Воскресение. Повести. Рассказы

«Воскресеніе» Л.Толстаго – романъ, написанный по правиламъ агіографической литературы и потому представляющій собой нѣкое подобіе полнаго, основаннаго на богатомъ біографическомъ матеріалѣ, житія «отца нашего Димитрія, благовѣрнаго князя Нехлюдова, въ міру благочестно пожившаго и въ добродѣланіи мнозе подвизавшагося».

Дѣйствительно, если сюжеты разсказовъ Чехова въ большинствѣ своемъ построены по святоотеческой схемѣ совершенія грѣха (помыслъ – сочувствіе ему – пожеланіе – склоненіе на дѣло – согласіе – готовность исполнить; по свтъ. Ѳеофану Затворнику), романъ Толстаго – напротивъ, объ обратномъ движеніи отъ грѣха, о желаніи грѣшника вернуться къ духовно-нравственной жизни. Толстой раскрываетъ такое движеніе, упоминая в романѣ и о призывающей благодати въ душѣ Нехлюдова, и о пробужденіи ея, и о зрѣніи имъ собственной гадливости и грѣховности, и о жаждѣ очищенія и исправленія себя. Однако романъ въ основномъ о другомъ: о добродѣланіи Нехлюдова во искупленіе грѣховъ. Собственно говоря, краегранесіе романа излагаетъ Толстой такимъ образомъ: «Чисткой души называлъ онъ (Нехлюдовъ. - К.А.) такое душевное состояніе, при которомъ онъ... принимается вычищать весь соръ изъ души... Нехлюдовъ составлялъ себѣ правила... и начиналъ новую жизнь... - turning a new leaf» (ч. I, гл. XXVIII). Правда, мѣста покаянію – главной добродѣтели, отсутствующей въ личной "религіи" Толстаго, - въ обращеніи Нехлюдова не нашлось.

И вотъ Нехлюдовъ предпринимаетъ свойственное новоначальному дѣланіе: негодуетъ на свѣтъ, мѣняетъ упрощеніемъ жизни привычный антуражъ, признаетъ себя негодяемъ и мерзавцемъ, за которыхъ ему становится стыдно, хлопочетъ подобно свтъ. Николаю Чудотворцу о заключенныхъ и раздаетъ имѣніе крестьянамъ какъ это дѣлалъ Милостивый Филаретъ. Словомъ, становится «не хозяиномъ, а слугой» (ч. II, гл. VIII) по слову евангельскому (сръ.: Мкъ. 10:43-45). Среди быдла «народнаго» и дураковъ-начальниковъ, которые только и дѣлаютъ, что обижаютъ и отбираютъ, гадятъ другимъ (ибо не заключенные въ острогѣ «нарушали справедливость и совершали беззаконія... но мѣшали чиновникамъ и богатымъ владѣть тѣмъ богатствомъ, которое они собирали» - ч. II, гл. XXVII), Нехлюдовъ мало-помалу превращается въ праведника, отвращающагося отъ мысли о собственной праведности. Какъ сказано, "стяжи Духъ миренъ, и тысячи около тебя спасутся" (прпъ. Серафимъ Саровскій).

Но возможенъ ли нравственный подвигъ сегодня? Думается, и возможенъ, и, что самое главное, необходимъ. Только вотъ осознать всю нужность подвига, заставить себя совершить его трудно. Очень трудно. О томъ, кто пытался, – романъ.

Я очень люблю творчество Льва Николаевича Толстого, и поэтому, быть может, моя рецензия беспристрастна не так совсем. ))
Роман Воскресение произвёл на меня сильное впечатление, но это нельзя сравнивать с впечатлением, которое он должен был произвести на читателей конца ХХ века.
Толстой беспощадно описывает всё безобразие общества, православной церкви и дворянства. Ему удалось трогательным сюжетом отобразить жизнь в её полном разладе между тем, как следовало бы вести себя, и тем, как это на самом деле.
Внутренние мысли действующих лиц тонко показывают, насколько зыбвки и хрупки мы в этом мире. Нехлюдов пытается понять смысл всего происходящего, но он (и вместе с ним также читатель) не в силах достичь полново сознания правды.

Великолепный роман!

Обычно книга меня не увлекает с силой ни в свой сюжет, ни в строение текста, она проходит мимо, не задевая вопросы, волнующие в настоящий момент. Книга тогда остается книгой, я остаюсь собой, мы остаёмся при своём, выслушивая всё же истории друг друга.
«Воскресение» для меня необычно.
"Воскресение" попалось мне на глаза в тот момент жизни, когда я начала заново задавать вопросы относительно тем, позиция на которые, казалось бы, давно уже была мне ясна. Читала роман уже второй раз, в первый он показался мне занудным, и герои, и слог, я забросила его после десяти страниц текста. Сейчас же было удивительно, как легко читался он, и то, какую легкость оставил во мне после прочтения.
Стандартным ощущением после рассмотрения текста, будь это литература, кино, живопись или музыка, для меня является непонимание, я чувствую себя глупой, неопытной. После "Воскресения" же у меня осталось непонимание от мира вокруг меня, вопросы, на которые я хотела найти ответ стали казаться неразрешаемыми. Почему люди обманывают других людей? Почему богатый человек в обществе ценится выше, чем бедняк? Почему совершаются убийства? Почему люди друг друга осуждают?
Почему так?

Рассказ "За что?" так же, как и другие произведения Толстого, не назовёшь счастливым или веселым. И если первые страницы полны описания весёлой и беззаботной жизни девушек-подростков, то вскоре начинают приходить тяжёлые события одно за другим, и повествование остаётся только на двух героях - Мигурском и Альбине.
За развитием их отношений было интересно наблюдать, хотя бы потому, что подобные мне встречаются в литературе не так уж и часто. Про жизнь и говорить не буду, такие времена давно ушли, да и не так много вокруг меня людей в отношениях, по которым я могу судить, что сделали бы они.
Здесь нет большого количества вопросов и ответов, а лишь вопрос "За что?", который задает юная полячка сначала схоронив детей от любимого мужчины, а затем после раскрытия её аферы, придуманной совместно с Юзё, Лудвикой и Росоловским.
Очень часто люди задают такой вопрос, но в современном обществе лучше спросить "Для чего?". Во времена польских восстаний такое,конечно, и в голову не пришло бы, ведь и жизни и быт были совсем иными. И все же, как поступил бы каждый из нас, будь он на месте казака? Чем это считать : проявлением защиты Родины или предательством человека, желанием быть честным или желанием наклеветать? Почему так поступил человек, не получавший зла от людей?Почему не мог дождаться пани,чтобы у неё узнать. За что он погубил семью?
Финал не был чем-то неожиданным, драматизм ощущался с момента приближения к Волге, хотя меня напряжение взяло ещё раньше, как только Юзё пошёл топиться.
Ответов автор нам не оставляет, так что и за что и как быть - остаётся решением нашего внутреннего голоса.

Главная трагедия, которую осознает отец Сергий - он не жил для себя. Он как трус бежал от жизни, прятался за верой и спасался божьим словом. Втайне он желал жизни обыкновенной и полной, но посвятил всю свою жизнь людям и учил их быть набожными, не вдаваясь в их проблемы, нужды и чаянья. Вся жизнь его была борьбой. И только в конце он обрел покой, себя. Окружающее пространство перестало давить на него, требовать от него чего-либо. Он стал обычным человеком. Он стал помогать людям не верой, а делом и словом. Он стал для них маяком. Тем самым светлым маяком, который направит людей и поможет им.

Либо я ничего не понимаю, либо эта книга, простите, ни о чем. Я очень долго мучала этот роман и он очень долго висел долгом по игре у меня. Когда-то давно я наткнулась на эту книгу и мне понравилась аннотация. И вот, взяла я ее наконец по игре, планируя прочитать в первую очередь и....ничего. Просто ничего. Книга не оставила практически никаких впечатлений, кроме занудности повествования. Может быть Толстой просто не мой автор? Хотя, Война и Мир в школе читалась легко. В чём же тут-то дело?
Наиболее приятный персонаж - Катюша. То, что она делает ради любви и то, что она все ещё любит, хотя прошло столько времени. Напротив же Нехлюдов....думающий только о том, как бы ему было хорошо: что, в начале, физически, что, далее, духовно. Не то чтобы он отвращение вызывает, нет. Скорее просто непонимание, граничащее с равнодушием.

• Никакой веры у меня нет. Потому никому я, никому не верю, окроме себя

  Одно из немногих светлых пятен в романе - появляющийся на последних страницах здравомыслящий старик. Всё.

Комментировать классику такого наипервейшего ряда, конечно, нет смысла, на эту тему надо писать толстые книги, а не один абзац. Поэтому не читайте, пожалуйста, мои дальнейшие слова :)

Вообще Толстого не очень люблю, но "Хаджи-Мурат" -- сильная вещь. Очень жизненно и взвешенно написано, без патриотических и других перекосов. Сильно прояснило моё понимание вековой кавказской проблемы.
Странно только было прочитать фразу "Накурившись, между солдатами завязался разговор". Очень напомнило фразу "подъезжая к станции, с меня слетела шляпа". Мне кажется, не только сегодня, но и в XIX веке эта фраза содержала ошибку. Но Толстому, конечно, виднее.

Прочитав впервые роман Толстого «Воскресение», приходишь к заключению, что на этом знакомство не закончится. Рано или поздно, возникнет желание, снова вернутся к нему. А причиной тому, может послужить готовность сызнова переосмыслить жизнь Дмитрия Нехлюдова, однако в этот раз, уже примеряя на себя возможность подобных переменен, которые произошли с ним как в личной, так и общественной жизни. Таков мой вывод, какой он будет у вас, - решите сами. Я вот думаю, когда роман способен так «цеплять» читателя, возбуждать в нем чувства и заставлять работать все когнитивные процессы (мышление, память, ощущение, восприятие, внимание и даже речь), то это не просто стоящая вещь, это кладезь мудрости, в котором хранится бесчисленное количество разумной, ясной, доступной и дальновидной мысли, обладающей силой обезоруживать и уличать даже собственную непогрешимость. А дальше, возможно, и найти для себя ответы на вопросы: «Что есть окружающий мир?», «Что есть «Я?», «Каково мое место в мире?». Но это потом… а сейчас о романе.

И сделать это не просто. У меня сложилось впечатление, что Толстой, в силу своего многовекового опыта, своим «Воскресением» решил подытожить все накопленные переживания и убеждения, размышления и предпочтения, в том числе и умозаключения о том, что такое человек на самом деле, и что собой представляет окружающая его действительность, которую он же и создает. Одним широким мазком оголились все сферы человеческого бытия – нравственные, социальные, психологические, духовные и идеологические. А своих главных героев Толстой, по мере того как они жили и строили свою жизнь, подвергал испытаниям «воскресения», некого преобразования, обновления (исцеления?) в первую очередь внутренней, а затем и внешней жизни. Речь идет о борьбе, борьбе человека с самим собой, своими страхами, желаниями, страстями, и самопожертвовании себя, своих благ ради других, ради поддержания их жизни на уровне, достойным называться духовно-нравственным. Таким я увидела Дмитрия Нехлюдова. Такой я увидела Катерину Маслову. И поддавшись безоценочному отношению автора, ни стала выделять среди них отъявленных негодяев, как и героев добродетели, потому, как и те и другие одинаково редки в действительной жизни. Есть лишь хорошие и низкие поступки обыкновенных людей – тех людей, которых в обществе принято считать если не образцами честности, то, по крайней мере, и не подлецами. Так и в жизни героев были моменты, когда они умели искренне любить и были полны добрых намерений, но со временем переменились, и отчего-то стали иными, - распущенной Катюшей, и подлым Нехлюдовым.

Откуда же такая перемена? Почему, этот целомудренный юноша превратился так скоро в такого наглого обольстителя, вообразившего, что дав сто рублей Катюше, он откупится от нее навсегда, совершенно не думая о том, что этим самым поступком ломает не только свою судьбу, но и будущее этой девушки? Толстой говорит, что «вся эта страшная перемена совершилась с ним от того, что он перестал верить себе, а стал верить другим… Веря себе, всякий вопрос надо решать всегда не в пользу своего животного я, ищущего легких радостей, а почти всегда против него; веря же другим, решать нечего было, все уже было решено и решено было против духовного и в пользу животного я. Мало того, веря себе, он всегда подвергался осуждению людей, - веря другим, он получал одобрение людей, окружающих его».

Волей, не волей, напрашивается вывод о том, что каждый человек, взятый сам по себе, питает в глубине души добрые чувства, или по крайне мере способен на то, чтоб отделить добро от зла; но стоит людям только сойтись вместе, перейти, так сказать, в общение друг с другом, как они начинают внушать друг другу самые извращенные нравственные понятия?! Весьма спорное утверждение ???

Наступает нравственное падение, подкрепленное почти роковой мыслью: все дозволено, и человек может, как и это было с Дмитрием, испытывать даже «восторг освобождения от всех нравственных преград». А когда есть разрешение на безнравственность, то можно особо не переживать о последствиях, продолжая и дальше совершать преступления совести и морали. Я сейчас говорю о поведении Нехлюдова на суде, когда он был присяжным на процессе по обвинению в отравлении той самой Катюши, брошенной им на произвол судьбы. А собственно о его страхе, как бы Катюша не узнала его и не опозорила перед всеми (раскрыв перед залом суда истинную причину того, почему она превратилась в проститутку, а главное, кто толкнул ее на этот путь). В нем даже шевелилось чувство, подсказывающее, что осуждение ее на каторгу для него очень хорошо и выгодно, так посредством этого она будет удалена, и опасность раскрытия его позора удалится вместе с ней. Но что-то пошло не так. Страх начал сменятся чувством раскаянья и долга перед этой женщиной, которую он любил…любил самой искренней, самой чистой любовью, на которую только и был способен тогда. Однако в этой борьбе, победил страх. Слишком долгим и мучительным для него был процесс внутренних колебаний, слишком увлекся собой, и это, по сути, стало причиной того, что Нехлюдов стал участником осуждения невиновной.

А что же дальше? Дальше долгий путь переосмысления собственной жизни, себя как человека и той среды, в которой существуешь. Постепенный перелом, болезненный и тревожный, вскрывающий и испепеляющий всю чернь собственный души. Дальше – либо величайшее счастье, либо величайшее несчастье. Либо обрести чувство умиления и успокоения своей совести в задуманном подвиге (сопровождать Катюшу на каторгу, а после и женится на ней), либо связать себя мыслью: «она мертвая женщина, я напрасно жертвую собой ради нее». Он, (впрочем и я сама), мало представлял себе, что может выйти из его отношений к ней, но слова, произнесенные Катей: «Мной же хочешь и на том свете спастись», заставили его признать бесповоротно, что бросить ее он не может и не должен, чтобы из этого не вышло. И на смену умилению, пришло ясное осознание своего долга перед ней.

А еще дальше - жизнь, жизнь в «Воскресении»…

Прочитал "Два гусара" Льва Николаевича Толстого.

В этом произведении раскрываются личности двух совершенно противоположных людей, при том, что второй гусар - сын первого.

Первый гусар бесстрашный, бесшабашный, смелый, решительный авантюрист. Второй - сдержанный, сомневающийся, рассудительный и мелочный.

Первый, не смотря на обилие пороков и страсть к разгульной жизни, покорил на всю жизнь сердце барышни, с которой повидался всего-лишь несколько дней. Второй, не смотря на свою, казалось бы, правильность и целесообразность, совершенно не вызывает приязни у дамы, к которой выразил притязания.

Первый погиб на дуэли со случайным человеком. Второй даже не стал стреляться с другом, претендовавшим на сердце той же барышни.

Интересное и наводящее на размышления повествование.

С одной стороны - страсть и безрассудство, с другой - сдержанность и рассудительность.

Что бы выбрали вы?