Маунтолив

Чудесно просто. Обворожительно прекрасно и великолепно. Мало того, что это изысканный литературный шедевр, который непроизвольно хочется и хочется смаковать. Это еще и изумительная, тонкая и продуманная до мелочей игра автора с читателем. И нужно было прочитать третью часть квартета, чтоб убедиться в этом окончательно. Я до сих в искреннем восхищении от того, как автор неожиданно обвел меня вокруг пальца и разложил уже пасьянс из перемешанных карт, который сложился идеально. Как я понимаю четвертая часть - это уже не новый взгляд на сложившуюся ситуацию, а скорее всего именно продолжение. Так как во всех перипетиях взаимоотношений героев вроде расставлены все точки на i. Или это мне только кажется, и автор найдет чем вызвать очередной удивление. А уж сколько из уже было в процессе чтения трех книг... Не перечесть.

В этой части героем выступает уже не Дарли, а высокопоставленный дипломат Дэвид Маунтолив, у которого свой взгляд на загадочную и прекрасную Александрию и страсти с двойным дном, которые в ней творятся. В этом романе речь идет уже не о поиске истины и ее противоречивости, а скорее о противопоставлении долга и чувства искренней привязанности. Кто-то из героев сумел красиво уйти от этой проблемы (возможно и трусливый ход), но сам персонаж, просто человек-фейерверк повеселил изрядно. Кто-то выбирает долг и обязательство, будучи припертый к стенке... А кто-то выкручивается ценой ужасной потери и утраты... История о человеческих возможностях, чувствах, мыслях... О том, что мы из себя представляем и как можем поступить в той или иной сложившейся ситуации. И о том, что весь мир - обманка или перевертыш. И на дне все оказывается не так как думаем и воспринимаем мы... В взаимоотношениях людей есть много граней, и, как правило, каждый из нас видит лишь одну ту, которая ему импонирует больше. И каждый из нас имеет уникальную способность забывать об этом и мнить себя вершителем судеб и знатоком тайников человеческой души. Хотя бы изредка, а кто-то и всегда.

Ну что ж. Как всегда великолепно и выше всех похвал. Грущу и плачу от того, что осталась лишь одна книга... Но и отказать себе в удовольствие насладиться этим литературным шедевром до конца не в силах...

Третья грань Квартета.

Я не очень люблю фильмы-книги-и другую продукцию про шпионов, но Квартет надо дочитывать до конца. Тем более каждый том - не устает меня радовать потрясающим чувством стиля, стеба, совершенства...
Начинается третий том реверансом в сторону "Любовника леди Чаттерли".
И в третьем томе становится ясно, почему Нессим женился на Жюстин. Зачем ему нужен был штамп в паспорте. Любовью между супругами там с самого начала не пахло, а Александрия - тот город, где с любой девушкой можно договориться (или не договариваться...)

Мы живем в мире религиозных войн, а в таких войнах обычно неправых не бывает. В Квартете мало мусульман в качестве героев значительных, но Нессиму приходится и с меньшинством договариваться, а его брат Наруз - договариваться не любит и не умеет. Посередине двух братьев - Лейла, их мать, и тоже жертва. Вообще Наруз интересный персонаж, он можент вызвать сочувствие, но и поступки его ничего , кроме отвращения не вызывают.
Амариль - просто в кайф наблюдать за этим Дон-Жуаном де Марко

Дэвид Маунтолив - заглавный герой, посол как-никак, рыцарь такого крестоносно-трубадурского формата, он любит Лейлу, даму сердца, не забывая о своих человеческих потребностях.
Вообще Англия на страницах "Маунтолива" предстает гораздо более приятной страной, чем Египет. Минус Англии - только климат.

И Людвиг Персуорден во всей красе, в его письме к Маунтоливу есть и ирония, и злость и какой-то авантюризм и тайна. Их разговор с Помбалем оказался одним из любимых моментов романа Жюстин он просто не по зубам, она и бесится. Смерть становится такой обычной на страницах третьего тома.
Появляется Лайза - сестра Персуордена. И вот тут намек на то, что в "Бунте Афродиты" с другими героями выльется в драму.
И Бальтазар - гений места и на его руках появляются кровавые пятна.

И вот позади еще одна, третья, часть "Квартета", наиболее удивившая и даже поразившая. Это уже не просто литературный деликатес, как две предыдущие, тут добавлены острые специи и неожиданные на вкус пряности... Распутываются нити, раскрываются потайные дверцы, становятся понятными недомолвки, образы героев, о которых уже сложилось достаточно четкое представление, трансформируются на глазах в нечто абсолютно иное... хотя нельзя сказать, что совсем уж неожиданное. "Маунтолив" - не просто взгляд с ещё одной стороны, это в какой-то мере взрыв мозга, ломка стереотипов восприятия, ещё несколько потрясающих историй все о том же и совсем о другом...
История Жюстин и Нессима. Сказать честно - немного разочаровала, но причина не в Дарреле, а исключительно во мне. Просто я терпеть не могу политику и шпионские истории. Так интриговали эти загадочные, непонятные их отношения, эта таинственность Жюстин, под которой явно что-то крылось (а вот Навруз совсем не выглядел человеком с двойным дном... все-таки мужчины лицемернее, это точно). И так обескураживающе просто все разгадалось.
История самого Маунтолива - это потрясающе!! Никогда не сомневалась, что самых лучших мужчин создают именно лучшие женщины, но это когда вместе, а вот чтобы так - два месяца рядом, и всю жизнь за тысячи километров, и все равно что рядом...

И эта невозможность что-либо изменить, эта восточная обреченность и покорность тирании семьи и судьбы...

Он всю жизнь стремился вернуться в свою землю обетованную, в свой любимый Египет - и все-таки бежит из него, когда Восток повернулся к нему своей новой, неизведанной и ужасной стороной... Многое там оказывается чересчур слишком для европейца, а перестать быть европейцем Маунтолив никогда не сможет.
История Навруза... самая дикая и фантасмагорическая. Конечно, он всегда вызывал смутное, но отчетливое чувство опасности, а все-таки казался более предсказуемым. Хотя, может быть, это вполне закономерный финал для дикой неуправляемой силы, которой руководят лишь инстинкты и эмоции, настоянной на одиночестве, непонятости и нелюбви... Чудовищ, как известно, рождает именно сон разума. Как предтеча его безумия воспринимается отвратительная сцена ночной расправы с беззащитными верблюдами, предназначенными для праздничных жертв. Как символ того, что оно не кончится там никогда, и нам никогда не понять друг друга - жуткое в своем реализме описание похорон Навруза по коптскому обычаю...
Потрясающий роман, где, наверное, каждый может найти для себя что-то , что заденет личные его душевные струны. Не понимаю, никак не пойму, почему его так мало читают! От души желаю тем, кто ещё не приобщился к нашему небольшому обществу любителей "Квартета" - читайте, и вы пожалеете лишь о том, что не сделали этого раньше...

Слова Персуордена. Теперь я разобралась, что это британский подданный, даже служащий в посольстве. Как это знакомо - устранять неугодных и развязывать войны чужими руками.
****
Во второй части тетралогии Даррелл обещал читателям всесторонне исследовать любовь. Внимание: две первых книги смело можно было не читать. Это была вовсе не любовь, и даже не одурачивание наивного Дарли, точнее, одурачивание не только его одного. Это был... голый, прагматичный политический расчет. Причём автор не разъяснил нам, зачем Нессиму была нужна сложная комбинация. Что бы выиграли копты после укрепления бандитствующих или партизанящих, это смотря с какой стороны посмотреть, палестинских Евреев. Довоенную ближневосточную историю я совсем не знаю. Даррел в предуведомлении предостерёг не копаться и не искать реалий, история могла быть изменена в угоду персонажам.
Различия с предыдущими частями квартета на этом не заканчиваются. Третий роман выбивается из квартета тем, что речь в нём идет от третьего лица. О герое, в честь кого озаглавлен роман, мы узнаем много, даже чересчур. Также предостаточно мы узнаем о Персуордене. Считаю лондонскую линию, инцест с сестрой и русскую зиму лишними, написанными для объёма. Диалогов в романе больше, а рассуждений о чувствах, к моему несказанному облегчению, меньше.
Читала первую половину романа и много раз напоминала себе, что надо читать бездумно. То ли я ничего не поняла, то ли 20-е в романе перемешались с 30-ми, но в Берлине отжигает негритянский джаз, а военные тучи уже сгущаются. Нессим ведет дела с предприятиями Круппа, которые в 20-е должны бы поприжать, какие там поставки... Накануне войны европейские дипломаты должны бы бегать как в одно место ужаленные, а британскому послу в СССР работать вообще лениво.
В рецензии на "Жюстин" я возмущалась мыльнооперной сценой в детском борделе. Она объяснилась практичным заманиванием Маунтолива для компрометации британского посла. Кстати, стиль романа местами чрезмерно уклончив в подражании речам посольских. Ну так что, одна сериальная сцена разрешилась, зато другая нарисовалась. Мать Нессима и Наруза много лет переписывалась с Маунтоливом. Можно сказать, культурно его воспитала. Оба долго ждут встречи, но встретившись, на её мольбы о спасении сына, Дэвид лишь морщит нос, постарела, мол, ты мать, подурнела, и пахнет от тебя как от провинциальной арабки. Британский посол, ты достойный званию служащий или кисейная барышня?
Также подтвердились мои возмущения насчет мужского ума Жюстин. Его и вовсе не было, а её дневник - это перепечатки под диктовку Арноти разных кусков, не вошедших в его роман. Приятно угадать хоть что-то.
Ещё отмечу, что Лондона в книге больше, чем Александрии. Видимо, впечатления автора малочисленны. Повторилась сцена с подробным описанием разрубания живых верблюдов. Точно такая же описана в "Жюстин" в выдержках о её детстве. Британских дипломатов, как и у нас чиновников высокого ранга, местные развлекали охотой и рыбалкой. Оба действа описаны подробно и ярко. Умеет же Даррелл, когда перестает нудеть на отвлеченные темы.
Я устала от романа. Моя бы воля, сократила бы две первых книги до одной, да и третью бы поурезала. На "Клеа" уже надежды нет. Две последних книги квартета не стала слушать в аудио, уже безразлично, если что-нибудь сюжетно важное упущу.
P.S. Не знаю, за какие обиды отыгрывался Даррелл, но положительных или просто обрисованных симпатичными среди британских подданных нет. Снова все в черном-пречерном цвете, это удручает. Скоби, Помбаля и Клеа в романе почти нет, не удается отдохнуть ни на чьих репликах.

ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ ТАК, КАК ВЫ ДУМАЛИ!
Автор ведет с читателем изумительную игру! Ты ловишься каждый раз на его подставы, но как они хороши! Как приятно каждый раз удивляться, вновь и вновь быть обманутой!
Каждый шаг к неизвестному – новая тайна.
Подспудно ты уже начинаешь не доверять автору, видя в каждом новом открытии не настоящую правду, а только кажущуюся таковой.

Развитие романа идет в обратном порядке, все дальше вглубь, вспять, в ретроперспективу.
События расходятся как круги по воде, множась и вбирая в себя все большее количество персонажей.
В любовном многоугольнике уже столько углов, представить сложно!
Так что же ими движет?
Любовь?
О, нет!
Все гораздо сложнее, а может проще. Чтобы не спойлерить, позволю себе в качестве намека одну лишь цитату:

Так что же – это главное, все определяющее? Или это новый подвох от Лоренса Даррелла?
Все ли нам рассказал автор? Ведь впереди еще один роман.

Начатая в предыдущих книгах история еще раз поворачивается, перевалившись на другую ось. На этот раз изменения получились более существенными. Из мелодрамы вырос настоящая шпионская история.
Повествование теряет субъективность, присущую первым дум частям и теперь уже рассказ ведется от третьего лица. Спасибо автору, наконец то классическое развитие сюжета, а не хаотичный внутренний монолог первых двух. На первый план выходят совсем другие герои. И в первую очередь – политика.
Можно сказать, что история даже шокирует. Все, что было сказано ранее оказалось слишком сложным, правда более простая, нет трагедий, нет тайн, нет неизлечимых болезней, есть большая политика, которая влияет на жизни людей. От малого к большому, от переживания детской травмы Жюстин в первой части до революционных настроев в третьей история набирает оборот.
Новые герои более глубокие, более интересные. Это не просто картонные стереотипные куклы, читатель может проследить становление Маунтолива от влюбленного юноши до охладевшего, циничного дипломата. А герои второй книги становятся более земными, так волшебная Лейла оказывается обычной египетской матроной.
Безусловно, без первых двух книг третья была бы всего лишь очередным романом о революционерах и их под ковёрных играх, но лишь на фоне Жюстины и Бальтазара у Маунтолива появляется "собственное лицо".

Вот уж действительно, старший из Дарреллов долго запрягает, да быстро едет - к третьему роману "Александрийского квартета" он развил такую скорость, что даже немножко захватило дух. Пейзаж за окном все тот же, события те же, но автор, а вместе с ним и читатель уже не путается в раскинутой сети необязательных метафор "Жюстин" (отдающих графоманией, но все же вполне художественных порой), не изучает природу разных видов любви в "Бальтазаре", а следует, подчиняясь линейному сюжету, за Маунтоливом - сквозным, но не главным лицом романа - по заснеженной Чехии, заснеженной России, заснеженной Англии (холодных для особенного контраста?) и - по жаркому, новообретенному для дипломата Египту. История полузасушенной (как вырванная страница из гербария) жизни Маунтолива перемежается драмой куда более живых и осязаемых обитателей поместья Карм Абу Гирг - семьи Хознани. Тут даже элегантный и до кончиков ногтей светский Нессим внезапно оказывается человеком действия, не говоря уже о его брате Нарузе, на которого автор в принципе красок не пожалел, выписав его персонажа объемнее многих других в Квартете. Ни Жюстин, ни Нессим, ни Лейла уже не выглядят в "Маунтоливе" "небожителями", с них слетают флёр и позолота, ну а на Нарузе их никогда и не было. События, затрагивающие всех Хознани, приобретают почти шекспировский размах, достигают крещендо и разрешаются на последних страницах романа. В огне этих событий мотыльком сгорает Персуорден и опаляет крылья Маунтолив, который никогда уже не будет прежним.

Подбросит ли новые смыслы "Клеа", осветив сюжет с пары-тройки новых ракурсов, или последняя часть будет своеобразным парафразом многословной и почти лишенной действия "Жюстин"? Будет любопытно почитать.

Перечитываю "Квартет" залпом, запоем, как умирающий от жажды путник в пустыне. Знакомилась с книгами через экран электронной книги без ощущения страниц, без запаха печати, без обложек, каждая из которых - обрывок сна об Александрии. А сейчас чувствую каждый лист, как будто можно глубже проникнуть в книгу, как в море нырять, опускаясь все ниже и ниже.

Хорошая идеи приходит поздно, но как известно: "лучше поздно, чем никогда". Попробую хотя бы на третьей книге очертить образы, удивительным образом заново сложенные в голове после второго прочтения. Книга еще больше любима, но как будто пелена спала, и выступили на первый план чудесным образом замазанные воображением качества людские, которые превратили их из неземных существ в обычных людей.

Дарли Этот романтичный юноша прошел в моем сознании от образа простоватого дурачка "надо ж было быть таким слюнтяем", через жалость "облапошили тебя, как просточка. Обвели вокруг пальца хитростью и коварством женским, а ты, как слепой котенок всему верил", до осознания простоты всего произошедшего. Дурачили, не дурачили, какая, впрочем, разница? Любили, не любили, имели выгоды свои, врали, а он ничего не видел? Да и замечательно же, что не видел, не понимал. Ведь был по-своему счастлив, был не настолько испорчен, чтоб подозревать. Всем нам хочется быть очень прозорливыми, хорошо знающими людей мудрецами. Но кто бы согласился променять эту мудрость и прозорливость на способность любить бессознательно, искренне, с полной отдачей? Это не меньший дар. Я не люблю таких людей, слишком требовательно отношусь, могу про себя назвать "безхребетными", но это не умаляет ни на йоту моего уважения к силе их любви, к бережно хранимой ими тонкости, возвышенности чувств.

Жюстин. От идеала чарующей красавицы до истеричной, располневшей женщины. И опять ни тени осуждения, разочарование в разоблачении, в растворении идеального образа? Да, немного. Но такое очень ясное принятие, потому что как раз и один из секретов притягательности этой книги в том, что вполне жизненные, обыденные образа и действия оплетены тут нитями волшебства, сбрызнуты ароматом загадки, овеяны воздухом недосказанности и некой нереальности происходящего. Так и с Жюстин. Вполне ведь обычная дама, не самой просто судьбы, но и не самого сильного характера, с кучей демонов в голове, с полным отсутствием гармонии с собой, но с таким запасом женской магии, которая может вершить судьбами, что может позавидовать самый искусный волшебник на свете.

Нессим. Ох этот Воланд в средних летах, в самом своем расцвете. Виделся мне магом, мужским обличием Жюстин, без женского коварства и магии, но с мужской сдержанностью, которая так красит, застенчивостью, что придает загадку при столь потрясающей внешности и умом, который не будь всего остального сумел бы заставить забыть о всех недостатках, умом, который и есть главное оружие и козырь мужчины, умом, обладатель которого может произнести пару слов, но ими не оставит ни толики сомнения в его месте, предназначении и недосягаемости. А его увлеченность делом, фанатичная, болезненная, в обычном человеке пугающая, составляла лишь вполне логичную часть его цельной личности. Это образ идеальный. Образ, который был, как вторая кожа на нем во время первого прочтения. Образ, который менее других пострадал во время второго, но все же, я как будто зашла в комнату, когда он был без маски, бес своего костюма супергероя (в его случае идеально сидящий костюм, легкая седина на висках, мудрый отстраненный проникновенный взгляд). Зашла и увидела обыкновенного человека в минуту отчаяния, человека, который слаб так же, как и все прочие. Человека, который хотел бы просто положить голову на колени женщине и даже заплакать. Не удивлюсь ничуть, если во время третьего прочтения он откроется для меня совершенно с новой стороны.

Из удививших более других – Лейла. Какой восхитительной, царственной и загадочной виделась она мне. Эдакая Клеопатра, но до глубины души пронизанная арабским воспитанием, до глубины души покорная женщина с бушующим внутри ураганом. Повелительница ураганов. Сейчас же стареющая, измученная, смирившаяся и смиренная, но оставляющая себе отдушину даже зная, что это противоречит всем законам ее магии. Увлекшаяся игрой, живущая в ней, создавшая себе образ, но не нашедшая силы и ума, чтобы образ этот сохранить путем вечной загадки. Она была достаточно мудра, чтобы понимать, что рухнет картина в глазах Маунтолива, когда он увидит ее. Была достаточно умна и горда, чтобы не дать ему никогда больше себя увидеть, достаточно женщина, чтобы особенно важным было для нее остаться в чьей-то памяти прекрасной. Но все же не смогла.
Маунтолив помнился мне меньше всех. Вернее, образ его обрисовался для меня меньше других. Но я его представляла более зрелым, собранным. Сейчас же мальчишка, чистой воды мальчишка, становление которого, тот самый резкий момент взросление происходил прямо у нас на глазах. У него были хорошие учителя, но отвратительный сюжет будущей жизнью, которая заранее отрезала все возможности свободы выбора.
Про остальных писать уж не имеет смысле, так как уже в процессе перечитывания «Клея», которая переворачивает с ног на голову даже те образы, о которых я тут писала.
Все-таки эта книга для меня – шкатулка с волшебством. Которая как в мультиках – открываешь и оттуда сияющий зеленоватый дым, который окутывает и отправляет в путешествие по другим мирам расширяя сознание.

Браво, мастер! Вы снова меня удивили, увлекли, околдовали. Самая "женская" книга из трех прочитанных, несмотря на то, что повествование в этот раз ведет Маунтолив - английский дипломат, чья душа отдана Александрии, все тому же городу-сказке, городу-наркотику, городу-мечте. Почему женский? Да потому что именно тут автору удалось открыть перед читателем душу, нутро и суть женских образов книги. Именно в этой части я увидела их глазами, свободными от пелены, созданной ожиданиями, собственными фантазиями, неправильно истолкованными поступками их в ранее описанных событиях.
Жюстин - роковая обольстительница высшего света с изысканнейшими манерами, рожденная для роскоши и купающаяся в восхищении и любви в первой книге. Коварная и хитрая лгунья, использующая людей, но в то же время способная к рабской покорности перед любимым человеком во второй. Или же просто женщина, нуждающаяся,как в воздухе, в силе мужчины рядом с собой и оттого с головой кинувшаяся в игру жизни, предложенную Нессимом в третьей?

Лейла - восточная красавица, впитавшая в себя мудрость веков. Загадочная, недоступная, тонкая, умная, властная. Но по итогу просто одряхлевшая старуха с изуродованным лицом и обычными женскими слабостями?
Клеа - пожалуй, самый загадочный образ книги. Женщина с душой художника, сочетающая в себе высокое, непонятное, далеко не всем доступное и в то же время простое, почти мальчишеское, робкое?
Какие они разные, несопоставимые, но связанные единой ниточкой судьбы. Одними делами, мужчинами, городом.
А каков сам Маунтолив - эта темная лошадка первых двух книг! Робкий мальчик, ведомый мудрой женщиной, шаг за шагом вырастающий в мужчину-идеал, написанный рукой автора. Строгий, статный, выдержанный, надежный. Человек-слова, человек дела, контролирующий все и вся. Но тоже только лишь человек, подвластный чувствам и эмоциям.

Постепенно происходящее становится все интереснее и интереснее. Вскрываются потаенные мотивы, однозначные поступки людей принимают совершенно другое значение, на свет выплывают тщательно скрываемые тайны. Чувствуется, что и сам Лоренс Даррелл попадал в подобные ситуации с двойным и тройным дном. Но описательная манера автора по-прежнему мне не близка. Весь цикл следовало бы перечитать с начала и без перерывов, но не сейчас, а после длительного таймаута, когда настроение будет больше соответствовать длинным и своеобразным описаниям.