Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 марта 2016 г.

  Лето в деревне, пушкинские экскурсии и вечная русская тоска

  Кто живет в мире слов, тот не ладит с вещами.
  

  Моё знакомство с творчеством Сергея Довлатова началось именно с "Заповедника". Не могу сказать, что нахожусь в диком восторге, но определённо доволен произведением, несмотря на то, что послевкусие осталось депрессивно-печальным.

  
  Я шел и думал – мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда…
  

  А ведь начиналась история с сатирических ноток, обильно рассыпанных по полотну повествования. Чуткие, яркие образы и характеры в совокупности с остроумным языком - за это в писателя влюбляешься сразу, отметая всякие сомнения. Он описывает окружающую обстановку и людей как-то совершенно особенно, одновременно с лёгкостью и меткостью изложения, как бы говоря - мол, да тут и описывать нечего, истина же на поверхности, просто не нужно утаивать от себя мелочей и деталей. Довлатов предельно честен. Это действительно подкупает.

  
  Слабые люди преодолевают жизнь, мужественные - осваивают.
  

  В то же время сама история даже не совсем о пушкинском заповеднике. Она о нас - таких разных, таких чуднЫх и чУдных. И ещё о том, каково это - прощаться с родными людьми из-за творческого долга и своего предназначения, из-за родины и её универсальности, из-за собственных страхов и сомнений. Не мочь быть в другом месте, не мочь жить иначе. Если первая половина книги ещё не намекает ни на что грустное, то во второй Сергей Донатович накаляет гвоздь меланхолической печали до такой степени, что, перелистнув последнюю страницу, окончательно застываешь в накатившем депрессивном состоянии, словно в голове и в душе гаснет свет, оставляя лишь тлеющие угольки надежды - далёкой, почти недостижимой.

  
  На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это приводит меня в ужас.
  

  Тем не менее, "Заповедник" убедил: стоит и дальше читать прозу Довлатова, проникаясь его видением мира советских реалий, впитывая его хлёсткую сатиру и понимая, каким был этот человек и что его волновало.

  
  Ты добиваешься справедливости? Успокойся, этот фрукт здесь не растет.

  3

  59