счастливым, но ему не хватает сил добиться этого.

Райский имеет знания, имеет силы, имеет желание, и становиться счастливым, находя смысл жизни в пример пути, близких, самосовершенствовании.

Наверное, каждый из нас может найти себя в ком-то из этих героев.

Но как Райский добивается счастья?

Он абсолютно не похож на своих предшественников, он ищущий, пробующий, деятельный, свободный, живой, никогда не сдающийся. Но при этом Гончаров снова показывает нам в нём искреннюю доброту и мечтательность. 

Но в чём тогда секрет?

Возможно, несчастье Адуева и Обломова и их непреклонной вере в мечты. Для них величайшее несчастье, когда придуманный и реальный мир вступают в конфликт, настолько, что они ломаются под ним. Для Райского мечты изменчивы и тягучи. Он сам лепит себя, не застывает, он постоянно в поисках, вечно находит новое и полностью отдаётся этому.

Да, Райский постоянно окружён конфликтами, но его готовность помогать и принимать помощь, его готовность искать новые принципы, проводит его через облицевав трудности и помогает не сломаться.

Мне кажется, всем этим Гончаров хотел показать, что человек погибает, как только перестаёт меняться. Что никого не существует без семьи и традиций, но никто и не может быть счастлив доверяя только им, и не собираясь искать свой путь. И счастье не в результате, а в поисках, в пути, который ведёт тебя к нему, и эта дорога должна длиться бесконечно, тогда ты будешь жить, чувствовать и понимать, что счастлив.

Жизнь вечное сражение, и ты проигрываешь только тогда, когда опускаешь руки, думая, что победил.

Недавно дочитал остроумную книгу Ивана Гончарова "Обыкновенная история". Она построена на описании жизни вымышленного героя, юноши, который решает перебраться из провинциальной деревни в столицу возможно для того, чтобы строить карьеру, возможно для чего-то ещё. Собственно говоря, приезжает без чёткой цели, но обязательно для того, чтобы прославиться и проявить свои таланты во всей красе.
Но то ли талантов особых нет, то ли особых усидчивости и трудолюбия для их проявления, скорее всего - ни того, ни другого, но слава никак не приходит. Зато одно за другим всплывают любовные увлечения, которые при отсутствии должных рассудительности и критического мышления и в присутствии юношеской неосмотрительности и горячей чувственности приводят только к разочарованиям. Именно они и становятся первыми муками, побудившими к духовным перевоплощениям и вылепившими из юноши сначала рассудительного и осмысленного, а потом и равнодушного столичного жителя.
Вроде бы обыкновенная история, но как забавно за ней наблюдать со стороны. Не от того ли, что чуть ли не каждый из нас лично переживал такие перевоплощения и носит в себе такого жителя?

"Вера, как бы ни запрятывалась в угол, всегда была на первом плане, точно поставленная на пьедестал и освещенная огнями или лунным светом.
Идет ли она по дорожке сада, а он сидит у себя за занавеской и пишет, ему бы сидеть, не поднимать головы и писать, а он, при своем желании до боли не показать, что замечает ее, тихонько, как шалун, украдкой, поднимет уголок занавески и следит, как она идет, какая мина у ней, на что она смотрит, угадывает ее мысль. А она уж, конечно, заметит, что уголок занавески приподнялся, и угадает, зачем приподнялся.
Если сам он идет по двору или по саду, то пройти бы ему до конца, не взглянув вверх; а он начнет маневрировать, посмотрит в противоположную от ее окон сторону, оборотится к ним будто невзначай и встретит ее взгляд, иногда с затаенной насмешкой над его маневром. Или спросит о ней Марину, где она, что делает, а если потеряет ее из вида, то бегает, отыскивая точно потерянную булавку, и, увидевши ее, начинает разыгрывать небрежного.
Иногда он дня по два не говорил, почти не встречался с Верой, но во всякую минуту знал, где она, что делает. Вообще способности его, устремленные на один, занимающий его предмет, изощрялись до невероятной тонкости, а теперь, в этом безмолвном наблюдении за Верой, они достигли степени ясновидения. Он за стенами как будто слышал ее голос и бессознательно соображал и предвидел ее слова и поступки. Он в несколько дней изучил ее привычки, вкусы, некоторые склонности, но все это относилось пока к ее внешней и домашней жизни. Он успел определить ее отношения к бабушке, к Марфеньке, положение ее в этом уголке и все, что относится к образу жизни и быта."

"Я похож на одного из тех раздутых пауков жемчужного цвета, каких видишь в старых садах. Сидит в центре блестящей паутины и помаленьку дёргает ту или другую нить. Моя же сеть простирается по всему дому, а сам я сижу в кресле, как хитрый кудесник, и прислушиваюсь. Где Ло? У себя? Тихонько дёргаю шелковинку. Нет, она вышла оттуда; я только что слышал прерывистый треск поворачивающегося туалетного ролика; но закинутое мной слуховое волоконце не проследило шагов из ванной обратно к ней в комнату. Может быть, она всё ещё чистит зубы (единственное гигиеническое действие, которое Лолита производит с подлинным рвением). Нет. Дверь ванной только что хлопнула; значит, надобно пошарить дальше по дому в поисках дивной добычи. Давай-ка пущу шёлковую нить на нижний этаж. Этим путём убеждаюсь, что её нет на кухне, что она, например, не затворяет с грохотом дверцу рефрижератора, не шипит на ненавистную мать (которая, полагаю, наслаждается третьим с утра воркотливым, сдержанно-весёлым разговором по телефону). Что ж, будем дальше нащупывать и уповать. Как луч, проскальзываю в гостиную и устанавливаю, что радио молчит (между тем как мамаша всё ещё говорит с миссис Чатфильд или миссис Гамильтон, очень приглушённо, улыбаясь, рдея, прикрывая ладонью свободной руки трубку, отрицая и намекая, что не совсем отрицает забавные слухи о квартиранте, ах, перестаньте, и всё это нашёптывая так задушевно, как никогда не делает она, эта отчётливая дама, в обыкновенной беседе). Итак, моей нимфетки просто нет в доме! Упорхнула! Радужная ткань обернулась всего лишь серой от ветхости паутиной, дом пуст, дом мёртв… Вдруг — сквозь полуоткрытую дверь нежный смешок Лолиты: «Не говорите маме, но я съела весь ваш бекон». Но когда я выскакиваю на площадку, её уже нет. "

Карантин позволил смотреть трансляции великих балетов и опер, поставленных лучшими театрами мира. Вот и очередной вечер перед большим экраном. Идёт постановка Ренольда Глиэра в Марииском театре. Дирежирует неповторимый Гергиев. Как и все советские школьники читала Медный всадник в школе. Но кроме "Люблю тебя, Петра творение..." не помню ничего. Перечитав либретто, я обратилась к первоисточнику. Пушкин как всегда гениален. Показать великую историю и драму наводнения показать трагедию маленького человека и доказать в очередной раз нам проискорнаторам 80 уровня - жить на черновик нельзя. Все может измениться в одну секунду. Все стремления и планы могут быть сметены в мгновение Ока. Никто не предполагал наводнения, никто не думал о карантине в период короновируса. Давайте пока есть такая возможность переосмыслили свою жизнь, внесём ориентиры, перестанем ждать завтра. Сейчас есть уникальная возможность побыть с семьёй, почитать книги , посмотреть подарки от театров.  Пушкин показал, что после любой самой страшной трагедии и печали жизнь возвращается на привычную стезю. Сил, мужества и терпения

Не знаю, как вам, но на мой взгляд, проза у Пушкина довольно простая. Повести его написаны кратко, на скорую руку, поверхностно, без особой глубины, что ли... С той же легкостью, с которой эти рассказы были написаны - так же легко они выветриваются из головы. Наверное, при написании своих рассказов Пушкин не сильно парился. Словом, проза для детей... Если бы у Пушкина был несколько иной подход, если бы он не подходил к прозе так "легко", цены бы ему не было по этой части. Ленился он что ли...?

Впрочем, не исключаю, что всё это только так кажется на первый взгляд. Не зря же он считается гением!... Просто гениальность его, видимо, обманчиво скрыта за полупрозрачным платьем легкости и простоты...

Германн, конечно, заслуживает наказания. Это ясно.
Ему плевать на старуху. Озабоченный собственной сверх-ценностью, которую он даже не удосуживается прикрыть, одержимый лишь идеей своего обогащения, не видящий ничего и никого вокруг, он заявляет ей: "Подумайте, вы стары, жить вам уж недолго..." Как мило! Кладёт он болт и на Лизавету: для него она всего лишь пешка. Какое, однако, пренебрежение чужими судьбами! Какой безмерный эгоизм и какая одержимость! Вот это да! С чего он решил, что его судьба важнее? Как же мы себя любим, Боже мой! Остается только диву даваться... Да-а, тут явно попахивает сверхчеловеком.

Не зря наказание для него оказывается столь изощренным... Возможно, именно в изощренности наказания и заключен гений Пушкина здесь, в этой повести.

А суть такого искусно продуманного наказания вот в чём. Сначала нужно поднять человека на пьедестал, дать пригубить ему сладкий вкус успеха, окунуть в головокружительную эйфорию, поднять над людьми, и только потом... резко осадить, опустить в грязь, ударив в самую сердцевину, оставив лишь чувство сожаления и разочарования в самом себе!!!... А победа ведь была так близка! Казалось бы, вот она: только протяни руку и возьми, стань царём, склони всех на колени, поставь всех раком! Но... маленькая досадная оплошность, одно небольшое помутнение разума от перевозбуждения, от опьянения своими грязными мечтами, и вот он... полнейших крах... И винить в этом можно только себя...

Очень жизненная история про амбиции тщеславного человека. Герман сразу произвел на меня плохое впечатление, на сколько нужно быть мастером психологического портрета, чтобы просто читая с "первой встречи", еще не осознанно, начинать что-то испытывать к персонажу!
Я не могу оценить эту книгу в целом, потому что мои мыли, когда я читала "Пиковую даму" были полностью прикованы к Герману, он меня жутко злил своей глупой расчетливостью, я наблюдала за его ходом мысли и вот правда что Наполеон...человек, который боится проигрывать, которому нужны 100% гарантии. Фактически сюжет книги очень предсказуем и потому что мораль в книгах про карточные игры ( в книгах с которыми я знакома ) одна и та же, да и потому что кто не знает "Пиковую даму", ну или хотя бы не слышал про нее мельком? Но ее предсказуемость с лихвой покрывает, то как она написана, читаешь ее - как музыку слушаешь. Это очень приятно.
Так что книга замечательная, не вызвала у меня бурю эмоций, и вряд ли я бы не смогла заснуть, не дочитав ее, но она для меня как созерцание давно знакомых видов, вызывает спокойное тепло и уют на сердце.)

Мне кажется сразу понятно, что все это обречено развиваться так, как тысячи других историй взросления. История молодого помещика, который забывает любовь, едет в город, опять влюбляется, и снова забывает, учится предприимчивости и вранью, влюбляет в себя какую-то еще женщину чуть ли не на спор, зарабатывает деньги и становится в итоге успешен. Остается в памяти его возглас «неужели все, что есть во мне чистого, доброго и светлого лишь затем, чтобы умереть, так ни в чем и не воплотившись?». Он, каким он был, умирает. Идеализм в нем уступает прагматизму. Естественно это или он бы выжил, останься человек в деревне? Дважды в одну реку, конечно, не войти… Но какие-то кусочки его идеализма прорастают в других. Это просто про жизнь и естественный ее ход. Но пока еще никто не обязан с ним соглашаться, хотя, скорее всего, повторит этот путь.