Контрапункт. О дивный новый мир. Обезьяна и сущность. Рассказы

Однажды в далекой-далекой стране жила красивая и добрая женщина, она так любила помогать людям, особенно, если об этом становилось известно всем. Это так приятно - делать добро, особенно когда тебе потом благодарны. Она так внимательна даже к простым смертным вроде шофера, продавщицы или посыльного. "Ей нравилось, как она выражалась, тесно соприкасаться с людьми, трогать чужие души, ощупывать их, вытягивать на свет чужие тайны. Ей было необходимо, чтобы все и всегда помнили о ней, обожали ее, души в ней не чаяли". Но горе тому, кто слишком забудется, убаюканный этой внешностью и повадками. "Неправильный и непослушный" малыш от такой же "неблагодарной" матери не хочет и не может восторгаться как нужно от внимания своей крестной и боюсь в дальнейшем дорогих подарков ему не видать.
Двойственное чувство после этого рассказа. С одной стороны, разделяешь невысказанное, но подразумеваемое осуждение автора такой благотворительности, а с другой, хорошо когда богатые люди хотя бы в такой форме помогают бедным, что было бы с этими сестрами, если бы не эта женщина и ее гордыня? Погода была прекрасная, принцесса была ужасная, а может все было наоборот?

Прочитал Контрапункт, так как все хвалят его. Скажу сразу - это не самая лучшая книга Хаксли.
Здесь мало интеллектуализма в книге. Только поздний Хаксли, начиная с 30-х годов, стал активно вставлять в свои книги интеллектуальные выдержки, абзацы, тексты, а то и страницы.
Здесь же, в Контрапункте (1928 год) просто литературное повествование высшего света Лондона 20-х. Маскарад. Они говорят "О мне нравится ваша картина", а про себя думают "Боже, какая же ты бездарность".
И так во многих сферах жизни.

Ранее читал отзывы и многие писали, что почти все герои мерзкие. Опять же не соглашусь. Если есть образ Богини, а он есть, то уже априори есть положительный герой; образ Богини здесь Люси Тентемаунт. В более позднем романе "Через много лет" это Детка, Вирджиния Монсипл.
И так почти во всех романах Хаксли есть женщина статная. Кроме его эссе и "Острова".

Так вот писали, что единственные положительные герои это Рэмпионы. Ну... Они правильные такие все. И Рэмпион очень правдив и в конце книги книги просто рубит правду-матку обо всех.
А лично мне понравился Уолтер Бидлейк, которому Люси не дала. А отдала себя итальянцу в Париже.

Его жена Марджори жалела, другая женщина его жалела, его все жалели и на всем протяжении романа иногда появлялись сюжеты как Уолтер хочет Люси, все это понимают и между собой говорят "Бедный Уолтер".
Каждый мужчина найдет в нем себя.
А сам Хаксли был прототипом не одним здесь, а что-то от Уолтера (ранняя мягкотелость, боязнь красивых женщин) , а что-то от Филипа Круолза, писателя и Человека-идей. А что-то от Рэмпиона, особенно в конце книги.

Напоследок стоит заметить, что все восхищались манерой написания Контрапункта как "переплетение судеб" и броски от одной темы к другой. Но тоже самое прослеживается в "Дивном Новом Мире" и "Через много лет". Сначала пишет об одних, потом о других. Это хорошо.
Вывод: Контрапункт я перечитывать не буду, ибо уже знаю чем там кончилось. А вот Шутовской хоровод стоит перечитывания потом когда-нибудь, так как там есть в тексте идеи. "Гений и богиня" тоже для перечитывания сойдет, а Конрапункт на один раз. Так как потом все помнишь уже до мелочей. Это как с фильмом.

Книга не понравилась. Больше всего напоминала жалобы в стиле: "Раньше было лучше!", "Молодёжь совсем распустилась, проститутки, наркоманы!" А самое главное, то, что пытался донести автор почти противоположно моему взгляду на мир. Но обо всём по порядку.

Сюжетные дыры
Большинство женщин уже рождаются "неплодами". Но некоторым яичники всё же оставляют, чтобы потом удалить и использовать для внеутробного размножения. Однако яичники оставляют куда большему количеству женщин, чем нужно и те вместо того, чтобы пожертвовать его обществу или стерилизоваться, всю жизнь пьют противозачаточные.
Зачем они оставляют яичники про запас? Почему не используют стерилизацию? Ну ладно, если это как-то нарушает репродуктивные функции, которые потом могут понадобиться, почему не стерилизовать мужчин? Но нет, девушки ежедневно пьют оральные контрацептивы, иначе "интересного" сюжетного поворота бы не было.

В резервацию такое чувство, что никто, кроме наших героев и Линды с отцом Джона не летает, хотя до этого Линайна описывает её как туристическое место. И как же тогда вышло, что Линду с Джоном до этого никто не нашёл? И почему Линда, желающая покинуть резервацию с давних пор, не подошла к проводнику? Ведь был же там человек, служащий связующим звеном между туристами и туземцами и у меня сложилось впечатление, что это постоянная должность. Но нет, надо было дождаться, пока она станет старой и толстой.

Антифеминизм
Хаксли, мне показалось, ненавидит женщин.
Псевдобеременность? Феминистка во мне негодует. Возникло чувство, будто автор искренне считает, что в нашем мире ни разу не побеременевшая обычным способом женщина неполноценна.
Да и вообще женские персонажи у него вышли особенно никчёмными и глупыми.

Религия
Автор постоянно противопоставляет христианство вере в "Форда". Мол Форд ваш - суррогат для управления массами, а христианство - настоящая правильная религия. Как по мне, что вера в "господа нашего Форда", что в "Иисуса Христа", что в "Свидетелей Иеговых" - суть одна и разница только в оформлении залов. В моей картине мира любая религия зло, т.к. стремится подменить научный подход догмами, а любопытство и поиск ответов на вопросы - слепым подчинением и верой. Быть хорошим, добрым человеком можно и без религии.

Нравоучения
Всю книгу можно считать сплошным нравоучением. Хаксли рисует перед нами мир и между строк чётко пишет, что в действительно дивном мире всё должно быть наоборот. В дивном мире все имеют одного партнёра на всю жизнь с которым ложатся в постель только после свадьбы, рожают кучу детишек, читают Шекспира и веруют в Христианство. А на самом деле реальный мир тем и хорош, что все люди разные. Кто-то однолюб, а кто-то готов на сексуальные приключения. Кто-то читает Шекспира, а кто-то Олега Роя. Кто-то верит в бога, а кто-то предан науке.

Многие вещи, которые в нашем мире я считаю благом, преподносились автором как зло нового мира:

• уменьшение количества верующих
• ношение с собой противозачаточных, если не собираешься заводить детей
• продление активной молодости и избавление от старости.

  И всё же, я нашла в книге один вывод с которым полностью согласна - "не лезь в чужой монастырь со своим уставом".

Книга совершенно не понравилась. Не было в ней ни интересных героев, ни захватывающего сюжета, зато были раздражающие нравоучения брюзгливого старика. Я бы скорее выбрала "дивный новый мир" из книги, нежели тот "идеальный" мир, который существовал в голове у Хаксли, когда он писал роман.

Я помню снежный вихрь, звериный вой
Сомкнулось небо надо мной [...]
Ни за что, бой не окончен
Враг не побеждён, пусть он силён
В мире много места, но двоим в нём тесно
Кто-то должен пасть
Эпидемия – Выбор есть

• О дивный новый мир, - повторил он. – О дивный новый мир, где обитают такие люди. Немедля же в дорогу!
• У вас крайне эксцентричный способ выражаться, - сказал Бернард, озадаченно взирая на молодого человека. – Да и не лучше ли подождать с восторгами, увидеть прежде этот дивный мир?

  Прошло много времени после разрушительной девятилетней войны. Теперь мир ради стабильности разделён на фракции. Альфы управляют миром, среди них врачи, преподаватели. Беты – младший медицинский персонал, медсёстры, управляющие школами. Вот на этом моменте у меня и возникли первые вопросы. Есть «минус» и «плюс» в каждой касте, и кажется, что это как-то связано с расслоением внутри сословий. У них нет копий. Одна яйцеклетка – один ребенок.

Данное произведения является представителем своего времени, поэтому для тех кто уже перечитал ворох всякой фантастики, фэнтези и пересмотрев немало фильмов и сериалов - "О дивный новый мир" покажется уже не столь впечатляюще. Не ждите тут откровений или лихо закрученного сюжета, тут все довольно избито и наивно, всё это не раз сказанное и пересказанное всеми кому не лень. Одно слово — классика, прочитав которую вы ничего не потеряете, но и не приобретёте(при условий если вы уже имеете внушительную базу). Рекомендую к прочтению в школах, ещё на заре своей жизни, когда только начинаешь знакомиться с обширным миром всевозможной литературы, а вот уже подросшим людям и избалованными всякой антиутопной вкуснотой, ознакомление может подойти разве что для галочки.

Спасибо за внимание. Критика всего и вся приветствуется.

Я не люблю антиутопии, но эта мне очень понравилась.
С первой строчки и до последней!
Очень продуманный сюжет, каждый персонаж западает в душу, нет какого-то непонимания, как при чтении других антиутопий, здесь все на поверхности и все очень гармонично.
Как ни странно, моим любимым персонажем стал Гельмгольц, хоть про него сказано совсем немного.
Единственное, что мне не понравилось, так это последняя глава. А точнее то, как автор обошелся с Дикарем.
Двойственное мнение по поводу этого момента.
Рассказать про сюжет - то же самое, что и пересказать книгу, поэтому просто берите и читайте!
P.S. купила эту книгу в 2015 году, прочитала в 2018, начинаю все больше понимать, что каждой книге свое время♥

— Значит, и вы его читали? Я уж думал, тут, в Англии, никто Шекспира не знает.
— Почти никто. Я один из очень немногих, с ним знакомых. Шекспир, видите ли, запрещён. Но поскольку законы устанавливаю я, то я могу и нарушать их. Причём безнаказанно, — прибавил он, поворачиваясь к Бернарду. — Чего, увы, о вас не скажешь.

Насколько превосходство одних людей над другими в описанном Хаксли обществе шатко и условно. Сначала Бернард предстаёт перед читателем уникальным, мыслящим человеком среди всей этой одинаковости, однако по сравнению с Джоном он уже кажется таким узколобым и ограниченным — типичный представитель «дивного» мира. Он завидует дружбе Джона и Гельмгольца, поскольку сам хочет использовать Дикаря в целях придания значимости своей персоне и возвышения в глазах власть имущих. Небезынтересна фигура главноуправителя Монда — умного, образованного человека, который ради сытости и комфорта прогнулся под государство, предав свои мечты и идеалы. Можно ли осуждать его за это в сложившихся обстоятельствах? Ведь он, в отличие от Дикаря, прекрасно знает, что люди не простят и не оставят в покое тех, кто посмел быть не таким, как все. Неординарна личность и самого Хаксли. Приведу здесь один лишь факт: писатель добровольно участвовал в экспериментах по изучению воздействия психотропных веществ на сознание человека... В дальнейших планах продолжить знакомство с творчеством Олдоса Хаксли, прочитав ещё пару-тройку его романов.

Какой же он мерзкий, этот дивный новый мир. Наполненный дешевыми копиями людей, способных лишь на синтетические чувства. Наполненный жаждой потребления, искусственно созданной в младенчестве. Наполненный прописными глупыми истинами, узкими, затверженными наизусть, не дающими возможности вырваться из бутылки, в которой тебя зачали, растили и отправили жить.
Нет страшнее ужасов, чем вот такие вот новые миры. Казалось бы, идеально выверенное общество - процентное соотношение всех каст для полного счастья, атрофированные до нужной степени мозги, привитые с детства незыблемые истины, возможность быстро получить желаемое - даже если ты желаешь другого человека, легализованный наркотик, выдаваемый за хорошую работу, равнодушие к смерти и отсутствие родственных связей. Чем больше перечисляешь параметры этого идеального общества, тем страшнее становится. Да что там, страшнее, ты приходишь в ужас и орешь, открещиваясь от этого как только возможно.
На мой взгляд, уже с самого начала читателю дается понять, что счастливого финала, разрушения этого общества не будет. С того самого начала, когда программируются малютки-эмбрионы, когда пухлощекие младенцы уверенно ползут к красивым цветам и красочным иллюстрациям природы, а их бьют током, прививая рефлекс. Как собачкам и обезьянкам. Когда слова "мать" и "отец" являются постыдными, ругательными, а вот эротические игры среди детей - нормой. Чтобы изменить подобное, нужно нечто большее, чем живорожденный от матери из пробирки Дикарь.
Подающий надежды Бернард быстро сдувается, получив столь желанную ему власть. Какое прекрасное в нем было начало, его рассуждения о понравившейся ему девушке, его страдания о том, что к ней относятся как к куску мяса, что сама она себя такой и видит. Я воспрянула было духом, что вот оно, что и в точной системе пробирок и бутылок есть свой изъян, есть проявление запрещенных чувств, есть вспыхнувшие эмоции. Но нет. Любовью тут и не пахло, зато вовсю воняло вожделением.
Второй шанс я увидела в Гельмгольце. Творчество. Свобода слова, свобода выказать нечто больше, чем рекламные слоганы, чем глупые рифмованные истины для запоминания в гипносне. Желание творить, нести что-то новое миру, делиться частичкой себя все-таки может разбить бутылку. Не сразу, конечно, не одним красивым импульсом, порождающим веер осколков, но маленькой трещиной.
Дикарь же, на мой взгляд, вообще не имел никаких шансов. Он как маленькая обезьянка, развлекающая толпу. Толпа смеется, жует, кидает орешки. И в ней не может зародиться никаких чувств.
Это страшно и дико, особенно, когда примериваешь этот мир на наш. Так уж ли нужно это навязанное счастье и стабильность?

Я почему-то думала, что "Дивный мир" будет похож на "Дивергент" или трилогию "Алое восстание", со всеми этими серо-чёрно-зелёными кастами. И очень довольна тем, что это оказалось не так: однотипного young aduil и так полным-полно, а стоящая пища для размышлений попадается куда реже. А тут размышлений - хоть отбавляй. Мир Хаксли построен на пренебрежении личностью. Все одинаковые (а точней, пятивидовые), словно детали в машине, выполняющие строго свои обязанности. И, самое главное, не желающие (и даже не задумывающиеся!) поменять что-либо в своей запрограммированной жизни. Люди словно биороботы какие-то: отработал семичасовую смену, посношался, занялся общественно одобряемым шоппингом, закинулся сомой, забывшись в цветном беззаботном сне, чтобы назавтра вновь, свежим, как огурчик, встать к конвейеру в окружении шестидесяти идентичных "братьев по пробирке". И все довольны, потому что их разумы "отстираны" от ненужных мыслей и наклонностей ещё в младенчестве. Поэтому кретины-эпсилоны убирают туалеты за остальными кастами и не считают себя ущемлёнными. Конечно, альфам и бетам (высшим кастам) живётся, как королям. Впрочем, как и сейчас всем, у кого есть деньги/высокое положение.

В итоге такого программирования люди получаются спокойными предсказуемыми болванчиками с напрочь отбитыми чувствами. Они не любят, не страдают, ни к кому не привязаны и равнодушны, как заскорузлый яичный желток на тарелке. По сути, и не живут вовсе, хотя считают себя счастливыми. Тех, кому угораздило иметь мозги, государство сначала запугивает, а потом самых закоснелых бузотеров отправляет на далёкие острова. Иметь собственное мнение (форде упаси!) государство запретило.

И при всей своей тоталитарности, хоть незаметной, такой мягкой и по-матерински заботливой, этот мир реально благополучен. Всем всего хватает, все на своём месте, все счастливы. И не предвидится никаких ни катаклизмов, ни революций. Зачем? Сомы грамм - и нету драм! А действительно, какие печали? У тебя есть стабильная работа, которая тебе нравится (ещё бы - генетики постарались), любые твои желания выполняются со скоростью света, все развлечения мира у твоих ног. И не надо ни о чём задумываться. За тебя уже всё решили. Ты просто наслаждаешься жизнью. Наверняка у каждого во время чтения возникало желание (хотя бы мимолетное) пожить такой жизнью вечного беззаботного младенца. Мне тоже на миг захотелось отбросить все терзания, мучительные ежедневные решения, вечную проблему выбора и пожить в удовольствие в мире, где для тебя точно найдется место. Только вот какая проблема нарисовывается: такая жизнь больше смахивает на жизнь скота в загонах - трижды в день накормили, выгуляли, привели сучку на случку. И ты хоть и счастлив, но по-прежнему сидишь в загоне, и кусочек неба видишь только через дыру в потолке. Жить, как усреднённый скот, не смог Дикарь Джон, выращенный вдалеке от гипнопедического и общественного внушения. То, что всем казалось нормальным, его сводило с ума. По-сути, Джон - это пример того, что испытал бы человек нашего времени, попади он в "фордианскую" эпоху.

Особенно интересен диалог Дикаря с Главным Управителем в конце книги. Развернутое философское размышление о морали, правах, строении такого социума.

Управитель сам понимает, что такое общество идеально не во всем, но оно безопасно и комфортно для обывателя. А самовыражением можно и пожертвовать ради "всеобщего благоденствия".

Сложно, реально сложно здесь судить. Мир без войн, болезней и горести, мир, в котором все стабильно и предсказуемо, мир, в котором ты любим, всячески опекаем и не одинок. Взамен требуется всего лишь свобода мысли и выбора. Возможно, некоторым и покажется, что плата за пожизненный рай невелика, но...

Из всех прочитанных мною антиутопий эта самая вполне осуществимая, но не в смысле, что возможно бокановскизировать детей, а в смысле, что вполне возможно дать обществу то, что его заставит забыть обо всём, кроме утоления жажды плоти, насущных потребностей, еда, игры, развлечения и т.д.. Уже сейчас можно видеть людей, которые месяцами не встают с дивана, и всё время лежат и смотрят телевизор или сидят перед компьютером. А какие сейчас мультики "упоротые" показывают по детским каналам, страшно становится за детский неокрепший мозг.
Кое какие фрагменты из этой книги мы имеем уже сейчас, например взять хотя бы то, что сейчас действительно общество помешалось на новинках, пластическая хирургия шагнула далеко за последние 10 лет, нравственность упала.
Что касается персонажей.
Дикарь, он же Джон родился и вырос в резервации, от матери он узнал о другом мире, его Джон называл "О дивный новый мир". Библией Дикаря был сборник сочинений Шекспира, а воспитывали его индейцы и мать как могла. Дикарь тут выступает как сторонний человек, но его не устраивает этот мир, вернуться обратно в резервацию он тоже не может, там он не был одним из них.
Бернард - замкнутый альфаплюсовик, со внешностью гаммовика. Он "друг" Джона, он его и привозит в этот мир, в Лондон.
Сама книга интересная, мне понравился конец, потому что он логически верен. Если был бы другой конец, то было бы уже не так целостно.