A Room of One's Own

Для своего времени это эссе, наверное, было актуально, но все течет, все меняется и сегодня подобные вещи читаются со снисходительной улыбкой и даже с некоторой долей скепсиса. На самом деле, бесправное положение женщин – это ужасно и автор молодец, что поднимала вопросы дискриминации женщин, ратовала за наличие у них (по-крайней мере, у тех, кто имел отношение к литературе) личного пространства и материальной независимости. Совершенно точно Вирджиния Вульф отмечает, что женщина фактически являлась собственностью своего мужа, а до замужества – отца, ей было недоступно ни образование, ни право голоса, ни возможность распоряжаться денежными средствами и имуществом. Но свое эссе автор посвятила все же женщинам – писательницам и попыталась наглядно продемонстрировать какая разница существует на пути к достижению своей цели мужчиной и женщиной, какая пропасть лежит между мужским и женским образованием (сравнив условия обучения и размеры и источники финансирования учебных заведений для мужчин и для женщин).
Честно говоря, мне не понравилось как Вирджиния Вульф излагала свои мысли, я не увидела стройности повествования, мне казалось, что автор перескакивает с одного на другое и периодически повторяется, да и фантазии ее я не оценила. Некоторые моменты спорные, но, вероятно, так кажется в свете сегодняшнего дня. Хотя, например, ратуя за «свою» комнату (пусть и в переносном смысле) для писательниц, Вульф тут же отмечает, что Джейн Остен писала свои работы в общей гостиной. Значит ли это, что наличие собственного пространства даст ожидаемый результат и количество женщин – писательниц резко увеличится? Ну нет, конечно! Очень много факторов влияет на это, не только деньги и личная свобода. Конечно, развить талант без должной подготовки практически невозможно. Первым делом, должно быть равенство полов в возможности получить достойное образование и конечно женщины должны иметь право наравне с мужчинами посещать библиотеки и общаться с коллегами, а не закрываться в четырех стенах, как предписывали им общество и мораль того времени. Не совсем я согласна с утверждением автора о том, что образ женщины, созданный писателями – мужчинами, далек от действительности. Автор автору – рознь, мне, например, нравилось как изображены женские персонажи в произведениях Стефана Цвейга и Оноре де Бальзака, эти авторы первыми пришли мне в голову. Финальную главу я перечитала два раза, да, мне не показалось – эссе о писательницах и литературе вдруг резко перешло к теме однополой любви, как по мне, это совершенно лишнее в этом произведении.

Слушайте, это, конечно, что-то с чем-то. Я даже и не подозревала, о чем эта книга. Почему-то я была уверена, что это автобиография Вирджинии Вулф , в которой она рассказывает про свое ремесло. А оказалось, что это воззвание во имя справедливости. В первую очередь это касается ущемления прав женщин. Никогда об этом не задумывалась (если не считать некоторых классических и современных произведений, которые об этом рассказывали), насколько несправедливо было общество к женщинам. Им же элементарно даже не позволяли учиться! Ну, естественно, не считая светского образования. Это во-первых.
Во-вторых, женщинам разрешалось заниматься только "женскими" делами - ведение хозяйства, воспитание детей, рукоделие. На этом всё. Страшно подумать, что скажут люди, если женщина начнет писать романы или сочинять музыку! Или захочет получать образование. Это же уму непостижимо! Неприлично и противоестественно!
Это в наше время уже никого не удивляет женщина-водитель трамвая, например. Хотя, безусловно, еще остались неженские профессии и в наши дни. Но тогда - это было просто невозможно себе и представить.
Интересно, кстати, что Вирджиния Вулф сказала про композиторов-женщин классической музыки. Их попросту нет! Точнее, я лично не смогла вспомнить ни одной (я, правда, и не специалист). Пришлось гуглить. Я, безусловно, нашла несколько таких, но ни одно имя мне не знакомо! Зато вычитала интересную информацию:

Представляете, какой кошмар?!
А в-третьих, многие великие творческие и научные умы в те далекие времена считали женщин существами (да, именно существами) без души, не способными ни к каким интеллектуальным видам деятельности. Эдакий нечеловек без мозгов. Женщина была способна только рожать детей и подавать мужу на стол. Вирджиния Вулф считает, что эти мужчины просто боялись умных женщин. Боялись показать себя в невыгодном свете на их фоне. Возможно, так оно и есть. Но лично я считаю, что самоуверенный, мудрый, обладающий чувством юмора мужчина никогда не выберет себе в спутницы глупую женщину, даже если она будет писаная раскрасавица и с ней можно потрясающе красиво выйти в свет, на зависть другим. Уверена, что высокоразвитые мужчины в первую очередь ценят в женщинах мозг.

Итог: читать всем и каждому! В том числе и мужчинам. Даже приветствуется.

P.S. А вы знали, что Джейн Остин свои великие произведения писала в гостиной, когда там никого не было и прятала рукописи, когда кто-то заходил в комнату?!

Эта книга считается одной из основных работ по феминизму. Но первоначально в 1928 году, когда писательница выступала на эту тему на заседаниях Общества любителей искусства Ньюнхемского колледжа и литературного кружка колледжа Гертон, речь шла о месте женщин в литературе.

Почему же так случилось, что книга вместо очерков по значению женщин в литературе превратилась в работу по феминизму? И что значит "своя комната"?

Писательница начинает рассказ о выдуманной героине, которая вспоминает историю развития человечества. В основном примеры, конечно, из Англии.

Книга рассказывает о жизни женщин, их судьбе в истории. Акцент делается на ущемлении прав и отсутствии возможности писать и зарабатывать.

В принципе сейчас эта информация доступна везде, но, наверное, в 1928 она имела более громкое значение.

По факту книга в художественной форме знакомит с положением женщин в Англии на протяжении последних веков. Оно, конечно, было хуже, чем у мужчин.

Но вывод в книге не призывает бороться с мужчинами! Наоборот писательница просит найти общий язык и жить в мире. Мужская и женская часть населения - это как единое гармоничное целое.

Да, женщины были лишены многого в истории, но в 1928 году и сейчас ситуация совершенно другая.

И вся книга наполнена адекватными доводами. Иногда писательница переходит на локальные заблуждения (например, она уверена, что все дети в Англии имеют заботливых матерей, а беспризорных детей вообще нет. А вот в России, по её убеждению, конечно, ситуация хуже. Там точно есть бедные дети) или эмоционально описывает ситуацию.

Почему книга названа "Своя комната"?

В принципе с этим выводом я согласна.

Итого: история жизни женщины за несколько столетий; разница в возможностях между мужчинами и женщинами; немного объяснения причин, почему женщины раньше писали книг меньше, чем мужчины; логичный вывод, что все могут жить в мире.

Быть белым, гетеросексуальным мужчиной из среднего класса значит быть одновременно вездесущим и невидимым. <...> Любая университетская программа, в названии которой нет слов "ЛГБТ", "женщины" или "меньшинства", - это программа о белых, гетеросексуальных мужчинах. Мы называем такие курсы "литературой", "историей" или "политологией".

М. Киммел.

У каждой женщины, - говорит Вирджиния Вулф, - если она хочет писать, должны быть средства и своя комната. Этими словами она обращает внимание на два основных препятствия на пути той, кто хочет добиться успеха в писательстве или любой другой разновидности художественного творчества. Эти препятствия - экономическая зависимость и человеческое предубеждение относительно людей женского пола.

1. Экономическая зависимость. Говоря об отсутствии у женщины денег, Вулф имеет в виду не только несбыточную мечту каждого творца - возможность творить, не задумываясь о куске хлеба. Она говорит и возможности получить хорошее образование, которое стоит денег (и если не тех, что стоит уплатить за него напрямую, то хотя бы тех, что не будут заработаны за время обучения), о стипендиях, фондах и премиях, и о людях, готовых стоять за спиной начинающей писательницы до тех пор, пока она "не встанет на ноги". За несколько десятилетий до того, как это эссе было написано (а это случилось в 1928 году), женщина в Англии получила возможность самостоятельно распоряжаться заработанными деньгами, а прежде бы эти деньги принадлежали бы ее мужу. За несколько лет до эссе, а именно в 1919 году, англичанки приобрели избирательное право. Иными словами, на время Вулф пришлись первичные последствия всех законотворческих инициатив, которые укрепляли право женщин на трудовую и интеллектуальную деятельность.

Справедливости ради стоит сказать, что экономическая зависимость - бич не только женщин, но и многих других социальных групп. Один мой знакомый высказал мысль о том, что многие страны (вроде США) до сих пор живут по феодальной системе: многие дети способны добиться успеха через образование лишь тогда, когда их родители достаточно обеспечены и согласны оплатить их становление (зачастую - лишь в том случае, когда видят в детей продолжателей своих традиций). Таким образом, социальные "низы" попросту не в состоянии найти нужную сумму денег, а лица, чья жизненная позиция радикально выбивается из представлений более консервативного поколения, становятся перед выбором - свобода мысли или свобода финансовая. Как раз в такой ситуации женщины среднего класса могут чувствовать себя защищенными: мало какие родители в наше время откажут дочери в высшем образовании только потому, что она - девочка. Однако если идти дальше, то мы вспоминаем: женщинам на этой планете до сих пор принадлежит лишь 10% капитала и 1% собственности (и это при повальной склонности отечественных чиновников записывать награбленное на своих жен). Выходит, экономическое положение женщины до сих пор довольно шатко, что и делает ее более уязвимой для препятствия номер два.

Дальше...

2. Предубеждение. Множество "выдающихся" умов, предшествовавших творчеству Вулф, пытались указать женщине на ее место. Кто-то говорил, что женщины по природе ограничены и тупы, кто-то считал, что заниматься "мужскими" делами - безнравственно и вульгарно, кто-то и вовсе находил женщин не способными ни на что, кроме деторождения. Женщину издавна не рассматривали как действующее лицо. Поэтому писательнице, говорит Вулф, приходится встречаться не с холодным равнодушием мира, в отличие от ее коллег-мужчин, а с неприкрытой враждебностью, вызванной скорее не ее посягательствами на знание истинной природы вещей, а с попытками ступить на поле деятельности, ранее занятое только мужчинами. С равным по разрушительной силе предубеждением женщинам приходится встречаться по сей день. До сих пор некоторые ученые и псевдоученые стараются собрать доказательства умственной неполноценности женщин, а "мыслители" отводят женщине презренное и подчиненное положение.

В своем эссе Вулф являет зачатки определения того, что позже назовут "мужским взглядом" в кино и литературе, то есть взглядом якобы с позиции гетеросексуального мужчины, способного демонизировать, сексуализировать, обожествлять женщину, но никогда - представлять ее как личность. В одном из примеров Вулф указывает на писателя, в работах которого женщина в своей роли ничем не отличалась от дерева и была призвана лишь подчеркнуть эгоистическое величие героя. Это заметно и сейчас, когда мужчины говорят о развлечениях "вино и женщины" вместо нейтрального, допустим "флирт" или "секс", сводя существование женщин до единственной функции - увеселительной.

Но вовсе не это изображение является препятствием на пути женщины к литературной или иной художественной карьере. Им становится постоянное одергивание со стороны: не женщины открыли Америку или закон "всемирного тяготения", не женщина расписывала Сикстинскую капеллу и писала "Короля Лира", а раз во времена дремучего бесправия женщины не создали ничего великого, то и сейчас у них не получится. Со временем у сторонников позиции "счета по головам" появилось еще больше претензий: мол, теперь-то у вас есть и права, и свободы, так где же ваши великие произведения? И тут можно привести два аргумента:

- во-первых, не каждая женщина, даже очень одаренная, добровольно отдаст себя на растерзание общественному мнению. Одна будет уверена, что ни на что не способна, другая не захочет отказываться от претензий на счастье, а третья будет бесконечно злиться из-за колкостей в ее сторону. Лишь немногие, наименее чувствительные или наиболее эксцентричные, способны пойти наперекор обществу, которое отдает пальму первенства всему "мужскому", используя это слово как похвалу.

- во вторых, в борьбу с теми, кто все-таки решился этот барьер преодолеть, вступает экономика. Распределение премий и стипендий, совместные контракты, репродуктивный труд, поиск финансирования для проектов и поддержка "женского очарования" - вот незаконченный список пунктов, по которым женщин могут подстерегать экономические трудности. Поскольку большинство финансов по-прежнему находится в руках мужчин, существует опасность, что многие из них довольно неохотно будут финансировать продвижение женщин в привычных им областях.

Именно против постоянной конкуренции и войны между полами Вулф и протестует. Но, формулируя основание для своего протеста, она скатывается в метафизику, постулируя архитипическое различие "женского" и "мужского" и необходимость объединения того и другого в идеальном для писателя андрогине. В какой-то степени это действительно верно: вряд ли писателю стоит помнить о всех социальных ограничениях, которые накладывает на него биологический пол, когда он пишет о чем-то, связанном с вечностью. Но, с другой стороны, в позиции Вулф еще много наивности в вопросах гендера, и многое из того, что относится к социализации, она приписывает напрямую полу.

Свою речь Вулф завершает обращением к молодым студенткам, призывая их пользоваться данной законом свободой, не обращая внимания на постоянные попытки принизить значение женщины, предпринимаемые обществом. Этот совет полезен так же, как и прост, и для его формулировки понадобилось множество страниц предварительных размышлений. Вот у меня, например, есть и средства, и своя комната, но писать у меня пока что не получается - что-то мне да мешает. Прежде всего это сомнение в том, а хочу ли я писать в принципе - и это, пожалуй, единственное для меня извинение. А для всех остальных, кто в своем желании абсолютно уверена, но мучается другими демонами... теперь вы знаете, что делать.

Если вы женщина, желающая стать писательницей, вы должны иметь свою комнату и 500 фунтов дохода. Так считает Вирджиния Вулф. В рублях на сегодня 500 фунтов — это около 58 тысяч. Ну как, можете себе позволить? Я бы еще оговорила свободное время как третью составляющую...

Своя комната — превосходное эссе, которое само по себе можно выбрать для знакомства с Вирджинией Вулф. Оно не ограничено темой писательства, речь идет о положении женщины в обществе в целом — по состоянию на сто лет назад, конечно, но почему тогда всё воспринимается с таким живым сочувствием...

В самом начале эссе — пространное лирическое отступление, однако расплывающееся внимание сразу фокусируется на описании того, как автору не позволяют зайти на территорию университета (не говоря уже о том, чтобы там учиться), так же как и в публичную библиотеку (это тоже только для мужчин).

Феминистская повестка в то время — это про возможность получить образование и работу, право иметь собственный доход, право на собственных детей. Одним словом, про элементарное выживание и человеческое достоинство.

Вирджиния Вулф
«Своя комната»

Зная биографию Вирджинии Вулф, а также литературный стиль, которому она отдавала предпочтение, я заведомо предубеждён относительно её творчества. Скорее всего, ещё во мне до сих пор отзывается тот унылый образ этой английской писательницы и критика, который довелось увидеть воплощённым Николь Кидман давным-давно в фильме «Часы», снятого по мотивам книги писателя, с творчеством которого у меня так же нет никакого желания [уже] продолжать знакомство. Меня совершенно не тянет читать художественные книги, вышедшие из-под пера этой заслуживающей уважения женщины. Не хочется копаться в голове самки, которая была склонна к депрессии и закончила жизнь так, как закончила. Опасаюсь, что не выплыву из того бесконечного потока слов и сознания, которыми она наделяла свои художественные тексты. Я вообще не большой любитель стилистического приёма «поток сознания», а в данном [моём] случае дело усугубляется «тараканами в голове». На данный момент мне и своих хватает. Не обессудьте, уважаемые дамы… и господа.

Но, как говорится, если гора не идёт… К тому же, эссе, посвящённое собственно литературе и роли женщине в ней, не является художественным творением. Так что, свой обет я [пока] не нарушу. Тема, которой посвящена работа, не являлась праздной и неактуальной для времени своего издания. Да и поныне является таковым. Напротив, написание и выход этого типа эссе было своевременным — если не сказать запоздалым на многие века — и на злобу дня. Оно нашло выход, стало предрешённым исходом, веянием того времени, когда женщины обживались в своих плюс-минус равных с мужчинами правах (без равноправия, конечно, и не без шероховатостей), которые с нечеловеческим трудом было наконец-то отвоёваны. Не только в литературе — вообще в жизни. И эссе миссис Вулф даёт об этом представление, позволяет узнать её точку зрения. В тексте незримо скользит печаль и горечь оттого, какая роль была отведена человеку с грудью, вагиной и длинными волосами в общественной жизни на протяжении всего времени, которое соблаговолило нам известить о себе. Участь та, как нам всем известно, была незавидна, далека от современных стандартов, кои всё ещё не вполне блещут справедливостью и адекватностью восприятия. Хотя по сравнению с 1928-м годом от Рождества Христова (простите, женщины, но в обозримом будущем летоисчисление будет вестись с рождения мужчины) — дата написания эссе — прогресс колоссальный. Зато явственно слышен голос борьбы и надежды на позитивные изменения, ростки которых она в том числе и закладывала. Пусть о них будут судить уже потомки Вулф, ведь она отводит целых сто лет на путь полноценного утверждения самосознания и обретения себя как полноправного члена общества, независимой и самодостаточной личностью.

Мне пришлось по душе то, как она сплела, объединила в тексте свои рассуждения с окружающей её обстановкой во время мыслительного процесса. Вышеупомянутый ход позволил представить себя рядом с ней, словно ты невидимый попутчик. И это было здорово! Иногда лицезрение того или иного события, действа или влюблённой пары могло открыть новую грань уже обдуманного, а то и вовсе навести на новый виток размышления. Вместе с главной героиней читатели и читательницы посетят университет; лужайку возле университета, с которой её сгонят только потому, что она — женщина; Британский музей, в котором мы узнаем о художественных способностях Вирджинии; окажемся возле церкви; сходят в кафе; понаблюдают (уж в наблюдательности ей точно нельзя отказать) за течением жизни Лондона… Но это всё наружное. А вот скрывающееся за этим фасадом путешествие во времени является, как мне кажется, сутью эссе. Во время странствия мы познакомимся с предположением, как могла бы творить на поприще литературы сестра самого Шекспира, что сулила бы ей такая занятость; порассуждаем о жизни и творческом пути сестёр Бронте, Джейн Остин и некоторых других. Жаль, что не удостоились упоминания Мэри Шелли, Анна Рэдклифф или Мария Корелли. Нам придётся поразмышлять над вопросом, почему раньше женщин изображали в литературных произведениях так, а не иначе, а также выясним, что этому способствовало. Что или кто мешал женскому самовыражению?

А вы задумывались, почему многие века трудно было что-либо изменить хотя бы в этой области деятельности. Хотя бы… Как обречённо звучит это «хотя бы» на общем фоне бедствия. Вирджиния вынудит поспорить о вкусах и пристрастиях (с пристрастием, конечно же). Не знаю, как вы, а я рад был в очередной раз задуматься над всеми этими проблемами. Спасибо ей за это. А вы знали или догадываетесь, почему, например, Жорж Санд или Джордж Элиот, Каррер Белл имеют такие псевдонимы? «Наивысшее величие женщины состоит в том, чтобы о ней не говорили, сказал Перикл — о котором, кстати, говорили довольно много». Да и вообще что стоило женщине написать хотя бы небольшой роман? Хотя бы написать! Не говоря уже о том, чтобы его издать! И ведь такое положение женщин было не только в литературе. Литература — это жизнь, а ты в ней женщина. Посыл понятен, он благороден и необходим для возможности выбора, свободы и независимости, и писала она «со своей колокольни», говоря за всех. У меня сложилось такое впечатление, но кто дал ей право говорить за всех женщин? Не всем же хочется реализовать себя в профессии и быть независимой от мужчины. Материнство, домохозяйство, поддерживать и вдохновлять достойного партнёра, быть благодарной и самой наполняться благодарностью ближнего за заботу — всё это может быть не менее важным в жизни женщины. Каждая должна иметь возможность сама для себя определять, какой путь избрать, в чём находить удовольствие и отраду. В этом общество и близкие люди должны помогать. Без перегибов, с пониманием.

Я оценил лёгкий, ненавязчивый, остроумный юмор, чарующую иронию. В них не было злобы или ненависти. Дурашливости и снобизма я также не заметил. Скорее, непонимание: «Как можно так думать? Что за нелепое суждение? А, мужчины? Вы, считающие себя профессорами и светилами!» Именно такие вопросы виделись мне между строк, именно ими и им подобными задавалась она, многие и многие женщины на протяжении веков. Хотя за более древние времена судить лично мне не с руки. Но кто знает… А как ещё? Упрямство, узость мышления, тупая узколобость была присуща учёным мужам не только в области медицины, о чём чуть позже поведал небезызвестный журналист и историк — херр Торвальд. Немного смутил акцент только на плохих, отрицательных сторонах, игнорируя положительные, которые, несомненно, были, потому не все мужчины «тупорылые мужланы». Были, есть и будут те, кто с уважением относится к женщинам, кто восхваляет и превозносит их. Изображает в выгодном свете в своих литературных творениях, живописи. Эта однобокость смутила. Но понятна. Я нашёл в данной работе покладистость и воздушность слога — то, что я так боюсь не отыскать в её прозе. Мысль — чёткая и ясная, вливается живительным потоком в мозг, глаз радуется доходчивости, а взгляд успокаивается от вразумительности подачи материала. Сознание наслаждается простотой изложения и толковости суждения. Не без ма-а-а-а-аленьких минусов, но всё же. Вроде бы серьёзные и непростые темы поднимаются, а текст отдаёт изяществом. Словно это и не эссе вовсе. Или не совсем эссе. Не покидает ощущения наличия фикшна в нон-фикшне. Спасибо переводчице. Искренняя благодарность! Доступность поражает. Кружево! Кружево, мастерски сплетённое и достойное истинной женской руки. Женственность как она есть. Чудесно же!

Насколько я понял, оное эссе скомпоновано из двух или трёх лекций. Как бы мне хотелось их послушать вживую! Ох, представляю, как искромётно звучали фразы о схожести и различиях мужчин и женщин, о преимуществах и недостатках каждого из полов, и как чертовски верно и неумолимо, словно раскаты грома, раздавались слова с выводами, к которым пришла в итоге урождённая Аделина Вирджиния Стивен — известная писательница и критик, которая до обретения возможности заниматься своим истинным призванием перепробовала, если верить её словам, основные занятия, доступные женщинам до 1918 года, а именно: надписывала конверты, читала старым леди, мастерила искусственные цветы, учила детишек алфавиту, зарабатывала на кусок хлеба случайными статьями в газетах. И хотя главные из них касаются самореализации на литературной стезе и существования женщин в обществе, каждый человек увидит и отметит кое-что ещё. Для себя. И да, даже мужчина. В каждом мужчине есть нечто от женщины. Равно как ив каждой женщине есть что-то мужчины. В понимании и гармонии этих начал есть зерно, фундамент благополучия. Если это не так, то можете бросить в меня камень. Неизгладимое впечатление и яркие эмоции обеспечены! Восторг и трепет, но… художка Вулф, не жди меня. Я ещё нескоро. К этому же эссе я наверняка вернусь спустя какое-то время. Субъективно об объективном. Объективно о субъективном. Люблю.

P. S. Желаю всем — и мужчинам, и женщинам — достатка, тяги к путешествиям и познанию окружающего мира. Пусть вы обретёте на своём пути понимающих и разделяющих ваши интересы близких. И без возможности уединения в «своей комнате» в момент, когда вам это необходимо, никуда. Да будет так!

Мой пробел в библиографии любимой писательницы! Даже немного стыдно, но я всегда хотела пополнить "Своей комнатой" коллекцию бумажных книг Вулф и на Московской международной книжной ярмарке наконец нашла свежее издание знаменитого эссе.

Вирджиния, как обычно, иронична; и не зря хвалит Джейн Остин, Остин ей явно ближе своими иронией и рациональностью, чем Шарлотта Бронте - порывистостью и страстью, хоть последнюю Вулф считает более одаренной от природы. Вирджиния остра на язык; и спустя 90 лет ее аргументация, кажется мне, порвет не одну пятую точку на британской флаг.

А о чем эссе? - О важности для женщины собственных пространства, дохода, образования. На год написания эссе (1929) барышни в Великобритании могли голосовать всего 9 лет как! и 49 лет как могли иметь собственность. Теперь иного мы не представляем и нет-нет да вздохнем, заслышав хруст французской булки. А стоит ли?..

Но все меняется, утверждает писательница. Пора брать судьбы в собственные руки. В общем, это очень вдохновляющая книжка! Для нас с вами тоже. Все еще.

P.S. А еще я посмотрела "Виту и Вирджинию", которых давно ждала. Фильм об отношениях Вирджинии Вулф с другой знаменитой современницей - Витой Сэквилл-Уэст. Именно она - прототип изменчивого Орландо в одноименном романе (экспериментальном и классном). Кино безумно красивое, эстетичное, с явно подобранными акцентами форм и цветов в кадре, способное разрушить образ Вирджинии как только Филологической девы в рюшах с того самого знаменитого фотопортрета. В Элизабет Дебики я разглядела Вулф не сразу, но к середине уже безоглядно ей верила. Ну, а Джемма Артертон (Вита) - красотка всегда.

В своём эссе Вирджиния Вульф исследует место женщины в литературе. Даже, скажем так, пространство, которая та могла бы занять.

Есть ли оно? (Нет.)
Достойна ли его женщина-писатель? (Хм-м…)
Достойна ли женщина-писатель такого звания, или это так, пописульки для домашних, если, конечно, эта женщина рискнёт их кому-то показать?

В пример приводятся реальные случаи вопиющей гендерной несправедливости. Для кого-то они кажутся незначительными, но женщина лишена даже возможности. Главный минус – отсутствие образования, но даже при его наличии женщине было просто негде сесть и начать писать. Или хотя бы задуматься об этом.
Если смотреть более глубоко, то эссе – не размышление о месте женщины в литературе. Оно о месте женщины в мире, и очень жаль, что ещё сто лет назад, да даже и, наверное, пятьдесят, оно было таким незначительным.

Актуальная книга во все времена! Любому человеку нужно личное пространство. Место, где можно уединиться одному. Не важно что он будет делать в этот момент: читать, мечтать, пытаться заняться йогой, писать книгу, примерять наряды, рукодельничать или просто, молча смотреть в окно, главное, не будет зрителей и раздражителей.
Данная тема поднимает немного другой вопрос. Наличие отдельной комнаты и средств для написания книг. В наше время эта проблема легко решаема, так как права мужчин и женщин почти уровнялись. Женщина является полноценной хозяйкой своего наследства, заработанных денег. Она легко может писать и в писательской среде может занять почетное место. В наши дни много женщин авторов с большим количеством материала. А вот чуть раньше, у женщин не было такой свободы. Именно эту проблему Вирджиния Вулф описывает в своей книге. Если подумать, то действительно, в классике преобладают мужчины авторы. Женщины же имели возможность написать всего лишь несколько произведений, а то и совсем одно. У одних не было денег, другим приходилось прятать свои творения от родных, чтобы не слышать критику в свой адрес. Тонко, осмысленно и литературно красиво автор описывает данную проблему.
Перед чтением данной книги я узнала один факт из жизни Вирджинии Вулф.

Именно в этой книге неоднократно ставится акцент на фразу: «Хлое нравилась Оливия».

Наверно, тем самым она хотела рассказать миру и о своем пристрастии к женскому полу.
Прекрасное и увлекательное размышление, анализ. Читается на одном дыхании.