Улисс

Вот, наконец, я и совершил маленький подвиг. Прочитал роман Джеймса Джойса "Улисс". Читал его долго и трудно. Почти месяц. Роман действительно трудный и недружелюбный для читателя. И дело даже не в пресловутом "джойсовском" "потоке сознания". К "потоку сознания" быстро привыкаешь и даже начинаешь в нем находить удовольствие, следя как причудливо текут и меняются мысли, ассоциации и впечатления в голове героев. Кроме того "поток сознания" у Джойса далеко не везде. Этой техникой у него написаны только несколько глав. Самая впечатляющая из них-- это, конечно, последняя "поток сознания" засыпающей Мэрион (Молли) Блум. Здесь Джойс убрал все знаки препинания, но это не мешает, а даже погружает во внутренний мир женщины. Как мужчина может так пройтись по глубинам всей женской личности не понятно. Здесь видна рука гения. Лично меня больше всего затрудняли формальные эксперименты Джойса. То напишет главу про пьянку Блума и Стивена Дедала с врачами в родильном доме на староанглийском языке (его из современных англичан уже никто не понимает)-- переводчик выкрутился и перевел этот текст на Старославянский язык, что добавляет обычному читателю головную боль и зубовный скрежет при чтении--постепенно видоизменяя его вплоть до уличного языка кокни. То в предпоследней главе, написанной в форме катехизаса (вопросов и ответов) начнет писать специальной научной терминологией, описывая с её помощью как у Блума на печке закипает чайник, или как у Блума и Стивена происходит процесс мочеиспускания. Читать про это в подобном стиле смешно, но и чрезвычайно сложно. И т.д. В целом, однако, роман гениальный. Действие этой толстенной "саги" происходит в течении одного дня 16 июня 1904 года. Мы наблюдаем за жизнью на фоне дублинских улиц рекламщика-еврея ( сегодня бы сказали "пиар менеджера") Леопольда Блума ("Улисса") и учителя и начинающего писателя-ирландца Стивена Дедала ( "Телемака"). Это обычный день в их жизни, во время которого практически ничего значительного не происходит. Обычная рутина. Завтрак, похороны друга, работа, обед и т.д. Таких дней тысячи в жизни всякого человека. И Джойс находит в этой рутинной повседневности глубокие смыслы и философские проблемы уровня Аристотеля или Канта. Понять эти смыслы не всегда просто. Джойсовский тест многослоен и многосмыслен, чтобы его понять, почти каждую фразу, предложение или даже слово нужно крутить в уме разными гранями. В них заключается масса смыслов. Например, в голове Блума мелькает размышление начало, которого католическая молитва Деве Марии, а конец отрывок арии из оперы "Дон Жуан". Молитва и ария-- оба музыкальные произведения, которые поются. Вместе они представляют собой особенное музыкальное произведение. Блум видит как "Буян" Бойлан проехал мимо него на встречу к его жене и знает, что Молли сегодня изменит ему с "Буяном". Отсюда ария из "Дон Жуана". "Дон Жуан"-- это ведь об измене. Соединение мотива измены с церковным гимном вначале дает нам мотив греха-прелюбодеяния. Однако то, что гимн именно о Деве Марии и в нем говорится о непорочном зачатии от Святого Духа (так сказать о "безгрешном грехе", измене с божественной сущностью) уже нам сразу может сказать, что Блум простит Молли и сделает вид, что не узнал об её измене, так как понимает, что не может ей дать как женщине всего, что она так желает. Эта измена для него такой же "безгрешный грех" как непорочное зачатие. Так можно раскладывать почти каждое предложение в "Улиссе" и оно вам даст целый тетраэдр смыслов, а иногда и октаэдр. В конце романа Джойс начал уже строить такие октаэдры смыслов из словосочетаний, а затем, о ужас, из слияния нескольких слов в одно. В следующем романе "Поминки по Финнегану" он доведет этот метод до абсурда, когда начнёт ради построений более многосмысленных слов сливать вместе части слов из 60 разных языков. В "Поминках по Финнегану" Джойс перейдет грань между гениальностью и безумием. В "Улиссе" пока всё только гениально, но в тоже время и бесконечно сложно.

Не так страшен черт как его малюют.

Как ни странно, но книга читается довольно легко, но мне как читателю было не комфортно. И, как ни странно, но самая приятная часть – это комментарии. Потому что они написаны гораздо более интересно, чем все остальное. Автор определенно талантлив, только гениальный человек может вымучить в своей книге один день в котором, по большому счету, ничего не происходит на без малого тысячу страниц.

Можно долго писать о том, что это книга-настроение, книга своего времени, книга-поиск. Я не люблю модернистскую литературу. Возможно, я ленивый читатель. Я понимаю, что слово в такой литературе и, в частности, в этой книге перестает быть просто словом. Слово – это уже не смысл и не факт, слово - это настроение, впечатление, образ. Слово теряет свое значение, здесь слово – это ассоциация и потому что уже важен не смысл, а звук или звуки, которые это слово содержит в себе. И соответственно сочетание этих звуков, как образов.

И именно это должно увлекать, ни сюжет и ни динамика развития повествования. Автор работает на создание ассоциативного ряда читателя.

Ну, если мы затронули ассоциации, то эту книгу я вижу ничем иным как «нерукотворным памятником» самому себе любимому. В каждой букве, в каждом слове, в каждой строчке мир писателя. Автору все равно понимаем мы, о чем он говорит или нет. Автор намеренно и изощренно сбивает читателя с толку. Он неизменен в своих стремлениях до конца книги. Он ищет новые формы, новые значения, новые формы выражения и самовыражения, он экспериментирует. Автор здесь литературный жонглер. И тем самым он бросает читателю и всему миру вызов.

И за всем этим потоком бессвязных мыслей бессознательного иногда неожиданно встречаются интересные и точные замечания, признаюсь, меня эти встречи радовали

• Вздор! – резко заявил Стивен. – Гений не совершает ошибок. Его блуждания намерены, они – врата открытия.

Анна Ахматова права, что «вы не понимаете ее потому, что у вас нет времени». Моя цель была не насладиться слогом, а поскорее прочесть.

Хоть книга и не произвела на меня впечатления, но автор талантливый сукин сын. Надо отдать должное он мастер слова и он умеет красиво писать, что аж дух захватывает от красоты.

Я начала с народной мудрости – ей и закончу: «Там где просто – там ангелов до ста, а где мудрено – нет ни одного.» Уж слишком мудренная книга…

"Перечитано в рамках "Долгой прогулки - 2015"".

Одна из самых обсуждаемых книг, культовых книг, книг, что дали людям повод устраивать праздник каждый год и т.д. Ну да, работа сия огромна и недооценивать её было бы глупо, как минимум. С технической точки зрения - это шедевр. Литературная картинная галерея в одной книге, вмещающая в себя множества стилей и направлений. Это увлекательно, это повод изучить что-то новое, искать тайные смыслы и т.д. Тем более что искать тайные смыслы в этой книге можно годами. Перечитывая и перечитывая её снова и снова. Но к сожалению я не фанат изящной словесности только ради самой словесности. Читать так много текста и страдать от восхищения мастерством владения слова - возможно я слишком приземленный человек для подобного. Потому как помимо мастерства, стиля, метафор и отсылок в этой книге не остается ничего. Сюжет можно было бы уложить на страницах равных 10% от этого талмуда. И он был бы так прост и банален, что никто бы и не захотел тратить на него свое время. Собственно оно и понятно, смысл этой работы не в сюжете. Сюжет здесь вовсе не важен. Важно то, что накладывается поверх него. В какой-то момент можно вообще забыть, что там есть сюжет, который протекает в каждой главе по своему. Есть риск решить, что каждая глава - отдельное произведение. Впрочем, чего отрицать, шикарное произведение. Бессмысленное чаще всего, но шикарное.

Когда читаешь это книгу в первый раз - то эффект от нее потрясающий. Такого вы еще не встречали. Это новый подход, новый взгляд, новый путь, сочетающий несочетаемое. И это производит впечатление. Не говоря уже о том, что общий восторг по поводу книги делает свое дело и многие заранее относятся предвзято. Ну как же.. это ведь великий "Улисс".
Но когда приходится перечитывать это снова, то прежней эйфории уже нет. Чем дальше в этот переработанный лес, тем чаще мозг задает вопрос "зачем?". Мой субъективный мозг не задавал вопросов о том, почему евреи там где они быть не должны, почему всё идет так как идёт.. он хотел лишь знать когда закончится этот день, развернутый в таких масштабах.
Пусть этой книгой восхищаются и поют дифирамбы те, кому она действительно пришлась по душе. Думаю таких не мало. А я останусь в рядах равнодушных и пойду искать более простую литературу.

"Улисс" - вещь легендарная, обладающая недоброй славой "самого сложного романа всех времен и народов". Вот как! Предубежденность - самая большая глупость в литературе, ибо лишает нас радости первого впечатления. По сути роман этот - большой эксперимент и большая провокация, сделавшая свое "черное дело" - без малого столетие об "Улиссе" говорят, пишут, комментируют, изучают, ковыряют и препарируют. Также Джойс, обладавший изрядным чувством юмора, оставил своим будущим почитателям и комментаторам некие заметки со схемами и "пластами смысла" - чтоб те развлеклись на славу, примеряя на главы романа анатомические, исторические, цветовые и прочие аллюзии.

В некотором роде первым читателям было легче - они глотали этот деликатес порционно - каждая глава публиковалась отдельно в американском журнале "Little revue".
Итак, один день (16 июня 1904 года), локация - Дублин, чертова тьма персонажей и парящие над ними Леопольд Блум и Стивен Дедал.
Всего 18 "эпизодов", всего один день, один город - скорее в путь! 2/3 "Улисса" главные персонажи - Стивен и Блум никак не взаимодействуют, они идут по городу, они занимаются своими делами (дела не великие, а у вас обычно иначе разве?) - сходить на похороны знакомого, морально поддержать роженицу, заглянуть к бакалейщику, в бар, в бордель, в музей... У них горе - Стивен мучим чувством вины (он отказался помолиться у смертного одра матери), у Блума - да просто несчастье - жизнь прошла и жена вот-вот изменит, и сынишка умер совсем маленьким. Сопоставимо или нет их страдание? Да, как хорошо, что они встретятся. Апофеоз, взрывающий мой перетруженный ( не иначе как с непривычки) мозг - 15 эпизод, продираясь сквоз который попеременно хотелось то сделать что-нибудь нехорошее с книгой, то просто тихо сдохнуть! Ура - они встретились! Потом сходили в забегаловку, прогулялись до блумовского дома, там наговорились всласть (чего, видимо, и не хватало) и разошлись. Аминь. И на закуску - поток сознания блумовской Молли (здесь мой мозг сильно усомнился в наличии собрата у этого персонажа).
Мне вот интересно: а вот исследователи, раздирающие роман на буковки и символы, составляющие схемы, толкования и комментирующие уже даже комментарии - они получают удовольствие от чтения? Потому что прежде всего это - роман, это - огромная многоцветная, ароматная и озвученная голограмма. И погружаясь в воспоминания Блума о молоденькой Молли, я вместе с ним ощущаю мягкое тепло едва скинутого нижнего белья, и вместе с Буяном Бойном нагловато подмигиваю рдеющей юной продавщице во фруктовой лавке, которая укладывает в корзинку соблазнителя соблазнительные рдеющие персики.
С течением времени у меня крепло убедение, что Джойс не столько великий экспериментатор над словом, сколько величайший экспериментатор над читателем - а вот так? а, нравится-а-а-а... а если так? тоже проглотили и похвалилили? тогда - получайте! все равно читаете? ах, лицемерные людишки... По-моему так совсем недвусмысленно обратился к почитателям - П.М.Б.И.Ж. Восхитило.

• Он может поцеловать мою благородную ирландскую жопу!<...> Совершенно в любое время, так вот и передайте.

  Я, честно говоря, без ироничного и прекрасного Владимира Набокова не получила бы удовольствия от чтения, т.к. просто не вычленила из этого бурнопенного потока отдельных ручейков - плывущего по реке скомканного рекламного листка, загадочного человека в коричневом макинтоше. Тут у меня приключился тот самый неловкий момент, когда комментарии к произведению нравятся больше произведения.

Давно хотела прочитать.Немного жаль что пришлось это делать в столь сжатых рамках и половина книги читалась в ускоренном темпе.

Перед нами один день!Который впрочем ощущается как вечность из за вечных отступок и историй и прочих офф-топиков.
В основном события мы видим с точки зрения Делала младшего и мистера Блума,которые в определенный момент этого дня все таки встречаются и дальше проводят время вместе чтобы под конец разойтись.
Мы "увидим" как Блум просыпается,одевается,испражняется,ест
,работает,мастурбирует на публике,предается фантазии об измене,пьет,общается с женой,читает и пишет письма,наблюдает,ходит размышляет и многое другое
,я уверенна я что-то упустила.

По-сути каждый наш день это примерно тоже самое,мы ходим думаем,параллельно мысли летят мы вспоминаем какие-то события и людей,составляем мнения и думаем не самые приличные или хорошие мысли.И слава всему что нет никого кто написал бы про это роман.

Это произведение гениально,просто потому что его и любят и ненавидят и равнодушны и бывает даже не слышали о нем.Оно написано в разных стилях и при этом в одном,Джойсовском.
Оно про разные вещи и каждый человек может как капусту или лук разобрать для себя это произведение и попробовать докопаться до собственной сути произведения,до кочерыжки.
Тут есть стихи,тут есть обсуждения,описания,поток мыслей,поток сознания,диалоги дискуссии и даже эротика,кстати ее много.Так же роман чем-то напомнил мне Триеровскую Нимфоманку,наверное тем же что так же просто и ненаигранно и порой слишком уж детально описывает вещи о которых знать бы не то что бы хотелось,например про жену Блума и про мыло(ох уж это мыло,раздражало меня ужасно почему-то).

В общем с одной стороны произведение мне понравилось,сколько тут описаний чего угодно,и даже процесса приготовления пищи и поглощения ее же.С другой же я ненавижу его.Это бесконечное тягомотное описание жизни человека всех его мыслей и процессов,его общения,и даже вид его со стороны других людей.Так же множество стихов которые я вообще не выношу вписанных так что они везде и всегда,и преследуют тебя даже страницы спустя,к тому эе не самые хорошие.

Да всем наверное кажется что хорошо бы знать "Чего хотят женщины" или же "О чем мечтают мужчины" и вообще читать мысли людей,но лично мне никогда не хотелось их читать,ведь помимо нужной вам информации вы будете слышать бесконечный поток бреда каждого человека и его мнение обо всем даже о том что вам не интересно,я не хочу знать о подробностях жизни и мыслей какой нибудь прохожей Светы или какого-нибудь прохожего Игоря,я даже не хотела бы знать все мысли своих друзей и любимых.
Книгу эту все же стоит прочитать,вне зависимости от того полюбите ли вы ее или возненавидите,вы точно узнаете или поймете что-то новое,пусть даже это будет то что вы больше никогда не возьмете в руки эту Книгу)

Восстановлено и дописано.

Улисс - одно из самых простых произведений, если знать к нему ключ. Естественно не нужно рисовать все эти схемы - потому что зная принцип можно отследить проявление этого принципа на каждой странице. Любая книга перестает быть интересной как только понимаешь, как она сделана. Улисс сделан довольно просто. А так как кроме текстологической составляющей в нем больше ничего нет - то если сразу понять, как он написан - дальше можно читать только ради развлечения. От авторов обычно остается то что грубым образом можно назвать идеями - а идея Джойса такова: Что литературный язык, который дошел до нас не является чем то интимно нашим. Все является цитатой взятой откуда то. С точки зрения Джойса который был мягко говоря не очень скромный человек признак высокой культуры - это знать все те тексты, которые ты цитируешь. И соответственно миссией самого Джойса являлось написание такого текста, который знает, как он был написан. Сделать это возможно только одним способом - необходимо учесть все тексты, которые были до тебя. То есть переписать всю литературу заново. А так как первым текстом в истории литературы является Улисс (Одиссей - по латински) - то нужно заплить этот текст заново, включив в него все тексты написаные до Джойса.

Язык на котором мы говорим и в правду не наш. Мы можем говорить что-то скрыто для себя, отсылая к некоему культурному источнику. Например я недавно слышал рекламу - рекламировали извините - женские прокладки. Текст был примерно следующий :

"Дискомфорт мешает вам полноценно проводить отпуск? Активный отдых стал вам не по карману? Не беда. Наш продукт снова возвратит вам радость от нахождения в дороге!".

Реклама как реклама. Только можно ее интерпретировать как цитату из Гете. Не помню что это был за стих, но там говорится что-то вроде : Та-та та, - в дороге радость ходоку. Ну да, Гете в Фаусте говорит: "Та-та та - в дороге радость ходоку". Или там поет поп певец в одном нижнем белье -

" Я знаю точно - невозможное возможно".

Замечательно. Это же ситуционисты времен французской революции 68 года и знаменитая надпись на анонимном граффити - "Будь реалистом - требуй невозможного." Цитирование так же может происходить через вторые руки - таким образом осуществляя кражу источника. Например в книге Мишеля Фуко "Слова и вещи" Фуко интерпретирует рассказ Борхеса ссылаясь на него, который в свою очередь включен в интерпретацию другим автором, ссылаясь на китайскую энциклопедию, которая в свою очередь описывает классификацию каких-то животных в природном мире, ссылаясь на интерпретацию автора энциклопедии и как он это видит. Так что я когда пишу об этом начинаю с цитирования Фуко и двигаюсь в низ по дереву интертекста. Кроме того цитирование может происходить неоднократно. Так как сама фраза невозможное возможно встречается множество раз и даже трудно сказать кто ее первый придумал. Я уже не говорю за очень расхожие фразы вроде все возвращаеться на круги своя, имя нам - легион, суета сует, фома неверующий итд которые все являються цитатами из библии. Вот собственно и все нету. Никакого смысла по крайней мере, кроме постоянного цитирования и перецитирования. Если читать Улисс, не прочтя сначала всех тех книг которые цитируются Джойсом - то соответственно цитаты просто не видны (а он цитирует все). Например можно вообразить рассказ где главный герой спокойно идет по улице и потом внезапно начинает сшибать с прохожих шапки и срывать шубы. Псих? Да нет, это призрак Акакия Акакиевича Гоголя. А патом заходит в церковь достает пистолет и стреляет в упор в икону - это будет отсылка в Достоевскому которую можно заметить только если вы его читали. А патом выясняеться, что этот парень не где не работает и читает Ги де Бора - что снова отсылает нас к лозунгам ситуационистов "Не когда не работай!". Цитаты перцитируются взаимодействуют - Достоевский читается через Гоголя, Гоголь через Данте, цитируються какието неизвестные нам ирандские патриотические песенки, античные комики, трагики, средневековые романы - все, больше в Улисе ничего нет. Можно поиграть, легко нарушить хронологический порядок появления текстов в истории - например прочитать Вергилия через Данте - а не наоборот. Ведь когда мы читаем Толстого - то не знаем, что его тексты подвержены сильному влиянию Бальзака, Диккенса и Мопассана у которых он многому учился. А если учесть влияние, которые вносят одни тексты в формирование других - то читая Бальзака мы уже будем держать в голове тексты Толстого, где отыщем влияние Бальзака, поясняющее структуру текстов Толстого. Или скажем тексты Томаса Манна и Джозефа Конрада во многом повторяют или интерпретируют идеи Бергсона, Ницше, и Артура Шопенгауэра, при чем сам Бергсон без влияния Ницше не существует который был для него настольной книгой, точно так же как Ницше без Шопенгауэра. Классическое богословие - это цитирование библии, которая была записана со слов Христа, средневековое протестанское богословие в свою очередь пересматривает классическую схоластику, а современные богословы уже опираються на них - и так до бесконечности. "Повелитель Мух Голдинга" - это комментарий к роману "Коралловый остров" Баллантайна, который в свою очередь построен по классическим канонам робинзонады Дефо и ее производных. При чем все три романа имели необычный успех в свое время, и оказали влияние на следующее поколение авторов, так что отсылками к Голдингу пестрят такие книги как The Maze Runner and The Hunger Games (не знаю, были ли переведены ) уже современных нам массовых авторов. Читать можно как угодно - от maze runner к Дефо, или от Дефо к hunger games. В Улиссе же можно вобще делать что угодно. Но сценария всегда будет три. Мы или можем держать в голове некий текст - например Толстого, который будет влиять на наше прочтение и интерпретацию другого текста - например Диккенса. Или просто читать Толстого, интерпретируя текст только тем, что в нем непосредственно содержится не задумываясь откуда он взялся и какие тексты стоят за ним. Или третий нейтральный вариант - мы можем просто читать, но не приходить ни к какому выводу, и никак не интерпретируя то что читаем. Короче говоря Улисс - это сложная машина по интерпретации, цитированию и взаимному проникновению текстов друг в друга, которые ветвятся, переплетаются, включая в свое пространство новые тексты образующие вместе хитроумную конструкцию. Это как есть пасту, каждая из макаронин которой имеет свой неповторимый вкус, тк ее приготовил отдельный повор.

Еще этот радикальный тектсоцентризм Джойса выражается в том, что Джойс использует в письме все существующие на его момент литературные стили, издеваться над ними и изживает их. Каждая глава Улисса написана в своей технике, например в реалистической. Идея реализма - в независимом от вклада, вносимого каждым отдельным человеком бытии предметов внешнего мира, которые так и нужно описывать - понятно, просто, дотошно и правдоподобно, не захламляя текст ненужными метафорами, прилагательными, и ничего не упуская из виду, создавая инвентаризацию мира и картографируя реальность. Но Джойс доводит реализм до абсурда, при чем используя только саму идею реалистического подхода к письму, и в начало главы кажется нам как проза Эмиля Золя, но Джойс дальше начинает издеваться над реализмом, доводить его до абсурда, подробно описывая скажем как Молли Блум ходит в туалет - это ведь тоже реализм, тоже часть реальности - а значит об этом тоже нужно писать. Так же Джойс обходиться и со всеми остальными техниками письма, делая каждую главу в новом стиле, полностью изживая его к концу главы, так что писать реалистическую прозу после Джойса должно быть уже стыдно - он исчерпал и обессмыслил ее.

Что остается в сухом остатке? Идея о том, что мы говорим не на своем языке, (а значит и думаем, проявляем эмоции) довольно существенная для всей последующей культуры. Пионеры психоанализа - Фрейд, которому вместе с Юнгом (Юнг тоже высказался в своем время об Улиссе в своей статье) тоже досталось от Джойса, говорили об том же: что люди в отдельные моменты времени ведут себя не так, как заложено их культурой, и даже не так, как они сами хотят действовать; о том что многие эпизоды нашего поведения имеют причину в глубине сознания, и носят бессознательный характер. Что справедливо для цитирования можно распространить на всю культуру в целом, так что идея Джойса важна, именно потому что дело здесь не только в литературных текстах. Посмотрите любое современное произведение - они все сделаны по Джойсу, где авторы препарируя современное уже нам с вами культурное пространство вскрывают в нем все эти разлагающие субъект и стирающие идентичность структуры. По их мнению у современного человека уже ничего не осталось своего - все насаждается средой, все не настоящее и не подлинное, все - "Чужое лицо", "Человек без свойств" , "Человек из офиса" "Полужизнь" и так далее. Сам факт, что об этом говорили очень разные люди говорит о реальности этой проблемы в прошлом и настоящем - значит это как-то разлито в воздухе и идет не от наивного теоретизирования. Джойс своими глазами наблюдал процесс отмирания традиционной культуры, и становления новой Европы с перемешиванием всех европейских национальностей в один большой винегрет. Все больше становился актуальным вопрос об поиске идентичности, литературные тексты переставали нести в себе зерно национальной культуры, и все это заметили Джойс и другие. Вот Джейн Остин - это типично английская проза - вязкая, неспешная, обстоятельная как сам английский язык. А о Джозефе Конраде, или Самюэле Беккете уже такого сказать нельзя. Потому что Конрад - поляк, знающий одинаково хорошо французский и русский язык, которого интересует английский язык и английская культура, и пишет он по английски, исследуя человека вообще, но не человека погруженного в какую-то отдельную национальную среду. Кто такой Набоков? По его же дефениции : "Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию" - при чем это со слов самого Набокова. Мало правдоподобно что Набоков - американский писатель. И Джойс, и Конрад представляли собой новый тип космополитического автора, который уже сам выбирал в какой культуре ему существовать (здесь Джойс выбирает европейскую культуру в целом). Но это было в их время, сейчас же мы можем наблюдать, как процесс глобализации завершен. Немцы пишут как французы, французы почему-то очень похожи на англичан, англичане на американцев - одни и те же темы, один и те же техники, все пишут психологическую прозу и заняты деконструкцией, везде небоскребы одинаковые, панельные офисные кабинки, макдональдс, гугл. На что похожа современная украинская литература? Явно не на кобзарские баллады. Возьмите роман Саккоманно, подставьте туда другие фамилии и название городов - и с таким же успехом это будет американский или русский роман, а Саккоманно - русский автор . Или кто такой был Дэвид Фостер Уоллес - что это американский писатель? Скорее это западный, или европейский писатель, описывающий современное американское пространство, и выражающий свои мысли по английски

Эх (протяжно).
Одновременно и великолепная, и дурацкая книга. Серьезно.
Очень мало содержания, но очень много формы. В общем, я другого и не ожидал. Давно хотел прочесть Улисса и немного боялся.
Книга постоянно удивляет, только ты привык к потоку сознания, его уже нет, а вступает в действие старинные словечки, привык к ним, а уже жаргон. И все-таки это книга-форма, характерна потоком сознания. А уж последний эпизод совершенно удивляет, хотя и неодназначен в восприятии. В комментариях (а их обязательно нужно читать) приводились слова автора, что он пока (август 1921) закончил только первое предложение последнего эпизода, Ха-ха, ну и шуточки у вас, мистер Джойс.
Про Улисса написано очень много, поэтому не будем особо увеличивать этот объем. Роман, просто, великолепен, даже слишком, чтобы полностью его осмыслить, но пытаться стоит.

Познакомилась с данным шедевром на долгих лекциях по Зурубежной литературе 20 века. Заинтересовало то, что мало кто из моих преподавателей осилил данный трудище Джойса. Даже сам преподаватель считал книгу не очень понятной да и к тому же с очень мерзкими и отвратными описаниями. Но я как истинный филолог, ценитель зарубежной литературы решилась. И в серый дождливый вечер я взяла томик и начала свое знакомство. Сказать, что читается трудно - это ничего не сказать! Аллюзия на аллюзии, ассоциация на ассоциации, причем понятные наверно лишь самому Джойсу. А про поток сознания и говорить не приходится. (достаточно сцены с женой Блума, когда она раздумывает о своем любовнике). Второй том посвящен комментариям к данной книженции. Вооружившись карандашом я начала свое расследование. к слову сказать в момент чтения я включила аудиоверсию "Улисса". Работа с книгой не доставила мне большого удовольствия, по правде говоря, слишком уж злющий и разочаровавшийся в людях автор. Джойс не скупился на мерзкие и натуралистические описания гениталий и внутренних органов человека. Но и мастерство иносказателя у Джойса также присутствует. Ведь не каждый сможет перенести историю Одиссея на современность и уместить в один день.

в моем личном книжном флешмобе благодаря совету подруги появилась эта книга. я была заинтригована и не подозревала в какую борьбу с собой это все выльется. роман огромный, бесконечный. хотя, позднее я вдруг поняла, что это иллюзия. но читается так, будто с каждым прочитанным словом он только растет. нарастает и градус повествования. начиная с детально описанного, но все же вполне обычного утра, мы в итоге подбираемся к дню, наполненному странными мыслями и событиями, вечеру в угаре и ночи в бреду... каждый из героев романа безумен по-своему и по-своему прав. для себя самого, видимо. мне не совсем близки как измышления мужчин, так и терзания женщин. одной женщины, если быть точной, но образ ее все же собирателен. и еще мне сложно читать, испытывая к героям жалость. сначала она настоящая, а потом я начинаю злиться. кроме того, автор бесконечно меняет стиль повествования, и у меня возникала порой мысль, что я скачала испорченный файл, в котором все перемешалось или просто я куда-то не туда перелистнула... я не могла расслабиться и отдаться чтению. нужно было все время быть настороже, подстраиваться... сложное чтение) а между тем, конечно, интересно. когда уже провалишься внутрь. правда я все время ждала, что вот-вот что-то случится, но так и не дождалась. я поняла главную мысль, метафоры автора, но все же это чуток не мое. но классика же, а я в принципе уважаю классику и всегда стараюсь вникнуть поглубже. возможно, "Улисс" еще просто не поддался мне. мне кажется, я что-то упустила. так что даже оценку не поставить. но я в целом довольна, что не остановилась на полпути)

Разумеется, я не прочитала его взаправду - такие книги надо в спокойной обстановке читать в оригинале, а для этого необходимо как минимум отходить на готский и древнеанглийский, чтобы понимать "Быков Солнца". Но я внимательнейшим образом изучила комментарии, от чего, думаю, я получила удовольствие гораздо большее, чем то, которое ждет меня где-нибудь на пенсии, когда я возьмусь за оригинальный текст "Улисса". Хоружий жжет, и с каждой главой берет все более и более фамильярный тон в обращении с читателем, не упуская случая простебать и его, и поверхностных интерпретаторов романа.