Cuento de Navidad

Я признаюсь: да, я предвзята. Я не люблю Диккенса. С самого детства, когда мне настойчиво навязывали к прочтению Оливера Твиста. Книга мне не нравилась, я всячески пыталась увильнуть от чтения, а взрослые усиленно доказывали, что это интересно, достойно, увлекательно. Читали вслух, меняли на эту другие книги, которые меня манили, бабушка пересказывала сюжет... Ненавижу!!!
Своими действиями взрослые, конечно, укрепили детскую нелюбовь, но думаю, что дело все-таки не в этом. Я пыталась взрослой читать Диккенса. Скучно. Ну не нравится он мне!!!
А тут — игра! И с моим цыганским счастьем я просто не могла обойти поле с книгами Диккенса...
Ну простите меня поклонники его таланта! Я готова получать пинки и тычки, но не вижу я в этом писателе ничего (для себя конечно!) привлекательного! Для кого написана эта история? Для детей? Как-то неестественно и сложновато. Для взрослых? Простовато и опять же скууууучно... Много-много слов, навязчивая мораль и ни капли сочувствия к персонажам. И конец такой правильный-правильный!...
Хм, вы в жизни-то видели таких Скруджей?! Их призраками не запугаешь и не усовестишь!!!

"Тройка" только из уважения к классику!

Все "Рождественские повести" (или это всё-таки рассказы? споры не утихают) Диккенса так противоречивы, что всегда возникают сложности с их восприятием. Одно нельзя игнорировать точно — Диккенс внёс такой некислый вклад в создание общемировой рождественской чудесной-волшебной-сказочной-мимимишной-сакральной атмосферы, что впору наряжать его фигурку в красную шубу и сажать в каждый Сочельник под ёлочку. В России, конечно, атмосфера немножко пожиже, так как волшебство в большинстве случаев творится за счёт резкой смены адовой предновогодней работы с подтиранием всех косяков за год на почти двухнедельную алкогольную кому. Тоже сакральность, если так разобраться, но с совершенно другим послевкусием.

В "Рождественскую песнь" верить трудно, но очень хочется. Автор старательно избегает слова "сказка", именуя историю "песнью", "повестью", да чем угодно, но всё же перед нами именно сказочка с очень большими преувеличениями — и даже не потому, что в ней появляются призраки, в конце концов, они могли просто присниться или пригаллюцинироваться Скруджу, а потому, что исправление к главному герою, засушенному многолетним говноедством, пришло в одночасье, как волшебный пинок с небес. То есть, ходил более полусотни лет по земле настоящий злодей, а вдруг с утра проснулся картинным филантропом, котиком и живчиком. Рождественская магия, конечно, сильная штука, но тут я в её силах сомневаюсь. Впрочем, будь на её месте все силы ада или господь-бох, то мне кажется, они бы тоже всё зафейлили.

Тем не менее, "Рождественская песнь" даёт то, что перед Новым годом (который в мире Диккенса вряд ли принесёт что-то хорошее) наиболее ценно - надежду. пусть на несбыточное волшебство, пусть на ерунду какую-нибудь, но всё-таки искорка надежды брезжит где-то в уголке сознания. Жажда чуда неистребима, как и вера в него.

Саму же "Рождественскую песнь" читать стоит хотя бы из-за эффекта "машины времени", который неизбежно возникает при прочтении Диккенса. Он скрупулёзно описывает самые мелочи быта того времени: цвета, запахи, тряпочки, движения, порядки, так что сам не замечаешь, как атмосфера накрывает тебя с головой, никакого исторического экскурса не надо. Из "Рождественской песни" можно многое узнать о его фирменном стиле и решить для себя, стоит ли браться за гораздо более объёмные вещи.

Рождество - это время, когда особенно хочется верить в чудо и истинную доброту этого мира. Осознание того, что у каждого человека, какими бы плохими качествами он не обладал, есть шанс, в какой-то мере помогало людям примириться с подчас суровой действительностью ещё со времен появления мировых религий. Но и теперь люди повсеместно ищут утешения. Ведь если у диккенсовского Скруджа получилось измениться, то и у любого другого получится.

Небольшая повесть от начала до конца пронизана христианской моралью, но она не преподносится в ультимативной форме, как это бывает в значительной части произведений околорелигиозного толка. Нет, “Рождественская песнь” - это произведение не просто о том, каким нужно быть, а каким быть не стоит. Оно во многом говорит нам о человеческом выборе. Скруджа вовсе никто не принуждает меняться, хоть автор и планомерно его к этому подводит. Герою лишь показывают дальнейшее развитие его судьбы, если он будет продолжать жить так, как он привык.

Вся жизнь Скруджа, которую представляют читателю и самому герою три призрака, выстроена из череды поворотных моментов, в которые он делает свой выбор: возвращение домой в детстве, расторгнутая помолвка, отказ пойти на праздник к племяннику и его семье и прочее. И каждый из них стал важным пунктом его на пути к тому плачевному состоянию, в котором мы его находим в начале произведения. Год за годом, несчастный ребенок, затем молодой человек, а затем и взрослый, пытается найти счастье в зарабатывании денег, ведении определенного образа жизни. Тут важно заметить, что Скрудж - не такой уж плохой человек, каким его принято воспринимать. И он находит в себе силы стать лучше и таким образом спасти себя самого.

Тема спасения вообще явно выделяется в этом произведении. Причем, перерождение, и как следствие - спасение жизни Скруджа запускает своего рода цепную реакцию: преисполненный благодарности герой спасает маленького Тима и жертвует деньги на помощь беднякам. Наконец, в этом контексте очень символично, что действие происходит в Рождество - день, когда на свет появился Спаситель.

Конечно, нельзя не отметить особенную диккенсовскую рождественскую атмосферу, которой пронизана повесть от начала до конца. Чисто английские праздничные традиции, описанные с такой теплотой и волшебством, доброта и смех людей хоть и соседствуют с повсеместными бедностью и отчаянием, но побеждают их, пусть только и на одну ночь в году.

С огромным удовольствием прочитала историю изменения Эбинезера Скруджа. Он огромный скряга, который экономил на всем, не признавал Рождество, жил уныло и скупо. До тех пор пока к нему не явился его умерших партнер по бизнесу и рассказал, что его ждет после смерти. Но чтобы спасти свою душу к нему явятся ти призрака, которые помогут ему измениться.
Мне понравились все путешествия с каждым призраком, в каждом есть что-то особенное. Первый призрак напоминает Скруджу о его детстве и юношестве. Второй показывает настоящее знакомых богача, отчего он уже начинает по новому смотреть на проблемы других. И третий призрак показывает будущее, если ничего не изменится.
Мне кажется книга на все времена, с позитивным концом, заставляет задуматься о своей жизни и об окружающих и к тому же естественно она вся пропитана духом праздника и Рождества. Я получила огромное удовольствие от книги и решила пересмотреть мультфильм-экранизацию, которая такая же потрясающая, как и книга.

Смотрела я как-то мельком мультик про мистера Скруджа, я думаю каждый слышал про него, там где главным героем был Джим Керри. Полностью я его не смотрела, но суть поняла, и знала что к чему. ;))
И вот, мне захотелось почитать какую-нибудь сказку, желательно классику, и не долго думая и взяла эту.
Эта сказка мне очень понравилась, она учит многому, и рассказывает о том, что судьба иногда дает еще один шанс.
Не зря книга много раз экранизировалась, и не только в виде фильмов, но и мультиков. Я даже после прочтения начала смотреть старый-старый диснеевский мультик, а потом наконец-то посмотрю с Джимом Керри.
Сказка не большая, читалась быстро и интересно. Герои хорошие, живые и яркие. Есть юмор и религиозные мотивы, и рожденственская атмосфера.
Книга многому учит, во-первых, не быть скрягой, во-вторых, быть дружелюбным и верить в чудо, не отталкивать родных и близких.

Текст, от которого стынет кровь. Впервые прочитала в школе, была настолько потрясена, что боялась спать. А если разобраться, повесть о доброте, о том, что человек должен жить не для себя. Именно в большие праздники мы имеем возможность заглянуть внутрь себя, понять на правильном ли мы пути. Скрудж, главный герой "Рождественской песни в прозе" однажды сошел на неверную стезю, да там и остался. Вся жизнь прожита зря, впустую. Вместо сердца - тощий огарок. Но ему повезло. Скруджу выпала возможность все изменить. Хотя бы для вечности постараться себя поменять. И он делает. О чудо! С уголька разгорается огромное пламя. И все это благодаря светлому празднику Рождества Христова.

На нашем лайвлибе вышла статья о новом мини сериале из 3х серий "Рождественская песнь" по святочному рассказу Чарльза Диккенса "Рождественская песнь в прозе". Производитель британская телерадиокомпания BBC. Начала смотреть. Однако! Не думаю, что в святочной (!) сказке была использована лексика сериала. С первых кадров мат. Может быть это вольности перевода? Зачем? Двадцать минут смотрела и бросила. Есть ещё фильм по этому произведению от 2018 года, сначала хотела с него начинать просмотр, а теперь и его не хочу. Ничего, отдохну и вернусь, надо же своё представление составить о разночтениях. И книгу прочитаю. Лет десять она в хотелках, теперь, уж, точно внимательно прочитаю, чтобы сказать наследникам Диккенса своё – Фи!

Теперь о книге. Прочитала и очень довольна. В самом деле история чудесная, наполнена рождественским смыслом. Эта небольшая волшебная история, общее представление о которой так или иначе имеют почти все. Небольшая, в ней около 150 страничек.

Да, Диккенс отмечал нечестивый язык Скруджа, и выражал это таким образом: «Скрудж отвечал, что скорее он наведается к… Да, так и сказал, без всякого стеснения, и в заключение добавил ещё несколько крепких словечек». Далеко шагнули создатели нового сериального творения от первоисточника. А позже ещё дальше, вообще всё переиначили на свой лад, утратив и идею, и сюжет, и смысл.

Диккенс написал очень позитивное произведение, наполненное великим смыслом перерождения и настоящего рождественского чуда. Ведь не напрасно Эбинизеру Скруджу явился призрак его компаньона Джейкоба Марли, умершего 7 лет назад в святочную ночь. Он явился к мёртвому душой и сердцем Скруджу, чтобы спасти его, разбудить, вызволить из плена алчности и стяжательства. Автор даёт сильную и точную характеристику герою своего повествования: “Ну и сквалыга же он был, этот Скрудж! Вот уж кто умел выжимать соки, вытягивать жилы, вколачивать в гроб, загребать, захватывать, заграбастывать, вымогать... Умел, умел старый греховодник! Это был не человек, а кремень. Да, он был холоден и тверд, как кремень, и еще никому ни разу в жизни не удалось высечь из его каменного сердца хоть искру сострадания. Скрытный, замкнутый, одинокий — он прятался как устрица в свою раковину. Душевный холод заморозил изнутри старческие черты его лица, заострил крючковатый нос, сморщил кожу на щеках, сковал походку, заставил посинеть губы и покраснеть глаза, сделал ледяным его скрипучий голос. И даже его щетинистый подбородок, редкие волосы и брови, казалось, заиндевели от мороза. Он всюду вносил с собой эту леденящую атмосферу. Присутствие Скруджа замораживало его контору в летний зной, и он не позволял ей оттаять ни на полградуса даже на веселых святках”. Такой человек жив только номинально, у него нет будущего, его надо спасать. Даже упокоившийся Марли это понял, хотя при жизни был похожим скрягой и крохобором.

Четыре призрака из царства мёртвых: компаньон Джейкоб Марли и три призванных им Духа, не без труда, но с честью справляются с этой задачей, потому и очень интересно и приятно следить за уроками, преподанными Скруджу. А что сам Скрудж? Почему так быстро сдался? Наверное в нём ещё теплились остатки совести и желание чьей-то любви. Его очень задели за живое все картины из детства, отрочества, юности, а счастливое замужество Бэлл просто выбило из равновесия. «—Уведи меня!— взмолился Скрудж.— Я не могу это вынести».
Два других духа воздействовали по другому, но все трое, в купе, расколдовали выжигу и скареду, сняли с него грядущие оковы, которые ему пришлось бы таскать за собой в загробной жизни, и обратили Скруджа в любвеобильного транжиру. «И таким он стал добрым другом, таким тароватым хозяином, и таким щедрым человеком, что наш славный старый город может им только гордиться».
Пусть эта история по существу невозможна, пусть всё в ней происходит фантастическим образом, но мораль-то реальнее некуда.

Хорошая добрая сказка с очень фактологическими описаниями быта и взаимоотношений людей, написанная прекрасным языком, причём так, что окунаешься в достоверную атмосферу 18 века и наблюдаешь её изнутри. Очень колоритен образ злодея Скруджа, в бытность его аморальным циничным ростовщиком. Я рада, что прочитала эту книгу в день Рождества, самый волшебный день года, когда оживают надежды на чудо.

Как воскликнул в завершении сам Чарльз Диккенс: «Гоп-ля-ля! Гоп-ля-ля! Ура! Ура! Ой-ля-ля!»

Когда пытаешься подобрать одно слово, чтобы охарактеризовать это иллюстрированное издание, то в голову приходит лишь «контраст».

Иллюстрации Аны Награни действительно очень контрастные, сочные и отлично подходят данной истории. Тут еще нужно отдать должное технической стороне вопроса в виде печати, так как цвета переданы отлично. Плюс внимание к мелочам по типу сносок тоже заметно в оформлении.

Сам же сюжет знаком почти каждому. Тот самый высокомерный старик Эбинизер, Духи Рождества и постепенная трансформация главного героя. Все это в зимне-праздничной атмосфере.

Хорошее пополнение библиотеки и не менее приятный подарок.

Вот у нас чудеса происходят два раза в год, и на Рождество, и на Новый год, а у них, бедняг, только на Рождество. Диккенса послушать, так вообще впроголодь живут многие. Однако, дяди Скруджы тоже имеются и всё, редиски, контролируют. И ничего святого у них нет. Даже единственное время чудес, Рождество не признают. Но, что-то я разогнался. Таких как Скрудж, уж настолько скряг отбитых, что и родственников гонят и жмутся даже в Рождество, мало, даже в Англии, самом логове бездушного капитализма. Ну по задумке Диккенса так. Кстати, он так много описал в разных произведениях бездушных скряг, что возможно всех кого знал и переписал)
Однако, две мысли из целой кастрюли пищи для ума, я бы выделил особо. Как ни странно, они не в традиции католической, но в традиции православной. Первая мысль в том, что даже самый-самый сухарь и злобарь внутри все-таки человек, изначально хороший, способен раскаяться и снова стать хорошим. Традиция католическая - раскаяться и замучить себя в наказание, а православная - раскаявшись творить благие дела, зная, что Бог уже простил. Вторая мысль в том, что каждое Рождество вместе с Иисусом рождается заново каждый человек и может, родившись заново, стать лучше и милосерднее. В традиции католиков всю жизнь тащить за собой свои грехи и так и отправиться с ними на тот свет на суд небесный, сначала еще потолкавшись в чистилище, в православии раскаявшийся, как уже отмечалось, прощенный Богом, избавляется от грехов при жизни. Знаю несколько человек, которые со мной горячо поспорят, но мое видение таково, все претензии в жалобную книгу)
А вот сама конструкция, описываемых тут чудес, вообще-то уже совсем и не христианская. Духи Рождества это кто с христианской точки зрения? Тем не менее, шоковая терапия, устроенная ими Скруджу, оказалась действенной.
С первой буквы до последней это произведение из тех, прочитав которые начинаешь понимать смысл выражений вроде «рукописи не горят», «что написано пером, не вырубишь топором» и т.д. Ни одного лишнего слова, матёрейшая классика. Очень рад, что наконец откупорил бутылку под названием «Чарльз Диккенс». Непременно еще приложусь к этой бутылке еще не раз и не два)

Начну с того, что я не буду лукавить и признаюсь честно, что видела одну из мультипликации по этой истории, но так же отмечу я не подозревала, что это было написано Дикенсом. И вот когда начала читать эту историю и дойдя до сути. Извините, но эмоции мои взяли вверх, потому что такие темы спокойно читать я увы не умею.
Я не знаю кого такое может оставить равнодушным, ведь здесь подана огромная истина, которая прячется от нас за семью замками. Мы живем только здесь и сейчас, мы не помним не прошлое, ну конечно не думаем про будущее. А надо ли? Думаю, что да. Ведь от нашего сегодня зависит наше завтра.
Что же хочется отметить, это конечно язык автора. Вот в лучших традициях английской литературы написано произведение. Атмосфера просто укрыться пледом взять чашку чая и читать.
Буду ли знакомиться с авторам дальше, безусловно.