Рецензия на книгу

• 

  Аноним19 марта 2016 г.

  Заметки в эстонской газетке

  У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.
  Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала...
  А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..
  

  Наверное, никто так сатирически не умел рассказывать о журналисткой практике и так живо воссоздавать человеческие характеры, запечатлённые в декорациях не всегда удобных ситуаций, как он. У Довлатова невыразимо особенный язык. Все двенадцать компромиссов, заполнивших страницы данной книжки, в разной степени хороши. Есть те, что вызывают нейтральное чувство. Преобладают всё же те, что повергают в восторг.

  
  Я ненавижу кладбищенские церемонии. Не потому, что кто-то умер, ведь близких хоронить мне не доводилось. А к посторонним я равнодушен. И все-таки ненавижу похороны. На фоне чьей-то смерти любое движение кажется безнравственным. Я ненавижу похороны за ощущение красивой убедительной скорби. За слезы чужих, посторонних людей. За подавляемое чувство радости: "Умер не ты, а другой". За тайное беспокойство относительно предстоящей выпивки. За неумеренные комплименты в адрес покойного. (Мне всегда хотелось крикнуть: "Ему наплевать. Будьте снисходительнее к живым. То есть ко мне, например".)
  

  Очень трудно хвалить нечто безупречное. Нечто, не требующее оценки, а как бы существующее само по себе. Много лет назад доказавшее миру своё высокое качество. Поэтому сейчас не приходит нужных мыслей для отзыва. Их давно своровал писатель, журналист и просто хороший мужик Сергей Донатович. Своровал... но не пропил, а использовал прямиком в дело. Читая Довлатова, можно проникнуться не только остроумным юмором, но также непобедимой правдой жизни. Он с завидным умением сначала цитирует газетный материал, вышедший таким оптимистичным, горделивым, пропагандирующим вечные ценности в СССР, а потом внезапно рассказывает, как всё было на самом деле. Что стояло за кулисами заметки или статьи. Как именно добывались необходимые сведения. Ведь журналистика - та ещё наука, в которой далеко не всё является достоверным на сто процентов.

  
  Мой брат, у которого две судимости (одна — за непредумышленное убийство), часто говорит:
  — Займись каким-нибудь полезным делом. Как тебе не стыдно?
  — Тоже мне, учитель нашелся!
  — Я всего лишь убил человека, — говорит мой брат, — и пытался сжечь его труп. А ты?!
  

  Вместе с тем компромиссы выступают здесь в роли своеобразных ностальгических баек. Жизнь и нравы во времена СССР переданы с душой: сколь бы Довлатов ни упивался сарказмом, иной раз даже ни язвил - он каждым словом доказывал любовь к описываемым личностям, пусть эта любовь и была слишком нетривиальной, пусть она выражалась колким описанием внешности либо очередным компроматом поведения того или иного персонажа. Погружаясь в эту атмосферу, ты не можешь сказать, что она несравненно великолепная или что в ней хочется остаться и жить, но постоянно уходишь из предлагаемых интерьеров с большой неохотой. Потому что там, на страницах, осталось нечто щемящее, весёлое и печальное одновременно. А смешать два противоположных чувства ТАК хорошо смог бы далеко не каждый... У Довлатова получилось.

  
  В жизни газетчика есть всё, чем прекрасна жизнь любого достойного мужчины. Искренность? Газетчик искренне говорит не то, что думает. Творчество? Газетчик без конца творит, выдавая желаемое за действительное. Любовь? Газетчик нежно любит то, что не стоит любви.

  3

  91