Воскресение. Повести. Рассказы

Об этой книге я слышала только лишь положительные отзывы в том числе и от родных людей, которые читали данное произведение.

Скажу что весьма непростое чтение вышло поскольку  было много рефлексии, много воды в судебном процессе. Это было  сложное  восприятие, обычно у Толстого такого не было ни в одном произведении.

Убрать бы эту " воду  " и  всё было бы легче. Иногда лишние детали в сюжете меня очень сильно утомляют  , хотя питаю к ним слабость, но не в этом случае это точно.

Раньше мне не приходилось читать подобные книги о падших женщинах, а теперь даже какое-то любопытство проснулось к таким книгам.

Меня бесконечно радует тот факт, что все-  таки Неклюдов понял все свои ошибки, и как мог исправил их, но какой же это все таки долгий путь. Уж лучше никогда не совершать подобное, но как говорится  никто не знает как жизнь повернёт.

Что же касается Катюши Масловой ( у меня как-то язык не поворачивается иначе её назвать) , то без сомнения она мой фаворит. Да да не удивляйтесь этому, но Маслова удивительная женщина. Она мне чем то даже мою маму напомнила ( характером).

Здесь Толстой не убрал женщину  как например он это сделал с Элен Курагиной в " Войне и мире  " , а наоборот сделал главной, самобытной. Вывернул наизнанку  , но показал что прощение не так сложно заслужить, просто  нужно время.

Обычно Лев Николаевич не церемонился с героинями, а здесь даже ласково называет,  показывает все стороны жизни  и говорит о том что всё  можно простить да не всё забывается к сожалению.

Финал истории в какой-то степени может показаться открытым, но я считаю что это вполне достойное завершение столь непростой истории которая развивалась на этих страницах.

Не скажу что  книга стала любимой, но в топ года однозначно пойдёт поскольку это изумительная история.

До новых встреч ❤

Невероятная книга, невероятный Толстой. В очередной раз убедилась, что не родился во вселенной еще второй такой Толстой. Как он это делает - загадка.

В центре сюжета Екатерина Маслова.

У нее был очень большой шанс выбиться в люди и стать приличным человеком, ибо растили ее две тетушки, и была она чем-то средним между гувернанткой и воспитанницей - умела шить, убирать и знала грамоту. Кажется, что это лучшее сочетание добродеятелей и прекрасная почва для молодой девушки. Но грехопадение свалилось на нее неожиданно из-за противного гордого сноба - племянника тетушек - князя Нехлюдова. Прожил он греховную жизнь, и свою загубил и Катюшину, причем если знакомство с Катюшей значило для него много, то ее совращение позже - не значило ничего.

И вот Нехлюдов, прожив значительную часть жизни, осознает, что черту он уже перешел и пора попытаться спасти свою душу. Не знает он способа другого (так как религия в общем понимании ему совсем не близка) кроме как раздать свой доход и посвятить себя помощи людям. Тут то он и видит загубленную Катюшу на скамье подсудимых и губит ее второй раз. Тепреь назад дороги нет и Нехлюдову предстоит долгий и тяжелый путь - путь искупления грехов и воскресения души. Я даже боюсь говорить тут свои мысли, потому что они кажутся мне чересчур куцыми и глупыми, Толстой всё описал невероятно хорошо.

Особенно меня впечатлило описание тогдашней судебной системы, в которую с головой пришлось окунуться Нехлюдову. С одной стороны - это ужас-ужас. Половина людей сидит просто так, без суда и следствия, многие гибнут просто так, сажают и за пересказ Евангелия друзьям и уже сформирован отдельный класс политических, который, в отличие от описанного Солженициным, имеет свои права и привелегии. А с другой стороны, кажется, ну вот ведь, судебная система не такая уж и старая в историческом контексте, ну сейчас же ведь гораздо лушче, ну еще пара сотен лет, и вообще, глядишь, никого и невиновного сажать не будут. А Нехлюдов такой защитник прав заключенных, ему, в его дорогом пальто и при статусе князя, есть доступ к сердцам всех начальников. Что удивительно, ни одной взятки Нехлюдову давать не предлагали, мне кажется, тут Толстой приукрасил.

Конечно, Нехлюдов это Левин 2.0 и Толстой 3.0. Узнается он очень хорошо, кажется, что с Толстым я бы очень подружилась, если бы он поменьше рассуждал про бессмертие души... хотя... а может и прониклась бы.

У Льва Толстого очень своеобразная философия. Она, вроде, зиждется на правильных и вполне логических жизненных выводах, но при этом выглядит малоприменимой для реальной жизни. Великий писатель и мыслитель четко зрит корень всего зла в жизни человеческого общества, но совершенно забывает об уровне самосознания обычного человека, которого, в принципе, мало интересует духовное развитие как своей личности, так общества в целом. А от того и пути выхода из безысходности бытия у Льва Толстого вырисовываются какие-то утопичные, рассчитанные на очень высокий и практически недостижимый уровень самосознания.

Вот читаешь Толстого, во многом соглашаешься с ним, но знаешь, что не будешь даже близко стараться жить согласно его учению. Почему? А потому, наверное, что тот идеалистический внутренний настрой, необходимый для "праведной жизни по Толстому", вряд ли возможно сохранять на протяжении долгого промежутка времени. Рассчитывать же на инсайт, подобный тому, что пережил главный герой романа "Воскресение" Дмитрий Нехлюдов, наш старый знакомый по повести "Юность", не приходится, ибо в жизни, как правило, подобные трансформации занимают многие и многие годы, однообразное течение которых "размазывает по стенкам" и нивелирует важность всех выводов, заставляя лишь смиряться с неизбежным, неотвратимым и общим для всех концом.

Князю Нехлюдову же катализатором для падения пелены с глаз послужило всего-навсего осознание своей вины перед проституткой Катей Масловой. Однажды, в молодости, совратив и бросив невинную девушку, которую он знал практически с детства, Нехлюдов встретил ее десятилетие спустя в зале суда уже в качестве подсудимой. Жизнь Кати Масловой после пикантной истории с князем стремительно побежала по наклонной, и через 10 лет она уже была проституткой со стажем. В результате судебной ошибки Маслова, в принципе невиновная, была осуждена на 4 года каторги. Нехлюдов, бывший одним из присяжных заседателей, через понимание своей "малой вины", неожиданно осознает свою глобальную пагубную роль в жизни Катерины. Проникнувшись чувством вины, он испытывает душевное смятение, которое прямо способствует духовному перерождению героя. Нехлюдов, не мудрствуя лукаво, находит смысл своего дальнейшего существования в искуплении. Шоры падают с глаз, все притворство высшего света вызывает душевную тошноту, князь начинает остро чувствовать социальную несправедливость общества. Он имеет желание и возможности для помощи простым людям, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации. И он помогает. Но то, что он делает, в первую очередь, помогает ему самому обрести убеждения, что дают твердую опору в жизни и осознание правильности выбранного пути.. Прежде мертвый духовно, Нехлюдов воскресает.

Лев Толстой через размышления главного героя вскрывает, словно гнойные язвы на теле прокаженного, одну за другой многие из проблем общества. Диапазон рассматриваемых вопросов очень велик. Тут и конфликт веры в Бога с постулатами официальной религии, и вопрос несостоятельности правовой и исправительной систем, и обоснование подъема революционного движения в России конца 19 века, и проблемы нравственного и духовного выбора, и причинно-следственные связи в развитии человеческой личности и т.д. Выглядит все достаточно безрадостно и нелицеприятно. И тем не менее, об этом стоит прочитать, потому как, не смотря на разницу времен, по-настоящему мало что изменилось с тех пор. Толстой, как всегда, последователен и убедителен ровно в той мере, чтобы согласно покивать ему головой, а вот хватит ли этого запала на то, чтобы каждому читателю пробудить свой дух... Не уверен...

Очень интересно было прочитать версию Толстого о последних месяцах жизни великого Хаджи Мурата, возле останков которого совсем недавно разразился скандал.
Очень прекрасно он начинает и завершает повесть историей о поломанном цветке репейника, сравнивая его с Хаджи Муратом. В начале, когда автор пытается сорвать крепкий и не подчиняющийся его воле цветок, нам становится жалко цветка, поломанного за зря, просто из желани автора украсить свой и без того разнообразный букет. В итоге автор просто выкидывает этот цветок, потому что ему не удалось его сорвать так, чтобы он остался красивым. В конце же, после описания жизни Хаджи Мурата, автор нас возвращает к этому поломанному цветку, который бесполезно и бессмысленно теперь лежит на земле, который не пришелся ни букету ни полю. Очень очень грустно становится после такого сравнения, прямо хочется плакать.

Во время жизнеописания Хаджи Мурата Толстой еще на один краткий миг возвращается к этой мысли уже в виде притчи про птицу с бубенцами. Когда птицу хотели приручить люди и натренировать, они надели ей на ноги бубенцы, но потом птица вернулась к себе в стаю, где не смогла прижиться из-за бубенцов. Позже ее заклевали свои же товарищи.

Хаджи Мурат представляется в повести как храбрый, умный и хитрый молодой человек, который готов пойти на всё ради своей семьи и родины. В начале повести он по сути просто сдается в услужение русским и щеголяет перед ними как несорванный красивый цветок. Русские по всякому гордятся им, делят его внимание между собой, но никто не пытается понять его сути, а видят только его внешность и судят о нем по преданиям и легендам. Хаджи Мурат оказывается загнанным в ловушку и не выдерживая этого сбегает...

Кавказская война XIX века - сложный клубок человеческих судеб. Никогда Кавказ не был монолитным образованием ни в национальном, ни в политическом смысле, регион всегда населяло большое количество народов, каждый из которых имел свои традиции, правителей, привычное место проживания. В период этой "странной" войны, в которой было невозможно ни генеральное сражение, ни определение четкой линии фронта, ни безусловное разграничение на "своих" и "врагов", многие жители горных аулов ради собственного выживания вынуждены были лавировать между властью местных ханов, князей, недавно образованного имамата, проповедующего одно из исламских учений - мюридизм, прислушиваться к авторитетному мнению старейшин своих общин и как-то реагировать на экспансию, где-то мирной, где-то очень жестокой, чужеродной Российской империи. Большое количество участников политической и военной жизни порождало еще большее количество конфликтов.

В книгах исторически-аналитического уклона ученых, уроженцев Кавказа - О.Н. Дамениа и В.В. Дегоева, я наткнулся на упоминание повести Л.Н. Толстого "Хаджи-Мурат", как произведения, в котором прекрасно воссоздан образ воина-горца со всеми его привычками, душевными переживаниями, моралью. Какой же он, бесстрашный предводитель-горец? Хаджи-Мурата писатель описывает как очень сдержанного в проявлении чувств человека, неприхотливого в еде, жилье, немногословного, храброго, выносливого и ловкого, сражающегося до последнего патрона, до последнего издыхания, безжалостного к врагам и добродушно улыбающегося своим друзьям, свободолюбивого, с легко уязвимым чувством собственного достоинства, любящим семью, ради спасения которой готов пожертвовать всем.

Если говорить об описании других персонажей повести, то здесь Толстой перегибает в своем недовольстве всем во всём. Офицеры непременно кутят до потери сознания, проигрываются в карты в пух и прах; наместник Кавказа, Воронцов, самодовольный властолюбивый старик, любящий лесть, судя по всему, только и занимается тем, что даёт вечера в своей богатой резиденции; император Николай, думающий лишь о скорейшей встрече со своей любовницей, да о том, как тяжко пришлось бы России без него; любящий эффектность имам Шамиль, с помощью которой он привлекает к себе внимание толпы, напоказ оставаясь к нему безразличным, приукрашивающий свои военные успехи, слывущий образцом беззаветно преданного исламу человека, но в мыслях которого неотступно присутствует молодая любовница, под чьей дверью он караулит весь вечер; "высокий красивый офицер Бутлер", в представлении которого война - решение всех материальных и личностных проблем, прекрасный способ демонстрации своей храбрости и ловкости, после которой непременно должно следовать повышение по службе, и чем тяжелее и кровавее будет битва - тем больше почестей, а жизни подчиненных солдат не так уж и важны. Единственно, к кому Толстой относится благосклонно - простой люд, как русских деревень, так и горных аулов. Здесь писатель видит смиренное отношение ко всем тяготам жизни, феноменальное терпение к перипетиям своей судьбы, доброту, открытость, сильные чувства привязанности и любви, самоотверженность и скромность.

Через образ Хаджи-Мурата Толстой раскрывает вообще культуру народов Кавказа, какой она ему видится. Ему импонирует свободолюбие горцев, традиционность уклада их жизни, нравственная чистота. И ему глубоко несимпатично всё, что связано с царизмом, праздным высшим сословием, и всеми прочими слоями общества, которые, по его мнению испорчены цивилизацией, погрязли в разврате и уже не замечают своих пороков.

Политику царской России на Кавказе Толстой сравнивает со вспашкой поля, в процессе которой выкорчевывается старая жизнь, бывшая здесь до этого, пусть дикая, но прекрасная по-своему.

Серьёзный, монументальный труд на тему, которая, на самом деле, волновала и волнует многих: если у тебя есть определённые принципы, то как жить так, чтобы им последовательно следовать? Если ты считаешь, что надо быть добрым к людям, помогать им, как это реально воплотить в жизнь? Кстати, сразу вспоминается недавно прочитанная мною "Педагогическая поэма" Макаренко - вам бы всё книжечки читать, да рассуждать, а дай вам живого человека, так сразу... в кусты. ("Пушкин был хорошим человеком, но крепостными-то владел!" и т.д.) Вот и Нехлюдов встретился лицом к лицу с живым человеком - Масловой. И сначала хотел было в кусты, но как честный человек, вернее, человек, желающий быть честным перед самим собой, он решил из кустов выйти и действовать согласно принципам. И тут опять вспоминается Макаренко: если интеллигент что-то решил делать из принципа, то это означает, что и он сам, и все окружающие через пол часа будут пить валерьянку. Это и правда всё нелегко, и ладно бы дело делалось бы пол часа, и обошлось бы только валерьянкой, а если с пути не сворачивать? Иногда кажется, что жизнь человека слишком длинная, каждодневная жизнь согласно принципам требует каждодневного напряжения, по крайней мере, в течение довольно длительного периода, пока не втянешься. И эта длительность формирует следующую ловушку - обождать бы, может, потом как-нибудь. И тут вспоминается Пелевин: вся огромная жизнь, в которой ты собираешься когда-нибудь повернуть к свету, на самом деле и есть тот единственный миг, когда ты выбираешь тьму.

Лев Николаевич - великий человек. Он показал этот путь целиком и без прикрас. Декорации этой монументальной эпопеи тоже детально проработаны. Сколько разнообразных тем затронуто - церковники отлучили его от Церкви за этот роман, а в Советском Союзе вторую часть тоже недолюбливали. Кстати, эта тема, за которую роман у нас жаловали только наполовину, меня очень заинтересовала. Про революционеров конца позапрошлого века - взгляд, по-моему, незамутнённый и довольно проницательный.

Узнав их ближе, Нехлюдов убедился, что это не были сплошные злодеи, как их представляли себе одни, и не были сплошные герои, какими считали их другие, а были обыкновенные люди, между которыми были, как и везде, хорошие, и дурные, и средние люди. Были среди них люди, ставшие революционерами потому, что искренно считали себя обязанными бороться с существующим злом; но были и такие, которые избрали эту деятельность из эгоистических, тщеславных мотивов; большинство же было привлечено к революции знакомым Нехлюдову по военному времени желанием опасности, риска, наслаждением игры своей жизнью - чувствами, свойственными самой обыкновенной энергической молодежи. Различие их от обыкновенных людей, и в их пользу, состояло в том, что требования нравственности среди них были выше тех, которые были приняты в кругу обыкновенных людей. Среди них считались обязательными не только воздержание, суровость жизни, правдивость, бескорыстие, но и готовность жертвовать всем, даже своею жизнью, для общего дела. И потому те из этих людей, которые были выше среднего уровня, были гораздо выше его, представляли из себя образец редкой нравственной высоты; те же, которые были ниже среднего уровня, были гораздо ниже его, представляя из себя часто людей неправдивых, притворяющихся и вместе с тем самоуверенных и гордых. Так что некоторых из своих новых знакомых Нехлюдов не только уважал, но и полюбил всей душой, к другим же оставался более чем равнодушен.

Есть у меня даже идея попытаться проанализировать, исходя из некоторых "реперных" художественных произведений, эволюцию революционного движения, и до, и после собственно революции, хочется уловить характеры. Пока в качестве "реперов" вырисовываются "Отцы и дети", "На ножах", "Накануне", "Рассказ неизвестного человека", вот "Воскресение", наверное, "Бесы" (Бесов не читала ещё).

Читаешь такие произведения и думаешь, что такое человек вообще? На что он способен ради своих убеждений, когда все обстоятельства против?

Эта повесть о легендарном Хаджи-Мурате, наибе имама Шамиля, была издана уже после смерти Толстого. Писалась долго, с перерывами. И закончена потому, что "надо закончить", как писал сам Толстой. Странно такое говорить о Толстом, но мне не хватило объёма и последовательности. Но сама повесть и темы, которые в ней поднимаются, замечательные.

История человека, легендарного воина, попавшего между молотом и наковальней. Правители, в данном случае Николай I и Шамиль, симпатий никаких не вызывают. Очень хорошо показаны нравы того времени, как легко сильные мира сего достигали желаемых целей, пользуясь положением в обществе. И как легко ломалась судьба простого человека, который, по законам того времени, должен был идти служить вместо старшего брата, у которого семья и дети. Случайная смерть солдата Петрухи Авдеева, отличного работника, о котором так тоскуют отец и мать, глупа и трагична. Старший же брат, вместо которого Петруха пошёл воевать, ленив и пьёт.

Сам Хаджи-Мурат, несмотря на переход к русским, никаких активных действий предпринимать не может, потому что его семья находится в плену у Шамиля.

В этом произведении очень заметен именно поздний Толстой. Его отношение ко всему "мирскому", ко всем кутежам и попойкам, накладывает свой отпечаток. И этим грешат люди на любом уровне, от простого солдата до императора. Ни к чему хорошему это привести не может. Картина неприглядная и достаточно правдивая, никакой романтики.

Сколько же тут намешано всего! И про церковь (пародию на неё), и про политическую систему того времени (в целом и в частности), и про то как неугодных этой системе людей просто так ссылают на каторгу или ещё куда; и сквозь всё это ведётся "любовная линия" главных персонажей. Причём молодого человека так кидает из одной крайности в другую, что не поверила его мотивации.

Но написано действительно хорошо. Особенно то, как постепенно меняется восприятие происходящего в жизни персонажа, вернее, понятие как работает система правопорядка в стране, что нужно сделать, чтобы добиться хотя бы маломальского результата, что это не так-то и легко. Да и ещё его любовные метания! Ни к селу, ни к городу. Вот честно! Прописано это, конечно, хорошо, но не приняла я эти его внезапные совестливые чувства к обиженной барышне.

В целом было интересно, иногда до сих пор возвращаюсь мыслями к произведению, всё же зацепило. Поэтому советую познакомиться с этой историей.

Наконец-то я вымучила этот талмуд. Ближе к концу в мозгу просто напевалась шутка про то, что в классике обязательно кто-то должен страдать - автор, герои или читатель. Вот это истинная классика. Я страдала! Нет, начиналось всё довольно интересно, первая часть прочиталась быстро и легко. Да и в целом роман написан легко, хорошим языком. Но чем дальше, тем страдательней. С третьей главы я стонала уже вслух и жаловалась всем и вся. Даже последние полторы страницы были подвигом. Но я это сделала. х) В общем, это было жалобой. А насчет рецензии - у меня нет сил, чтобы как-то анализировать роман, о котором написано много толкового более умными людьми. Скажу кратко, что персонажи мне не понравились. Я не верю в Нехлюдова, который резко из испорченного и развратного мужчины света вдруг стал благодетелем всего и всех. Это два разных человека. И мне не нравится Маслова - женщина-амеба. И дико раздражал всю книгу этот толстовский фетиш по поводу её косых глаз, которые упоминались раз пятьдесят, иногда по паре раз на одном развороте. Я, не желая того, сравнивала героиню со своим недалеким косым котом, и меня переклинивало. х) Героиня вообще никакая. Вялая неприятная девка, которой не хотелось трудиться, и она пошла в проститутки, чтобы не работать прачкой, а ребенка своего вообще сдала левым людям на смерть и даже не вспоминала про него. Вначале Толстой расписывал, как ей нравятся половые утехи и она этим пользуется. Спустя немного времени он начал петь, что ей всё это дело постыло вдруг стало. И плюс прониклась революционерами, которые все такие расхорошие и противопоставлены развращенным людям света, которые все, как один, пошлые и плохие. Также ужасно раздражало засилье в третьей части кучи историй об этих левых (в плане основного сюжета) революционерах-каторжниках. Тут про основных героев читаешь и страдаешь, а тут еще до кучи воды добавлено. К счастью, вымучила я это всё. Как же хорошо, что хоть детей в школе не заставляют это "Воскресение" читать, вроде бы. После такой классики вообще можно расхотеть что-то читать. Но это всё моё личное мнение.)

Рассказ-снежинка. Интересно, какие снежинки в далёком космосе, где-нибудь на далёкой планете, возле звезды — Вега?
Может там снежинки — прелестно-огромные, размером — с ладонь, размером с письмо любимого человека в ночи, после долгого молчания пришедшее и словно бы тающее на ладони? Как думаешь, смуглый ангел?
Озябшая тишина наших писем.. словно тихий снег на далёкой звезде — Вега.
Почему я сравнил рассказ Толстого со снежинкой? Может, потому что я в садике был — снежинкой? Я тогда ещё не знал.. что я на утреннике был… письмом от смуглого ангела, самой прекрасной женщины на земле, с которой я расстался.
Письмо танцевало вокруг ёлки, бегало за смуглой девочкой, с удивительными глазами, чуточку разного цвета, письмо дёргало её за каштановую косичку и даже довело до слёз воспитательницу.. словно она сошла с ума и прочитала наше письмо, любимая моя, в грядущем.

Рассказ и правда похож на снежинку, в том смысле, что он словно бы создан по законам фрактала: фигуры, повторяющей себя в прогрессии, по кругу, замыкаясь на себе же, образуя некий таинственный узор.
Три смерти: барыни, крестьянина и дерева. Но всё это удивительно связано, как и бывает в Буддизме, смерти и любви, и даже сны связаны, словно призраки-лунатики: сон девушки-крестьянки, в доме которой умирал мужчина на печи: приснилось, как мужчина встал с печи, забыв о болезни, и пошёл рубить дрова.

И другой сон, привидевшийся племяннику этого умирающего мужчины: к нему во сне приходил покойник и напоминал об обещании, о камне на его могиле, который обещал поставить племянник.
А девушка-крестьянка вторит ему: в следующий раз он придёт во сне и станет тебя душить.
Спрашивается: сколько смертей в рассказе? Только ли три? А как же смерть души? Что есть равнодушие — как не смерть души?
Парень пообещал умирающему мужику, что поставит камень на его могилку. И.. соврал. Фактически, отказал ему в последней нежности: это как погладить человека после смерти, он в этом нуждается.. внахлёст души, потому что при жизни, он лишён нежности.

Это экзистенциально страшно, когда ты переносишь нежность — на посмертие, словно ты равно не нужен никому и Там и Тут.
Вы ведь видели в жизни таких грустных людей, не с бескожестью души, о которой многие так любят говорить, толком не понимая что это, но с бескожестью судьбы? Они никогда уже не узнают в жизни ни ласки, ни доброго слова, и своё бессмертие они как бы внахлёст растворяют в посмертных переживаниях уже Сейчас: не проявить нежность к такому человеку, так же грешно, как изувечить ангела.
А умирающий мужик подарил ему свои сапоги, снял с себя..

Это страшно: вот такое обнажение, последнее.
Господи.. какое смешное, и робкое, по сравнению с этим, обнажение влюблённых друг перед другом, в постели.
Есть даже в этом что-то убогое и жадное: раздеться просто до тела.
Тот, кто по настоящему любил, знает, что перед любимым хочется раздеться до бессмертной души, до самых заветных снов, до ранимых страхов и сомнений, доверчиво протянув их — любимому человеку, словно зябнущее запястье души, спелёнутое, как ребёночек.
А тут, у Толстого — сапоги. Кто-то скажет: ну и что, что сапоги? Чепуха какая-то. Грубо и некрасиво.
Простите.. а вы были — крестьянином, умирающим на печи, в одиночестве?

Он понимал, что умирает и сапоги ему больше не понадобятся. Но душа наша в смерти — обнажается и зябнет, без надежды. Умирать без надежды, страшнее самого ужаса смерти, это как умирать за тысячи световых лет от Земли, в тотальной пустыне темноты, где-то на холодной планете, умирать не то что без друзей и родных, но даже без малейшего отблеска сочувствия, и человек рядом, для тебя словно бы равен чужеродному и мрачному инопланетянину, которому нет дела до тебя.
Это экзистенциально страшно, вот так обнажиться перед смертью.. сбросив с себя последнюю надежду, словно крылья: сапоги, осознав наконец, что ты уже не встанешь и наверняка умрёшь.
Сам зябкий и осенний свет ног, выглядывающий, как озябшие крылышки ребёнка из под штанов, похож на свет души, меркнущий и ненужный, как потухающая свеча у окна.

Это всё равно что раздать всё своё имущество, свои милые книги, незнакомым людям на улицах.
И не остановиться на этом, а начать раздавать свои воспоминания, надежды, года жизни, здоровье, сны… и в итоге осталось бы от человека лишь одно бьющееся сердце на лавочке в осеннем парке.
И подошла бы старушка одинокая.. и ты бы и это сердце, которое хранил для любимой, ожидая, что хотя бы она придёт к тебе перед смертью, и нежно коснётся его.. да, ты и это сердце отдаёшь одинокой старушке, и на лавочке остаётся лишь вечерний дождик: но заметит ли его любимая? Узнает ли, что это ты и что этот дождик безумно любит её?
А вы говорите.. сапоги. Всего лишь сапоги.

Знаете, мне бы хотелось дожить до того времени, когда искусство вырвется из своего душного кокона, прекрасным смуглым ангелом, и станет тем, чем оно и должно быть.
Словно мимолётный сор, унесёт от искусства случайных попутчиков, кто уродует красоту или кто просто ищет в искусстве — жратву, перекус фастфудовый и вкусненький, чтобы заполнить хоть чем-то пустоту души, утробу души.
С искусством останутся лишь самые верные… рыцари и любовники красоты.

Если человек читает об умирающем крестьянине — некое крыло восприятия, буквально перевоплощается в него, мучительно прорастая из груди, разрывая её, и душа страдает и умирает вместе с этим крестьянином. Такой читатель может реально поседеть за время чтения или переродиться или заговорить на другом языке.
Блаженно сместятся и зацветут орбиты перевоплощений и человеку больше не нужно будет ждать смерти, что бы стать — ласточкой, или чудесной смуглой девушкой, с удивительными глазами, чуточку разного цвета, или чудесным испанцем: всё это будет в таинственном соприкосновении с искусством: взять в руки книгу, или пойти в музей, однажды будет столь же отважным подвигом, как полёт на луну или к далёкой звезде Вега.
Человек, в соприкосновении с искусством, даже станет Толстым.. на миг.

Вы сидите на диване, читаете что-то.
Входит ваша любимая с чаем в руке и… вскрикивает, роняя чай на пол.

• Саша! Что с тобой?? У тебя.. седая борода! Ты опять читаешь Толстого?
• Ты против?
• Да нет.. просто никак не привыкну. Вчера я занималась сексом с Достоевским, сегодня, видимо, буду с Толстым. Позавчера с Есениным.

• Не переживай, мой смуглый ангел. На днях ты читала Цветаеву, и во время секса… во время оргазма, ты превратилась — в ласточку, в цвет своих глаз превратилась. Это было удивительно и прекрасно.