
Ваша оценкаРецензии
Аноним8 сентября 2021 г.О творчестве
Читать далееКнига требует основательного читательского соучастия в изощренном набоковском эстетизме.
Пренебрежение сюжетом для Набокова не редкость (можно вспомнить "Приглашение на казнь"). И всё же "Дар" - особенное произведение даже для такого экспериментатора, каким был Набокова. Местами роман похож на прустовский текст, местами - на лирику в прозе. События видятся сквозь дымку воспоминаний, реальность переплетается с фантазией, вместо материальной стороны вещей описывается их восприятие героем.
Однако иррациональным роман назвать нельзя. Есть в нем некоторые элементы, которые не дают тексту окончательно оторваться от натурального бытия. Таким элементом можно считать почти достоверную биографию Чернышевского, описанную на десятках страниц. Да и биографические детали возвращают читателя к менее возвышенной почве.
Не забывает Набоков о шахматах. В конце приведу цитату. Так описывает герой "Дара" впечатления от составленной задачи: "- Ключ ее был замаскирован своей мнимой нелепостью, - но именно расстоянием между ней и ослепительным разрядом смысла измерялось одно из главных художественных достоинств задачи".6765
Аноним27 сентября 2020 г.Читать далееНе скажу, что мне очень понравился сюжет этого романа, но очень впечатлило мастерство автора. Многоуровневые описания сцен, сюжеты в сюжетах, точные проекции из реальной жизни и предложения на половину страницы, не превращаются в кашу, всегда возвращая всё на свои места. Я даже читал вслух первые 60 страниц, чтобы не запутаться. Уже на первом описании местности обернулся на книжную полку и пробежал взглядом последние прочтенные книги (неужели такие легкие?). Очередной раз убедился на примере писателя-шахматиста, что можно хорошо накачать свои мозги.
Удивили подробности из биографии Чернышевского, а вернее - то как автор собрал и изучил материал. В то же время, он проецирует этот подход на своего героя, расширившего географию поисков на целый континент и вынашивающего идеи годами.
В следующий раз, я буду читать издание с комментариями. Хочется понимать все вкусности.
Ну и хотелось бы, всё-таки, побольше живых диалогов для разгрузки и поменьше подробностей из жизни Чернышевского, которые, как сказал воображаемый Кончеев, понятны и интересны только современникам.61,5K
Аноним19 февраля 2017 г.Сложно, запутанно, но завораживающе
Читать далееЗабавно: если вообще представить себе возвращение в былое с контрабандой настоящего, как же дико было бы там встретить в неожиданных местах, такие молодые и свежие, в каком-то ясном безумии не узнающие нас, прообразы сегодняшних знакомых;..
.Сквозь лес метафор, сравнений, описаний и осложнённых (на полстраницы) предложений я пробиралась довольно долго.
Такое чувство, что автор специально водит читателя за нос. Я почувствовала себя ведомой им, Набоков полностью контролировал ситуацию, рассказывая свою историю. Историю писателя Ф.К. Годунова - Чердынцева.
Писателя-эмигранта, проживающего в Берлине.
В этой книге вы не найдёте динамичного сюжета, резких поворотов истории. Этот роман стоит читать тем, кто готов затеряться в описаниях, отступлениях и рассуждениях. На мой взгляд таких писателей стоит читать хотя бы ради ознакомления61K
Аноним22 мая 2016 г.Читать далееНаконец-то я продолжила своё знакомство с Владимиром Набоковым, чему безмерно рада. Как я и подозревала, в полку любимых авторов грядёт пополнение!
Мне очень не хочется вдаваться в сюжетные подробности, потому что сюжет здесь крайне прост. Вся прелесть этой книги в потрясающем писательском таланте автора!
Повествование ведётся от первого лица и мы можем наблюдать за человеком, который сам рассказывает нам историю своего преступления.
Очень много в этом романе отступлений - рассуждений, которые лично мне показались крайне интересными.
В общем, очень-очень советую!691
Аноним11 февраля 2016 г.Знакомство с очередным шедевром Великого Мастера слова
Читать далее"Высшая мечта автора: превратить читателя в зрителя..." У Набокова получается!
О таланте автора этой книги я не устану говорить, мне кажется, никогда. Первая книга Владимира Владимировича, прочитанная мной, была конечно же "Лолита". С тех самых пор я влюблена в слог этого Великого творца! Его стиль, это что-то необъяснимое, не имеющее аналогов среди других писателей. Это сложно понять, потому, что нужно его ПОЧИТАТЬ (смысл слова выберите сами ;)) ).
Так вот...Об "Отчаянии", да. ) Книга, как и большинство других произведений Набокова, о преступных, безумных, отчаянных поступках человека, об отклонениях в голове. (Был ли сам Набоков всё-таки здоров психически??? Этот вопрос меня посещает часто! Нельзя так талантливо писать о таких вещах, если они тебя не постигали!!! - "У меня руки дрожат, мнe хочется заорать или разбить что-нибудь, грохнуть чeм-нибудь об пол… У меня сердце чешется, — ужасное ощущение. Надо успокоиться, надо взять себя в руки. Так нельзя. Спокойствие." ) Он Гений...
Эта книга стала для меня кое чем новым в постоянно продолжающемся знакомстве с творчеством Владимира Владимировича. В ней идёт повествование от лица человека, который пишет. Т.е. мне, восхищающейся писательским талантом автора книги, было очень любопытно отметить некоторые моменты, где он рассказывает о писательских его представлениях, о том, как он пишет, даже мнение в виде цитаты, указанное в самом начале моей рецензии... Конечно, это слова героя книги, но я думаю в них немало от самого Набокова, конечно же... Вообще, именно эту книгу я вижу несколько необычно написанной - в ней Набоков (это моё личное мнение!) неоднократно ссылается на Достоевского и не зря героя книги зовут Герман (как и у Пушкина в "Пиковой даме"), т.е. я отмечаю переплетение разных книг разных писателей, сходных по смыслу в "Отчаянии". Но это не пародия, нет! Набоков не подражает.)) Но этими ссылками на Пушкина и Достоевского он явно хотел что-то сказать, а вот что... Я всё ещё думаю об этом и о книге в целом. Скорее всего, указание автора на темы всегда актуальные: алчность, преступление, наказание - грехи людские. Их Набоков показывает блестяще! Он Злодей, но он и Гений... "Отчаяние" по объему невелико, читать так мастерски построенные предложения -одно удовольствие. Я думаю, что Владимир Владимирович всегда хотел показать, что гениальность и безумие - почти одно и то же. И я с ним согласна. Нельзя любить "не в полную силу", нельзя из чувства ненависти убить "чуть чуть". Чувства ( а чувства высшее проявление живого человека!) Набоков описывает превосходно!!! В его книгах: не главное присутствие ярких событий происходящих, суть - те чувства и мысли, что в сердце и в голове.6104
Аноним22 декабря 2015 г.Читать далееЧитая эту книгу,начинаешь сходить с ума вместе с главным героем..Я давно пришла к выводу,что если на подсознательном уровне начинаю примерять на себя роль одного из героев,то это произведение станет для меня одним из важнейших.Сразу вспомнила 10класс и то,как со слезами на глазах и температурой под 40 читала "Преступление и наказание", я не выходила из комнаты и осилила ее за два дня в полнейшем бреду.Но Достоевский с того дня стал Моим автором. Эти же чувства я испытала во время и после прочтения "Отчаяния".А вообще Набокова невозможно понять,прочитав лишь один его роман,его нужно "пожирать" полностью!Только так можно увидеть всю многогранность,все богатство его языка и стиля,проследить своего рода эволюцию от роман русского периода...в общем,Он Гений))Читайте хорошие книги!
683
Аноним22 мая 2015 г.Читать далее"Отчаяние" убаюкивает незамысловатым сюжетом, нарочитой неуклюжестью рассказчика, заигрыванием с текстом, и ты думаешь: в общем, понятно, чем всё это кончится, и тема с двойниками уже не нова. И соглашаешься снисходительно наслаждаться (по крайней мере) слогом, аллюзиями, прямыми отсылками и прочая, прочая, прочая. Неудобство доставляет лишь смутное ощущение несоответствия названия романа происходящему в нём, но в целом складывается впечатление, которое можно описать как "плавали, знаем".
А потом всё переворачивается с ног на голову, и тебе вдруг ясно дают понять, кто в тройке "автор - читатель - главный герой" остался в дураках, а кто тут самый умный. (Даю подсказку: самый умный тут не ты, дорогой читатель!)
Плавность повествования позволила отвлечься и порассуждать о вещах, напрямую с романом не связанных. В частности, о различиях между автором и рассказчиком (он же - главный герой). Подумалось, что "Отчаяние" - неплохой щелчок по носу всем, кто безапелляционно приписывает все высказывания и все черты героя автору и, по-видимому, склонен считать, что Достоевский рубил старушек топором, а Толстой бросался под поезда. Потому что если вы и вправду верите, что эгоистичный, напыщенный, неуравновешенный герой - это образ самого Набокова, то всё, что я могу сказать - мой мир гораздо прекраснее вашего. В моём мире Набоков не бросается громкими словами о любви к людям, называя потом всех поголовно дураками и тупицами. В моём мире Набоков не женился на красивой пустышке, чтобы презирать её всю жизнь. Он не высмеивал опостылевшие литературные приёмы, чтобы тут же пустить их в ход. В моём мире Набоков прямо заявил, что Герман - душевнобольной негодяй, не заслуживающий прощения. И вскользь добавил, что всякое произведение искусства – обман.
Так-то, господа. И спасибо за прекрасный обман, маэстро.
672
Аноним28 мая 2014 г.Читать далееНабоков сложен, сложен невероятно, чудовищно, он метароманен - ибо цель его лишь текст, и внутри текста ещё один гипертекст, который, не уверен, но всё же имеет своим назначением затмить содержание - есть ли оно? - а если и есть, то какой в нём смысл, если всё в этой книге облекается в буквы, буквы складываются в слова, слова в безумной, нечеловеческой красоты предложения, и всё это вместе - в дар, дар, дар человека, создавшего это, даже Это, с большой буквы, ибо маленькой явно недостаточно.
Если же объективно, это переломный роман. В нём Набоков достигает совершенной и абсолютной сложности метатекста, идеального русского языка - и это последний роман на русском. Прочие произведения он пишет по-английски, и они - не умаляя набоковского изящества - много проще с точки зрения прочтения, в том числе даже "Лолита", которую Набоков перевёл на русский сам.
"Дар" - это такая же квинтэссенция Набокова, как "Трудно быть богом" - квинтэссенция Германа.
9/10.
6148
Аноним19 апреля 2014 г.Что делать? Жить, читать, думать. Что делать? Работать над своим развитием, чтобы достигнуть цели жизни: счастья. Что делать?Читать далееЕле дочитала, даже не верится, что писал эту книгу автор "Лолиты", которая читалась взахлёб. Очень мне было нудно и скучно. Только вот, если отнестись, как к автобиографии, то вроде читаешь для пользы, но это не совсем автобиография, т.е. всё брать на веру нельзя.
Столько профессионально-литературных разборов, терминов. Типа пособие "Как стать (либо как живётся) писателем или поэтом".
В том-то и дело. Только и занимаешься обходом самого себя да слежкой за солнцем. А мысль любит занавеску, камеру обскуру. Солнце хорошо, поскольку при нем повышается ценность тени. Тюрьма без тюремщика и сад без садовника – вот по-моему, идеал.Столько описаний природы и бабочек (тоже, кстати, для общего развития))). Глава про жизнь Чернышевского, написанная якобы главным героем (в общем, книга в книге), который типа и есть автор... Короче, Чернышевский, исторический герой, высмеянный как карикатура, потому что Набоков не очень хорошо к нему относился. Я не особо знаю историю, но кое-какие моменты тоже можно было почерпнуть, но снова же не всё брать на веру.
И потом, – если я что-нибудь хорошо сочинил, то я должен благодарить не вас, а себя, точно так же, как вы дожны благодарить не меня, а себя за понимание этого хорошего, – правда? Если же мы начнем друг другу кланяться, то, как только один из нас перестанет, другой обидится и уйдет надутым.Понравилось отношение автора к герою-человеку. Он даёт персонажу стремление к идеалу. Т.е. не только внешняя красота, но любовь к спорту, к здоровью, к природе, и ум, и талант, и воспитание... Жаль только, несколько линий в жизни героя так и остались открытыми, как и финал книги.
В общем, трудное произведение. Трудно найти, а зачем же ты её читаешь. Потому что не развлекает такое чтение уж точно )))
Вы-то, я знаю, давно развратили свою поэзию словами и смыслом, – и вряд ли будете продолжать ею заниматься. Слишком богаты, слишком жадны. Муза прелестна бедностью.6103
Аноним28 марта 2014 г.«Раз в жизни, только раз, я поблагодарил критика, и он ответил: «Что ж, мне действительно очень понравилось», - вот это «действительно» меня навсегда отрезвило.»Читать далееЖизнь парадоксальна, верней жизнь так устроена, что её очень легко сделать парадоксальной. Так, к примеру, поток сознания Джойса точнее было бы назвать потоком подсознания, а сам «Улисс» который является чуть ли не гимном форме невероятно труден для осмысления. Именно подсознательность потока сознания (Джойса) делает его физиологичным, ещё и физиологичным. Если мужчина то это эрекция, если женщина то - менструация. И если это и выглядит предвзято, то, в любом случае, достоверно, ну кто из нас, на самом деле, хоть раз об этом не думал. Да, напрашиваются обвинения в графомании и порнографии, но разве саму нашу жизнь нельзя в этом обвинить. Это такой новый уровень реализма, гиперреализма. В этом есть своё очарование, мы читаем «Улисса» что бы соприкоснуться с настоящей реальностью, потому что самостоятельно её увидеть, в своей жизни, нам не хватает таланта (ума).
Набоков и раньше использовал поток сознания, ведь не Джойс же его на самом деле придумал: развитие западной культуры в целом привело к потоку сознания как инструменту, литературному инструменту отображения действительности; и именно в «Даре» поток сознания не просто форма, причём даже форма подражательная, это было бы глупо скрывать, но и главное подтверждение идей автора. Смысл «Дара» в том, что наша жизнь состоит из сотен, если не тысяч, случайностей и если расшифровать хотя бы одну случайность, к примеру - синее бальное платье лежащее на стуле в доме, в котором сдают в аренду комнаты,- то это может привести к настоящей любви. Отсюда и вывод книги, что все случайности даны нам не просто так, и нужно уметь их видеть (расшифровывать). Это особый дар, тот самый дар которым обладает герой книги.
За мостом, около скверика, двое пожилых почтовых служащих, покончив с проверкой марочного автомата и вдруг разыгравшись, на цыпочках, один за другим, один подражая жестам другого, из-за жасмина подкрались к третьему, с закрытыми глазами, кротко и кратко, перед трудовым днём, сомлевшему на скамье, чтобы цветком пощекотать ему нос. Куда мне девать все эти подарки, которыми летнее утро награждает меня - и только меня? Отложить для будущих книг? Употребить немедленно для составления практического руководства «Как быть Счастливым»? Или глубже, дтошнее: понять, что скрывается за всем этим, за игрой, за блеском, за жирным, зеленым гримом листвы? А что-то ведь есть, что-то есть! И хочется благодарить, а благодарить некого. Список уже поступивших пожертвований: 10.000 дней - от Неизвестного.Этот дар делает человека более уверенным в жизни, он лучше понимает как устроена жизнь, как устроен противоположный пол. Таких мужчин и женщин в быту называют адекватными. Именно своей уверенностью они и поражают окружающих.
Герой книги - Фёдор Годунов-Чердынцев, пишет биографию Чернышевского, и читая эту биографию, в четвёртой главе, мы видим, что Чернышевский не обладал этим даром, он был слеп перед судьбой, и не смотря на огромный талант, воспользоваться им, по настоящему, он не смог, скорей наоборот, всё чего он добился было сделано не благодаря, а вопреки таланту. Не обладая этим даром, Чернышевский разрушил свою жизнь, как литературно-политическую так и семейную. Именно жизненная неловкость Чернышевского стала основным «героем» этой биографии.Есть в «Даре» сцена когда герой, голый в плавках, возвращается домой. И то, как уверенно и достойно он себя чувствует, голый среди одетых, является лучшим, и наглядным подтверждение этого дара. Можно только догадываться как бы, эту же сцену, описал, к примеру, Кафка, который даже одетым чувствовал себя как раздетый, как жертва.
Когда он вышел из леса и стал переходить улицу, смоляное прикосновение асфальта к босой ступне оказалось приятной новинкой. Дальше, по панели, было тоже интересно идти. Легкость сновидения. Пожилой прохожий в черной фетровой шляпе остановился, глядя ему вслед, и грубо сказал что-то, – но тут же, в виде благого возмещения убытка, слепой, сидящий с гармоникой спиной к каменной ограде, пробормотал, как ни в чем ни бывало, просьбу о малой милости, выжимая многоугольный звук (странно все же, – ведь он должен был слышать, что я бос). Два школьника с кормы трамвая окликнули голого мимоездом, и затем воробьи вернулись на газон, между рельсов, откуда их спугнул гремящий желтый вагон. Начал капать дождь, и это было так, словно кто-то прикладывал к разным частям его тела серебряную монету. От газетной будки медленно отделился и перешел к нему молодой полицейский.
«Так по городу гулять воспрещается», – сказал он, глядя Федору Константиновичу в пупок.
«Все украли», – объяснил Федор Константинович кратко.
«Этого случаться не должно», – сказал полицейский.
«Да, но все-таки случилось», – сказал, кивая, Федор Константинович (несколько человек уже остановилось подле и следило с любопытством за диалогом).
«Обокрали ли вас или нет, ходить по улицам нагишом нельзя», – сказал полицейский, начиная сердиться.
«Однако я должен же как-нибудь дойти до стоянки таксомоторов, – как вы полагаете?».
«В таком виде – не можете».
«К сожалению, я неспособен обратиться в дым или обрасти костюмом».
«А я вам говорю, что так гулять нельзя», – сказал полицейский. («Неслыханное бесстыдство», – комментировал чей-то толстый голос сзади).
«В таком случае, – сказал Федор Константинович, – вам остается пойти за такси для меня, а я пока постою здесь».
«Стоять в голом виде тоже нельзя», – сказал полицейский.
«Я сниму трусики и изображу статую», – предложил Федор Константинович. Полицейский вынул книжечку и так вырвал из нее карандаш, что уронил его на панель. Какой-то мастеровой подобострастно поднял.
«Фамилия и адрес», – сказал полицейский, кипя.
«Федор Годунов-Чердынцев», – сказал Федор Константинович.
«Перестаньте делать виды и скажите ваше имя», – заревел полицейский.
Подошел другой, чином постарше, и полюбопытствовал, в чем дело.
«У меня в лесу украли одежду», – терпеливо сказал Федор Константинович и вдруг почувствовал, что совершенно влажен от дождя. Кое-кто из зевак убежал под прикрытие навеса, а старушка, стоявшая у его локтя, распустила зонтик, едва не выколов ему глаз.
«Кто украл?» – спросил вахмистр.
«Я не знаю, кто, и главное, мне это совершенно безразлично, – сказал Федор Константинович. – Сейчас я хочу ехать домой, а вы меня задерживаете».
Дождь внезапно усилился и понесся через асфальт, по всей плоскости которого запрыгали свечки, свечки, свечки. Полицейским (уже вконец свалявшимся и почерневшим от мокроты) ливень, вероятно, показался стихией, в которой купальные штаны – если не уместны – то, во всяком случае, терпимы. Младший попробовал еще раз добраться до адреса Федора Константиновича, но старший махнул рукой, и оба, слегка ускорив чинный шаг, отступили под навес колониальной лавки. Блестящий Федор Константинович побежал среди шумного плеска, завернул за угол и нырнул в автомобиль.В этом диалоге голый герой смотрит на полицейских как на детей, ещё не научившихся жизни. Они видят неразрешимую проблему, хотя для героя никакой проблемы нет, для него всё легко решаемо, он даже готов шутить, ну и в конце начинает лишь раздражаться.
6106