И. С. Шмелев. Сочинения в двух томах. Том 2

У вас когда-нибудь было впечатление, что вы читаете меню в ресторане, а не художественную литературу? Мороженая клюква с сахаром, заливные орехи, засахаренный миндаль, горох моченый, бублики и сайки, изюм кувшинный, пастила рябиновая — это если вдруг очередной пост, а так-то: мясные пироги, жирные щи со свининой, гусём и поросёнок с кашей. Но это меньшее из зол. Никогда ещё мне не встречалась книга, в которой было бы столько незнакомых слов и они бы никак не пояснялись, а все запросы отсылали бы к тексту книги. Я прям уверена, что не одна такая, а значит есть вопросы к редакторам. Почему самые банальные словосочетания объясняются на полторы страницы, а здесь нет никаких сносок вообще? Этим произведением можно наказывать провинившихся школьников.

Диалоги вообще отдельная песня. Едва ли их вообще можно назвать диалогами, когда одна сплошная мысль с троеточием там, где, по идее, должны быть ответы собеседника. Сначала это очень напрягает, но по ходу чтения привыкаешь и уже не так сильно обращаешь внимание. Так же как и на бесконечные священные праздники после затяжных постов. Странно было бы ждать чего-то другого от книги с таким говорящим названием.

Но на что я не могла не обращать внимания, так это на подушечки, слёзки, осетриночку, алтарик, апельсинчик, святыньку, песочек, кружечки, яички и ещё тридцать три миллиона уменьшительно-ласкательных слов. Иногда их было с десяток в одном только предложении и всё так сладко, что аж зубы сводит. Но это, наверное, единственное, что меня прям раздражало, даже несмотря на частичную амнезию автора и повторения целых абзацев из главы в главу. Одна только «кормилка, у которой сын мошенник» утомила за десятерых.

При этом я не могу сказать, что это плохая книга и мне было скучно или совсем неинтересно её читать. Вовсе нет, хотя автор на душу не лёг и опыт общения с ним в ближайшие годы я вряд ли повторю. Тем не менее это же всё имело место быть. Святки, разговления, дни ангела, обязательные церковные праздники, даже самые мало-мальские, приносили невиданную радость не только малышне, одариваемой пряниками да конфетами, но и взрослым дядям и тётям, которым добрый барин, — в данном случае папашенька, —(постелька, бусинка, графчик-корольчик) — маленького Ванятки, главного героя книги, тоже дарил подарки, в большинстве случаев денежные и не маленькие, даже не смотря на то, что сам был должен всем подряд. Но куда деваться, лицо держать надо, всем по-справедливости, за это и любили все, от священнослужителей до нищих.

Удивительная книга. Я читал ее с упоением, с великой радостью и счастьем. Но в какой-то момент мне показалось, что это такой сон. Так не бывает. Как хорошо и славно было! Но почему же все разрушилось. вся эта жизнь дореволюционная, от которой ничего не осталось? Да и была ли она такой счастливой?
Довольное все такое, богатое, купеческое.
Как будто и не было голода, пьянства, кошмаров всяких.
Идеальная жизнь!
Ну да и что в этом плохого.
Я вот тут подумал, главное - найти себе успокоение. Общину. Затаиться и жить. Наслаждаться, а не тратиться попусту на всякие глупости.
Но, чует мое сердце, так не бывает.
Остается поверить Шмелеву на слово.
Спасибо ему за эту замечательную книгу.

Не заладилось у меня с книгой с первых страниц. Не понравился язык автора, и, хотя к середине книги немного привыкла, все равно читала через силу, по немногу. Сама же книга мало нового принесла. Все это было в моем детстве. Службы, посты, молитвы - были неотъемлемой частью жизни моих дедов. Здесь то же все это описано словами ребенка. Радостно, что единственная его горесть это болезнь и смерть близкого человека. Именно последняя часть получилась более интересной. Возможно потому что в первых частях рассказ менее целостный, ведь между описываемыми радостями-праздниками проходит время и это время мало отражается в повествовании. В целом, считаю, что в средних-старших классах необходимо знакомить детей с этим произведением. Ведь все меньше и меньше настолько глубоко проникаются духом православия.

"Детство. Отрочество. Юность" на Шмелевский манер.

Эта книга - по сути историческая. культурная. В ненавязчивом, повествовательном русле передает она быт русского народа еще недавнего прошлого. Здесь очень много религиозного. Из этой вещи можно почерпнуть быт русской религии. Традиций, обрядов, верований. На прикладном примере. В жизни. В таком ключе проще и надежнее запоминается. Религии, культуры празднеств и культуры смерти.

Это очень атмосферная книга. Ты будто живешь вместе с юным героем там, далеко и давно. И ждешь церковных праздников. И переживаешь домашние беды.

Еще одна важная особенность книги - еда. Во многом "Лето Господне" передает культуру пищи на Руси времен героя. Тонко, на уровне чувств. Читатель будто даже пробует каждое блюдо, столь детально, вплоть до аромата и вкуса, описанное.

В общем, полезная вещь.

Флэшмоб 2014: 23/44.

Так получилось, что эту книгу я взяла и потому, что посоветовал хороший человек, и потому что она была в списке "Читаем Россию". Прочла. И, как в одной статье, мне ужасно стыдно.
Нет, начало было хорошее. Читала с удовольствием, но чем дальше, тем было сложнее, так сказать, проникаться. Слишком много было...хорошего.
Да, книга напоминает выложенные на бумагу страдания некоторых типов о благословенной "Какраньшии" - мол, раньше в Российской Империи, до революции, было все прекрасно и благородно. Все были богаты, все были деловиты, обеспечены, руки росли из нужного места, а женщина тихо сидела в дальней комнате, помалкивала и рожала детей, как из пулемета, причем все дети сразу чистенькие, опрятные, послушные, а жена еще и богомольная. Ну, просто влажная мечта диванного патриота.
Да, в книге буквально без передышки описываются будни и праздники состоятельного семейства. Причем праздников на порядок больше, чем будней, и они даны как-то...вскользь. Мол, папенька занимается подрядами, поставками и строительством, а вообще...вообще скоро Троица/Воздвиженье/Спас/Рождество/Святки/другое.
Нет, я могу понять, что Шмелев показывает все через призму и воспоминания ребенка, а у ребенка в памяти откладываются чаще всего яркие события, и праздники как раз ярки. Но...но как это подано. Простите, но в книге было слишком много православия. Друзья мои, вопреки статистике, далеко не все у нас не то, что воцерковлены, но и даже православные. Большинство людей о том, что они православные, вспоминают раз в год, когда надо куличи и яйца на Пасху святить. Ну и блины испечь на Масленицу. Лично я знала всего...двух (да-да!) двух человек, которые соблюдали посты и регулярно посещали церковь. По иронии судьбы, обе эти женщины умерли, не дожив до пятидесяти пяти лет.
Так что, простите меня, Иван Сергеевич, но я последние несколько страниц читала кое-как, просто скользила глазом по строчкам. Слишком там много всего...чужого. Не мое это.

Даже не припомню, когда в последний раз читала книгу, которая несёт в себе столько же лёгкости, нежности и ласки. Каждый раз открывая "Лето Господне" для меня будто снова наступала весна. Иногда даже создавалась ощущение, что читая эту светлую книгу, душа набирается сил, очищается от земной пыли.

В первую очередь стоит отметить информативность романа. Не столь важно отношение к религии, как таковой, потому что в книге на первом месте мудрость человеческая, дань уважения традициям и обрядам. Перед чтением думала, церковный акцент будет проходить красной нитью через всё повествование. Но оказалось не так, чему я была чрезвычайно рада. Здесь упоминания про церковь для меня были больше лёгким сопутствующим штрихом. Вся прелесть состоит именно в описании подготовки к праздникам и непосредственно их встрече.

Также читатель будет доволен сочностью и колоритностью текста. А это безоговорочно указывает на одарённость автора, его идейность и изобритательность. У меня было ощущение, что слова то можно было прямо "попробовать" на вкус, то в следующий момент их можно было физически потрогать, а то и вовсе они могли пронзить самое сердце.

Но и без драмы, конечно, никуда. Хотя в этот раз я, как никогда, хотела её избежать. Один из центральных персонажей являет собой буквально "сердце" книги. Его появление на страницах подобно мягким солнечным лучам, которые согревают как домоцадцев, так и читателей. В какой-то момент после обрушившихся на героя испытаний, в принципе, понимаешь, каким образом дальше пойдут события, но поразительно, как до последней минуты не можешь смириться с концовкой книги.

Обязательно рекомендую к прочтению. Это будет прекрасный, возвышающий, нежный, иногда очень болезненный, но невероятно сильный книжный опыт.

Тема любопытная. Главный герой — ребенок, что ещё увлекательнее. Незамутненный взгляд на жизнь. Подмечание деталей в поведении взрослых. Фишки, которыми славятся дети, вроде проказ, наивности и составления собственной картины мира.

К тому же, в книге три части, и у каждой — собственное настроение и атмосфера: праздники, радости, скорби. Поэтичный язык. Посыл книги. Погружение в религию.

Увы, плюсы, которые я перечислила, здесь превращаются в минусы, а минусов и без того достаточно. Потому что книга как будто оторвана от жизни. Я ещё готова восторгаться поэтическим языком, в котором не понимаю части слов, но, когда воссоздаю смысл, и это стремление сходит на нет. Православие — это прекрасно. Но верить, будто маленький мальчик думает и живет только им, странно. Это предположение выбивает из привычного понимания мира. Да, книга изначально сосредоточена на восприятии мира ребенка через религию, но кроме этого в книге как будто ничего и нет. Это ставит в тупик. Из-за этого тяжело читать.

При том, что книга-то интересная. Но противоречит моей картине мира, поэтому я считаю, что мы с автором не сошлись в самом важном.

"Лето Господне" Ивана Шмелева для меня скорее масштабное антропологическое исследование быта московского купечества и мещанства во второй половине 19 века, чем художественное произведение.  Поэтому  чтение романа - это способ осознать, сколько традиций, обычаев и  особенностей быта было потеряно в России 20 века и исчезло из коллективной народной памяти, понять насколько сильно массовое народное мировоззрение отличается от мировоззрения человека современного.

Народ в 19 веке в массе своей глубоко религиозен, и течение каждого его года подчинено церковным датам и праздникам (Рождество, Крещение, Масленица, Великий Пост, Пасха, Троица, Покрова и по-новому кругу, а еще и праздников помельче не счесть). Церковный календарь определяет, как питаться, когда жениться, когда работать, а когда отдыхать. Соблюдение церковного календаря дает ощущение стабильности и логичности жизни.    Довольно сложно представить себе это, когда в году из праздников с более-менее сложившимися общенародными традициями и наличием смысла остались Новый год и 9 мая, про остальные праздники сложно сказать, что они больше, чем просто выходной.

Поразило меня лично, например, то, что в Троицу дома украшали срубленными березами, полы застилали травой, в Покрова соление огурцов, мочение яблок и квашение капусты превращались в общенародное священнодействие, свинину ели только в Рождественские праздники, а на Великий Пост даже дом должен выглядеть по-бедному (никаких ковров и штор), не только в еде пост - а во всем укладе жизни.

При этом во время чтения меня настигало чувство сожаления, но не столько по религиозности - сколько по утраченной преемственности в традициях и обычаях. Даже кулинарную традицию и русскую кухню забыли: мало кто сейчас скажет, что такое ботвинья, калья, тельное. А уж если кто знает, то вряд ли пробовал или готовил эти блюда.

Эх, в общем советую окунуться в эту книгу и ее яркий, ароматный, не похожий на современность мир, и вынести из него гордость к русской культуре и традиции.

У шестилетнего Вани и забот-то: пускать по луже веточки, смотреть на чижика в клетке, да лакомиться постными кулебяками. А уж когда поездки какие, в центр столицы с отцом и приказчиком Василь Васильевичем, то радости особенные. Но настоящие праздники для Вани всё же православные, которые последовательно закольцовывают очередной прожитый год.

В процессе поглощения этого автобиографического текста Шмелёва не оставляет ощущение, что писатель садился писать свой роман на голодный желудок, ну или в последние недели предпраздничных говений. Семьдесят процентов "Лета Господня" - это бесконечное перечисление блюд, яств и продуктовых сочетаний ажурным авторским языком. В этой трёхчастной оде православию и "погибшей" России и сюжета-то нет, поток сознания ведёт литератора по глубинам памяти, воскрешая образы прошлого из исчезающих вкусов, запахов и звуков. При всей очевидной гастро-фрустрации, эта книга необычайно светла и душевна, местами, правда, как и полагается христианской литературе, до приторной благости и елейности. Остаётся только печалиться, что такой истово верующий человек, как Шмелёв, записал в своём дневнике 1941 года - "с фюрером - Бог".

В этом романе Иван Шмелев вспоминает своё детство, когда он ещё был Ваняткой 6-7 лет и только начинал знакомиться с устоями и традициями русского Православия с помощью своего воспитателя-плотника Горкина, обожаемого отца и всего их окружения.

Замечательная светлая книга. Как же было прекрасно окунуться в атмосферу Замоскворечья второй половины XIX века. Я словно сама пережила все описанные праздники и ушедшие в небытие традиции вместе с героем романа. Все благодаря искусному слогу автора. Обязательно буду возвращаться к отдельным главам про тот или иной праздник, чтобы вновь погрузиться в непередаваемый мир дореволюционной православной России.

Третью часть книги «Скорби» я почти всю прочитала в один присест, потому что не хотела растягивать и несколько дней ходить с опухшими глазами. Мне кажется, лучше заранее знать, о чем будет речь и морально себя готовить, потому что читать эту часть откровенно тяжело. Поэтому советую заранее прочитать биографию писателя, на основе которой написан этот роман-воспоминание. Добавлю только, что это наверно самое ужасное описание смерти, которое я читала в своей жизни.

Однозначно, в любимые книги не только года, но и всей жизни.