Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Цветы запоздалые

«Прекрасная, вечно весёлая, умная, посвятившая свою жизнь весёлому испанскому ничегонеделанию и искусствам, она до двадцати лет не пролила ни одной слезы...», – счастливая и беззаботная жизнь была у Марии, даже замуж она и то вышла по любви, неслыханное это дело... Вполне вероятно, что и дальше её жизнь была бы сплошной усладой – с вкраплениями печали, конечно, куда без этого, но всё же, – однако увы, на второй день свадьбы участь её была решена, ибо, заблудившись, она встретила некоего юношу – монаха Августина, который, узрев представшую пред ним молодую девицу с обнажёнными руками, освещённым лунным светом лицом и – вот это самое страшное – чёрными волосами, возопил: «Клянусь кровью св. Януария, что ты ведьма!». Двадцать пять лет было этому монаху, а он уже имел серьёзный такой опыт работы, ибо уличил аж пятьдесят “ведьм”, и несчастная новобрачная стала пятьдесят первой, ну все признаки налицо же, к тому же молодой человек видел перед явлением девы собаку, а значит, это она была, чертовка, она! Ну кто не поверит этому достопочтенному господину? Не может же он... ошибаться. «Я видел! Я знаю...».

«Кто укажет место, в котором находится теперь ведьма, именующая себя Марией Спаланцо, или кто доставит её в заседание судей живой или мёртвой, тот получит отпущение грехов», – и началось... Были задержаны шестьдесят похожих на искомую женщин, родственников пытали, да ещё и всех чёрных собак и кошек поубивали, но нигде её не было. Муж помогал своей жене скрываться, ведь он дал ей клятву, да и как любимому человеку и не верить? Но – эта заманчивая мысль про отпущение грехов... Он считал себя ужасным грешником, ибо в юности жил в Толедо, местечке, которое в то время было «сборным пунктом магиков и волшебников», то есть там изучали математику, биологию и химию, что само по себе очень плохо. Жена, конечно, красивая. Жалко, говорит, отдавать. Вот когда она состарится и подурнеет... Мучился бедняга сильно, но в итоге всё же взял да отравил супругу. Ну а что. А вдруг он бы раньше неё умер, кто бы ему тогда грехи-то списал? Вот теперь зато можно выдохнуть и зажить как честный человек! Да, именно так... «Спаланцо получил отпущение толедских грехов. Его простили за то, что он учился лечить людей и занимался наукой».

«Епископ был очень учёный человек. Слово „femina” производил он от двух слов: „fe” и „minus”, на том якобы законном основании, что женщина имеет меньше веры», – этот чеховский юмор, который актуален даже сейчас, потому что и ныне находятся такие вот “учёные”... Вообще, остроумия здесь пусть и предостаточно, но смеяться вообще не хотелось, ибо страшно всё это, очень страшно. Это даже вообразить невозможно, как человек вообще может верить, что чужой кровью он что-то там искупит... ересь, самая настоящая ересь. Это как несчастная дева задавалась вполне логичным вопросом: «Но может ли любить тот Христа, кто не любит человека?», да ещё призывая при этом к предательству, пыткам и убийству... что-то всё-таки не сходится, кажется. Но только не в умах этих дураков. Для них всё логично: умылся чужой кровью да смыл с себя всё плохое, ну а что, “учёные” ведь люди сказали, что так и надо делать. Ну, что тут ещё добавить. Время идёт, что-то, к счастью, меняется, но вот эта черта в некоторых неискоренима. Потому что охота на “ведьм” и “ведьмаков” так и не закончилась. Да и закончится ли?.. Ведь желающих искупить свои грехи всегда будет предостаточно.

«Трудно спорить с жизненною логикой,
И о чем ты там ни говори
Прежде, чем жениться на молоденькой,
Паспорт свой открой и посмотри,
Паспорт свой открой и посмотри.»
(Из к/ф «Ах, водевиль, водевиль»)

И снова ранний Чехов.

И снова говорящая фамилия у персонажа, встречающего читателя с первых строк: майор Щелколобов. Намёк – по лбу щёлк! Щелбан, щелобан, фофан … Наказание за некую провинность, неловкость ... Не столько больно, сколько унизительно: недотёпа!

У Чехова ничего просто так не бывает: скажет мало – смысла много. Мастер.

Щелколобов – тот ещё «Аполлон». Плешивый землевладелец, слюни распустивший на молоденькую девушку. Тысячи десятин земли позволили ему на ней жениться. Красавéц! Даром что ли его Чехов Аполлошей называет?

А жене-то – двадцать лет всего. Вот и «майорша Каролина Карловна, более чем милостиво беседовала со своим приезжим кузеном …»

«…называла своего супруга, майора Щелколобова, бараном и с женским легкомыслием доказывала, что она своего мужа не любила, не любит и любить не будет …»

Ну, как тут не вспомнить песенку «Ты всё поймёшь» из к/ф «Ах, водевиль, водевиль»?

Вот и получил щелчок по лбу Аполлоша – майор, услышав случайно, как о нём отзывалась майорша. И поделом!

А что же случилось дальше и при чём здесь бывший писарь майора? Если вам не довелось об этом узнать раньше, можете узнать сейчас.

А ведь каждый персонаж этой истории получил по заслугам. Или нет?

Можно в очередной раз сказать, что Антон Павлович делится лайфхаками. Кто не мечтает о славе?! Наверное, только люди уже состоявшиеся, кто уже вкусил прелести известности, стали знаменитыми и популярными. Такие люди, как правило, уже сами прячутся от назойливого внимания публики. А большинство других (особенно молодых ) мечтают о славе. Как же её привлечь, заманить? Как, к примеру, ещё вчера никому не известный молодой актёр после громкой телевизионной премьеры обретает признание. Кто-то совершает подвиг, об этом становится известно всем благодаря СМИ. Как обычный лётчик, старший лейтенант ВВС СССР, в один из дней совершает один виток вокруг земного шара на космическом корабле, превращается в мировую знаменитость, майора Юрия Алексеевича Гагарина. Это достаточно трудоёмкие и заслуженные дороги к славе. Но ведь есть и более лёгкие пути. Один из способов стать широко известным предлагает Антон Павлович в своём рассказе «Радость».

По тому, какой душевный подъём испытывает коллежский регистратор Дмитрий Кулдаров, когда появляется в двенадцать часов ночи в родительском доме, переполошив всех своих близких, становится понятно, что свершилось нечто невероятное! Он, Митя Кулдаров, наконец-то, прославился… И в подтверждение принёс газету с заметкой и воскликнул – «Ведь теперь меня знает вся Россия! Вся!... Как я счастлив! О, господи! Ведь только про знаменитых людей в газетах печатают, а тут взяли да про меня напечатали!» Торжественное прочтение заметки было поручено папаше!

"29-го декабря, в одиннадцать часов вечера, коллежский регистратор Дмитрий Кулдаров…, выходя из портерной, что на Малой Бронной, в доме Козихина, и находясь в нетрезвом состоянии, поскользнулся и упал под лошадь стоявшего здесь извозчика…» Дальше шло подробное описание, как лошадь протащила сани через него, а затем его в полицейском участке освидетельствовал врач. И радостный Митя, выхватив у отца газету, побежал показывать её к знакомым… Так и хочется воскликнуть – «Так приходит слава мирская!»

Фраза – «Вы, мамаша, спрячьте этот нумер на память! Будем читать иногда».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 417

Очень подробное резюме претендента в женихи. Рассказ так называется, видимо, потому что во времена Чехова подобная откровенность и деловитость в предложении мужчины на брачном рынке рассматривалось как нечто чересчур «американское», то есть прагматичное и меркантильное. Ныне подобная анкета на сайте знакомств была бы огромным плюсом для мужчины. Он ничего не скрывает – рост 2 аршина 8 вершков равен примерно 178см, «в темноте по ошибке за красавца принимаем был. Глаза имею карие. На щеках (увы!) ямочек не имеется. Два коренных зуба попорчены».

Вообще-то, откровенность претендента сильно шокирует – «Большой любитель хорошеньких вообще и горничных в особенности», «Сплю 12 часов в сутки. Ем варварски много», «Хочу жениться по причинам, известным одному только мне да моим кредиторам». А, так как он начинающий литератор, не может не похвастаться своими планами – «Имею в будущем написать роман, в котором главной героиней (прекрасной грешницей) будет моя супруга».Из любимых поэтов – Пушкарев и он сам… (Может быть, имеется в виду Пушкин?...)

К невесте требования предъявляет вполне сносные, только их так много, что вряд ли в результате отбора по требуемым качествам останется хоть одна, полностью подпадающая под эти свойства. Посудите сами, возраст в промежутке от 15 до 30 лет. Католичек и евреек отметает. Подойдёт блондинка с голубыми глазами и «(пожалуйста, если можно) с черными бровями». Да, какие проблемы! Волосы и брови покрасить можно…

Дальше он начинает излишне капризничать – «Не бледна, не красна, не худа, не полна, не высока, не низка, симпатична, не одержима бесами, не стрижена, не болтлива и домоседка». Ещё просит иметь хороший почерк, чтобы использовать её в качестве переписчицы его произведений. Хорош гусь! Он переписчицу ищет или жену?!!
«Уметь: петь, плясать, читать, писать, варить, жарить, поджаривать, нежничать, печь (но не распекать), занимать мужу деньги, со вкусом одеваться на (NB) и жить в абсолютном послушании.
Не уметь: зудеть, шипеть, пищать, кричать, кусаться, скалить зубы, бить посуду и делать глазки друзьям дома».

Скажу честно, он мне надоел своими запросами… Под этот профиль ни одна приличная девушка не подойдёт! Ещё и имя хочет выбрать! «Не называться Матреной, Акулиной, Авдотьей и другими сим подобными вульгарными именами, а называться как-нибудь поблагороднее (например, Олей, Леночкой, Маруськой, Катей, Липой и т. п.)».

Впрочем, всё это прожекты молодого литератора! Главный пункт, по которому он ищет себе невесту, чтобы она имела 200 тысяч рублей серебром, которые он задолжал кредиторам.

Опять меркантильный интерес, который постоянно отражается в рассказах о браках у Антона Павловича. Такое впечатление, что 130 лет назад главным в свадебных вопросах был коммерческий, чтобы невеста была с приличным приданым. Но этот герой рассказа с «американским» подходом чересчур много хочет… В смысле «зажрался».

Фраза – «Иметь свою маменьку, сиречь мою глубокоуважаемую тещу, от себя за тридевять земель (а то, в противном случае, за себя не ручаюсь)…»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 392

Прочитал рассказ и пожалел, что Чехов не дожил до наших дней… Иначе бы он сильно удивился, оказавшись где-нибудь за границей, и лично удостоверился – немцы не только понимают по-русски, но в районе 9 мая они делают всё, чтобы случайно не встречаться с подвыпившими русскими туристами.

А в рассказе Антона Павловича в маленьком немецком городке- курорте с целебными водами двое русских вечером попивают пиво на террасе отеля. И тут немцы празднуют годовщину какого-то события с песнями и факельным шествием. «Русские умилились духом. И им захотелось участвовать в процессии. Они взяли свои бутылки и смешались с толпой. Процессия остановилась на полянке за отелем. Вышел на средину какой-то старичок и сказал что-то. Ему аплодировали. Какой-то бурш взобрался на стол и произнес трескучую речь. За ним - другой, третий, четвертый... Говорили, взвизгивали, махали руками...»

И Пётр Фомич от избытка чувств тоже решил речь толкнуть! Взобрался на стол «и закричал коснеющим, пьяным языком: "Ребята! Не... немцев бить!" Чехов написал – «Счастье его, что немцы не понимают по-русски!»

А вот байка из сегодняшних дней – «В одном вполне респектабельном турецком отеле в начале мая отдыхали как-то раз русские (90% постояльцев) и немцы (немного совсем). Все было чинно и благородно: регулярное посещение ресторанов с «олл инклюзив», негласные соревнования кто дольше пролежит на пляже, вечерние пляски на дискотеке в позе крабика и поездки на экскурсии. Но такой мирный отдых продолжался недолго.
Наступил очередной день – 9 мая. Про количество выпитого рассказывать смысла нет. Хватало сил и песни патриотические петь. Но удаль молодецкая не знает границ, поэтому постепенно пьяные русские туристы пришли к мысли, что «можно бы и повторить». Но вот где брать противника? Вспомнили, что кто-то видел на территории немецких туристов. «А что?» - подумали русские – «Вполне подойдут!» И отправились на поиски.

Два десятка человек реально бегали по территории и искали немецких туристов. Разве можно представить, что русские что-то не могут сделать при желании? Нашли, конечно же. Десяток «пленных» немцев загнали прямо в одежде в центральный бассейн! Обратно не выпускали, пока каждый немец не скажет «Гитлер капут» и затем «Хенде хох», выходя из бассейна с поднятыми руками. Немцы оказались патриотами своей страны и из бассейна выходить не спешили. Счет пошел уже не на минуты, а на часы. Русские времени даром не теряли и продолжали не спеша опустошать бар около бассейна. Персонал отеля предпочел не вмешиваться.

Но противостояние не может длиться вечно. К вечеру солнце начало садиться, и вода в бассейне стала остывать. Нехотя, один за другим немцы стали выполнять условия русских и выходить из бассейна. Чем закончилось все? Да в целом ничем, большинство немцев предпочли по-быстрому уйти в свои номера. Некоторые, правда, остались продолжать пить вместе с русскими, прося прощения за действия своих предков. И уже через пару рюмок атмосфера в отеле стала вполне дружеская. Но говорят, что на всякий случай немцы стали меньше ездить в турецкие отели именно в этот период мая. А уж если приехали, то сидят в своих номерах 9 мая весь день и лишний раз на улице не показываются».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 371

Маленький рассказ – анекдот о несчастной любви. Чехов не стал подробно объяснять место действия. Если гидальго поёт под окном прекрасной донны, видимо, это Испания? Но в конце появляется понятие – «городовой», что вводит в ступор… Может быть, действие происходит в России. Без автора уже не прояснить этот вопрос.
Итак, всю ночь гидальго поёт под окном непрерывно – «На лбу прекрасного лица выступает пот и начинает капать на горячую землю, а... он всё поет». Антон Павлович ещё больше запутывает читателей, приводя текст песни – «Plenus venter non studet libenter!... Imperfectum conjunctivi passivi! {В переводе сие значит: "О, лучше убей меня, но выйди! Коли не выйдешь, кровь моя брызнет в твое окно! умираю!" }» Конечно, доверчивые люди не будут проверять автора, но у меня под рукой сильнейшее средство нового века – интернет!
«Plenus venter non studet libenter!» - полный живот не помогая им охотно(подстрочник с латинского).
Imperfectum conjunctivi passivi! - несовершенный, сослагательное наклонение, переводить на русский язык формы латинского конъюнктива вне контекста не следует, так как в русском языке сослагательное наклонение по временам не дифференцировано и имеет только одну форму.
Гидальго явно обманул Чехова, или писатель не знал испанского, а, хорошо зная латинский, перевёл слова песни на слух…
Проблема была решена прелестной, знойной, чудной донной, высунувшейся из окна – «Вы перестанете когда-нибудь или нет? Подло и гнусно! Вы не даете мне спать! Если вы не перестанете, милостивый государь, то я принуждена буду спать с городовым».
Финал – «Окно захлопывается. Гидальго закалывается. Протокол».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 357

Егор Андреевич Гвоздиков был счастлив как никогда, ещё бы, май в своей самой превосходной фазе, экзамен наконец-то сдан (всего лишь на тройку, но и та-а-ак сойдёт), а тут ещё и письмецо с розовой облаточкой пришло, где дорогая Сонечка на свиданьице его пригласила... ах! За-жи-вём. Вот только как скоротать время до вечера?.. Юноша быстренько уничтожил принесённые ему суп, мясо и хлеб, полежал и помечтал, походил по комнате, но до восьми было ещё так далеко... Конечно, он мог бы, например, взяться за учёбу, тем паче учитывая довольно скромные результаты экзамена, но, видимо, не сегодня. А вот пивка выпить – это по-нашему. Выставив перед собой шесть бутылочек с пивом и мечтательно на них поглядывая, студент с нетерпением ожидал заветного часа, который уж теперь-то явно быстрее наступит. «Пока суть да дело, а мы выпьем».

«От пива нельзя быть пьяным», – подумал он. И напился. После первых двух бутылок он стал ещё счастливее, после третьей начал размышлять, как же его избраннице с ним повезло, ведь он – гений! С четвёртой бутылкой к гордости примешалась ярость, он начал избивать несчастный стол и вопить, что он жрец науки, и если эта глупая этому не верит, то он ей докажет! «Допью только стакан... Все вы подлецы!». Пятая и шестая бутылки остудили его пыл, грустно ему стало, всё такое ничтожное (но только не он). Отправившись по классике на прогулку и случайно встретившись с ожидавшей его девой, он на неё наорал, чуть было “в морду” не дал, а утром, естественно, обо всём забыл. Будущий врач, кстати. Коль он будет и дальше отдавать предпочтение бутылке, а не учебнику, гений и жрец из него выйдет... интересный. «О-о-ослы! Пищат и печи топят! Дураки!».

«— Вы пьяны, что ли? — Н-н-нет... Но я справедлив!». Пьяница был изображён до того достоверно, что стало тошно. Ну да, пить – это выбор, и человеческое никому не чуждо. Но нормальность заканчивается ровно в тот момент, когда из-за тебя начинают испытывать дискомфорт другие. Как это удобно: напился и наорался, в отдельных случаях ещё и руку поднял, а утром раз – и ничего не помнишь, пишешь милое послание даме своего сердца, извиняешься за “болезнь” и желаешь встретиться вновь. Ответ Сони с этим её резким про ненависть понимаешь, вот уж ей повезло так повезло, избежала. Конечно, поведение, речи и мысли этого глупца забавные, но веселят они ровно до того момента, пока ты сам с подобным пьянствующим не столкнёшься, уж тогда-то тебе точно будет не до смеха. Ну а ему?.. Ещё бутылочку, пожалуйста! «Вы – Соня? Ну и что ж? Глупо...».

Многоуважаемые пользователи и посетители сайта.

Рассказ демонстрирует человеческий максимализм и идиотизм оправданный сословным различиями. Ведь каждый барин в своём нетерпении и гневе имел великолепную возможность не просто приказывать, но вымещать свою злобу на совершенно безответном маленьком человеке, который находится у барина в услужении. Несмотря на отмену крепостного права, к простому народу продолжали относится как к предмету собственности, коий есть возможность сломать и выкинуть безнаказанно на помойку ежели этот работник стал чем либо неугоден - даже если причиной ошибки фактического раба стала некомпетентность хозяина в данном вопросе.

А сейчас когда я пишу про блага и возможности которые предоставил всему народу СССР, в комментариях кто-нибудь обязательно будет вспоминать про смертную казнь в отношении людей к которым она не применялась или применялась в совершенно исключительных случаях.

Благодаря периоду СССР сейчас Россия - великая страна. Давайте не будем об этом забывать

Однако же хочу напомнить уважаемым комментаторам, если у них возникнет желание испытать чувство ностальгии по временам, в которых они никогда не жили - тогда не было не всеобщего доступного образования, не доступной медицины . Зато было огромное социальное неравенство и выхода из этого неравенства не было никакого, была огромная зашкаливающая детская смертность среди сословий голытьбы.

Одним словом времена до 1917 года были прекрасны, не так ли, господа?

Здоровья и благополучия Вам и Вашим близким в это нелегкое время.

«Говорят, что теперь девятнадцатое столетие. Не верьте, читатель», – а как верить, когда люди наслаждаются зрелищем, которое не должно вызывать радости и удовольствия, но – смотри-ка... Красочные афиши, сверкающие бинокли, звон монет. В роскошных каретах и санях приехала целая толпа, и вот все эти люди сидели, кутались в соболей и лисиц – и сгорали от нетерпения. Шум, смех, гвалт. С каким-то совершенно нечеловеческим – или как раз человеческим?.. – чувством смотрела публика на деревянные ящики, в которых, дрожа от страха, голода и боли сидели те, кто, умерев, должны были порадовать человеков, ведь это так весело – смотреть, как с особой жестокостью убивают живое существо, которое и защититься-то не может. Все ликовали. Все, кроме маленького гимназиста, который не мог сообразить, что вообще такое тут делается и, самое главное, для чего, за что получил нагоняй от матери, ибо смотри, глупый ты птенец, наслаждайся, обогащайся... ожесточайся.

Один ящик, второй, третий. Первый волк попытался убежать, как и второй, третий же даже на лапы подняться не мог, таким слабым и разбитым он был, что очень возмутило народ, ибо чего это серый тут разлёгся, належался уж небось за эти недели в тесной клетушке, беги уже, проливай свою кровь, издыхай. Публика неистовствовала, причём с каждым новым трупом всё сильнее и сильнее, их начало возмущать, что животных режут как-то слишком быстро, в идеале жертву нужно гонять как можно дольше, борзые чтобы покусали, кони – истоптали, а потом уже и заколоть можно, если будет что закалывать. Чего публика хочет, то публика получает: самого большого зверя дали-таки разорвать гончим для эффектной зрелищности, а лисичку, маленькую и пушистую лисичку... впрочем, хватит. Возмущение общественности сыграло роль, больше публичная травля не проводилась, но тут ключевое слово “публичная”, и пояснять это не нужно. «Не шутя, осрамился человек перед волками», – а больше и добавить нечего.

«Публика хохочет и (не верите?) кричит браво», – да почему же не верим, уважаемый, очень даже верим... Хорошо помню, как сильно этот рассказ расстроил меня в детстве, несколько дней несла это чувство в своём маленьком сердечке, ведь у меня был пёс, в котором было что-то волчье, и я вообразить не могла, как можно учинять такое. Теперь же вопросов никаких не было. Это люди – и этим всё сказано. За эти годы после всего услышанного, увиденного и узнанного уже ничему не удивляешься, человек с себе подобными что только не вытворяет, чего уж про животных говорить... Жёсткий очерк, острейший, возмущение Антона Павловича ощущалось в каждой строчке, было видно, как сильно его разозлило увиденное, потому что всё-таки охота ради пропитания – это одно, а вот это – совсем другое, тот уровень чудовищности, который способен выжечь из человеческой души вообще всё хорошее. «Какова мораль? Мораль самого скверного свойства», – и о ней даже думать не хочется...

«Сплю двенадцать часов в сутки. Ем варварски много. Водку пью только в компании», – заявил некий мужчина, который вроде как молод и некрасив, но при этом и недурен (в темноте за красавца принимаем был, во как!.. почётно). Жену найти – дело тяжкое, энергозатратное, а посему он решил пойти “американским” путём, так он его, по крайней мере, видел (то самое веронезевское про живописцев, да). Так как он был “простым” человеком и сыном пусть и благородных, но бедных людей, полезных знакомств у него не было, так почему бы не написать объявление, вдруг наречённая и отыщется? Надо отдать искателю должное, о себе он рассказывал честно. Два коренных зуба, например, попорчены. Ямочек опять же нет. Не может похвалиться и элегантными манерами. Но есть и у него козырь в рукаве: «Имею блестящую будущность», – что бы это ни значило... Хвастливо заявив, что любит хорошеньких горничных и страдает от кредиторов (именно в таком порядке), он с оттенком гордости в рассказе о себе любимом поставил точку: «Вот каков я!», ожидая, видимо, вздоха восхищения. А что же по поводу искомой?

«Вдова или девица (это как ей угодно будет) не старше тридцати и не моложе пятнадцати», – разброс... впечатляющий, но, учитывая все последующие требования, многие, надо думать, отсеивались сразу же. Блондинка, голубые глаза, чёрные брови. Не худая и не полная, не низкая и не высокая. Не должна много болтать, обязана находиться в полном послушании, ну и чтобы домоседка, само собой. Уметь должна много чего (тут без цитаты невозможно): «петь, плясать, читать, писать, варить, жарить, поджаривать, нежничать, печь (но не распекать), занимать мужу деньги, со вкусом одеваться на собственные средства». Не уметь – тоже (и тут никак без цитаты): «зудеть, шипеть, пищать, кричать, кусаться, скалить зубы, бить посуду и делать глазки друзьям дома». Тёщу в обязательном порядке отправить за тридевять земель, а ещё помнить, что рога не служат украшением супруга (то, что он горничных любит, это, понимаешь ли, другое). Ну, что тут скажешь. Понятно, почему этот товарищ не мог найти себе жену. А кредиторы тем временем не дремлют; может, они хорошенькими окажутся, а?..

Отношение Антоши Ч. к браку веселит, но при этом и печалит, учитывая всё описываемое, да и вообще... И эти требования – будто щенка ищет, а не жену. Смешного было предостаточно, пункт «симпатична, не одержима бесами» великолепен, а как едко было сказано про то, что у неё обязательно должен быть хороший почерк, ибо ему нужна переписчица, сразу на ум приходят те самые, да и не только они, учитывая ещё одну прекрасную цитату: «Имею хорошее знакомство. Знаком с двумя литераторами, одним стихотворцем и двумя дармоедами, поучающими человечество на страницах „Русской газеты”». И вроде смешно, но под конец меня охватило сильнейшее раздражение, ибо герой напомнил всех этих самоуверенных товарищей, которые отчего-то считают, что имеют право вести себя вот так. Ишь, ему вон матрёны, акулины и авдотьи не нравятся, вульгарные это, оказывается, имена, потому с такими его не беспокоить. А такое вот поведение – не вульгарное? Видимо, нет. Может и впрямь лучше дрессировкой животных заняться, а? Правда, животинки кредиторам не заплатят. Хотя...