Человек из красного дерева

Пересказывать сюжет самого романа нет смысла. Во-первых, потому что тогда читать будет незачем, а во-вторых, все это уже сделали не раз и не два.

Ограничимся тезисом Луки из пьесы Горького «На дне»: есть которые люди, а которые и человеки. Вот об этом и написано – о людях и человеках, о тех, кто из плоти, о тех, кто из дерева. В одних Божий дух, в других какая-то не то софиологическая, не то розомирная невма. Хотя такое удвоение сущностей не вполне понятно. Если уж науки все о человеке, то художественные книжки и подавно. Что такого принципиально нового в знании о человеке нам дал деревянный поворот темы?

«Человек из красного дерева» Рубанова – живая иллюстрация нашей современной ситуации, общественной и литературной. Хотелось бы быть посовременнее, да утонули по уши в прошлом. Вперед за мировыми тенденциями! Но мчимся не в электромобиле, а в ступе с помелом.

Желания не совпадают с возможностями.

То что книга не может получиться, вроде бы должно быть очевидно уже по заложенному в ней исходному фундаментальному противоречию – старое в новое не встроишь, как ни старайся. Разные материи, разная епархия.

Судите сами, у них в заграницах - андроиды, у нас деревянные люди. Там высокие технологии, а у нас все дух да дух, мистика родных осин. То есть даже не паропанк, а древопанк какой-то с заездами в «Русский лес» Леонида Леонова. Патриотическая апология деревянным изделиям, бессмысленная и беспощадная. Осмеянная, кстати сказать, Сорокиным в своем последнем романе «Доктор Гарин», где вместо деревянных плееров Рубанова деревянные айфоны.

Идея вроде бы оригинальная (забудем про Буратино): наши русские андроиды из дерева, живого материала, не какие-то там западные чурки, железные, бездушные.

По факту демонстрация убожества. Как была Русь деревянной, так и осталась, отсталость. Как тонула в хлыстовщине и лжемистических откровениях вместо ума и трезвой памяти, так и тонет по сию пору. Ничего хорошего.

То есть книга изначально лишена логики: вперед в будущее на дровах прошлого. Хотим блеснуть новизной, а сами седлаем такое количество истасканных тем, собираем столько литературного вторсырья, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Хотели русского посконного, а поскреби деревянную сагу Рубанова, за ней сплошная западная литературная традиция. Начинается все почти как у Саймака в «Пересадочной станции» - жил да был тихий человек в избушке, а там, внутри, секрет размером с Вселенную. После перетекает в «Двухсотлетнего человека» Азимова – чурбан стань человеком. Может быть, почти не случившийся Ф.К. Дик: «мечтают ли истуканы о деревянных овцах?» Далее развивается в духе романов не то Энн Райс, не то Клэр Норт, не то наподобие «Американских богов» Нила Геймана – тайные сообщества то ли полубогов, то ли недолюдей, а то еще невесть какой нечисти.

Третьеримская изначальная задумка растворилась в привычном формате западного покроя – книги о роботах, вампирах, тайных сообществах инолюдей. При желании за всем этим можно разглядеть западную политкорректность – отношение к меньшинствам (в романе, Рубанов - человек прямой, так откровенно и написано)

Неправы те, кто утверждает, что Рубанов перебрал со смешением жанров (низкое - высокое). Никакого микса нет. Здесь чистый жанр – мистика, триллер, деревенское и деревянное фэнтези. Что-нибудь еще, ложащееся рядом и кучно. Никакого выхода в боллитру ни в плохом, ни в хорошем смысле. До миддл-литературы не дотягивает.

Жанр, призванный спасти от скуки, полностью книгу и убивает. В «Человеке из красного дерева» от страницы к станице содержание становится более и более предсказуемым. Голливудщина со всеми ее штампами: как нам стать людьми, как развиваться нашей расе деревянных истуканов, как строить отношения с миром, как занять свое место в нем.

Говорят, что жанровая литература – формульная. Но формульность - не руководство к действию, а список того, что следует либо избегать, либо обыгрывать по-новому. А здесь все как по нотам – игры с компетентными органами и страх попасть на разделочный стол в лабораторию или в дубовый спецназ. Далее – раскол и борьба за власть в деревянном народе в отдаленном будущем.

То есть велосипеда не изобрели. «Они живут среди нас». Только деревянные.

Раз деревянные, тогда уж эльфов каких-нибудь российских надо было подогнать. И пошел бы стандартный сюжет: экология против бездушной машинерии. Но эльфов в книге нет, экологический сюжет мелькает эпизодом в связи с креозотными шпалами. Опереться не на кого, прав Николай Можайский, утверждающий в романе: все язычество пошло под снос.

Поэтому рубановские деревянные андроиды повисают в воздухе. Собственной позитивной программы, будущего у них нет и не будет (эрзац «Философии общего дела» Федорова – разве ж это цель?), а корень их происхождения неясен. С одной стороны – они творения человеческие, о чем говорится вполне определенно с другой – есть некий дух, дающий им защиту. Какова природа этого духа?

Книга не продумана. Она вся – сплошная неясность и противоречие. То деревянный – значит вечный, то деревяшки смертны. Или вот, вопрос на засыпку для третьего класса: какой объем пространства может занимать дух? Он же нематериальная сущность.

Кто они – эти деревянные истуканы? Сосредоточиться можно было бы на одном этом, и составить целую романную линию. Но Рубанов, талдыча читателю про дух, больше сосредоточился на объяснениях того как деревянные люди едят, извергают проглоченное, совокупляются и имитируют дальнейшие действия, делающие человека человеком. И делает это неудачно, потому что чем больше объяснений, тем больше хочется подробностей.

Грубейшая ошибка: не надо ничего объяснять. Книги о Буратино, Франкенштейне стали классикой и без этого.

Но тут на классику нечего даже и рассчитывать. Потому что главные вопросы про природу духа деревянных человеков так и остаются без ответа. Чьи они дети? Божьи или человеческие? Принципиальный вопрос, который мог бы прояснить, что мы читаем: историю альтернативного человечества, или историю «новых людей». Они нам братья или своего рода потомство? Внятного ответа нет, но есть версия - мы имеем дело с отчужденными сущностями, отжившими упованиями. И тут бы тоже можно было развернуться в правильную сторону и потратить на это нужное количество страниц.

Но нет, нас ждет суета, беготня и болтовня с криминальным оттенком.

Непонятно откуда взялась байка о том, что в романе столкнулось христианство с язычеством. В «Человеке из красного дерева» нет ни того, ни другого, одни какие-то странные околорелигиозные воззрения. Есть псевдорелигиозная риторика, но религии, мифологии как таковых нет. Их заменяют авторские фантазии эпохи умершего и опошленного постмодернизма, когда времени копать вглубь нет и все берется по верхам. «Страсть делает человека человеком». Странное богословие.

Одна из главных тем книги – время. И его смену, его противоречивый ход вся эта игра с Николаями Угодниками и Мокошью символизирует. Есть и постоянное – на втором плане, неизменно безвестное, убогое прозябание народа, какие бы года не числились по календарю – 1722, 1901, 1991.

По большому счету, если в книге и есть богословие, то богословие времени. Правда, с оттенком осуждения. Мол, люди слишком много придают ему значения.

Хорошо, что автор многое примечает. Плохо, что он не держит себя в узде. И основные мотивы книги (время и творчество) оказываются заслонены разного рода сопутствующей мишурой и отвлечениями в сторону. То есть, если говорить о самом Рубанове его же словами, твердости духа ему не хватило, и книга утонула в суете. Она элементарно перегружена.

Необходимость расстаться с лекалами «Сажайте и вырастет» назрела давным-давно. Сколько лет можно на них еще ехать – непонятно. Но Рубанов вновь оказался не способен это сделать. Во второй части книги стандартный типаж рубановской книги опять расправляет свои крылья.

А между тем, пока Рубанов не откажется от своего опыта, не уничтожит раз и навсегда своего героя, не забудет о том, что сидел, занимался бизнесом и прошел через лихие девяностые, на качественно иной уровень он так и не выйдет.

Тема творца решена в книге заурядно и снижено: творец как вор, как ниспровергатель, разрушитель, жестокий человек. Она решена антропоморфно и не выходит за рамки обычного уже понимания: люди делают людей, в принципе, каждый писатель этим занимается. Творец создает новое. Но, если судить в целом по книге, Рубанов не соответствует этим критериям. Его книга не претендует на что-то большее, чем зарисовка.

Роман рисует кризис устоев, смену эпох. Место священника занимает художник. И тут же оказывается, что на дворе не время для творчества. Все схлопывается, закрывается, становится примитивным. Криминальный сюжет с украденной деревянной головой – аллегория современной ситуации в искусстве, когда художник ограничен полицейским надзором политкорректности.

Биологического механизма трансляции творческого духа нет. Возможно лишь внебиологическое, через среду, через искусство. А оно не супергеройство, оно – работа.

Тут все понятно. Но зачем Рубанов заворачивает все это в сладкую оболочку, делая слишком уж доходчивым для читателя?

Акт насилия – акт творения. С этого места можно было бы поподробнее. Потому что в современную эпоху, как раз этого понимания и не хватает. Чтобы добиться чего-то, ты должен произвести насилие над собой, над материалом, над действительностью. Но в наш беззубый век, кто бы так сделал? И вот итог: никто не добивается результатов. Искусству не хватает жертв и символической крови. Оно стало вялым, анемичным, оно страдает от малокровия.

К этому подведено, об этом практически сказано, но сделано ли самим Рубановым?

Единственное достижение книги – возвращение к метафизике, пусть и не совсем уклюжее, возвращение фундаментальных тем, вопросов, проблем в читательское поле. И не в виде занудной лекции и вялого ковыряния в живом практическом смысле.

Пока западная литература все думает об искусственном интеллекте, у нас есть возможность поставить вопрос более широко – о духе. И тема соседей или соперников человека по духу много более глубокая, чем вопрос о собратьях по разуму или интеллекту.

Увы, тема только намечена, ее заслонили избитые авантюрнее похождения и корпус вопросов-клише, перекочевавших из жанровой литературы.

Мистический сказ о буратино для взрослых с толстым налетом славянского язычества? Шутите? Дайте два!

Да и лучшего времени, чем преддверие Пасхи для этой книги просто не найти. Если вы не имеете ничего против мифологии, предшествующей христианству, конечно. Я вот не имею, например, и лишь умножаюсь на ней, к тому же не стоит забывать, что…

1722 год, Св. Синод запрещает изваяния, которые верой и силой служили своим просящим. Издолбленные образа велено уничтожить, изрубить топорами или сжечь, любым путем стереть их с лица земли. Однако благодарный своим истуканам люд сердоболен и заботлив, посему пытается спасти намоленные собой деревянные статуи, но после…

…после истуканы один за другим оживают, живут рядом в наши дни, так что же за сила их подняла? И жизнь ли это? Какова ее цель? Сколько она длится и на чем зиждется? Не обещаю, что Рубанов даст ответы на все ваши вопросы, но будет любопытно!

Повествование ведется достаточно подробно, размерено, но книге это подходит, я даже оценила. Отмечу, что финал не дает освобождения от внутренних порывов и вопросов читателя, я бы даже сказала, что их становится только больше. И подспудно хочется продолжения, там же еще Мара и Дуняшка, и дивный новый мир!

Стоит признать, к истуканам я отношусь с большой любовью, у меня даже есть свои, искусно вырезанные моим покойным дедушкой. Посмотрела на них другими глазами… перенесла из дальнего угла квартиры поближе к себе :)

Мое первое знакомство с автором считаю удавшимся, пусть я и начала с конца. Тема – обожамба! Мне всегда хочется больше таких историй, не очевидных, будь то с чертовщинкой или с искрой божьей.

Самое лучшее при начале чтения романа Андрея Рубанова, это ничего не знать о её сюжете. Поэтому предварительное знакомство с отзывами на книгу категорически не рекомендуется. Ведь вся прелесть романа в его неожиданности. У меня прелесть случилась. Я ничего не знала о книге. Вернее, не знала главного.

Аннотация сразу же заинтересовала. Она сообщает, что в маленьком городке убит убит известный учёный-историк, а из его дома похищена голова деревянной скульптуры Параскевы Пятницы. Загадка? Загадка.

Вот и приступала я к чтению уверенной, что в руках у меня детектив. На самом деле оказалось, что, да, детектив присутствует. С преступлением, расследованием, арестом преступника. Но какая же это малая часть от всего того, что случилось в романе.

Нет, нет, сюжет я раскрывать не собираюсь. Не-зя-я-я-я... Хочу, чтобы и другие читатели почувствовали ту прелесть, что дарит автор на страницах своего произведения.

Роман написан от лица Антипа Ильина, краснодеревщика, рабочего парня, трудящегося на мебельном заводе. Поэтому и повествование ведется с первых страниц легко и просто. Но увлекательно. Потому что Антип этот ох как не прост. Хотя он походу делится с читателями секретами своего непростого мастерства, работы по древу. А потом вдруг заворачивает такую философско-моральную проповедь, что диву даешься.

Это потом читатель узнает, кто же такой Антип Ильин на самом деле. И тогда уже не кажутся странными и размышления о религии, и экскурсы в историю России, и размышления о душе и вечности.

Андрей Рубанов сумел выдержать весь роман на достойном уровне. Даже постоянные перемещения героев по замкнутому кругу Павлово - Москва - Можайск на замедляют сюжет. Читателю хочется вместе с героями оказаться то в одном, то другом месте. И когда наступает финиш гонки между жизнью и смертью, прямо замираешь. Зачем же так? Хотя умом и понимаешь - только так.

Но продолжения все-таки хочется.

Андрей Рубанов, живописатель "лихих 90-х" и закулисья банкиров и бизнесменов, в последние годы совершил впечатляющий поворот к теме язычества, принятия христианства и славянской культуры в целом. Сначала был сценарий к откровенно клюквенному фильму "Викинг" с Козловским, затем авторская интерпретация народных сказок "Финист – ясный сокол", а теперь и воссоединение прошлого с настоящим. В основе романа реальный факт: в 1722 году по приказу Синода из церквей вынесли статуи святых и божеств, которым поклонялись наравне с иконами. Автор представил, что могло бы случиться, если бы идолы ожили, спрятались среди людей и дотянули до нынешних дней, разыскивая друг друга. Шутки про Буратино и энтов отставить!

Получилось сочно, правдоподобно при всей фэнтезийности и глубоко. Рубанов исследует не только тему сохранения языческой культуры при, казалось бы, доминировании православия (мотив далеко не новый, но от этого не менее интересный). Он рассуждает о созидательной силе творчества (по сути, главный герой возвращает к жизни древнюю богиню Мокошь) и, соответственно, возникающем противоречии с Богом, отшельничестве, правах в широком смысле слова ("деревянные" задумываются и о легализации, словно азимовские роботы со своими "законами"), осознанном существовании, бессмертии и в то же время хрупкости бытия. Идолы не умирают, но подчиняются реалиям нашего мира: могут сгореть или рассыпаться. В общем и целом, "Человек из красного дерева" получился удачным сплавом современного большого романа, фантастики и детектива с очевидным послевкусием на "обдумать".

Очень любопытная книга о том, что значит быть человеком. Не будет спойлером, если я напишу, что большинство действующих лиц - деревянные истуканы, поднятые силой молитв. Да, есть и такие, кто встал сам, без молитв или содействий со стороны. И вот эти деревяшки пытаются жить среди людей, но обо всём по порядку.

Начинается книга со смерти научного сотрудника Ворошилова, которого еще и обворовали перед смертью. Из его богатого на редкости дома спёрли лишь одно - голову святой Параскевы. Кому и зачем она понадобилась не понятно. Читатель, конечно же, очень быстро узнаёт, кому и зачем она нужна и кажется, будто на этом и строится весь сюжет. Так как главный герой Антип Ильин (истукан-краснодеревщик) любит реставрировать своих деревянных братьев, когорте поленьев очень понадобилась Параскева живой.
Что можно сказать о деревянном обществе? Антип - душное полено, философствует безбожно, но с Богом. Не может раздвинуть границы возможностей, так как предан дурацкому кодексу истуканов. Его названый братик - Читарь - философствующее полено, он почти монах, занимается поднятием истуканов. Щепа кажется единственным нормальным, так как он хочет жить как человек. Никола Можайский загадочная личность, так как он встаёт по ночам сам безо всякой помощи.
У них есть общество истуканов, где им делают документы, помогают с деньгами, с жильём. Если надо - отмазывают от полиции и выдают справки. И вот у меня возник первый вопрос: а зачем им люди? Если у них настолько развита своя сеть, в которой единицам надо контактировать с людьми, то мой вопрос очень актуален. Кто и когда придумал правила не наживать добра, не отсвечивать, не лезть никуда. Раз они когда-то восстали, значит, у этого был более глубинный смысл, нежели сидеть в лесу и молиться. Но нет, эти поленья сбились в кучу и себе жить не дают, так и другим собратьям мешают!

В книге между строк поднимается важная тема - что значит быть живым. Вот знаете, Антип Ильин - яркий пример того, как человеческая суть просачивается в дерево. Его вспышки гнева, отрицание адекватного решения, чувство собственничества - это же так по-людски! И правильно некоторые говорили, что они не просили их поднимать. И тот факт, что эти полешки жестоко ошиблись с Параскевой также говорит о многом. Их общество нуждается в глотке свежего воздуха. То, что они всячески навязываются гере Ворошиловой с наивным убеждением, что она будет им помогать во что бы то ни стало - говорит об их ограниченности. Щепа, Елена, Евдокия и моя любимая дамочка Мара - вот новые вожди деревяшек, за которыми следует идти. А не эти монахи, боящиеся зайти в церковь и живущие в страхе разоблачения. И именно из-за того, что Антип упёртый дуб (буквально), его конец вполне ожидаем. Он понял, что не сможет смириться с новыми порядками, отпустить и принять, и поступил как истинный человек...

Местами книга нудновата и душновата, но она поднимает отличную тему. Через истукана можно понять, насколько интересен и непостижим человек, насколько он многогранен. И если ты полено, то место тебе в печи.

Начинается книга как стандартный детектив, с ограбления и смерти. Виновный долго не скрывается, и дальше начинается тягомотина с банальной бытовухой: получение дорогостоящих грузов, пьяные сослуживцы, которым в белой горячке мерещатся бесы и демоны, полукриминальные разборки в духе девяностых. Потом сюжет делает неожиданный и резкий поворот, именно он эту книгу для меня и спас. Подробностей писать не буду, не хочу спойлерить, так что дальше просто заключительные впечатления. Очень неровное повествование, некоторые фрагменты по-настоящему хороши, видно, что автор поработал над ними с душой и вдохновением, некоторые захватывают и затягивают, но местами просто недоумеваешь, зачем вот это здесь вообще, для объема? Ну и главная претензия к автору. Я не знаю, чем господина Рубанова обидели женщины, но за то, как он показал в этой книге женские персонажи хочется крепко стукнуть его по глупой деревянной голове. Немногочисленные дамы собрали в себе все грехи и пороки человечества. И даже Евдокия, к которой автор вроде относится с симпатией и признает за ней наличие ума и даже, местами, гениальности, ведет себя как тупая гламурная идиотка, которая думает только о нарядах, косметике и о том, как бы стрясти с мужика побольше подарков. Я обычно не обращаю на подобное внимание, мужчины, что с них взять, но здесь прям раздражает. Ну может автору действительно не везет в жизни с женщинами. Так что шедевром книгу не назову, но и времени, на нее затраченного, не жаль, местами было неплохо и даже интересно.

"Человек из красного дерева" - роман 2021 года отечественного писателя Андрея Викторовича Рубанова.

Я познакомилась с автором, прочитав Андрей Рубанов - Финист — ясный сокол - переложение русской народной сказки, поэтому, читая в этой книге о деревянных идолах на ум сразу пришла сказка итальянского детского писателя Карло Коллоди - "Приключения Пиноккио" (1881).

Не могу сказать что оказалась права, но полностью неправой себя тоже не считаю. Не было здесь удлиняющегося из-за вранья носа, но желания быть человеком было, и, как часто это бывает, осуществление желания счастья не принесло. А ещё здесь очень много про веру и религию, про язычников и христиан, про раскол в Церкви и раскол в человеческой душе.

Очень хорошо и очень глубоко написано. Мне определённо нравится творчество Рубанова, с удовольствием буду читать его ещё.

Книга, о которой расскажу вам сегодня, вызвала у меня бурный восторг.
В современной русской литературе, на мой взгляд, есть 4 автора-столпа, которые своим творчеством мотивируют изучать и любить свою культуру. Это Семёнова, Алексеев, Иванов и Рубанов!
Если книга "Финист - ясный сокол" представляет читателю новый взгляд на старую-знакомую историю, то в этот раз мы имеем дело с любопытной, взрослой и крайне необычно трактовой "Буратино". Сам автор в сюжете пару раз её вспомнил.
Написано восхитительно! У меня даже душа как-то отдохнула, набралась свежего воздуха. Это как просидев в душной квартире месяц, выходишь на морозный свежий воздух и вдыхаешь полной грудью. Чувствуется своё, родное. Как говорится, здесь русский дух, здесь Русью пахнет. Тут вам и святость страны православной и дохристианские боги. И то, и другое находит отклик в душе, а глаза делают большими от удивления.

Читая "Человека из красного дерева", я не вылезала из Гугла. И не потому, что книга сложная или насыщена незнакомыми словами. Нет, роман хоть и напоминает одновременно "Франкенштейна" Мэри Шелли, "Псоглавцев" Иванова и "Оккульттреггер" Сальникова, написан вполне просто и доходчиво. Все дело в том, что сюжет книги строится вокруг такого явления, как русская деревянная храмовая скульптура, и эта тема оказалась настолько же сильно захватывающей, насколько прочно забытой.

Почти все изображения скульптур, которые я нашла, это фотографии из Пермской художественной галереи. Впечатление они, конечно, производят неизгладимое. Глядя на них, начинаешь верить, что все написанное Рубановым возможно, что Никола Можайский и Параскева Пятница - живые, что сапожки стаптывались, а статуи поднимались.

Но все вышесказанное, относится пожалуй, к теме книги, но не к ней самой. "Человек из красного дерева", на мой вкус, это тот яркий случай, когда персонажи и их реальная судьба оказались сильнее и ярче, чем мастерство автора. Если читать книгу не обращаясь к дополнительным источникам, то становится видно, что это обычное городское фэнтези с православно-языческим уклоном. Да, динамичное и захватывающее, но минус в том, что Рубанов не сохраняет темп и если первые 200 страниц читаешь залпом и тихо пища от восторга, то во второй половине начинаешь откровенно скучать. Финал и вовсе выглядит скомканным и недодуманным. Кажется, что автор в какой-то момент запутался в собственных идеях, не придумал как все увязать и куда вырулить и поэтому просто перестал писать. В итоге получилась одна сплошная завязка без  кульминации и уж тем более без развязки.

Тем не менее, история про современного Буратино, который хочет стать мальчиком, но становится убийцей, мне понравилась. Я узнала для себя много нового и интересно провела время с книгой. Могла ли бы книга быть лучше? Возможно. Но и так было вполне неплохо.