Ф. М. Достоевский. Избранные сочинения в двух томах. Том 2

Как же долго я дозревала до этой книги! Она представлялась мне слишком сложной и замысловатой. Но как я ошиблась! Нет, она не оказалась простой, но зато оказалась чрезвычайно глубокой, мудрой и трогательной. Как можно не полюбить Льва Николаевича, как можно не восхищатся его чистейшей душой и при этом не возмущаться его "глупой" наивности?! А его отношения с Аглаей- это моя любимая сюжетная линия. Столько души, надежд, порывов и максимализма.Истинная первая любовь...
Но наряду с безусловным восторгом, после прочтения остаётся какая-то тяжесть на душе... Не то грусть, не то досада, что счастье было так близко и так возможно...Стойкое ощущение ,что этот мир не ценит и не принимает все те нравственные и моральные принципы, которые сам же теоретически проповедует.
Это "послевкусие" безысходности не отпускает уже несколько недель.Браться за любые другие книги пока категорически не хочется. Но к Достоевскому вернусь обязательно. И пусть я не смогла должным образом оценить его гений в 15 лет, по заказу школьной программы, но зато 10 лет спустя смогла восполнить этот пробел. Как говорится, лучше поздно, чем никогда...

На протяжении всего чтения меня не отпускала мысль, что в произведении важен не столько тот посыл, который закладывал сам автор, сколько то, как каждый конкретный читатель резонирует с этим произведением на основе своего личного опыта, жизненной ситуации и ожиданий от книги.
Вряд ли кто-то из наших современников может в полной мере оценить весь смысл (или множество смыслов), что закладывал в свой роман Достоевский, но уроки для себя извлечет каждый. Я поделюсь своим.

Самая ценная для меня мысль заключается в том, что нужно прежде всего к себе относиться с уважением. Принижая себя и свое значение, нелестно отзываясь о себе самом, князь сам создал основу своей репутации. Ведь "идиотом" он впервые обозначил себя сам, не потому ли так легко прижилось это определение, которым впоследствии его будут называть даже в глаза? Каждое замечание о самом себе выливалось в мнение окружающих, принимаемое ими за свое собственное. В философском смысле это определение вообще стало пророческим.

Описание таких феноменов Достоевскому удается особенно хорошо. Размытые философские рассуждения, которыми открываются некоторые главы романа, очень быстро находят свое подтверждение, будучи разыгранными в жизни героев книги.

Несмотря на то, что русская классика не является моей безусловной любовью, я почему-то была уверена, что "Идиот" мне понравится. И в самом деле, читать было не только интересно, но даже легко.

Вот что еще особенно запомнилось: герои, которых Достоевский заявил "ординарными", мне показались, наоборот, самыми настоящими.
В отличие от героев главных, они проживают незаметную, но очень реальную жизнь, а характеры их очень противоречивы и непостоянны, ну совсем как в жизни. Без них драматическая нота в книге стала бы слишком театральной. Впрочем, театральность вообще свойственна прозе Достоевского.

Князь же, наоборот, привлекает своей неизменностью. Не неиспорченностью, а именно своей способностью пропускать чужие мнения и отталкивать поведенческие стереотипы - не липнут к нему ни чванство общества, ни заигрывания завистников. Собственное мнение, особенно в то время - огромная ценность.

Кстати о мнении: ни перед прочтением романа, ни перед написанием рецензии, с комментариями и трактовками "Идиота" я специально не знакомилась, чтобы не обуславливать ничем свои впечатления. А вот теперь я с удовольствием ознакомлюсь с каким-нибудь интересным анализом.

Да..... Нет слов, аж дух захватывает, насколько разноплановая и глубокая книга.

Скажу честно, очень понравился персонаж князь Мышкин. Ощущение, что все положительные качнства в нем доведены до абсурдного гротеска. Когда дочитывала произведение, мне на ум почему-то пришла мысль о схожести "Идиота" с "Нетерпением сердца" Стефана Цвейга. Это касается темы любви, жалости, сострадания и милосердия. «Есть два рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать всё, что в человеческих силах и даже свыше их» (Цвейг).

В чем заключалось сострадание Льва Николаевича? Любил ли он Настасью Филлипповну, или в слепой эгоистической любви к себе не хотел сам страдать и это было основой его чувств? Признаюсь, ответить пока себе не могу на этот вопрос. Ясно только одно: книгу нужно читать и перечитывать несколько раз, чтобы глубже и полнее разобраться в мыслях автора, причинах поступков героев. С первого раза это немного сложновато, так как воспринимаешь в основном сюжет, при последующих же прочтениях открываешь для себя все новое и скрытое прежде.

Ох, уж этот Федор Михайлович! И читать нельзя, и не читать невозможно. После каждого прочтения заболеваю, но снова и снова возвращаюсь. Это как приезд в старенький, покосившийся, потрепанный годами, оставленный жильцами домик, где прошло детство души, после долгих лет странствий по чужим дорогам. Облезла краска, забор завалился, дорожки травой поросли, стекла в окнах выбиты, черепица обсыпалась. Но так дорого, так близко, так слезливо-тепло! Входишь внутрь - и словно не уходил никогда. Вот и знакомый коричневый столик, на котором стоит горшок с давно засохшей (когда-то пламенно цветущей) геранью, вот впопыхах оброненная ложечка с неудобно выгнутой ручкой, вот сине-зеленое покрывало с поблекшими слонами, вот жестяная шкатулка с бесполезными, милыми взгляду, безделушками... Дверца шкафа скрипит по-прежнему. На люстре болтается бумажный фонарик. Старый журнал на подоконнике. Ох, уж этот Федор Михайлович. Тяжко, да больно, да так нежно, да так светло.

Достоевского хочется и нужно читать и перечитывать в разном возрасте, каждый раз по новому узнавая и понимая его прозу, каждый раз открывая что-то новое и важное для себя.

Первые мои чувства, когда я начала читать эту книгу были восторг и восхищение. Слова обволакивали своей стройностью, повествования затягивало и погружает в этот мир на грани. В этом романе автор делится разными мыслями и взглядами, показывая различные точки зрения, высмеивая пороки и лицемерия общества, воспевая то идеальное, что должно быть в людях.

Я читала и удивлялась про себя насколько же все это актуально и современно, эти герои такие реальные, выпуклые, они живут и дышат. Они гармонично вписываются в жизнь в независимости от века. Это люди общества, которые живут в обществе, ломаются обществом и стараются соответствовать.

Практически все кроме княза Мышкина. Это самый нереальный персонаж в этой книге. Настолько он невинен, мил, деликатен, абсолютно далек от реальности, но при этом понимающий, умеющий сострадать, имеющий свое мнение, настолько он идиот, что делится своим мнением там, где оно никому не нужно и не будет понято или оценено.

При этом князь Мышкин тонко чувствует людей, понимая их внутренний порывы, умея прочитать то, что не показывается.

Читая о князе Мышкине, каждый раз задаешься вопросом: "Ну что за Идиот?!". Нравственность, мораль, честь, все положительные качества сосредоточены в этом человеке, но в итоге получается идиот далекий от реальности, потому что в нашей реальности такие люди не выживают.

Ці падабаецца вам князь Мышкін?
Задаўся я такім пытаннем падчас чытання рамана, бо князь падабаўся ўсім, нават служкам, бо да ўсіх ставіўся роўна. З аднаго боку гэта добра, а з іншага, можа быць, ён проста без амбцыі, як выказаўся лакей у доме Епанчаных. Якая ж мэта ў Льва, але Мышкіна ў творы Фёдара Міхайлавіча Дастаеўскага? (Вы, напэўна, заўважылі, што героя завуць Леў Мікалаевіч, а Талстой быў вельмі праваслаўным чалавекам). Прыехаць пазнаёміцца з апошняй у родзе Мышкіных генеральшай Епанчыной? Не, бо, маўляў, прымуць - добра, не прымуць - таксама, можа быць, яшчэ лепей.
Мышкін кажа, што ў яго добрае стаўленне да расійскіх судоў, бо там зноў адмянілі смяротнае пакаранне. Мышкін разважае наконт хуткай смерці праз гільяціну: лічыць яе яшчэ больш жудаснай, бо ні з чым непараўнальныя душэўныя пакуты ў тыя чвэрць секунды, што нож ляціць над тваёй галавой. Пра пакуты перад смяротным пакараннем, якое пасля адмяняюць Ф. Дастаеўскаму вядома не па чутках, бо ён і сам гэта перажыў. Але наўрадці мэта стварэння вобраза Мышкіна аўтабіяграфічна.
Мышкін, Настасся Піліпаўна, Рагожын... Астатніх жа людзей Ф. Дастаеўскі адносіць да разраду "звычайных", або "ардынарных". У рамане прадстаўлена панарама персанажаў з розных сацыяльных слаёў, большасць з якіх, як хворыя, змагаюцца за сваё меца пад сонцам (адзін з метадаў творчасці Ф. Дастаеўскага - вывучэнне душэўных хвароб людзей). Чым жа князь Мышкін такі незвычайны і неардынарны?
Князь Мышкін - яўная паралель з Ісусам Хрыстом ў рамане, чаго цалкам дастаткова, каб назваць яго незвычайным, каб зразумець яго мэту, каб яго палюбіць, нарэшце. І вось вам доказы, што гэта дакладна вобраз Хрыста ў "Ідыёце":

• першае, што ўразіла яго ў Швейцарыі - асёл, а менавіта на асле Ісус увайшоў у Ерусалім;
• Мары - не толькі цёска распусніцы Марыі, але Мышкін яшчэ і заступаецца за яе, за што ў яго кідаюць каменнямі ("Няхай першы кіне ў мяне камень" - Бібл.);
• аплявуха Гані ("Падстаў другую шчаку" - казаў Хрыстос, а Мышкін выбачае са словамі: "О, як вы будзеце саромецца свайго ўчынку!");
• карціна са знятым з крыжа Хрыстом у доме Рагожына больш за ўсё спадабалася Мышкіну, была вельмі ачалавечана, дакладней "атруплена";
• Мышкін шкадуе Настассю Піліпаўну як грэшніцу, хаця многія яе ненавідзяць, а яна кажа, што ў ім упершыню ўбачыла чалавека. Дык можа Ф. Дастаеўскі яшчэ адзін адвакат версіі, што Хрыстос быў чалавекам у шэрагу з М. Булгакавым, Д. Браунам, У. Караткевічам і інш.?

Гэта разважанні Іпаліта Цярэнцьева, які са сваёй тэорыяй маленькіх добрых спраў супрацьстаіць Рагожыну, як і Мышкін. Перад спробай самагубства Іпаліта (а гэтая тэма таксама падымаецца ў рамане) да яго прыходзіць прывід вельмі падобны да Рагожына. Ён сядзеў да 3-х гадзін ночы на ложку Іпаліта, як чорны чалавек у С. Ясеніна, як залятаў крумкач да Э. По, як чорны сабака прыходзіў да А. Блока і інш. П. Рагожын, праўда, гэта ўсё адмаўляў, як і падабае д'яблу. Але вам вырашаць, ці пагадзіцца з маімі аналогіямі ці не? Прыемнага чытва!

Об этой книге невозможно много говорить, потому что слова вечно будут не те, не о том, не о главном, что в ней есть. Слишком много проблем, слишком много героев, переплетений, скрытого. На то, чтобы ее разобрать, вечности будет мало. Только перечитывать, хоть 100 раз, истина будет рядом, но так и не получится ее до конца понять...

История о том, как человека не от мира сего втянули в человеческий водоворот. Он свят, почти как Бог, но все-же он им не является. Пытаясь помочь всем и каждому, он забывает про самого себя, и как бы отдается этому миру, жертвует собой. Каждый герой ужасно интересный, обаятельный, неоценимый в этом сюжете, каждого хочется изучать, узнать и понять.
При чтении возникает комок в горле, который с каждой строчкой все увеличивается. И ты уже до невозможности ждешь развязки, хоть какой-нибудь, но чтобы все решилось. И когда она происходит, думаешь, что наконец-то, так должно было случится, что такова их судьба.

"всё это звенья грёбаной цепи"

Очень сильное произведение Достоевского - выбивающее почву из-под ног.
Сумбурный, рваный текст, полный беспорядочных мыслей, к финалу как будто исчезает и остаются только люди: настоящие, вот здесь рядом, и хочется помочь, спасти их, но как? Слишком много спуталось: гордость, предрассудки, комплексы и страхи, былые невзгоды (ах, Достоевский тот ещё психоаналитик!) - в странную игру, которую вел один человек с другим. Слишком много неизвестных навсегда осталось на той стороне - в душе Кроткой.
Больнее всего за искаженную всеми известными и неизвестными любовь, опустошительную нежность "непростого человека", запоздавшую в своём проявлении, всюду запоздавшую, закрытую мучительной стылостью во имя когда-нибудь будущей.

Лучше, чем Достоевский, я всё равно не скажу, не выкрикну, не выплачу.
Безумно страшно переживать за героя такое - свинцовое горе одиночества, сотворённого своими руками. Одно лишь сослагательное наклонение вместо светлого далёка.

Только бы не играть, только бы жить, жить, и любить друг друга.