А. И. Куприн. Собрание сочинений в 6 томах. Том 5. Произведения 1914 – 1928 гг.

Куприн - один из тех редких писателей, который оставил о себе приятное впечатление еще со времен школьной программы. Но то были сентиментальные "Олеся" и "Гранатовый браслет", так что неудивительно, что они понравились ребенку, выросшему на Дюма и приученному к чтению еще дома.
А тут осень, руки сами тянутся к русской классике, которой очень хорошо успокаивать взбаламученные нервы, на мой личный взгляд, и, поколебавшись между очередным перечитыванием "Анны Карениной" и возвращением к любимым повестям Куприна, я неожиданно для себя остановила взгляд на "Яме". Этой повести в школьной программе, разумеется, не было, и тема ее меня заинтриговала.
Ай, браво, Александр Иванович, лихо Вы приложили современное вам общество с его ханжеской моралью, но так же падкое на пороки, как предыдущие и последующие! Никого не пожалели - всем сестрам досталась по серьгам! И я сейчас говорю не о "жрицах любви", о которых Куприн рассказывает с сочувствием и симпатией, но об их хозяйках, сутенерах, родителях, о так называемых приличных женщинах, в том числе и из высшего света, а более всего - о мужчинах, клиентах, которые раз за разом прибегают к их услугам, а после отворачиваются с гадливостью и стыдом, как заведено, перенося свое омерзение на предмет своего грехопадения.
Должно была понадобиться немалая смелость, что вот так в открытую взяться рассуждать о том, что стыдливо замалчивалось, о чем не принято было говорить и, уж тем более, писать. Я представляю, как в 1915 - кажется, именно в этом году была опубликована "Яма"? - повесть шокировала общественность, и какие же шишки тотчас полетели в сторону автора. Эх, да что там говорить, если даже сейчас, в наш весьма далекий от пуританской морали век, я вижу отзывы, в которых прослеживается все то же брезгливое недоумение с отвращением напополам. На этот раз, впрочем, уже не к Куприну, а к героиням его рассказа - продажным женщинам. Ну и к героям - мужчинам, которые покупают "любовь на один час".
Печальна и горька участь проститутки! А самое страшное - в ее обыденности. И - "непреоборимости", вот, хорошее слово нам то и дело встречается на страницах "Ямы". И сам автор устами своего героя сомневается, возможно ли вообще такое, чтобы когда-то это явление изжило себя, и предполагает, что, может быть, разве что когда полностью отомрет институт брака как таковой...
А я, пожалуй, рискну ответить на этот вопрос решительно отрицательно. Ведь в наше время в каком-то смысле институт брака уже весьма сильно пошатнулся, а проституция не исчезла. Древнейшая профессия не умрет никогда. Спрос на продажную любовь может менять вид, юридическое положение и конъюктуру, но все это форма. А суть ее остается неизменной и, видимо, пребудет таковой, пока существует человечество.
Но достаточно, пожалуй, отвлеченных рассуждений - вернемся к "Яме". Несмотря на тяжелую тему, которая сама по себе не сулит ничего хорошего, тем паче, счастливый конец, Куприн демонстрирует всю легкость и поэтичность своего языка. Эта его повесть по-своему не менее красива, чем "Гранатовый браслет", несмотря на уродливую правду, которую она обнажает на каждой своей странице с бесстыдством продажной девки, которой уже нечего терять. И, все-таки, как в душе у героинь заведения Анны Марковны, несмотря на отчаяние, злобу, безумие и опустошенность, остается что-то нетронуто-детское, наивно-светлое, так и авторскую безысходность и безжалостность смягчает его же мастерство владения пером. Оттого и читать "Яму" не больно, не страшно, а как-то даже легко и приятно, как бы странно это не прозвучало. И в этом немалая заслуга живых и ярких характеров, в особенности женских, которые в ассортименте представляет нам писатель.
А если еще исключить небольшое количество известного морализаторства русской классики и неизменное "Что делать?", которое практически каждый уважающий писатель того времени считал своим долгом задать, то и вовсе получится очень жизненный, очень правдивый и по сей день не потерявший своей злободневной актуальности роман.

В последнее время многие книги у меня читаются и оцениваются в духе "нравится / не нравится". Мало что заставляет задуматься о чем-то вне рамок сюжета. А вот с "Ямой" получилось именно так: я в нее упала, так скажем, покопалась в грязи и, преодолев отвращение, узнала эту историю до конца. Публичный дом, несколько девушек под крылом чуткой администрации и галерея посетителей. Первые несколько глав приходилось себя пересиливать – все противно: атмосфера, героини, хозяева и больше всего посетители. И наконец, типичные для нашей литературы психолого-историко-культурные рассуждения о сути явления так сказать. А потом пошло как-то легче: ничто не удивляло, все было ожидаемо и очень натурально, насколько модно оценить со стороны. Никакой порнографии, но при этом достоверно и реалистично.

Прочтение этой воести толкнуло меня к заведомо тупиковому рассуждению о проституции, но эта часть не носит критического характера, так что оставим. Я никогда не испытывала особого сострадания к девушкам этой профессии – если речь не идет о насилии и рабстве, то это, как правило, личный свободный выбор. Другое дело, что вряд ли, совершая его, хотя бы одна понимала в полной мере, что это за труд. Этих девушек мне всех было жалко: бедную Пашку, загадочную Тамару, простодушную Любку, гордую Женьку. У каждой своя история, первый кавалер, большая Любовь и большое разочарование.

Сильнее всего меня поразила Женька и это ее горькое болезненное желание отомстить "им" всем, всем этим мужчинам, которые используют ее. Такая работа, казалось бы. Но, как ни банально, напрашивается вопрос, почему нельзя относиться к девушке по-человечески? Все они, даже если не все это понимают, чувствуют безотчетную боль от того, что последний человек, тот же палач, относятся к ней как грязной необходимости, а потом отворачиваются, будто она – пыль, а они после краткого мига стыда выходят чистенькими. Недобрая мысль у меня появилась, но к концу повести я понимала желание Женьки перезаражать всех и каждого, чтобы они несли эту заразу в свои благопристойные семьи.

Та же Женька привела меня к давнишним размышлениям, вызванным в свое время Настасьей Филипповной, героиней, которая, несмотря на свои выходки, всегда вызывала у меня искреннее сострадание и какую-то страшную злость и обиду за нее. У каждого есть выбор, но насколько он богат у женщины, совращенной еще ребенком? Можно ли вообще от этого оправиться когда-то? Думать об этом и страшно, и горько.

То, как все закончилось, предсказуемо, как судьба множества проституток: тюрьма, больница, дурдом, самоубийство, убийство, "дурные" болезни. И всегда невыносимое одиночество, более страшное, чем то, которое и так идет рядом с каждым человеком. И это никого не волнует, потому что все они просто товар на конвейере, которым распоряжаются люди без морали, принципов, даже без настоящих имен. И помощи ждать бессмысленно. Кстати, линия Любки и Лихонина просто великолепна – очень достоверно от начала до конца.

P.S. И да, может быть, я человек, которого жизнь (и сюжетные коллизии) ничему не учит, но я думаю, что Люба должна была уйти с Соловьевым, особенно после развала дома. Может, у нее только и был шанс, и, может, мне хочется верить, она так и поступила.

Александр Иванович, я вас очень уважаю за эту повесть. Спасибо.
6 лет работы. Ну, он и чем-то помимо бесед с падшими женщинами в это время занимался, но все равно. Большой труд.
Большой труд искренне рассказать о людях, о которых не принято говорить. Так, как никто не говорил. Ну ясное дело, а кому еще в начале 20 века придет в голову изучать внутренний мир проституток, а потом еще публиковать в виде художественного произведения для матерей и юношества?
Не могу сказать, что затаив дыхание прочитала от корки до корки. Страсть к нравственному самобичеванию в русской классике вызывает у меня раздраженную зевоту...Но зевота и раздражение были мной успешно пересилены.
Признаюсь, проблема проституции не стала волновать меня сильнее, чем никак. Думаю, сейчас у женщин больше возможностей заработать мозгами, а не телом, чем 100 лет назад. А когда женщина в наши дни занимается этим против воли - наверно, это пострашнее описанного в "Яме". Так что актуальность проблемы для меня под вопросом.
Для меня самым ценным было внимательное описание живых людей. Прекрасным (правда, местами приторно прекрасным) русским языком. Я думаю, многие сферы нашей жизни, нашего окружения заслуживают такого взгляда - внимательного и сочувствующего.

Если бы текст не определялся самим автором как "повесть", а бы определил его иначе - энциклопедия. И без тоталитарного морализаторства типа "человеческого порока энциклопедия".
Позволю себе обширную цитату: "Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые старцы, ищущие искусственных возбуждений, и мальчики – кадеты и гимназисты – почти дети; бородатые отцы семейств, почтенные столпы общества в золотых очках, и молодожены, и влюбленные женихи, и почтенные профессоры с громкими именами, и воры, и убийцы, и либеральные адвокаты, и строгие блюстители нравственности – педагоги, и передовые писатели – авторы горячих, страстных статей о женском равноправии, и сыщики, и шпионы, и беглые каторжники, и офицеры, и студенты, и социал-демократы, и анархисты, и наемные патриоты; застенчивые и наглые, больные и здоровые, познающие впервые женщину, и старые развратники, истрепанные всеми видами порока; Ясноглазые красавцы и уроды, злобно исковерканные природой, глухонемые, слепые, безносые, с дряблыми, отвислыми телами, с зловонным дыханием, плешивые, трясущиеся, покрытые паразитами – брюхатые, геморроидальные обезьяны".
Представляю картину: "скованные одной цепью, связанные одной целью"; или "кто шагает дружно в ряд?"...
Да неужто все - грешники? Да неужто - все? Да-с, многовато будет, прямо скажем. Ну и выстроился сей отряд перед апостолом Петром, да и не вопрошает даже: куда? Понятно - куда.
Вторая часть начинается линией Горизонта, да, Горизонта, по обычаю останавливающегося в Киеве в отеле "Эрмитаж". Начинается, да как-то быстро относительно и заканчивается. И начата-то она была исключительно для того, чтобы энциклопедия полной получилась - о крупном опте "мясом", как сутенеры называли своих подопечных, эта линия. Уж записного патриота та бы и потянуло порассуждать как христопродавцы жиды проклятые православных девочек в позорные дома сплавляли. Да вот не получается: жиды в первую очередь жидовок своих туда справляли, предварительно ...женившись на них. Да и русаков с прочими хохлами на поприще данном замечено было немало, прямо скажем. Куртизанский интернационал получается!
Самая нелогичная линия повести, нелогичная своей объемностью - линия благородного, прекраснодушного студента Лихонина с извечной мальчишеской мечтой-утопией о "перевоспитании" душ падших. Самая нелогичная, вроде даже и лишняя, чуть раздражающая своей подробной предсказуемостью финала, линия Лихонина и Любки, мне показалась самой по-хорошему назидательной. О сколько разговоров чудных мы слышим часто и теперь! О том, что я, мужчина, беру её молоденькой и воспитаю под себя! Книжки будем вместе читать (так раньше говорили чуть более продвинутые товарищи-мужчины), или телик смотреть, ездить там везде. Блажен, кто верует.
Книга на самом деле интересная, добротная, вроде как и без нравоучений, ясно, даже назойливо выставляемой морали. Но она сама - повесть - она сама - мораль. Ни одного слова, которого бы не было сказано о проституции и проститутках до Куприна, в книге нет. Но Александр Иванович не только не повторяется, он - оригинален, интересен этой чуть отстраненностью,с которой описывает если и не ад, то уж точно - не рай. Нет ни одного суждения об общественном воплощении извечного порока, которого бы не высказывали до Куприна, но в тексте повести эти суждения - не банальны, а очень себе интересны.
Очень рекомендую к прочтению. Умный и человечный собеседник эта "Яма".

Автор повести посвящает её юношеству и матерям.
В публичных домах живут и работают женщины, но их не считают за людей, а используют как какой-то грязный предмет, который по миновании надобности становится чуждым. Автор винит во всём мужчин.

Попали женщины в подобные заведения не по собственному желанию. Выбраться оттуда практически невозможно и вскоре становится их по- настоящему жаль...Ведь они тоже люди, а их таковыми не считают, и у них не было ни настоящей любви, ни семьи.

Чувствуется, что «Яма» писалась не один год и к концу Куприн вовсе от нее устает: произведение набирает скорость, добавляется больше драмы и кончается все любимым русским реализмом 

Но остается чувство недосказанности, особенно прощальные страницы с действующими лицами 

Хотя можно было меньше тратиться на описание малозначимых персонажей, их личности и быт, а вложиться в ключевые роли. Но даже в такой обертке произведение впечатляет

Особенно зацепило видение Куприна, невиданное для 20 века, что в проблеме проституции виноваты не девушки, продающие тела, а мужчины, их покупающие

Притон,повествование о жизни проституток и об их судьбах. Продаже и оплате труда.

Мне нелегко давалось надкусить классику, много действующих героев не сразу я запомнила всех и еще разные зарисовки в некоторых я не поняла общую связь к общему.

Все тягуче противное и тошнотновное, атмосфера безысходности, вседозволенности.
Автор дает редкий луч надежды, но и он рушится выбором человеческим.

Я сама не поняла как провела с ней почти неделю, хотя по объёму книга не большая.
Язык конечно приятный, но надо внимательно следить за происходящим.

На примере нескольких девушек мы смогли проследить цикл жизни работника.
Круг замкнутся и пошел на второй, действующие лица и декорации сменятся, а суть остается та же.

Яма. Две улицы, на которых сплошь и рядом дома терпимости, в том числе и дом Анны Марковны. Средненький такой дом: не самый богатый, но и не для совсем нищих. И «работницы» в этом доме представлены разные. Тут и бывшая монахиня, и миловидная психически больная, и кого только нет. И всех засосала эта яма.

Изначально меня выбесила позиция Жени. Я могу как-то отдаленно понять желание заразить мужчин, которые приходят в это заведение (хотя нет, не могу), но она сама думает о том, что это перейдет на их жен, которых она даже не знает и они ей ничего не сделали. При этом молодого кадета, который приходит к ней, она жалеет. И ее конец-то вполне закономерный, но изначальная мысль мне кажется дикой.
И вроде бы понятно, что автор хотел показать всё это дно, но почему-то к этой книге у меня возникают вопросы. В том числе и к концовке, где по сути нет ни одного светлого пятна. Никакой надежды.
В другой книге для меня это было бы шикарно, но здесь, увы, нет. И здесь я четко понимаю, что это только мое восприятие этой книги.

Мне было сложно с этой книгой, но совсем не из-за поднятой темы.
С Куприным у меня изначально состоялось достаточно неприятное знакомство, и, пожалуй, «Яма» — единственное, что меня интересовало у автора. Возможно, я возьму еще его условно «детские» рассказы, но в целом уже понятно, что это не совсем мой автор.

Мне очень нравится «учиться» с ребенком, и отдельно нравятся уроки литературы, потому что в моё время программа была иной, и многое я открываю для себя «в сейчас лет». Например, Александра Куприна, как сказочника)
И мне, с одной стороны, очень понятно, почему его «Синюю звезду» в программу по литературе для 3-го класса в советский период не включили со всей этой классикой романтизма ака «томными взглядами, которые устремляют друг на друга юноши и девушки». Плюс, идеологически автор был не так, чтобы благонадёжен и сам по себе, да, и в «Синей звезде» можно отыскать сколько угодно отголосков европейской сказочной традиции (например, Андерсена с его «Гадким утенком», и Шарль Перро тут в полный рост со своей «Спящей красавицей» и со своими французскими принцами), а вот советской или русской - увы, не найти.
С другой стороны, Куприн в школе с его «Гранатовым браслетом» мне был не интересен, не запоминаем, а будь в моей школьной истории «Синяя звезда», я могла бы как-то по-иному посмотреть и на остальное творчество писателя.
В недоступной горной долине есть страна Эрнотерра. У принца этой страны, Эрна XXIII, родилась некрасивая дочь. И родители, чтобы не печалить ребенка, повелевают, уничтожить все зеркала. Но, конечно же, одно захудалое зеркальце принцесса найдет и себя увидит. Очень расстроится. Но времени погрустить всласть у неё не будет: принцесса спасет себе принца-чужестранца, выйдет за него замуж и уедет подальше от тех мест, где её считают страхолюдиной.
И, казалось бы, 16 страниц (или около того), но на этих страницах столько всего разного, что можно ложкой черпать. Тут и здоровый феминизм – очень прогрессивный и правильный, и история о том, что девушка не просто была очень во многом ловчее, умнее и проворнее, чем многие мужчины из её народа, но и сама была кузнецом своего счастья, несмотря на королевское происхождение. Тут и права человека (равенства мужчин и женщин, например) и идеи «просвещенной монархии».
Тут и политическая сатира – лёгкая такая, лёгенькая. «Король носил титул «Первого слуги народа» - это было хорошо, но сейчас читается с горькой улыбкой.
Чтобы было не скучно, Куприн умудрился рассказать ещё и про перекрестное скрещивание, наследственную изменчивость и рецессивные аллели (вот уж чего не ожидала я в сказке), и про «мягкую силу» и то, как можно «завоевать» территорию, ассимилировав местное население.
Ну, и та самый очевидный посыл об относительности категорий и том, что на вкус и цвет фломастеры разные. А уж тем более, когда речь заходит о таком сложном явлении, как «красота» - нет её мерила, поэтому все внешние проявления исключительно условны.
Школьная программа пытается подвести к мысли о том, что важнее всего душевные качества человека, и то, какой ты внутри, но при этом финал истории снова возвращает нас всех к моменту привлекательности.
«Хорошо быть умным, чутким и добрым», - как бы говорит нам Александр Куприн, - «но всё же очень неплохо, когда при этом тебя считают красавчиком»)))))
Впрочем, рефлексии принцессы на тему «Я не такая как все» и как с этим жить» имеют место, так что и детям будет полезно над этим поразмыслить))
Хорошая сказка. Мне немного жаль, что «ружьё» про ложь («Основной закон был в всего один: в Эрнотерре никто не смеет лгать») стрельнуло холостым, но, в остальном, было очень хорошо.

Нашла специально, своё сочинение из 11 класса.
Просто поделюсь своим впечатлением тогда:

Сочинение на тему: Тема любви в произведении А. И. Куприна "Яма".
От любви не утаишь ничего: а именно она высвечивает истинное благородство души человеческой, либо - пороки и низменные желания.
Многие писатели в своих книгах проверяли и будут проверять своих героев, посылая им это чувство - ЛЮБОВЬ! Каждый автор пытается по-своему объяснить любовь. Так в повести А. И. Куприна "Яма", писатель рассказывает об обратной стороне любви, раскрывая проблему проституции в России. К этой проблеме Куприн подошёл как художник-гуманист, глубоко сочувствующий "униженным и оскорблённым", стремившийся в ожесточенной душе найти светлое, человеческое начало. С первых страниц повести читатель попадает в публичный дом Анны Марковны, который находится на улице Ямской. Заведение Анны Марковны не из самых шикарных, как скажем, заведение Треппеля, но и не из низкоразрядных. Образы большинства обитательниц публичного дома Анны Марковны раскрыты Куприным поверхностно, автор почти не рассказывает о судьбах девушек, но большое внимание он уделяет их жизни в доме, подобной гнилому, неподвижному болоту. Все эти Любки, Тамарки, Женьки, Маньки-большие и Маньки-маленькие, в каждой из них писатель отмечает нечто индивидуальное, однако почти во всех без исключения обитательницах публичного дома, он подчёркивает одну и ту же черту - детскую беспомощность, инфантильность, наивность.
Свою точку зрения на проблему проституции писатель показывает через местного репортёра газеты Платонова.
В ответ на вопрос студента Лихонина: исчезнет ли когда-нибудь проституция? - Платонов даёт как будто бы близкий к истине ответ, утверждая, что произойдет это "тогда, когда осуществятся прекрасные утопии социалистов и анархистов, когда земля станет общей и ничьей, когда любовь будет абсолютно свободна и подчинена только своим неограниченным желаниям". Однако уже в этом высказывании Платонова слышится неуверенность. Свой ответ он предваряет словами: "Может быть, тогда", - а заканчивает фразой : "Вот разве тогда" - словно сомневается в осуществимости того, о чём говорит. Эта неуверенность вытекает из точки зрения Платонова на причины возникновения проституции. "Пока существует брак, говорит он, - не умрёт и проституция... Надоест же в самом деле, всё одно и то же: жена, горничная, и дама на стороне. Человек в сущности животное много - и даже чрезвычайно - многообразное. И его петушиным любовным инстинктам всегда будет сладко развёртываться в этаком пышном рассаднике вроде Треппеля или Анны Марковны". Следовательно, не социальные причины, а известные биологические инстинкты, заложенные в человеческой натуре, - вот что, по мнению Платонова, порождает и поддерживает проституцию. Исходя из такой ложной предпосылки, Платонов, естественно, не может с полной ясностью ответить на вопрос, когда же исчезнет это страшное зло.
К сожалению, в настоящее время редко можно встретить большую взаимную любовь между мужчиной и женщиной. Люди перестали преклоняться и благоговеть перед ней. Любовь превратилась во что-то повседневное и обыденное. Но для настоящей любви важна прежде всего духовная основа, когда один человек знает и понимает другого, может доверять ему, как самому себе. На данный момент физическое удовлетворение многих интересует больше. И ужасно то, что духовность отодвигается на задний план, обесценивается смысл самой встречи мужчины и женщины на дорогах жизни.
Повесть Александра Ивановича Куприна "Яма" - одно из тех произведений , что остаётся в сердцах читателей на всю жизнь , и заставляет их задумываться об обратной стороне любви.