Bernard Shaw. Two Plays

Возможно, лучше не перечитывать книги, которые тебе когда-то понравились?
Я читала эту историю ещё в школе, как часть программы по зарубежной литературе, и как сейчас помню — она стала для меня неким открытием. Открытием, что произведения по программе могут быть и интересными, и весёлыми, и нести в себе смысл. И тогда она отложилась у меня на подкорке настолько, что я даже начала советовать своим знакомым прочитать "Пигмалион".  Но вот второе прочтение прошло гораздо более спокойно, уже без особого восхищения, хотя я совершенно не помнила детали сюжета. Выросла? Или уже вынесла из этой истории все, что должна была, при первом прочтении? Не знаю, возможно и так. Но все равно немного грустно, что среди историй, вызывающих внутри трепет, стало на одну меньше после этого перечитывания.

Эта пьеса – фантазия в русском стиле и подражание Чехову, и, видимо, поэтому я не слишком ей прониклась. С творчеством русского классика я пока что на очень сдержанное и уважительное "Вы". Если когда-нибудь я искренне полюблю Чехова, то пьесу эту перечитаю. Если в ней и правда есть что-то от его "Чайки" и "Дяди Вани". Впрочем, не думаю, что есть какой-то один путь понимания его творчества, и Шоу просто писал так, как понимал и видел его сам. Это его Чехов и его оммаж ему.

Пока что впечатления от пьесы смешанные. Это абсурдно и цинично, едко и фантасмагорично. Здесь прямо чувствуется театральная сцена, эти заламывания рук, вскрики и реплики в зал. Не скажу, что "изнанка" персонажей, открывшаяся к концу пьесы, стала для меня неожиданной, но некоторые моменты позабавили. Все они потеряли опору под ногами и находятся в сомнамбулическом состоянии: всё понимают, но повлиять на происходящее не могут. Вся их энергия сосредоточена на малом мире, туда же направлены их усилия и стремления. Внешний мир где-то есть, но он как будто бы за пределами сцены, и потому не очень-то и реальный.

По-моему, пьес Бернарда Шоу я до этого не читала (хотя могу ошибаться), и совершенно зря, между прочим. Шоу потрясающе ироничен и язвителен. И, пожалуй, теперь я лучше понимаю, почему за ним охотились герои романа Даля. Действительно, есть за что.
"Пигмалион" - коротенькая пьеска, написанная по мотивам древнегреческого мифа. Но только по мотивам! И Пигмалион, и его "творение" вполне современны, так же, как и их отношения несколько отличаются от оригинала. Но это только придает дополнительную притягательность.
В общем, Шоу категорически рекомендую, а сама пойду выбирать книгу, потому что ее у меня просто не может не быть :)

В подлом мире нашлось место маленькому сумасшедшему дому. Дому, в котором царствует хаос, дому, в котором ни кто никого не ждет, дому, в котором позабыты всякие приличия, но это только на первый взгляд. Родственные связи здесь слишком хрупки, а души спасаются деньгами, обман и подлость скрываются под маской благодетели, красивые истории оказываются выдумкой, а богатство рассеивается как мираж.

Разоблачение в один день, разочарование в один миг, понятый смысл и обретенные вновь надежды. Сложно признать и принять - сумасшествие на самом деле оказывается правдой. Правдой, такой колкой, бьющей точно в цель, пронзающей ядовитым жалом. Не каждый скажет правду в глаза, не всякий сможет ее достойно выслушать.
Удивительная поэма, такая легкая, забавная, рождающая улыбку. Прочитав ее понимаешь, что вранье и лесть - показатель хорошего тона, а правда, осмелившаяся влиться в чужие уши - неоправданная дерзость.

Мои ощущения от этой пьесы стоило бы описать одним словом «Вааау!» - и на этом завершить разговор. Однако так делать не годится, Хиггинс не одобрил бы настолько тривиального слога и, чего доброго, сделал бы из меня герцогиню.
Шучу. Между прочим, я играла миссис Хиггинс в школьном театре. Английская леди получилась у меня невозмутимая, даже флегматичная, всезнающая и находчивая. Последнее считаю её лучшим качеством и стараюсь перенять в роли матери в повседневной жизни: если дети ведут себя невозможно, я тут же объявляю их поступки новомодным челленджем.

Бернард Шоу вообще лучший советчик. Если мне нужно грамотное руководство к тому, чтобы не воспринимать жизнь слишком серьёзно, я его перечитываю, часто даже по ролям с семейными. В этой пьесе британец рассказывает, что женщину можно сделать интересной и достойной уважения прямо из ничего, хоть из камня, как Пигмалион — Галатею, хоть из цветочницы, как Хиггинс — Элизу. Просвещённая женщина во мне бесится, как предок-мартышка, и готова вылить на голову гениальному, хотя и мёртвому драматургу ведро подкисшей окрошки. Принадлежность Дулитл к низшему сословию (как и её выговор) не даёт права Хиггинсу поступать с девушкой как вздумается - например, ставить на нее деньги, словно на карту в игре! Можно возразить, мол, мы не знаем, как сам Б.Шоу относился к выходкам Генри. Отвечаю сама себе: Шоу восхищался его непосредственностью, острому языку и нескованностью общественной моралью. Не то мама бы осадила сына-лингвиста по-настоящему, а не снисходительно-любя. Могу ошибаться, но полагаю, что драматург пытался внушить мне, его читателю: грубый, примитивный язык делает тебя человеком второго сорта! Найди учителя, работай над произношением и лексикой, говори как интеллектуал — и будешь принят среди интеллектуалов. Не то с тобой станут обращаться как с глупой вещью.
И приходится согласиться, как бы несправедливо это ни выглядело. Так функционирует наше общество: встречают по одёжке, конечно, но едва собеседник раскроет рот и произнесёт фразу-другую, визуальное впечатление может быть безнадёжно разрушено. Или усилено. Смотря по тому, что и КАК будет сказано.

Написано великолепно от первого до последнего слова. Пусть с самого начала ясно, что Генри Хиггинс одержит победу, пьеса содержит достаточно весёлых неожиданностей. И финал, хоть и чуть-чуть обидный (я всё ещё взвешиваю на ладони ведёрко феминистической окрошки!), но совершенно непредсказуемый.
Напомнил странным образом сказку про Золушку. Бедной девушке пришлось не только выглядеть, как принцесса, но и в какой-то мере стать принцессой. Вопрос о том, достоин ли её удивительного актёрского мастерства нахальный принц, - остаётся открытым.
Проще говоря, ва-а-ау!

Це, напевно, одна із небагатьох п'єс, які мені по-справжньому сподобалися і яку зовсім не хотілося закинути кудись подалі десь на середині історії. Зазвичай мені дуже незручно читати драматичні твори, але сюжет цього не міг залишити мене байдужою.

Професор Гігінс хоче навчити квітникарку Елізу правильної вимови й потім видати її за герцогиню. Але проблема полягає в тому, що можна навчити людину правильно говорити, але неможливо контролювати, що саме вона скаже. Тому діалоги в п'єсі просто неймовірні та дуже смішні.

Еліза — мила, довірлива й недолуга дівчина, яка змогла змінити своє життя. Хоча, як на мене, у неї це вийшло якось випадково, а не за продуманим планом. Еліза — дуже приємний персонаж. А от Гігінс дратував мене протягом усієї історії. Він настільки неприємна людина, що навіть рідна мати попросила його не приходити до неї в ті дні, коли в неї збираються гості. Він — професор, вважає себе інтелігентною та вихованою людиною, але абсолютно не вміє нормально спілкуватися з людьми. Та ще й сліпий до своїх помилок. Проте без цього колоритного персонажа п'єса не була б такою цікавою.

Трохи обірваним мені видалося закінчення. Але в цілому враження дуже позитивні.

Профессор фонетики Хиггинс на спор решает обучить простую цветочницу Элизу хорошему произношению. Проверкой должен стать светский вечер, на котором Элизу выдают за герцогиню. Только вот хорошим манерам Хиггинс не может её научить, так как сам нахал и грубиян.

Он не задумывается над тем, что у девушки «из канавы» могут быть чувства. Не думает и о том, что после превращения в леди девушка уже не сможет жить как прежде, но и обеспечивать ей другую жизнь не собирается. С другой стороны, Элиза позволяет помыкать собой и безропотно подносит профессору тапочки, желая в душе уважения.

Здесь говорится о чувствах, о взаимопонимании, о том, что отношение к человеку зависит от его поведения. При этом пьеса пропитана юмором. Очень удачное знакомство с автором получилось.