Собрание сочинений в 3-х томах. Том 1

Вот сейчас поставленный кем-то тэг "юмор" кажется странной насмешкой. Ну да, есть у человека чувство юмора. Так и в "Идиоте" есть над чем посмеяться от души.
Это не юмор, конечно. Это грустный, ироничный взгляд на жизнь.

Чувство слова у Довлатова таково, что ощущаешь себя иностранцем. Или ребёнком, только выучившимся лепетать. Одни только его "кошки геральдического вида" стоят десятка пространных описаний!

Поначалу немного удивляло описание "заповедных" женщин: пассивно-агрессивных, агрессивно пассивных и вульгарных. Вроде бы и обидно за бабский род, а вроде бы и признаёшь, что, да, встречаются, и встречаются косяками, стаями, дикими табунами.
А потом начинаешь понимать, что и к ним, за всей резкостью, прячется в глубине книги сочувствие. Потому что ведь и женщин этих такими сделало отчаяние и одиночество.

Одиночество вообще — лейтмотив этой книги, как лейтмотив многих "алкогольных" произведений.
Хотя "Заповедник", ясное дело, не про алкоголь.
Он про отсутствие понимания, про невозможность достучаться до чужого сердца, а ещё — про слабость. Про то, на что способен слабый человек, если долго-долго им пренебрегать, и про то, на что он даже тогда не способен.
Я так вижу.

Раньше я уже читала Довлатова, и довольно много, но как-то всегда это получалось случайно и урывками. И вот отчего-то мне казалось, что эта книга - самая главная у него. Недавно, прочитав ее в отдельном издании, я поняла почему - он сам считал ее самой важной!

И писал он ее четверть века, публикуя отдельные рассказы в разных изданиях, но полностью собрал их все под одной обложкой только в 1989 году. Время уже давно все расставило на свои места и Довлатов, который когда-то был вынужден эмигрировать, если не классик, то уж точно фигура значительная в нашей отечественной литературе. С выраженной творческой индивидуальностью, со своими героями и неподражаемой манерой письма.
А вот если вернуться к истокам его писательства, то мы видим ошалевшего от бесчеловечности лагерной жизни солдата-срочника внутренних войск в зоне для уголовников. Довлатов рассказывает, что в этот короткий период службы в лагере, он будто заглянул в иной мир, где тоже жизнь, но другая:

Дальше...

Чтобы не раствориться в этом аду, он начинает писать заметки, напоминающие дневниковые записи, которые потом станут рассказами. И все вокруг для него было материалом для писательства, "дополнением, без которого жизнь становилась совершенно непотребной", и чем тяжелее и невыносимее были обстоятельства, тем активнее сознание фиксировало все происходящее:

Довлатов говорит о том, как быстро, живя в изоляции от всего мира, обитатели Зоны становятся похожими. Не только заключенные, но и солдаты и офицеры охраны, сезонные работники и вольные поселенцы - все разговаривают на одном языке и всех их одолевает смертельная тоска, которая толкает на самые чудовищные поступки. Всего несколько коротких новелл из лагерной жизни. Их герои "своеобразные"люди. У каждого своя история, взлеты и падения, и каждый по-своему приспособился к этим ужасным условиям. Борис Алиханов - "хороший надзиратель" в штрафном изоляторе, которого считали мужественным и хладнокровным, а на самом деле он обладал спасительной способностью терять рассудок в минуту опасности и действовать "на автопилоте". Или странный угрюмый инструктор питомника Пахапиль, который только здесь нашел для себя желанное одиночество. Ефрейтор Петров, по прозвищу Фидель, который придумал себе молитву в надежде, что она спасет его от всей этой мерзости вокруг, но и она не спасла его в новогоднюю ночь, когда тоска сделалась невыносимой.
В таком месте, где мало человеческого в привычном понимании, закономерно возникают мысли о природе добра и зла:

Человечность Довлатова проявляется в понимании, что на поступки людей влияет много внешних факторов. От этого открытия в молодые годы и произрастает, наверное, известная довлатовская понимающе-добродушная снисходительность к своим героям, при его фирменной трезвой наблюдательности, от которой ничего не скроется.
Но при всем при этом читать Довлатова - легко!
Эта легкость от простого и незатейливого на первый взгляд слога при сдержанной манере письма.
Читать его легко, потому что он - ненавязчив. Словно и не стремится удержать внимание читателя, но эта интеллигентная не настойчивость, будто подталкивает посмотреть - что там дальше?
Еще его легко читать, потому что он один из них, он тоже там был, он там жил и выжил. Так же, как и другие его герои, он страдал, отчаивался он чуть не погиб физически и еле удержался на краю, чтобы не пуститься во все тяжкие. Мелочь, мимолетное воспоминание - читальный зал, томики классиков, тишина и пустота, бледное лицо ..., но этого оказалось достаточно, а сколько скрытого драматизма!
Его легко читать, потому еще, что он рассказывает обо всем виденном и услышанном с внутренним равновесием и со своим парадоксальным юмором.
Юмор в книге есть. О, этот довлатовский юмор - смех со стоном! Ну как еще читать про то, как идет политзанятие и приезжий оратор им про уважение к павшим воинам и сохранение исторической памяти, а на окном - свинью загоняют в грузовик, чтобы вести на бойню, а она верещит ...ну прям, как свинья недорезанная? Или про то, как зеки ставили пьесу про Ленина. А Ленина играл "упорный вор", который ни дня не работал, но талант и внешне очень похожий, признанный "актер одной роли"...

Какое впечатление остается после книги?.. Часто цитируются слова Сартра "Ад-это другие". "Ад-это мы сами" - утверждает Довлатов. Я склоняюсь к мнению последнего.

— Это же метафора!
— Метафора… У лжи десятки таких подпольных кличек!

Долго же я шла к тому, чтобы познакомиться с творчеством Сергея Довлатова. Очень уж часто мне рекомендовали его произведения. И знаете, прочитав "Компромисс", я очень пожалела, что не познакомилась с Довлатовым раньше.
Эту книгу я "проглотила" быстро и сама того не заметила. Легкие, забавные и в тоже время по своему грустные и печальные истории-компромиссы действительно запали мне в душу.

• Есть вакансия. Газета "На страже Родины". Запиши фамилию - Каширин.
• Это лысый такой?
• Каширин - опытный журналист. Человек - довольно мягкий..
• Дерьмо, - говорю, - тоже мягкое.
• Ты что, его знаешь?

Могу с уверенностью сказать, что я влюбилась в этого автора и в ближайшее время постараюсь познакомиться со всем его творчеством.

Книга прочитана в рамках Книгомарафона (Февраль)

Это было мое первое знакомство с Довлатовым, много о нем слышала, но никак не могла собрать и прочитать. Может быть причина в том, что невольно проецировала на него свое отношение к Солженицыну, которого не очень люблю, если честно.
Повеcть показалась автобиографичной – описание пушкинских мест явно указывают на личные переживания. И оказалось, что Довлатов и сам был экскурсоводом в Михайловском.
Что можно сказать о «Заповеднике»? Слог автора, безусловно, полон сатиры и юмора, но с оттенком легкой грусти, боли и какого-то, как мне показалось, самоуничижения. Ведь для героя Бориса не только земли Михайловского являются заповедными, но и вся Россия. Он, как и многие русские люди, связан со страной, языком. И особенно сейчас в современном мире, где нас так мало что объединят, а люди стремятся к индивидуализму, Пушкин является символом России – и культуры, и русского духа. Какие проблемы выделила для себя – гибель русской деревни, пьянство (о да, книга просто гимн ему – вроде это плохо, но все эти алкоголики такие колоритные и «милые»), в целом книга для того времени, наверное, остро социальная, но лишь для части населения Союза. Диссиденты меня не привлекают и жалобы как давят свободу в Стране советов тоже не привлекают. Повесть прошла мимо меня, она хороша, но следа в душе не оставляет, могу отметить только острый юмор и интересный слог.

– У меня есть цветная открытка – «Псковские дали». И вот я оказался здесь. Мне хочется спросить – это дали?
– В общем-то, дали, – говорю.
– Типично псковские?
– Не без этого.

Какая яркая, какая противоречивая повесть! здесь и "псковские дали", где все "дышит Пушкиным", а на фоне воспетой поэтами русской природы мужики беспробудно пьют, а женщины от неустроенности личной жизни пребывают в состоянии легкого неадеквата; здесь и щемящая лениградско-петербургская романтика, с неожиданными встречами в странных компаниях безумных художников в тельняшках и задушевными разговорами на дождливых крышах.
Мужчина, классический непризнанный гений, заливающий тоску водкой, вином и чем придется, и женщина, которой так отчаянно хочется жить, дышать полной грудью и не носить рваные чулки, что она решается уехать одна, оставив все еще любимого мужа. Трудный выбор, тяжело представить, невозможно осуждать.
Хлесткий, точный язык, и в каждой строчке - и юмор, и ирония, и непередаваемая горечь. И еще все-таки - надежда на счастье.

Мне бы хотелось ей верить. Я готов был поверить… Но почему я должен верить ей именно сейчас? Я же не верил, когда она говорила, что Альберто Моравиа – хороший писатель...

Потрясающе.

Мне кажется, что многие уфимцы испытывают легкий трепет при упоминании Довлатова. Даже если не читали его произведений. Все-таки земляк.
Со мной было примерно также.
Нет. Это была любовь с первых десяти страниц, если быть точнее. Не скажу, что отношусь к ярым фанатам литературы на маргинально-алкогольную тему, но "Заповедник" просто очаровал.
Прихожу к мысли, что в соотношении форма/содержание, больше тяготею к форме. Под формой понимаю язык, стиль, остроумие автора - словесную структуру текста в целом. Сюжет важен, но все же не столь значителен. История, рассказанная в "Заповеднике" мне совсем не близка. Но как потрясающе она написана!
Здорово, что Флэшмоб-2012 существует и мое знакомство с Довлатовом ускорилось именно благодаря ему.

Копалась на Букмейте в поисках той самой книги, что скрасит мои прогулки с собакой.

И нашла. Нашла любимого Сергея Довлатова да еще и в исполнении Хабенского. Идеальное комбо

Я вообще не любитель малой прозы, но эти короткие зарисовки, напоминающие уютные разговоры на кухне, приправленные непередаваемым довлатовским юмором запали мне в душу.

Юмор, кстати, наверное одна из главных причин почему я люблю этого автора - легкий, временами циничный, с долей самоиронии - и ты либо будешь смеяться каждый третий абзац либо отложишь книгу в дальний ящик.

Отдельно стоит сказать, что текст Довлатова и начитка Хабенского действительно идеально совпали. Наверное это первая аудиокнига, которую я слушала с таким восторгом из-за чтеца.

Первая моя встреча с Довлатовым. Отношение к книге двойственное. С одной стороны - изящно-легкий стиль повествования, автор, как будто получает удовольствие, облекая в слово, воспоминания о событиях, если не трагических, то критически напряженных. Герой стоит перед выбором: идти по дороге, которая может быть однообразно долгой и никуда не ведущей или ... А что - "или"? Далеко не так, как у Гамлета

Нет, здесь другой путь - это не схватка, это, скорее, отступление с переходом на более комфортную. но чужую дорогу. В финале герой этого перехода еще не сделал. Шаг автора известен.
Литературное мастерство Довлатова поражает. Лаконичные, образные, точные, иногда язвительные высказывания.

Вот окружающий мир, глазами человека, уставшего сквозь него продираться:

А это замечание о посетителях пушкинского заповедника:

О самом Пушкине:

А вот уже заметки о литературном современнике и не только...

Ну а вот это:

Книга-боль. Но боль одного - за себя и очень немногих, подлинно близких по образу мыслей и восприятию мира. А в это же время были написаны книги с болью не за себя, а за многих своих сестер и братьев.

Это мое восприятие книги сейчас. Предполагаю, что большая часть, прочитавших эти заметки, будет со мной несогласна. Да я и сам, если бы прочитал "Заповедник" в девяностые, отнесся бы к нему иначе. Но сейчас уже многое видится по-другому.

Довлатова я люблю нежно и бескомпромиссно. Вот по существу перед нами - сборник журналистских баек, истории из жизни Довлатова, из периода, когда он работал и жил в Эстонии. А теперь выкиньте эти слова из головы, раз уж я не выкинула их из текста, ибо все это чушь, блажь и пресловутый компромисс, газетный очерк, за которым скрывается правда. Вот эту правду и вспоминает Довлатов, рассказывая, как создавалась та или иная отредактированная, отцензурированная статейка.

Это все так просто, так буднично и кажется, что даже серо, но ни в коим случае не блекло. Наоборот, от яркости всего, что пишет тут Довлатов, слепит глаза. И вот ослепленный читатель, ловящий перед глазами мушек, погружается в атмосферу бесконечного хаоса, повседневной круговерти, тотального алкоголизма - и нет здесь девиза " не пьем - а лечимся", здесь именно пьют, заливают, чтобы забыться, чтобы не думать, потому что так - легче. Тут стоит держать в голове иное время, иное мышление, а отсутствие психологов со всякими рефлексиями и выводами, следующими из них.

Иной раз вот смотришь - ну лужа же, да, большая, но лужа, а нырни - Байкал. С Довлатовым так же - он прост настолько, что при беглом взгляде и не понять, за что его так хвалят и любят. Да за то, что глубину его не измерить. Есть простые вещи, а есть те, что притворяются простыми. Довлатов - притворщик, и если за всеми этими обыденными словами не прячутся тысячи переписанных страниц, то он невероятный талантище.

Довлатова и невозможно, и хочется цитировать. С хочется понятно, а вот с невозможностью поясню - к концу цитирования выясниться, что вы просто переписали всю книгу.

Любите Довлатова, даже если сейчас вам кажется, что не за что его любить. В какой-то момент переломится, откроется и вы увидите, что все это время вы смотрели на Байкал.

Довлатов сейчас прекрасно подходит для того, чтобы отвлечься. Как минимум, мне. 12 небольших и совсем микроскопических заметок о работе в Таллине журналистом - бытовые зарисовки, но со смехом и грустью о жизни.

Обычные пьянки, цензура и партийные мероприятия. Будут официальные похороны, будет прибалтийская методичность, будет о ком можно написать, а кто рожей не вышел для юбилейного числа. И главный герой хоть и правильный, но где-то в далёком Ленинграде есть дочь и бывшая жена, есть проблемы с алкоголем и с выбором между кое-какими принятыми правилами, работой, деньгами и договорами с собой. Вот только всё это без надрыва и драмы, а походя, привычно, почти научившись жить.

Но главное - у Довлатова даже нерадостная концовка не подается как трагедия, а протос кусочек жизни. И вот такой островок маленьких несовпадений и разочарований вперемешку с бытовыми радостями очень нужен порой для отвлечения от глобальных кошмаров. От тех не убежишь, но хоть подышишь, а то и посмеешься.