Рецензия на книгу
Маунтолив
Лоренс Даррелл
Аноним19 июля 2016 г.Каждое новое прочтение - другие грани, другой взгляд
Разве не зависит все на свете от нашей интерпретации царящего вокруг нас молчания?Перечитываю "Квартет" залпом, запоем, как умирающий от жажды путник в пустыне. Знакомилась с книгами через экран электронной книги без ощущения страниц, без запаха печати, без обложек, каждая из которых - обрывок сна об Александрии. А сейчас чувствую каждый лист, как будто можно глубже проникнуть в книгу, как в море нырять, опускаясь все ниже и ниже.
Хорошая идеи приходит поздно, но как известно: "лучше поздно, чем никогда". Попробую хотя бы на третьей книге очертить образы, удивительным образом заново сложенные в голове после второго прочтения. Книга еще больше любима, но как будто пелена спала, и выступили на первый план чудесным образом замазанные воображением качества людские, которые превратили их из неземных существ в обычных людей.
Дарли Этот романтичный юноша прошел в моем сознании от образа простоватого дурачка "надо ж было быть таким слюнтяем", через жалость "облапошили тебя, как просточка. Обвели вокруг пальца хитростью и коварством женским, а ты, как слепой котенок всему верил", до осознания простоты всего произошедшего. Дурачили, не дурачили, какая, впрочем, разница? Любили, не любили, имели выгоды свои, врали, а он ничего не видел? Да и замечательно же, что не видел, не понимал. Ведь был по-своему счастлив, был не настолько испорчен, чтоб подозревать. Всем нам хочется быть очень прозорливыми, хорошо знающими людей мудрецами. Но кто бы согласился променять эту мудрость и прозорливость на способность любить бессознательно, искренне, с полной отдачей? Это не меньший дар. Я не люблю таких людей, слишком требовательно отношусь, могу про себя назвать "безхребетными", но это не умаляет ни на йоту моего уважения к силе их любви, к бережно хранимой ими тонкости, возвышенности чувств.
Жюстин. От идеала чарующей красавицы до истеричной, располневшей женщины. И опять ни тени осуждения, разочарование в разоблачении, в растворении идеального образа? Да, немного. Но такое очень ясное принятие, потому что как раз и один из секретов притягательности этой книги в том, что вполне жизненные, обыденные образа и действия оплетены тут нитями волшебства, сбрызнуты ароматом загадки, овеяны воздухом недосказанности и некой нереальности происходящего. Так и с Жюстин. Вполне ведь обычная дама, не самой просто судьбы, но и не самого сильного характера, с кучей демонов в голове, с полным отсутствием гармонии с собой, но с таким запасом женской магии, которая может вершить судьбами, что может позавидовать самый искусный волшебник на свете.
Нессим. Ох этот Воланд в средних летах, в самом своем расцвете. Виделся мне магом, мужским обличием Жюстин, без женского коварства и магии, но с мужской сдержанностью, которая так красит, застенчивостью, что придает загадку при столь потрясающей внешности и умом, который не будь всего остального сумел бы заставить забыть о всех недостатках, умом, который и есть главное оружие и козырь мужчины, умом, обладатель которого может произнести пару слов, но ими не оставит ни толики сомнения в его месте, предназначении и недосягаемости. А его увлеченность делом, фанатичная, болезненная, в обычном человеке пугающая, составляла лишь вполне логичную часть его цельной личности. Это образ идеальный. Образ, который был, как вторая кожа на нем во время первого прочтения. Образ, который менее других пострадал во время второго, но все же, я как будто зашла в комнату, когда он был без маски, бес своего костюма супергероя (в его случае идеально сидящий костюм, легкая седина на висках, мудрый отстраненный проникновенный взгляд). Зашла и увидела обыкновенного человека в минуту отчаяния, человека, который слаб так же, как и все прочие. Человека, который хотел бы просто положить голову на колени женщине и даже заплакать. Не удивлюсь ничуть, если во время третьего прочтения он откроется для меня совершенно с новой стороны.
Из удививших более других – Лейла. Какой восхитительной, царственной и загадочной виделась она мне. Эдакая Клеопатра, но до глубины души пронизанная арабским воспитанием, до глубины души покорная женщина с бушующим внутри ураганом. Повелительница ураганов. Сейчас же стареющая, измученная, смирившаяся и смиренная, но оставляющая себе отдушину даже зная, что это противоречит всем законам ее магии. Увлекшаяся игрой, живущая в ней, создавшая себе образ, но не нашедшая силы и ума, чтобы образ этот сохранить путем вечной загадки. Она была достаточно мудра, чтобы понимать, что рухнет картина в глазах Маунтолива, когда он увидит ее. Была достаточно умна и горда, чтобы не дать ему никогда больше себя увидеть, достаточно женщина, чтобы особенно важным было для нее остаться в чьей-то памяти прекрасной. Но все же не смогла.
Маунтолив помнился мне меньше всех. Вернее, образ его обрисовался для меня меньше других. Но я его представляла более зрелым, собранным. Сейчас же мальчишка, чистой воды мальчишка, становление которого, тот самый резкий момент взросление происходил прямо у нас на глазах. У него были хорошие учителя, но отвратительный сюжет будущей жизнью, которая заранее отрезала все возможности свободы выбора.
Про остальных писать уж не имеет смысле, так как уже в процессе перечитывания «Клея», которая переворачивает с ног на голову даже те образы, о которых я тут писала.
Все-таки эта книга для меня – шкатулка с волшебством. Которая как в мультиках – открываешь и оттуда сияющий зеленоватый дым, который окутывает и отправляет в путешествие по другим мирам расширяя сознание.10280