
Ваша оценкаРецензии
Аноним3 июня 2018 г.Читать далееЗаметки из эстонского периода жизни Довлатова, когда он работал там журналистом в газете "Советская история". Каждый рассказ - это Компромисс № * между тем, какой статья вышла, и тем, как все было на самом деле, и разница на лицо.
Наверное, самым запоминающимся для меня стал Компромисс о доярке, "написавшей" письмо Брежневу, хоть и со стилистическими ошибками, но на русском языке. Все бы ничего, но женщина разговаривает только по-эстонски. Другая интересная история о 400 000 жителя Таллина, то еврей попадется, то отец из Эфиопии, сложно найти ребенка из обычной рабочей семьи. Есть несколько небольших заметок, а в одной даже краткая биография одного человека.3925
Аноним15 апреля 2018 г.Хочу плюнуть в лицо человеку, который посоветовал мне прочесть эту книгу для борьбы с депрессией. Вскрыться захотелось еще больше, спасибо. Хватит с меня Довлатова.
3619
Аноним2 марта 2017 г.Сергей Довлатов «Зона».
Читать далее«Я убедился, что глупо делить людей на плохих и хороших. А также – на коммунистов и беспартийных. На злодеев и праведников. И даже – на мужчин и женщин».
Это эмоционально-сильная книга. С помощью любимого Донатовича начинаешь улавливать тонкие грани бытия. Это и несчастная – убогая жизнь, это и счастливая жизнь. Довлатов пытается всё объяснить тонко и филигранно, не перейти ту самую грань…. Он стремится все до конца понять и поведать нам, демонстрируя терпимое отношение к людям, которые могли оступиться по глупости, а иногда по сознанию своему.
«Впервые я понял, что такое свобода, жестокость, насилие. Я увидел свободу за решеткой. Жестокость, бессмысленную, как поэзия. Насилие, обыденное, как сырость.
Я увидел человека, полностью низведенного до животного состояния. Я увидел, чему он способен радоваться. И мне кажется, я прозрел. Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой и насиловали коз. В этом мире убивали за пачку чая. В этом мире я увидел людей с кошмарным прошлым, отталкивающим настоящим и трагическим будущим. Я дружил с человеком, засолившим когда-то в бочке жену и детей. Мир был ужасен. Но жизнь продолжалась.»
После этой книги, ты, конечно же, продолжаешь жить, но как-то иначе что ли…. Я думаю, что равнодушным к этой книге не остаться.3208
Аноним5 февраля 2017 г.Зона
Читать далееСлышала много восторженных отзывов по данной книге.
Наконец то прочитала.
И не понимаю, чем так все восхищаются.
Очень странно написано.
Более менее нормальный последний эпизод.
Это даже не дневник, а сборник отрывочных минут из жизни.
Автор пишет, что он описывает не тюрьму, а людей. Однако не увидела ни одного полного образа.
Иногда вообще не понятно о ком речь.
Зачем в книге письма к издателю, тоже не понятно.
Каждый конечно должен сложить свое собственное мнение, что я и сделала.
Мне не понравилось.
Возможно я чего то не поняла.3181
Аноним15 декабря 2016 г.Сцены провинциальной жизни
Читать далееКнига понравилась, готовый сборник цитат. Например:
— Нужно как следует подготовиться. Проштудировать методичку. В жизни Пушкина еще так много неисследованного… Кое-что изменилось с прошлого года…
— В жизни Пушкина? — удивился я.
Одновременно смешно и грустно, описание нравов провинциальных барышень - вообще треш. То ни с того ни с сего "Я не такая". " Живое участие, радушие и простота сменялись крикливыми интонациями оскорбленного целомудрия. Нормальная речь — визгливым провинциальным говором…" Действительно, бедные девушки. Которые любят плохих мальчиков.
Пьянство, беспорсветность...
Грустное впечатление, в общем.374
Аноним21 марта 2016 г."Хорошо идти, когда зовут. Ужасно – когда не зовут. Однако лучше всего, когда зовут, а ты не идешь…”Читать далееВ большинстве своем, по названиям книг Довлатова нельзя догадаться, о чем пойдет речь. Так и в случае с Заповедником, оказывается, речь идет о Музее-заповеднике А. С. Пушкина "Михайловское". Повесть “Заповедник” напоминает “Зону”, только для интеллигентов, и в этом случае он (Довлатов) сам себя в нее поместил.
Впервые на моей памяти Довлатов назвал персонажей себя и жены другими именами.
“В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса…”Многим книги автора кажутся простенькими, чрезмерно бытовыми, этакие байки.
Отчасти это так, только я не вижу в этом ничего плохого. Каким нужно быть мастером, чтобы написать одновременно так просто и так глубоко, а главное так, что от книги не хочется отрываться.
“И все-таки, с дружбой было покончено. Нельзя говорить: "Привет, моя дорогая!" женщине, которой шептал Бог знает что. Не звучит…”P.S.
Сейчас, когда прочитал уже 6 книг Довлатова, так хочется скорее прочесть остальные, но в то же время понимаешь, что потом останется только перечитывать его.350
Аноним19 марта 2016 г.Заметки в эстонской газетке
У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.Читать далее
Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала...
А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..Наверное, никто так сатирически не умел рассказывать о журналисткой практике и так живо воссоздавать человеческие характеры, запечатлённые в декорациях не всегда удобных ситуаций, как он. У Довлатова невыразимо особенный язык. Все двенадцать компромиссов, заполнивших страницы данной книжки, в разной степени хороши. Есть те, что вызывают нейтральное чувство. Преобладают всё же те, что повергают в восторг.
Я ненавижу кладбищенские церемонии. Не потому, что кто-то умер, ведь близких хоронить мне не доводилось. А к посторонним я равнодушен. И все-таки ненавижу похороны. На фоне чьей-то смерти любое движение кажется безнравственным. Я ненавижу похороны за ощущение красивой убедительной скорби. За слезы чужих, посторонних людей. За подавляемое чувство радости: "Умер не ты, а другой". За тайное беспокойство относительно предстоящей выпивки. За неумеренные комплименты в адрес покойного. (Мне всегда хотелось крикнуть: "Ему наплевать. Будьте снисходительнее к живым. То есть ко мне, например".)Очень трудно хвалить нечто безупречное. Нечто, не требующее оценки, а как бы существующее само по себе. Много лет назад доказавшее миру своё высокое качество. Поэтому сейчас не приходит нужных мыслей для отзыва. Их давно своровал писатель, журналист и просто хороший мужик Сергей Донатович. Своровал... но не пропил, а использовал прямиком в дело. Читая Довлатова, можно проникнуться не только остроумным юмором, но также непобедимой правдой жизни. Он с завидным умением сначала цитирует газетный материал, вышедший таким оптимистичным, горделивым, пропагандирующим вечные ценности в СССР, а потом внезапно рассказывает, как всё было на самом деле. Что стояло за кулисами заметки или статьи. Как именно добывались необходимые сведения. Ведь журналистика - та ещё наука, в которой далеко не всё является достоверным на сто процентов.
Мой брат, у которого две судимости (одна — за непредумышленное убийство), часто говорит:
— Займись каким-нибудь полезным делом. Как тебе не стыдно?
— Тоже мне, учитель нашелся!
— Я всего лишь убил человека, — говорит мой брат, — и пытался сжечь его труп. А ты?!Вместе с тем компромиссы выступают здесь в роли своеобразных ностальгических баек. Жизнь и нравы во времена СССР переданы с душой: сколь бы Довлатов ни упивался сарказмом, иной раз даже ни язвил - он каждым словом доказывал любовь к описываемым личностям, пусть эта любовь и была слишком нетривиальной, пусть она выражалась колким описанием внешности либо очередным компроматом поведения того или иного персонажа. Погружаясь в эту атмосферу, ты не можешь сказать, что она несравненно великолепная или что в ней хочется остаться и жить, но постоянно уходишь из предлагаемых интерьеров с большой неохотой. Потому что там, на страницах, осталось нечто щемящее, весёлое и печальное одновременно. А смешать два противоположных чувства ТАК хорошо смог бы далеко не каждый... У Довлатова получилось.
В жизни газетчика есть всё, чем прекрасна жизнь любого достойного мужчины. Искренность? Газетчик искренне говорит не то, что думает. Творчество? Газетчик без конца творит, выдавая желаемое за действительное. Любовь? Газетчик нежно любит то, что не стоит любви.391
Аноним16 марта 2016 г.Лето в деревне, пушкинские экскурсии и вечная русская тоска
Кто живет в мире слов, тот не ладит с вещами.Читать далееМоё знакомство с творчеством Сергея Довлатова началось именно с "Заповедника". Не могу сказать, что нахожусь в диком восторге, но определённо доволен произведением, несмотря на то, что послевкусие осталось депрессивно-печальным.
Я шел и думал – мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда…А ведь начиналась история с сатирических ноток, обильно рассыпанных по полотну повествования. Чуткие, яркие образы и характеры в совокупности с остроумным языком - за это в писателя влюбляешься сразу, отметая всякие сомнения. Он описывает окружающую обстановку и людей как-то совершенно особенно, одновременно с лёгкостью и меткостью изложения, как бы говоря - мол, да тут и описывать нечего, истина же на поверхности, просто не нужно утаивать от себя мелочей и деталей. Довлатов предельно честен. Это действительно подкупает.
Слабые люди преодолевают жизнь, мужественные - осваивают.В то же время сама история даже не совсем о пушкинском заповеднике. Она о нас - таких разных, таких чуднЫх и чУдных. И ещё о том, каково это - прощаться с родными людьми из-за творческого долга и своего предназначения, из-за родины и её универсальности, из-за собственных страхов и сомнений. Не мочь быть в другом месте, не мочь жить иначе. Если первая половина книги ещё не намекает ни на что грустное, то во второй Сергей Донатович накаляет гвоздь меланхолической печали до такой степени, что, перелистнув последнюю страницу, окончательно застываешь в накатившем депрессивном состоянии, словно в голове и в душе гаснет свет, оставляя лишь тлеющие угольки надежды - далёкой, почти недостижимой.
На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это приводит меня в ужас.Тем не менее, "Заповедник" убедил: стоит и дальше читать прозу Довлатова, проникаясь его видением мира советских реалий, впитывая его хлёсткую сатиру и понимая, каким был этот человек и что его волновало.
Ты добиваешься справедливости? Успокойся, этот фрукт здесь не растет.359
Аноним29 ноября 2015 г.Читать далееПо-моему, ярчайшая иллюстрация кризиса среднего возраста. Полный завал и неразбериха в жизни, работе, творчестве, семье, любви и непонятные перспективы на будущее. И приправлено всё это обычным русским пьянством. Довлатова многие любят за юмор, а мне почему-то не смешно (за исключением сцен попойки с Валерой Марковым в ресторане, уж очень колоритный персонаж). И Пушкиным здесь не пахнет, конечно. Дух великого поэта витает где угодно, только не в этой книге. Здесь скорее алкогольные пары, которые вдыхает толпа одиноких обитательниц Пушкиногорья. В общем, грустная книга получилась.
350
Аноним2 ноября 2015 г.Читать далееДо чего же не я не люблю читать тоскливые книги! А «Заповедник» как раз из таких. Книга – о средних лет мужчине, который бросил пить, а до этого (1,5 года назад) он бросил семью. Большая часть повествования происходит в Пушкинском заповеднике - то ли городе невест (по мнению автора), то ли городе алкашей, куда герой повествования приезжает работать. К середине повествования жизнь главного героя более-менее налаживается, а ближе к концу – у него снова начинаются проблемы с алкоголем. У меня сложилось впечатление, что произведение не завершено – как будто автору надоело писать, и он бросил его – не досказал.
А вот от языка автора у меня остались приятные впечатления. Книга читается легко. На данный момент эта – первая прочитанная мной книга Довлатова. Именно это издание (отдельным произведением) я бы не стала покупать в бумаге, а сборник – скорее всего бы купила и прочитала: Довлатов меня заинтриговал.
344