Ваша оценкаДостоевский. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 10. Братья Карамазовы (часть IV и эпилог)
Рецензии
Аноним26 июля 2013 г.Читать далееЭту книгу я первый раз прочитал когда мне было лет 13-14. Прочитал на одном дыхании, несмотря на то что главную главную сюжетную интригу книги убил автор одной из школьных критик. До сих пор не втолкую себе зачем было сообщать в критике книги с детективным сюжетом кто убийца. А потом спрашивают чего это наши дети книг не читают. Как уже отмечали исследователи творчества Достоевского давно до меня, у Федора Михайловича существует двойной смысл в каждой из книг написанных после глубокого перелома в душе писателя, который произошел где-то в возрасте 40 лет (существуют и противника подобной теории, но я, признаюсь, к оным не отношусь). И если и помимо Достоевского существует множество писателей, скрывавших под идеей, плавающей на поверхности, более глубокую, то Достоевский в этом ряду выделяется тем, что его "поверхностная" идея может быть прямо противоположна глубинной. В предисловии "Друг Кузьмы Пруткова" прямо говорит о том что ключевой герой его романа - Алеша. Читая "Братьев" еще в подростковом возрасте я никак не мог согласиться с таким прямым указанием самого творца романа. Мне тогда было сложно понять и объяснить почему, но Алеша меня только раздражал. Но вот каждым диалогом с его братом, Иваном, я просто упивался. Для меня этот циничный богоненавистник был гораздо ближе и живей, чем этот ванильный, кроткий человеколюбец. И его жалкие лепетание, неспособность что-то сказать в ответ на ризонные доводы брата, уже познавшего мир гораздо глубже, чем человек, проживший большую часть жизни в монашеской келье. Позже я убедился, что мое интуитивное понимание творения Достоевского разделяли и другие. Тем не менее большинство предпочитает верить школьным критикам, утверждающим будто бы книга, в которых наиболее яркими моментами являются притча о Великом инквизиторе и диалог с чертом, является манифестацией человеколюбия. Якобы русский гуманист (в более поздние года использовавший слово гуманизм исключительно в кавычках) хотел показать как, благодаря кротости и смирению, можно выносить кричащую жестокость и несправедливость этого мира. Шестов абсолютно прав, утверждая, что защищая добро Достоевский в пользу зла выдвигает такие аргументы, о которых оно и мечтать не могло. Достоевский мог простить то что от него отвернулись все его бывшие друзья, а его кумир, Белинский, называет его произведения "нервической чепухой". Но гораздо сложнее вынести когда тебя предают твои же собственные идеалы. Когда ты понимаешь что всё во что ты верил, борьбе за что посвятил свои лучше годы, было лишь фантомом. За разочарованием и давящей горечью приходит совсем другое чувство - презрение и ненависть. Наступает неудержимое желание разбить вдребезги то розовое стекло, мешающее видеть мир таким, каким он есть. Как Ницше, который с детства хотел пойти по стопам отца и которого в шутку за его манеры называли "маленьким пастором", выразил всю ненависть к свое прежней мечте в "Проклятии христианству". Не зря именно с Достоевским великий немец чувствовал такое духовное сродство.
638
Аноним5 апреля 2013 г.Читать далееЯ люблю Достоевского. Всего.
На мой субъективный взгляд,это не только один из величайших русских классиков, но и человек, который прочувствовал и понял нутром душу русского человека. Загадочную русскую душу! Написанное им актуально и сейчас, персонажи и образы теребят душу и в 21 веке, сюжеты интересны и захватывающие.
— Она мне рассказывала. Она очень была сегодня тобою огорчена.
— Знаю. Черт меня дери за характер. Приревновал! Отпуская раскаялся, целовал ее. Прощенья не попросил.
— Почему не попросил? — воскликнул Алеша.
Митя вдруг почти весело рассмеялся.
— Боже тебя сохрани, милого мальчика, когда-нибудь у любимой женщины за вину свою прощения просить! У любимой особенно, особенно, как бы ни был ты пред ней виноват! Потому женщина — это, брат, черт знает что такое, уж в них-то я по крайней мере знаю толк! Ну попробуй пред ней сознаться в вине, «виноват, дескать, прости, извини»: тут-то и пойдет град попреков! Ни за что не простит прямо и просто, а унизит тебя до тряпки, вычитает, чего даже не было, всё возьмет, ничего не забудет, своего прибавит, и тогда уж только простит. И это еще лучшая, лучшая из них! Последние поскребки выскребет и всё тебе на голову сложит — такая, я тебе скажу, живодерность в них сидит, во всех до единой, в этих ангелах-то, без которых жить-то нам невозможно! Видишь, голубчик, я откровенно и просто скажу: всякий порядочный человек должен быть под башмаком хоть у какой-нибудь женщины. Таково мое убеждение; не убеждение, а чувство. Мужчина должен быть великодушен, и мужчину это не замарает. Героя даже на замарает, Цезаря не замарает! Ну, а прощения все-таки не проси, никогда и ни за что. Помни правило: преподал тебе его брат твой Митя, от женщин погибший. Нет, уж я лучше без прощения Груше чем-нибудь заслужу. Благоговею я пред ней, Алексей, благоговею! Не видит только она этого, нет, всё ей мало любви. И томит она меня, любовью томит.Основная мысль романа вылилась для меня в эту цитату:
Вспомните блестящую мысль, высказанную давеча молодым наблюдателем, глубоко и близко созерцавшим всю семью Карамазовых, господином Ракитиным: „Ощущение низости падения так же необходимо этим разнузданным, безудержным натурам, как и ощущение высшего благородства“, – и это правда: именно им нужна эта неестественная смесь постоянно и беспрерывно. Две бездны, две бездны, господа, в один и тот же момент – без того мы несчастны и неудовлетворены, существование наше неполно. Мы широки, широки, как вся наша матушка Россия, мы все вместим и со всем уживемся!655
Аноним5 декабря 2011 г.Читать далееКто убил Федю?
Сначала был Конан Дойл. Еще не взявшись читать «Братьев Карамазовых», я наткнулась среди рассказов о Шерлоке Холмсе на «Смерть русского помещика», где Холмс разбирает преступление из романа. Тогда я, понятно, читать не стала – а прочла только вчера. Честно говоря, еще не окончив «Братьев…», а отложив их на начале суда. И правильно сделала, нужно было вообще сначала читать Дойля – а потом Достоевского. Чтобы сразу по тексту замечать нужное. А так много пришлось выискивать и перечитывать.
Я не могу сказать, чтобы меня убедил «Холмс» – в его рассуждениях по данному сюжету я сама лично нашла кучу огрех. И не таких, как окрещивание Ивана СТАРШИМ братом (это, к слову, И У ДОСТОЕВСКОГО было) – а весьма существенных.
Например, он говорит, что Митя не преступник потому, что его действия описаны автором, а автору мы верим априори. Но, минуточку! Ничего нам автором не описано! Ибо вот папаша помчался открывать дверь, Наш Герой сжал в руках свой «пестик» (не поймите пошло!) – и тут… Точки! Разрывающие главу пунктирные точки после троеточия. И новый абзац начинающийся с «Сам Митя потом говорил, что его, видать, мать за него помолилась и бог отвел…» Но, позвольте! Смердяков тоже говорил, что убил, а Иван вообще всем говорил, что швыряется стаканами в Мефистофеля! Мало ли кто и что говорил…
Самое противное, что, со всей моей душевной ненавистью к ляпам, я не могу их отрицать как факт – и потому, как не печально, может оказаться, что факты, описанные автором, будут говорить против того, что автор имел в виду. К сожалению, у меня нет власти выкопать Достоевского и узнать, кто преступник наверное!
Но, все же, попробуем порассуждать о имеющихся фактах.
Я отрицаю виновность Смердякова. И даже не только потому, что орудие преступления, им описное, не подходило к ранам – иначе бы заметили, что не пестик. Ибо специалисты там все, я так понимаю, как доктор Греценштубе – могли и не заметить, бог с ними. НО!
Смотрите, ситуация.
Митя приходит, «сидит в кусту», злится, гадает… Подает условный сигнал…
«Старик вздрогнул, вздернул голову, быстро вскочил и бросился к окну. Митя отскочил в тень. Федор Павлович отпер окно и высунул всю свою голову.
– Грушенька, ты? Ты что ли? – проговорил он каким-то дрожащим полушепотом. – Где ты маточка, ангелочек, где ты? – Он был в страшном волнении, он задыхался.
"Один!" решил Митя.
– Где же ты? – крикнул опять старик и высунул еще больше голову, высунул ее с плечами, озираясь на все стороны, направо и налево; – иди сюда; я гостинчику приготовил, иди, покажу!..
"Это он про пакет с тремя тысячами", – мелькнуло у Мити.
– Да где же?.. Али у дверей? Сейчас отворю...
И старик чуть не вылез из окна, заглядывая направо, в сторону, где была дверь в сад, и стараясь разглядеть в темноте. Чрез секунду он непременно побежал бы отпирать двери, не дождавшись ответа Грушеньки. Митя смотрел сбоку и не шевелился. Весь столь противный ему профиль старика, весь отвисший кадык его, нос крючком, улыбающийся в сладостном ожидании, губы его, все это ярко было освещено косым светом лампы слева из комнаты. Страшная, неистовая злоба закипела вдруг в сердце Мити: "Вот он, его соперник, его мучитель, мучитель его жизни!" Это был прилив той самой внезапной, мстительной и неистовой злобы, про которую, как бы предчувствуя ее, возвестил он Алеше в разговоре с ним в беседке четыре дня назад, когда ответил на вопрос Алеши: "как можешь ты говорить, что убьешь отца?" – "Я ведь не знаю, не знаю", сказал он тогда; "может не убью, а может убью. Боюсь, что ненавистен он вдруг мне станет "своим лицом в ту самую минуту". Ненавижу я его кадык, его нос, его глаза, его бесстыжую насмешку. Личное омерзение чувствую. Вот этого боюсь, вот и не удержусь..."
Личное омерзение нарастало нестерпимо. Митя уже не помнил себя и вдруг выхватил медный пестик из кармана...
............................................................
Бог, как сам Митя говорил потом, сторожил меня тогда: как раз в то самое время проснулся на одре своем больной Григорий Васильевич…» (с) […]Но вот совсем неожиданно Григорий вдруг проснулся в ночи, сообразил минутку и хоть тотчас же опять почувствовал жгучую боль в пояснице, но поднялся на постели. Затем опять что-то обдумал, встал и наскоро оделся. Может быть угрызение совести кольнуло его за то, что он спит, а дом без сторожа "в такое опасное время". Разбитый падучею Смердяков лежал в другой каморке без движения. Марфа Игнатьевна не шевелилась: "ослабела баба", подумал, глянув на нее, Григорий Васильевич и кряхтя вышел на крылечко. Конечно, он хотел только глянуть с крылечка, потому что ходить был не в силах, боль в пояснице и в правой ноге была нестерпимая. Но как раз вдруг припомнил, что калитку в сад он с вечера на замок не запер. Это был человек аккуратнейший и точнейший, человек раз установившегося порядка и многолетних привычек. Хромая и корчась от боли, сошел он с крылечка и направился к саду. Так и есть, калитка совсем настежь. Машинально ступил он в сад: может быть ему что померещилось, может услыхал какой-нибудь звук, но, глянув налево, увидал отворенное окно у барина, пустое уже окошко, никто уже из него не выглядывал. "Почему отворено, теперь не лето!" подумал Григорий и вдруг, как раз в то самое мгновение прямо пред ним в саду замелькало что-то необычайное. Шагах в сорока пред ним как бы пробегал в темноте человек, очень быстро двигалась какая-то тень» (с)
Опять обратим внимание, что фактов после трех точек нет – только слова Мити. Это раз )) Далее: отрезок времени между тем, как Митю обуяла ярость и моментом, когда вышел в сад Григорий – не указан. Но при этом мы помним, что Федор Павлович кинулся… Открывать дверь. Он оставил окно и побежал отворять. И что же с ним сталось по дороге? Он вспомнил об убегающем молоке и ломанулся на кухню? Он испугался подставки для зонтиков и схоронился на антресолях до тех пор, пока Смердяков, по словам последнего, не пришел повторно выманивать его Грушенькой? Или его все же огрели по голове медным пестиком? Ибо, если бы нет, то аккурат пока Митя бы (НЕ ВИДЯ ГРИГОРИЯ! ПРОСТО РЕШИВ УЙТИ – отчего, зачем, почему?) почему то бегом мчался к забору, пока Григорий цеплялся за его штанины и орал на всю спящую округу «Отцеубийца!» (даром никто в округе не проснулся, нормальный такой возглас в ночной тиши, тем более у всех окна пластиковые, шумы с улицы не проникают), пока Григория огревали по седой головушке, а потом отирали платочком – Федор Павлович дошел бы до двери.…мля. Я запуталась. Смердяков все верно говорит, тот метался. Папа, т.е. И деньги же 50 % у Смердякова были… Хотя, с учетом диалогов с нечестью, Ванечке могли примерещится и деньги, и история… Ведь врут на суде, что он на днях помешался – беседы-то с Князем Тьмы у него уже бывали до той, что нам описана.
Или историю Смердяков мог от злобы рассказать. Только зачем? И зачем вешаться? И зачем деньги отдавать? Неужто так ненавидел Ивана?
История с ладанкой потому уже неестественна, что Митя у всех клянчил три штуки. Выклянчить полторы было бы проще – нашто клянчил три? Если полторы уж на шее весели? На дорогу? А почему именно столько? Не вяжеЦЦо… Почему врал про Хохлакову?
____________________________________________________
нужно обязательно провести исследование и вычислить, в какой момент и почему слово «наверное» зеркально сменило свое значение (с «абсолютно точно» на современно «может быть»)6138
Аноним27 ноября 2011 г.Читать далееДостоевский как всегда бесподобен!!! Он смог собрать так много в одной книге, семейный конфликт, любовь, и два вечных вопроса - добро и зло, вопрос - а есть ли Бог?...
Его герои поражают, Дмитрий который просто болен своей любовью, Катя которая так же помешанна и не понимает этого, Иван такой противаричивый, такой замкнутый и конечно как всегда это бывает у Достоевского добрый, открытый и искренний Алеша, подарок Бога, как сказал Иван - "Ты чистый херувим.Тебя Дмитрий херувимом зовет.".Груша которая всю жизнь ждет своего поляка, а по приезду его понимает, что любви то может быть и не было... Лиза, такая юная и уже познавшая столько страдания, Лиза котороя вновь стала ходить после благословения старца Зосимы, одна Лиза чего только стоит она!!!Надо было создать такою борьбу в душе столь юной девушки, борьбу добра и зла.
"Братья Карамазовы" эту книгу я прочту еще не раз, потому что эта книга именно из тех читая которые вновь и вновь, открываешь для себя в них что-то новое.677
Аноним6 июля 2011 г.Так пронзительно о русской душе - больше никто! Он лучший из тех, кто залезает в душу и вытряхивает тебя наизнанку, так глубоко, так сильно. За живое, такое родное и горькое.
Лучшее из прочитанного в последнее время, с поры Преступления и Наказания не читала великого - видимо, зрела.666
Аноним7 июня 2008 г.Прочел с удовольствием, поднимаемые Достоевским проблемы веры, морали, отношения к себе и людям - лично мне очень интересны.
Отдельные места очень сильные, но в целом остается впечатление какой-то недосказанности, подвисшего окончания. Жаль, что планировавшегося продолжения мы так и не увидим.
675- Аноним14 марта 2008 г.
Единственный минус произведения - это то, что у героинь "все сложно" уж прямо-таки чересчур сложно.
6102 
Аноним1 февраля 2008 г.Книга выдающаяся. Персонажи глубокие. Сюжет потрясающий. Это первое произведение, которое я прочитал у Достоевского, и после которого записал его в свои любимые писатели. Начинал читать ожидая бесконечной философии и длинных размышлений. По началу так и было, но это было интересно. Потом же я не мог оторваться от книги и глубоко сочувствовал ее героям.
6103- Аноним18 декабря 2025 г.
Испытание на человечность
Это не просто роман, а живой организм, где спорят не идеи, а раны души, и Бог с дьяволом бьются не на небе, а в грудной клетке человека. Достоевский здесь достигает пика: он не судит своих монстров, а вместе с нами ищет в них искру того, что может спасти даже того, кто спасения не заслуживает.
530
