Beach Read

«Пляжное чтение...писем от умершего отца-изменника, в которых он ничего не обьясняет», а пляж тут вообще ни при чем. Да и не читает там никто, кроме тринадцатилетней версии главной героини, подсевшей на иглу любовных романов в мягких обложках и впоследствии решившей стать автором романтических историй с хэппи-эндами.

Вообще-то, в Медвежьем углу, как все персонажи называют деревню на берегу озера Мичиган, куда, собственно, переезжает главная героиня после смерти отца, чтобы распродавать его мебель, есть книжный клуб, где полтора землекопа обсуждают какие-то невнятные детективы и купаются в бассейне под надзором счастливой лесбийской пары, заманившей главную героиню на собрание клуба под липовым предлогом.

Одну из них зовут Пит. На самом деле — Пози, но Пит. Она держит кофейню «У Пит», где подают отвратительный кофе, который главная героиня выбрасывает, сделав два глотка. Спутница Пит — Мэгги, и с ней лучше не говорить о камнях, поскольку она страстно увлечённый своим делом геолог.

Это — буквально — вся информация, которой располагает читатель об этих добродушных тетушках.

Ещё в клубе состоит Соня — любовница отца главной героини (ладно, дальше тянуть нельзя, её зовут Январия. потому что её отец, помимо того, что любил двух женщин, любил ещё и песню, в которой есть строчка «июнь в январе»), и всем из-за этого ужасно неловко (и из-за имени, и из-за встречи с любовницей отца), но Январия бесстрашно запирается в ванной комнате, выхлебывает бутылку вина, которую принесла хозяйкам дома, и выходит оттуда только после того, как Соня поспешно покидает помещение, неожиданно вспомнив о неотложных делах.

Это не последняя их встреча (но последнее собрание книжного клуба. говорю же, там вообще никто ничего не читает), будет ещё максимально неловкий диалог/попытка объясниться/недоизвинение, в котором вообще нет никакого смысла.

Правильно Январия сделала, что распродала всю мебель с веранды, которая так нравилась Соне, и которую та хотела забрать себе бесплатно.

Бесплатно Январия ничего отдавать не собирается — ей жрать нечего, денег даже на картофельный салат не хватит. Почему? Потому что она писательница. Логично же.

Авторка популярных женских романов, которые особого дохода не приносят, хотя спрос на них есть, да такой, что издательство на Январию наседает: нужно ещё, ещё, ещё больше штампованных историй (как «Пляжное чтение», ой), и ставит дедлайн — сентябрь.

А события разворачиваются в июне. И новым романом (в смысле — художественным произведением) в доме, куда переехала Январия, даже не пахнет.

Сил нет, внутри раздрай, и как тут верить в «долго и счастливо», если парень бросил спустя шесть лет отношений, а отец, чей брак с матерью Январии служил эталоном и жизненным ориентиром, оказался лжецом и изменником?

Нужен стимул.

Кокаин? Нет. Скалолазание? Тоже нет. Промискуитет? Ну, уже чуть ближе. Волшебная таблетка из «Областей тьмы»? Хорошо бы, но Брэдли Купер не отвечает на звонки.

Значит, придётся идти традиционным путём — с головой нырнуть в омут нездоровой влюблённости в какого-нибудь пассивно-агрессивного неврастеника с избегающим типом привязанности.

Итак, имеется: писательница в творческом кризисе. средних лет. без гроша за душой. озеро Мичиган. дом отца, где он жил со своей любовницей. сама любовница. дедлайн и гадкий кофе.

В этом уравнении явно не хватает...

паренька по соседству, который устраивает шумные вечеринки и грубит соседям.

Так-то лучше, но...ещё бы перчинки для легкой пикантности (У автора в голове вспыхивает лампочка. Возможно, красная, типа СОС, но автор игнорирует сигнал тревоги и кричит: эврика!) Бэкграунд! У них должна быть предыстория!

И она, разумеется, находится. Отнюдь не высосанная из пальца.

Бэкграунд: Январия и Август учились в одном колледже. Не общались. Ненавидели друг друга. Пообжимались на выпускном вечере, где и было выяснено, что между ними существует неуемное, неистовое, практически первобытное сексуальное напряжение, заставляющее их...никак его не удовлетворять и даже не разговаривать.

И вообще продолжать друг друга ненавидеть все восемь лет до следующей встречи, во время которой Август будет отталкивать Январию всеми доступными способами и кричать, что он — не тот, кто ей нужен.

А она — убеждаться в том, что парниша проблемный — ворчун, наглец, ловелас и задавака, создающий мрачные шедевры в стиле Буковски и исследующий культ самоубийц.

Он отстранённый, он импульсивный, за ним закрепилась слава onenightstandера, в общем, он весь — сплошной рэд флаг (спасайся!), да ещё и с кривыми губами (не опечатка. про его зубы нет никакой информации, а вот губы подкачали).

Теперь, когда все в сборе, можно и начинать. Точнее — возвращаться. Но не в прошлое, а к теме. В прошлое тоже, точнее — к прошлому, но ещё и к основному — к писательству, из-за которого они и в прошлом конфликтовали, и в настоящем решили не отказывать себе в подобном удовольствии, ведь что может быть лучше, проехаться по чужим трудам и самоутвердиться за счёт другого?

Гармония, согласие и здоровые отношения (это случайная перебивка. из какого-то другого файла, сорри.)

Долго ли, коротко ли, но Август и Январия добираются до неизбежного диалога, суть которого такова:

— Ты витаешь в облаках и порешь чушь, мадам Сказочная принцесса из королевства ДолгоИСчастливо.

— А ты козел!

— Ты ничего не понимаешь.

— Нет, это ты ничего не понимаешь! Хэппи-Энди существуют, и женский роман — жизненно необходимый жанр, писать в котором не так-то просто. Иди и попробуй сам.

Август не зассал и согласился, но с условием: Январия тоже попробует написать какой-нибудь для неё не характерный мрачняк.

И ещё условие: она будет водить его на свидания по пятницам (исключительно для того, чтобы обучить премудростям романтичного поведения), а он её — по субботам (чтобы лишний раз выпендриться тем, какой он крутой и необычный, берет интервью у бывших сектантов и их родственников).

В лучших традициях жанра, прежде чем заключить соглашение, Август шепчет Январии на ушко: «только не влюбись в меня». На этом месте повествование можно было сворачивать. Всё ясно.

— Но так хочется пояснить!

— Ладно, только не очень дол...

— Всего сто пятьдесят страниц!!!

— ...

Они флиртуют, стебут друг друга, получают нагоняй от охранницы семейного кинотеатра под открытым небом за то, что во время сеанса решили потрахаться (естественно, без обязательств, и без обсуждений, и без мозгов).

Они попытаются ещё разок-другой, чтобы Январия убедилась, что мужчины с избегающим типом привязанности ИЗББЕГАЮТ женщин, с которыми переспали.

Ещё страниц пятьдесят книга то и дело воспламеняется от искр, которые летят между главными героями, (но больше от испанского стыда, потому что там в геометрической прогрессии нарастают неловко описанные моменты откровенно неловких попыток близости).

Как ни странно, не умереть от стыда — не самое сложное. Самое сложное — уследить за географией перемещений пальцев Августа, которых у него, кажется, гораздо больше десяти, но из которых он использует только два больших, и поцелуев (для удобства рекомендую отмечать флажочками на карте человеческого тела, иначе окончательно запутаетесь).

Параллельно с порногра...ой, с развитием отношений, Август и Январич продолжают работать над своими нетипичными книгами, хотя это уже не имеет особого значения.

Спойлер: книги они напишут.

Вряд ли гораздо лучше, чем «пляжное чтение», но кто мы такие, чтобы судить...кого бы то ни было.

Нам подарили прекрасную классическую историю о любви. Переводчик постарался, чтобы она легко читалась, а всё остальное — такие пустяки.