Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Цветы запоздалые

Насколько терпкий, богатый и изысканный вкус у зрелого Чехова, настолько же искристый, забористый и лукавый привкус у молодого Антоши Чехонте. Это молодое вино урожая 1882 года, несмотря на неумолимо бегущее время, до сих пор продолжает оставаться молодым, и в том его уникальная ценность.

Однако, хоть автор и молод, но он очень наблюдателен. В биографиях Чехова можно прочитать, что в детстве юный Антоша не особо блистал на ниве ученичества, даже на второй год дважды умудрялся остаться, и выпускные отметки у него оставляли желать лучшего, но я готов поспорить, что, может быть, он упустил какие-то конкретные знания по конкретным предметам, но он научился главному - Антон Чехов научился учиться. И продолжал учиться всю жизнь, демонстрируя феноменальную наблюдательность, и умение точно и правильно анализировать полученный в процессе наблюдения материал. Именно это качество помогло ему стать самым верным диагностом человеческих характеров и самым тонким психологом русской литературы.

Вот и в рассказе "Пропащее дело" перед нами предстает очень тонкая психологическая зарисовка. У рассказа есть подзаголовок "Водевильное происшествие". Можно сказать, что Антон Павлович здесь слегка неточен, ведь "водевиль" - комедийная пьеса с любовной интригой, обязательно со счастливым финалом, но ведь он и не утверждает, что это "водевиль", он пишет - "водевильное происшествие". Тут есть разница, имеется в виду, что представленный случай вполне смешон, чтобы стать зачином для водевиля.

Кстати, может быть, у этого комичного происшествия еще будет счастливая развязка, ведь финал открыт. Но хватит о форме, давайте поговорим и о содержании, в котором как раз и проявляется авторская наблюдательность и знание психологии.

Перед нами молодой человек, страстно желающий жениться на хорошенькой Вареньке, и главным её достоинством, помимо красоты и влюбленности в главного героя, является 30 000 приданого.Все идет хорошо, сделано предложение, девушка отвечает согласием, всё, можно расслабиться - 30 000 в кармане, но тут... Остапа понесло.

Конечно, главный герой ничего не слышал о реверсивной психологии, не знаю, существовал ли тогда этот термин, но почти молодожен решил воспользоваться этим приемом. Суть реверсивной психологии - игра от противного, чтобы добиться нужного результата, акцент делается не на положительных аспектах ситуации, а на отрицательных. Таким хитрым способом иногда удается добиться большего нежели иными маневрами.

Но здесь очень важно тонко чувствовать реакцию партнера, чтобы не передавить, или не "пересолить", как это сделал герой другого рассказа Чехова - землемер Смирнов. Главный герой "Пропащего дела" хотел покрасоваться перед невестой, представив себя натурой невероятно благородной, он просто уговаривает её отказаться от данного слова, живописуя какая трудная и бедная жизнь ждёт её с ним. Он безумно убедителен, он сам чувствует свою силу, ну чем не бенефис.

А у невесты проявились два качества, которые могли бы сделать из неё идеальную жену, она оказалась доверчивой и честной. Что еще нужно счастливому жениху? Только не такому придурку, как герой рассказа, потому что Варенька ему поверила, продемонстрировав доверчивость, и тут же проявила честность, признавшись, что такую жизнь, как он ей описывает она не выдержит и сломается, поэтому, извините, но я, такая ничтожная, вас, такого идеального, просто недостойна.

Вот так верный психологический прием сработал против себя, а все потому, что позыв был ложным. Если бы позыв был усилить уважение и обожание со стороны Вареньки, доморощенный психолог знал бы где остановиться, но в качестве позыва включилось тщеславие. В результате оно оказалось удовлетворено ценой потери невесты и приданого.

Эта юмореска попадает далеко не во все сборники юмористических рассказов Чехова, однако в Полном собрании сочинений ей отведено почетное второе место после "Письма к ученому соседу". А всё дело в том, что оба этих рассказа стали первой публикацией будущего великого русского классика, состоявшейся 9 марта 1880 года в художественно-юмористическом журнале "Стрекоза".

Надо сказать, что двадцатилетний дебютант сразу заявил о своей потрясающей начитанности и претензии на высокий и тонкий вкус. В юмореске нет как такового сюжета. это - перечисление всевозможных штампов и трюизмов, чаще всего встречавшихся в романах и повестях того времени, и может быть воспринято и расценено как пародия на них.

Когда читаешь этот остро схваченный перечень, невольно обращаешь внимание на потрясающую наблюдательность молодого автора, и логично предположить, что он в своем дальнейшем творчестве постарается избежать отмеченных им банальностей и навязчивых штампов. Это подтверждается тем фактом, что Антон Павлович во всю свою писательскую бытность вёл своеобразный реестр, в который заносил подобные перлы, дабы не использовать в своих произведениях. Вот что он писал 11 марта 1889 года своему издателю А.С. Суворину «Неверных жен, самоубийц, кулаков, добродетельных мужиков, преданных рабов, резонирующих старушек, добрых нянюшек, уездных остряков, красноносых капитанов и „новых“ людей постараюсь избежать».

Через два месяца он уже в письме к брату Александру расширяет свою мысль: «Отставные капитаны с красными носами, пьющие репортеры, голодающие писатели, чахоточные жены-труженицы, честные молодые люди без единого пятнышка, возвышенные девицы, добродушные няни — всё это было уж описано и должно быть объезжаемо, как яма».

И он в самом деле старался по мере своих сил объезжать обозначенную яму, хотя не уверен, что это ему всегда удавалось, но, даже если какой-то из созданных им образов и попадал в категорию избитых штампов, то этот штамп был лишь частью изображаемой личности. Штамп у Чехова никогда не становился сутью попадающего под него человека, персонаж всегда был шире и глубже предлагаемого клише.

А вот высмеивать эту "потешную гвардию" у него всегда хорошо получалось, особенно в ранний "юмористический период", ведь эта юмореска не последняя литературная пародия, вышедшая из-под пера Чехова, от него еще многим достанется, в том числе и такому гранду, как Жюль Верн. Но это будет чуть позже, а пока - дебют и неподдельная радость, что две его вещи напечатаны в самом настоящем столичном журнале.

Шикарнейшая шаржевая зарисовка, написано так живо и образно, что картинка сама встает перед глазами, хотя описываются-то реалии 140-летней давности. Но в нашем Отечестве всё так медленно и неохотно меняется, что даже нынешним читателям не сложно представить то, что пишет Чехов, а уж, таким, как я, заставшим сельскую медицину российской глубинки 70-х годов прошлого века, сделать это еще проще.

Да что там 70-е, в 89-м я, в качестве молодого учителя, приехал по распределению в деревенскую школу, так в том селе был свой "фелшер" Петрович (отчество изменено), который, не мудрствуя лукаво, потчевал местных бабок простейшими средствами, и что удивительно - помогало - и доверием он пользовался большим, чем врач сельского медпункта (село было большое и врач полагался), правда, тот квасил по-черному.

Так что, когда я читал этот рассказ, а читал я его в составе 1-го тома собрания сочинений, а том этот я взял из фондов местной сельской библиотеки, так вот, когда я его читал, я в образе Глеба Глебыча очень даже успешно представлял местного Петровича. Кстати, сей Петрович был не единственным чеховским персонажем в той моей сельской эпопее, в школе тоже было полно чеховских героев, а больше героинь. Я как-нибудь, в рецензиях, надеюсь - они состоятся, на соответствующие рассказы Антона Павловича, обязательно вспомню самые яркие типажи.

Вот типичный диалог Петровича с одной из пациенток - реальный, коему я был свидетелем, приходил к "фелшару" за камфорным маслом, которым лечил отит.
Петрович: Чаго табе треба, Ганна? (Чего тебе, Анна?)
Бабка: Ой, лихо мене. (Плохо мне)
Петрович: Шо?
Бабка: Кавзанулась с ганок, сяредину забила - клюшня болить (Поскользнулась на ступеньках, ударилась поясницей, бедро болит)
Петрович: На табе анальгину, иди! Получшает! (перевод не требуется).

Если вы читали этот рассказ Чехова, то согласитесь, что данная сценка родственна тем, в которых участвовали Глеб Глебыч и Кузьма Егоров, хотя между ними почти сто лет. Ну да, на смену всеисцеляющим касторке, нашатырю и соде пришли анальгин и аспирин, но должен же вековой прогресс хоть в чем-то проявляться. Хотя, к соде в начале 2000-х народ еще вернется, но это уже совсем другая история.

И по поводу формата. Я упорно именую "Сельских эскулапов" рассказом, хотя, по сути это - очерк - яркая бытовая зарисовка. И, если раньше я считал, что это вот так само придумывалось у Антона Павловича и в этакой форме выражалось, то, после ознакомления с творчеством первого литературного наставника будущего классика - Николая Лейкина - я понимаю, что это его фирменный - лейкинский стиль. Чехонте, конечно же, пытался подражать мэтру - Лейкин в тот момент представал перед ним именно в этом качестве, но талант - великая мощь - ученик в силе передачи характеров и атмосферы описываемого эпизода на голову превзошел маститого учителя. Кто сомневается, может поискать рассказы Лейкина, на Либрусеке они точно есть, сам их оттуда скачивал, правда, с ятями, и сравнить их с чеховскими ранними опытами.

Так вот не про Чехова, а именно про Лейкина придется сказать: "Тех же щей, да пожиже влей!"

Официально считается, что Антон Павлович Чехов родился 17 (29 по новому стилю) января 1860 года, но сам писатель считал, что родился на день раньше - 16 (28) января, а просто так был записан. Надо признать, что такая практика встречалась в старые времена почти повсеместно - родители, если у них была какая-то причина, или они просто не уделяли этому вопросу принципиального внимания, записывали детей на "удобные" по тем или иным причинам дни. Далеко ходить не надо, моя собственная мама имеет официальную дату рождения - 18 ноября, и "настоящую" - 17 ноября, а ведь она родилась через 80 лет после рождения Чехова.

Так что я решил отметить обе "чеховские" даты - и натуральную, то есть, сегодняшнюю, и официальную, следовательно, завтрашнюю. Для "сегодня" я выбрал один из ранних рассказов писателя, когда он еще подписывался "Человек без селезёнки", - "Ряженые". Поэтому "Ряженых" 1883 года, а это как раз и есть те, которые интересуют нас, следует отличать от других "Ряженых", которые были написаны через 3 года - в 1886.

Но суть, следует признать, у обоих рассказов похожая. Я бы сейчас, как ни странно, вернулся к своей рецензии, которую совсем недавно написал на сказку Джанни Родари "Джельсомино в стране лгунов", потому что Чехов пишет о том же, о чем через почти век попытается сказать итальянский сказочник. О том, что весь мир пропитан духом лжи, что люди изо всех сил пытаются скрывать свое истинное лицо, стараясь предстать не собою, а кем-то еще. Просто Родари говорил об этом в эксцентричной и сатирической форме, а Чехов свою сатиру облёк в ироничные тона. В результате у Антона Павловича получилось в 100 раз короче, зато более наглядно и доступнее для понимания.

Не думаю, что Антон Павлович слишком серьезно относился к тому о чем писал в этом рассказе, для него это были совершенно очевидные вещи, вокруг которых не стоило разводить "высокую" философия, опять же из-за их очевидности. На самом деле поводом для написания фельетона послужил реальный инцидент, имевший место в театре Лентовского. Этот господин разместил над сценой своего театра надпись "Сатира и мораль", а по факту под этими словами исполнялся канкан и процветало зубоскальство.

Собственно, этим эпизодом и заканчивает Чехов свой небольшой фельетон, замыкая круг. Еще следует добавить, что первым на то, что творится в театре Лентовского обратил внимание А.Плещеев, писавший:

Для того, чтобы по достоинству оценить этот рассказ, хотя, какой же это рассказ, давайте называть вещи своими именами, - этот анекдот от Чехова,нужно хорошо знать первоисточник. Но Антон Павлович выбрал такой широкоизвестный источник, что мне например так и не удалось представить гипотетического читателя, с этим первоисточником не знакомого. "Репка" входит в тот десяток сказок, наравне с "Теремком" и "Колобком", которые мы знаем с такого раннего детства, что практически не в состоянии вспомнить: когда же нам их впервые рассказали или прочитали.

Именно, руководствуясь этим обстоятельством, Чехов дает подзаголовок: Перевод с детского. А перевод потребовался потому, что позаимствовал у сказки Чехов только форму, наполнив его совершенно иным, и надо признать, совсем не детским содержанием. Хотя, в какой-то степени речь всё равно о детях.

Рассказ-анекдот о том, как влиятельные и состоятельные семьи "вытаскивают в люди" своих чад, которые сами из себя соверешнно ничего не представляют, и, если бы не родственники, торчать бы им где-нибудь на грядке возле самого начала социальной лестницы. Но дедушки, тётушки, кумовье - общими усилиями вытянут своего Сержа. Так было во времена Чехова, так было при Советской власти - легендарный советский блат, так есть и сейчас - золотая молодежь столичного и местечкового уровней.

И пусть Серж из рассказа вырос "большой-пребольшой", да умом не богат, потому что вместо головы у него репка. Да и уши у него длинные, это для того, чтобы тянуть было удобнее, а еще указатель его глупости - как у осла, и трусости - как у зайца. И всё равно вытянули, вот, что значит - дружная семья и полезные связи. И стал Серж, ни много, ни мало, - статским советником, а это по табели о рангах 5 класс из 14-ти имеющихся, соответствует бригадиру. Для тех, кто не знает, в царской армии чин бригадира находился между полковником и генералом. Вот, если бы вместо репы турнепс был, может и до генерала дотянули бы.

На сим завершаю, ибо моя рецензия уже в 3 раза превышает по объему чеховский оригинал :)

(Роман в одной части с эпилогом)
Посвящается Виктору Гюго

Пародии – излюбленный жанр юмористических журналов, в которых печатался молодой Чехов. Если в его первом из известных изданных произведений («Письмо к учёному соседу») пародировался эпистолярный слог ограниченного, но претендующего на учёность донского помещика, то во втором («Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?») разобраны по кирпичикам наиболее употребительные конструкции художественных произведений того времени. Кроме того, Антоша Чехонте пародировал и стили отдельных писателей. В частности, в «Тысяче одной страсти…» от него досталось французскому романтизму и Виктору Гюго, которому Чехов и посвящает этот свой "роман в одной части с эпилогом".

«Гюговиана» стала одной из постоянных тем среди пародий журнала «Стрекоза». И пародированию Гюго Чеховым предшествует множество других литературных пародий, связанных с французским писателем. Но в самом начале длинного списка стоит американский прозаик и поэт Фрэнсис Брет Гарт, популярный тогда в России. Его прозаические и стихотворные пародии переводились на другие языки и способствовали развитию этого жанра на рубеже 80-х гг XIX века, став образцом для пародистов разных стран мира. В своей пародии «Фантина. По Виктору Гюго» Брет Гарт высмеял многое из того, о чём будет писать и Чехов. Однако, Чехов, в отличие от Брет Гарта, на передний план выносит бурные страсти и не менее волнующие описания природы, а не историю политических движений или разоблачение устройства общества.

Одной страшной ночью герой-повествователь Антонио легко и непринуждённо шагает по многочисленным трупам, расчищая себе дорогу к сердцу прекрасной дамы, которая сначала полюбит в нём демона, а затем – и ангела. А дальше – объятия, горячие поцелуи, венчание, отъезд в девственные леса Америки, рождение сыновей и … суицид от радости.

А был ли мальчик? «Ничего этого никогда не было… Спокойной ночи!».

Ранние чеховские пародии составили половину сборника «Шалость», который в 1882г был уже даже отпечатан, но, к сожалению, так и не увидел света из-за цензурных ограничений. А в прижизненное собрание сочинений чрезмерно строгий к своему творчеству Чехов все эти пародии вообще не включил.

Может быть это самые знаменитые стихи, написанные Жуковским. А посвящены они старинной русской традиции - гаданию на святки. Гаданий этих существует превеликое множество, поэтом некоторые из них перечислены в процитированном отрывке, там дальше по тексту ещё есть.

А поскольку святки по старому стилю практически совпадали с Новым годом, то два этих праздника слились в своем гадательном предназначении и у народа стали практически синонимами такие термины как святочное и предновогоднее гадание.

Вот и Антон Павлович на исходе далекого 1882 года, будучи еще Человеком без селезёнки, взялся поиронизировать над человеческой слабостью - попыткой узнать своё будущее. Будущий классик подошёл к решению вопроса крайне тактично, вот кто умел и высмеять, и при этом не опуститься до оскорблений. Как жаль, что нынешние наши авторы, пишущие для всяких Петросянов и прочих, не читают Чехова. Говорю об этом с уверенностью, потому что, если бы они его читали, то в их текстах не было бы такого засилья беспросветной пошлости и тупости. Наши сегодняшние артисты эстрады вместе с авторами своих текстов только думают, что они высмеивают кого-то другого, на самом деле они постоянно, с завидной упертостью, высмеиваю сами себя, но, если честно, то смеяться над их убожеством уже давно всем надоело.

Набор едких, но метких шуток Чехова над гадальщиками и гадальщицами разных мастей увидел свет в январской книжке журнала "Зритель". Между прочим, можно с уверенностью сказать, что 31 декабря 1882 года в Российской империи был полноценным рабочим днём, сделать такой вывод позволяет цензурное разрешение печатать шутки Чехова, подписанное именно в этот день :)

Только не надо думать, дорогие современные читатели, что Чехов смеялся исключительно над своими современниками, нет, он смеется и над нами тоже. Что позволяет мне сделать такой вывод? Да вот сейчас закончите читать мою рецензию, зайдите в Гугл или Яндекс, кому что больше нравится, и наберите "святочные гадания", и оно вам выдаст - мама не горюй! И способы гадания и гадалки самые сильные и правдивые :) - всего, чего только ваша душенька не пожелает. А Чехов иронично смотрит на нас со старых фотографий и не осуждает, он знал мир, он знал людей, ну что тут поделаешь, если мы такие, только и остается мягко и неназойливо иронизировать...

Произведение А.П. Чехова "Мой юбилей” (1880) — это яркий пример раннего юмористического рассказа писателя, в котором уже прослеживаются характерные для его творчества сатирические нотки и глубокий психологизм.

Главный посыл рассказа заключается в горькой иронии над трагедией непризнанного таланта и беспощадностью литературного мира.

Основная идея рассказа состоит в том, чтобы показать, как усердие, упорство и искреннее стремление к творчеству могут столкнуться с полным равнодушием и привести лишь к разочарованию и финансовым потерям, без какого-либо признания.

Основные темы, поднимаемые в произведении: Разочарование в литературной деятельности. Автор переживает крах надежд и иллюзий относительно своего призвания; Ирония и сарказм. Повествование пронизано горькой иронией по отношению к собственным неудачам и к литературной среде; Трудолюбие, упорство и непризнание. Показан контраст между усердием автора и полным отсутствием успеха; Финансовые «потери» в искусстве. Подчеркивается, что занятие искусством может быть не только бесплодным, но и убыточным.

Этот рассказ - саркастическое размышление писателя о трудностях, с которыми сталкиваются начинающие авторы, а также о поиске признания в безразличном к искреннему творчеству мире.

Уникальность рассказа состоит в том, что это не просто забавная история, а тонкая сатира на литературный мир и на человеческую природу, способная вызывать сочувствие и понимание у читателя.

В центре сюжета рассказа «Прозаический поэт», который отмечает свой необычный «юбилей», получает двухтысячный по счету отказ от редакций на свои литературные произведения. Испытывая внутренне опустошение и творческое выгорание, он с горькой иронией повествует нам о своих попытках издаваться, отправляя тексты в различные журналы, при этом теряя значительные суммы денег на почтовые расходы. Поэтому, он взывает к «юношам и девам», поднимая бокал за окончание своей литературной деятельности и заявляет, что отныне будет «почивать на лаврах», бросая вызов найти другого…, кто получил бы столько же отказов.

Главный герой рассказа, называющий себя «Прозаическим поэтом», — это собирательный, сложный и многогранный персонаж, который раскрывается через свои действия, мысли и слова.

Главный герой - непризнанный, но искренний творец, обладающий «священным пламенем», вдохновением, которое заставило его активно писать. Он искренен в своем стремлении воспевать «природу, любовь, женские глазки» и бороться с несправедливостью («пускал ядовитые стрелы в корыстолюбие надменного Альбиона»). Это не графоман ради славы, а человек, верящий в свою миссию. По своей натуре это упорный и трудолюбивый человек. Несмотря на постоянные отказы, он не сдавался. Две тысячи ответов — это колоссальный труд по написанию, рассылке и ожиданию писем. Он пробовал разные жанры, стили и форматы («писал прозой, писал стихами, писал на всякие меры, манеры и размеры»). При этом, герой через чур наивный и идеалистичный. Изначально он верил, что его талант будет замечен и оценен, что «священное пламя» принесет плоды. Об этом свидетельствуют его огромные затраты времени и денег. После постоянных отказов его наивность сменяется глубоким разочарованием. По сути, его «юбилей» — это проявление иронии, самобичевания и сарказма как защитной реакции на накопившуюся боль и обиду. Он высмеивает и себя, и систему, которая не признала его.

Автор показывает, что за ироничной маской, скрывается глубоко переживающий человек. Его восклицания («Увы!!!», «Поймите!!!», «Тьфу!») и подсчеты убытков выдают эмоциональное потрясение от длительного непризнания. В конце рассказа герой становится прожженным циником, его заявление «почиваю на лаврах» и требование «становите меня на незыблемый пьедестал» — это циничный жест отчаяния. Он смирился с поражением, но не желает признать его бесславно, пытаясь хотя бы таким образом заявить о своей уникальности в неудаче…

В целом, «Прозаический поэт» — это трагикомический образ художника, творца, который, обладая искренним внутренним огнем и огромным усердием, оказывается раздавлен бездушной машиной издательского процесса, столкнувшись с тотальным непризнанием.

Субъективная оценка

«Мой юбилей» — это одна из тех жемчужин раннего Чехова, которая, несмотря на кажущуюся простоту, демонстрируют невероятную глубину.

Рассказ поражает своей универсальностью: проблема непризнанного таланта актуальна во все времена и для самых разных сфер деятельности. Он вызывает одновременно и смех, и грусть, заставляя задуматься о цене творчества, о хрупкости надежд и о том, как легко можно потратить жизнь на бесплодные усилия.

Прочитав этот маленький рассказ, поймала себя на том, что творчество Антона Чехова и Михаила Булгакова имеет четкие параллели и взаимодействие. В произведение М. Булгаков «Мастер и Маргарита» поднимает и широко рассматривает проблему непризнанного таланта.

Рассказ оставляет сильное послевкусие: он не даёт готовых ответов, но провоцирует на размышления о смысле труда, признания и личной ценности.

Рассказ построен как монолог героя, что делает его более личным и исповедальным, позволяя читателю глубже проникнуть в его внутренний мир.

Сюжет тесно переплетается с проблемой непризнанного таланта в искусстве и, вытекающими как следствие, темами. Увы, они нелицеприятны и порой ведут к прекращению творческой деятельности и разрушению психики личности.

Тема разочарования в литературной деятельности является центральной в рассказе. Она проявляется через следующие аспекты: Непризнание. Главный герой сталкивается с полным отсутствием отклика на свои произведения, несмотря на их обилие и внутреннюю ценность для него («священное пламя»). Финансовые потери. Литературная деятельность не только не приносит дохода, но и становится источником значительных убытков, что еще больше усиливает разочарование. Крах надежд. Изначальные высокие помыслы и вера в свое призвание сменяются горькой реальностью и осознанием бессмысленности дальнейших усилий. Отказ от мечты. Кульминацией разочарования становится решение героя навсегда прекратить литературную деятельность, несмотря на свои творческие амбиции.
Тема иронии и сарказма является ключевой для понимания рассказа. Она проявляется на нескольких уровнях. Само название «Мой юбилей» уже содержит иронию. Юбилей обычно ассоциируется с празднованием успехов, достижений и признания. В данном случае это «юбилей» двух тысяч отказов, что резко контрастирует с общепринятым значением слова. «Прозаический поэт» использует сарказм как защитную реакцию на свои неудачи. Его бравада и призыв «становите меня на незыблемый пьедестал!» полны горькой усмешки, поскольку он понимает, что никакого пьедестала не будет. Авторская деятельность описана с саркастической гиперболой: «просадил я 200 руб. А ведь за 200 руб. можно купить лошадь!» или «полсотни почтовых марок посеял я на «Ниве», сотню утопил в «Неве». Эти детали подчеркивают абсурдность его усилий и бесплодность затрат. Обращение к молодой аудитории, которая, возможно, только начинает свой путь в литературе, несет саркастический подтекст предупреждения. «Прозаический поэт» делится своим горьким опытом, чтобы показать «изнанку» творческой жизни. Поразительно, но Чехов через иронию и сарказм не только высмеивает ситуацию, но и передает глубокое отчаяние и разочарование героя, делая рассказ одновременно смешным и грустным.
Тема трудолюбия, упорства и непризнания является очень важной гранью рассказа «Мой юбилей». Она проявляется в следующих аспектах: Трудолюбие и упорство героя. «Я щедрою рукою рассылаю во все концы моего обширного отечества свои произведения». Эта фраза говорит о системности и настойчивости в отправке рукописей. «Писал я прозой, писал стихами, писал на всякие меры, манеры и размеры, задаром и за деньги». Это указывает на готовность работать в разных жанрах и условиях, демонстрируя обширную деятельность. Герой не сдавался сразу, а продолжал отправлять произведения. Это свидетельствует о невероятном упорстве. И что в ответ: две тысячи отказов — по сути, это прямое и категоричное свидетельство полного непризнания литературного таланта. Его произведения печатались «непременно в «почтовых ящиках» — метафора для невостребованности и фактического игнорирования. Отсутствие даже “намека на «да» говорит о полном отрицании его творческих усилий со стороны редакций. Сочетание этих трех элементов создает драматический контраст: человек безмерно трудится, проявляет колоссальное упорство, но в ответ получает лишь полное непризнание. Именно этот контраст и лежит в основе горького сарказма и разочарования героя, делая «Мой юбилей» размышлением о тщетности усилий в условиях отсутствия отклика и признания.
Тема финансовых «потерь» в искусстве четко прослеживается в рассказе и является одним из ключевых элементов, усиливающих иронию и горечь произведения. Она проявляется в случае, когда герой тщательно подсчитывает свои убытки: «Материальная сторона каждой моей посылки в редакцию обходилась мне, по меньшей мере, в гривенник; следовательно, на литературное препровождение времени просадил я 200 руб.» Эта точность расчетов подчеркивает, что занятие искусством стало для него не источником дохода, а постоянной статьей расходов. Сравнение «А ведь за 200 руб. можно купить лошадь!» наглядно показывает, сколькими материальными благами пришлось пожертвовать ради «священного пламени», которое в итоге принесло только убытки. Это сопоставление материальной ценности с абсолютной бесполезностью литературных усилий добавляет абсурда ситуации. Фраза «И я должен был голодать за то, что воспевал природу…» акцентирует внимание на том, что искусство не только не кормит, но и обрекает на лишения, несмотря на всю его высокую цель. Автор указывает, что герой писал «задаром и за деньги», но по итогу не получил никаких денег, а лишь тратил их. Таким образом, автор через образ «Прозаического поэта» показывает, что творческий путь, особенно для непризнанных авторов, может быть не только путем к славе или самореализации, но и дорогостоящим, разорительным занятием, требующим значительных финансовых вложений без какой-либо отдачи.

Очень интересную психологическую оценку дает автор своему главному герою.
«Прозаический поэт» переживает классический цикл выгорания: от отчаянной надежды до полного разочарования. Если в начале повествования герой демонстрирует признаки упорного идеалиста, который верит в силу своего таланта и искусства. Он готов жертвовать (деньгами, временем) ради своей страсти. Это свидетельствует о сильной мотивации достижения и внутренней потребности в творчестве. В дальнейшем, когда на него начинают постоянно сыпаться многочисленные отказы, и нет одного согласия, психика начинает меняться и подаваться развитию сильной фрустрации. По мере накопления отказов происходит постепенная девальвация самооценки, связанной с его литературной деятельностью. Чтобы справиться с глубокой болью от непризнания, герой развивает мощный механизм защиты — юмор и сарказм. По сути, он превращает свою трагедию в анекдот, обесценивает собственное страдание, чтобы оно не казалось таким невыносимым. Его «юбилей» — это форма переосмысления неудачи, попытка придать ей хоть какой-то смысл, возвести в ранг события. К концу рассказа герой проявляет признаки профессионального выгорания (хотя и в любительском контексте). Он опустошен, лишен мотивации продолжать, и его «почивание на лаврах» — это пассивно-агрессивный отказ от борьбы, демонстрация капитуляции, прикрытая показным торжеством.
В каждой строчке произведения чувствуется профессиональный поход автора к своему «метафорическому» возмущению как начинающего писателя, который не находит отклика от своего издателя, что в совокупности отражается на тонкой структуре души и творчества.
С психологической точки зрения произведение «Мой юбилей»— это глубокое исследование темы обесценивания усилий и отчаяния, возникающего от постоянного отсутствия позитивной обратной связи.
Поражаешься как Чехов раскрывает универсальность переживания, при этом прикасается к человеческому опыту: желания быть замеченным, оцененным, и боли от того, что этого не происходит, несмотря на все усилия. Это касается не только искусства, но и любой сферы, где человек вкладывает свою энергию и душу.
По своей сути, произведение косвенно критикует бездушность механизмов, которые не дают пробиться талантливым, но менее бойким или «коммерчески неинтересным» авторам. Оно показывает, как талант может быть «задушен» равнодушием.
Психологический эффект рассказа заключен в его трагикомизме. Он показывает, как человек пытается справиться с абсурдностью своей ситуации, прибегая к иронии, чтобы не сломаться окончательно, но при этом его боль остаётся очевидной.
Рассказ ставит вопрос о том, что удерживает человека в деятельности, которая не приносит никакой отдачи. И тут же отвечает, что происходит, когда мотивация иссякает.
Стиль Чехова в этом рассказе уже узнаваем. Лаконичность текста и слов. Отсутствие «воды», каждое слово на своем месте, максимально сжато передается суть содержания произведения.
Использование в тексте иронию и сарказм. Они пронизывают весь текст, начиная с названия и до последней фразы героя. Ирония здесь не злая, а горькая, несущая оттенок безысходности. В этом небольшом рассказе Чехов мастерски использует прием горькой иронии. Главный герой, называющий себя «Прозаическим поэтом», празднует весьма необычный «юбилей» — получение двухтысячного по счету отказа от публикаций… Кажущаяся комичность ситуации скрывает за собой трагедию непризнанного таланта и финансовые трудности, с которыми сталкивается человек, посвятивший себя искусству. Чехов лаконично, но очень точно рисует картину отчаяния и разочарования, обрисовывая, как герой «просадил» сотни рублей на почтовые марки, отправляя свои творения в редакции. Фраза «А ведь за 200 руб. можно купить лошадь!» становится кульминацией его горьких размышлений о непрактичности и финансовых потерях своего «священного пламени».
Использование в тексте просторечия и разговорной лексики создает ощущение живой, непринужденной речи, приближает героя к читателю и усиливает комический эффект.
В целом, рассказ заставляет задуматься о цене творчества, о поиске признания и о том, как часто искренние порывы сталкиваются с холодным равнодушием или завистью.
Мораль / Выводы
Искусство требует не только таланта и усердия, но и признания. Само по себе «священное пламя» и даже упорный труд не гарантируют успеха или хотя бы окупаемости.
Цена признания может быть непомерно высока. В некоторых случаях затраты (временные, душевные, материальные) на достижение признания могут значительно превышать любую возможную выгоду.
Ирония как защитный механизм. Герой использует сарказм и иронию как способ справиться с полным крахом своих надежд и сохранить остатки достоинства.
Система может быть слепа к индивидуальному таланту. Рассказ намекает на то, что литературная среда далеко не всегда может быть объективна.
Не всякий труд вознаграждается. Несмотря на огромные усилия и затраты, иногда человек сталкивается с полным отсутствием результата, что может привести к полному отказу от мечты.
В конечном итоге, «Мой юбилей» — это сатирическое, но очень пронзительное размышление о тщетности усилий, когда искренний творческий порыв сталкивается с глухой стеной неприятия и невостребованности.

Решение читать или не читать, полностью зависит от Вас.

Главный герой - миллионер, дембель, учитель-алкоголик, студент, шпион.
Лучший друг главного героя - гомосексуал, аутист, инвалид, эмигрант, представитель расового меньшинства. Если получается совместить больше двух пунктов в одном лице - бестселлер. Главная героиня - проститутка, учительница, мать-одиночка, майор полиции.

Героине перестали помогать таблетки и советы от психоаналитика, психиатра, соц.работника, мамы. Герою открывает глаза на пустоту жизни крутой старик из квартиры напротив, пьяный посетитель бара, мудрая проститутка.

У неё старый облезлый кот и циник ветеринар - бывший одноклассник. У него беременная кошка, а затем славный котенок, хромающий на одну лапку.

Она прекрасна собой, но он обнаружил это случайно на какой-то вечеринке и был поражен. К тому времени он и так уже был в неё влюблен. Так что дело не во внешности. Сам он неожиданно умен и благороден, а его лучший друг безапелляционно остроумен.

Книга может быть основана на исторических событиях, возможно упоминание реальных лиц, не исключено, что действия происходят в настоящем или недавнем прошлом, события могут разворачиваться в реально существующем месте на Земле. Если сошлись все четыре пункта, или, напротив, ни одного - снова бестселлер.

Каменные джунгли Сиднея, Стокгольма, Москвы, Нью-Йорка. Большинство действий происходят в квартирах. Цветок в горшке. Из событий, происходящих вне квартир героев - бурный секс в машине, лифте, общественном туалете, вертолете. Верх интима в самой квартире - пьяная рефлексия героя прямо в постели со слезами, рвотой и просмотром фотографий из детства.

Буллинг, шейминг, троллинг, пирсинг, джоггинг. Домогательства, вымогательства, посягательства. Измена как вид досуга, качалка как образ жизни, компьютер как лучший друг.

Проклятое прошлое, которое надо переработать. На двадцатой странице появляется бабушка-изверг, директриса-стерва, командир-садист, начальник-козёл. У героев сломанное детство, отрочество, юность. По меньшей мере испорченное воскресенье.

Глубокомысленные диалоги на кухне состоят из коротких предложений в два-три слова. Смысл теряется в сигаретном дыму. Безысходность, бухло в русских романах, выпивка в заграничных. Результат тот же.

Наркотики. Друг, пытающийся спасти, злодей пытающийся втянуть. Мама, пытающаяся накормить супом, но не понимающая всей глубины страданий.

Дети, разговаривающие как взрослые и взрослые, говорящие как дети. Он ищет её, а находит себя. Она ищет себя, а находит его. Юношеский максимализм, кризис среднего возраста, старческая мудрость. Социальная тревожность, одиночество. Внезапная встреча как толчок к переменам в жизнях героев.

Книги более остросюжетные могут включать в себя вывалившиеся кишки, оторванные конечности, необитаемый остров, заложников на заброшенном складе, трехлетнее рабство. При этом элегантное нижнее бельё, свежее дыхание, чисто выбритая кожа. Жизненная мудрость легче воспринимается из уст вампира, мага, ведьмы - им читатель доверяет больше.

Нелепая завязка, унылая композиция, неправдоподобная счастливая развязка, эпилог, готовящий нас к роману-продолжению. Примечания издателя, пояснения переводчика, разъяснения автора, рекомендации читателей, хвалебные заголовки критиков New York Times. Становятся понятны авторские символы и его незаурядный талант. Хоть сразу садись перечитывать.

А что вы чаще всего встречаете в современной литературе?

Максимум смысла в минимуме печатных символов.

Эта характеристика как нельзя лучше подходит к крохотным рассказам Чехова. Антон Павлович затрагивает темы, которые несложно перенести в нашу реальность. Надо только слегка адаптировать тексты.

Этот рассказ не стал исключением, хотя, должна сказать, он мне не слишком понравился.

Смысл таков: бывает так, что молчание и бездействие - это золото. Когда что-то кому-то пишешь, оформляешь заказ или как-то иначе заявляешь о себе, надо быть готовым к неожиданным последствиям. Никогда не знаешь, кто и когда прочтет или узнает о тебе и каких-то деталях твоей жизни (стараюсь не спойлерить). Но это не самое главное... Никогда нельзя знать, кто и какие из этого сделает выводы и какие предпримет действия. Каждый шаг может иметь непредвиденные последствия.

Вот такой ядовитый случай приключился в рассказе с говорящим названием. Что сказать?