Илиада

Очень краткое изложение "Илиады" для чётких пацанчиков и девах, не желающих тратить время на прочтение и любящих комедии абсурда.

Хрис: Верни дочку.
Агамемнон: Неа.
Ахиллес: Верни, верни.
Агамемнон: Бу! Тогда твою бабу заберу!
Ахиллес в печальке.
Фетида: Зевс! Сыночек в печальке! Помоги!
Зевс: Окей. Агамемнон, фас!
Агамемнон: Окей. Ололо, драчка!
Парис: Драчка! А ну выходи самый дерзкий! Всех порешу.
Менелай: Ну я тут самый дерзкий.
Парис в ужасе убегает.
Гектор: Зассал, зассал!
Парис возвращается.
Гектор: Кто победит, тот и чёткий.
Менелай: Ща как дам!
Киприда: Я богиня! Пыщ — и нет Париса.
Елена: О, Парис, откуда не возьмись! Давай секс делать.
Парис: Окей.
Менелай: Блин, испарился.
Агамемнон: Значит, мы победили! Гоните бабки!
Зевс: Ну что, может, закругляться будем?
Гера: Нет! Отрубить троянам головы!
Зевс: Конечно, милая. Афина, сделай.
Афина: Парис, фас!
Парис: Пыщ!
Менелай: А-а-а!
Все: Драчка! Драчка!
Идёт драчка.
Арес: Как, драчка — и без меня?
Афина: Опять Арес расшалился. Диомед, фас!
Диомед: Пыщ!
Арес: А-а-а! убегает
Гера и Афина: Скукота. Пойдём пожрём.
Гектор: Ой, чуть на драчку не опоздал! А ну, кто тут самый дерзкий?
Десять ахеян в один голос: Я!
Нестор: Эники-беники… Аякс, ты водишь.
Аякс: Пыщ!
Гектор: Пыщ!
Мужики: Эй, ночь уже. Пойдем, пожрём.
Все: Окей.
Расходятся и жрут. Утром всеобщая драчка продолжается.
Гера: Я помогу ахейцам.
Зевс: Марш на кухню. Из вредности теперь не буду им помогать.
Агамемнон: Что-то страшно. Давайте-ка все свалим, ну её, эту Елену.
Диомед: Не ссы!
Нестор: Надо б Ахиллеса на разборки.
Одиссей: Ахиллес, кис-кис-кис!
Ахиллес: Не-а.
Ахейцы: Нам нужен засланец в стан врага!
Диомед: Чур я! Одиссей, пошли со мной.
Трояне: Нам нужен засланец в стан врага!
Долон: Чур я!
Одиссей и Диомед: Опа, вот так встреча! Пыщ! входят в раж, грабят и убивают
Утром драчка продолжается.
Зевс: Я за троян!
Посейдон: Я за ахейцев!
Гера: Муж! Пошли делать секс!
Зевс: Окей.
Аякс: О, камешек! Дай-ка кину.
Гектор падает без чувств.
Зевс: Ой, что-то я отвлёкся. Непорядок. Аполлон, пособи.
Аполлон: Окей.
Патрокл: Ахиллес, солнышко, можно мне тоже в драчку?
Ахиллес: Ага. Возьми мою одежду и мотоцикл и смотри не поцарапай.
Трояне: А-а-а, да это ж Ахиллес!
Патрокл: Мвахаха!
Гектор: Пыщ!
Мраком чело Патрокла облачилось.
Гектор: Ура, халявные шмотки!
Ахейцы: Не-не-не, не трожь!
Зевс: Отставить кучу-малу! кидает дымовую шашку, все расходятся
Ахиллес: Что за дела?
Ахейцы: Патрокла порешили.
Ахиллес в печальке.
Фетида: У сыночка украли шмотки! Не боись, сына, мама ща все сделает. Гефест, куй.
Гефест: Кую.
Ахиллес: Обновка! Всех порешу!
Агамемнон: Мирись-мирись и больше не дерись. Вот твоя баба.
Конь Ахиллеса: Ахиллес, тебе кирдык.
Ахиллес: Говорящий конь!!! Не надо было столько пить.
Гера: Кто за белых, кто за красных?
Афина, Посейдон, Гермес, Гефест, Гера: За ахейцев!
Арес, Аполлон, Ксанф, Артемида, Лета, Киприда: За троянцев!
Ад, содом, гоморра, мясорубка с участием богов и людей
Зевс: Пора завязывать. Гектор помрёт.
Боги: Почему Гектор?
Зевс: Ээээ… Мммм… О! Судьба!
Ахиллес: Гектор, выходи, буду морду бить.
Гектор: Окей.
Ахиллес: Пыщ!
Гектор: Ой. Развей мой прах над Гангом хотя бы.
Ахиллес: Фигушки, ты мои труселя снял с Патрокла, мстя моя будет ужасна. срывает одежду с Гектора и идет хоронить Патрокла
Призрак Патрокла во сне: Ахиллес, и после смерти мне не обрести покой, хочу с тобой вместе в гробике лежать.
Ахиллес: Окей.
Нестор: О, Ахиллес спит! Стырим тело Гектора и вернем троянцам, что оно тут валяться-то будет?
Приам: Тело сына? Спасибо. Пошли все пожрём.

"Не без борьбы я, однако, погибель приму, не без славы!
Сделаю дело большое, чтобы знали о нем и потомки!..."

"Целиком ты заплатишь нынче за горе мое по друзьям, перебитым тобою"

Все-таки лайвлибовские игры существенно расширяют читательские горизонты: ведь сколько ж лет боялась даже подступиться к бессмертной гомеровской "Илиаде" (а как при этом хотелось насладиться сокровищницей античной литературы!) - пугал сам сюжет (вдруг будет скучен, ведь казалось, что я его его не понаслышке знаю), язык (вдруг будет малочитаемым, неподъемным, а проще говоря, излишне тяжеловесным). Все оказалось не так страшно: порадовал и увлекательный, динамичный, стремительный сюжет (многое для меня из описанных в книге событий было вообще в новинку), а язык, конечно, хоть и был чуточку необычен (скорее, непривычен для современного мира), но как же чертовски красив (о, это отличный образец "высокого" слога).

Похищение прекрасной Елены, Троянская война, троянский конь - сюжеты, казалось бы, затертые до дыр, но нет - то лишь верхушка айсберга. Для меня открытием стала (если что, я не читала "Легенды и мифы Древней Греции" Николая Куна, поэтому у меня, как обычно, открытий много:) ссора царя Агамемнона и отважного Ахиллеса из-за "добычи" - прелестной Брисеиды, плененной девушки, которой был награжден за отвагу сын Пелея (Ахиллес), но сын Атрида (Агамемнон) забрал ее себе. Не будь этой ссоры, возможно, и события повернулись бы в другом направлении: не был бы ранен смертельно друг Ахиллеса, Патрокл, ведь рядом бы с ним сражался храбрейших из храбрых - Пелеев сын. Но вот только гордые мужи таких обид не прощают: удалившись от дел, Ахиллес вскоре и получит горестную весть, доставленную ахейцем Антилохом - нет больше верного друга, как и тела его нет - унесли подлые троянцы...

И вот здесь, пожалуй, и начинается самая интересная часть поэмы - противостояние "шлемоблещущего" Гектора и быстроногого Ахиллеса. Гектора сломить, похоже, не в силах ничто, но ведь то еще не пришел разъяренный Ахиллес в своих новых выкованных Гефестом доспехах (старые он одолжил Патроклу, а когда Патрокла убили, в них облачился Гектор. Ох, и гневался же Кронид (Зевс), видя такое безобразие...

Кстати, еще одно открытие. Троянская-то война была (если судить по Гомеру, естественно) не только между троянцами и аргивянами (ахейцами, греками), но и между самими небожителями, причем согласия в стане богов тоже не было: кто-то был за троянцев (как Феб-Аполлон, например, бессчетное раз спасавший этого неубиваемого Гектора), кто-то - за ахейцев - те же Гера с Афиной, например, из-за чего у них были постоянные стычки с громовержцем (Зевсом) - Гере даже как-то пришлось пойти на хитрость, чтобы опоить дурманом любви супруга, а его брат (Посейдон) тем временем помог проигрывавшим ахейцам. Вот поистине эпическая книга и эпическое сражение, полное кровожадных подробностей - хотя чего еще ждать от книги, где процентов 90 занимает описание военных сражений?

Симпатии мои были преимущественно на стороне ахейцев. Хотя постоянно раздражал плач Ахиллеса - всю книгу путала его с Одиссеем - очень уж имена похоже звучат, на мой взгляд. То это были стенания по поводу отнятой Агамемноном Брисеиды, то по поводу смерти друга. Интересно было следить и за жителями Олимпа: ох, уж эта непокорная Афина, которая все равно все сделает по-своему))

Заканчивается жестокая книга возвышенно и милосердно. После долгих уговоров Ахиллес все же отдает тело Гектора его отцу, ведь Патрокла все равно уже не спасти...

Поэме Гомера уже три тысячи лет, а все так же актуальна. Никогда не приведет ни к чему хорошему война - кровь убитых, слезы их родственников, разрушенные города. Похоронный пир и оплакивание костей - страшное предзнаменование ныне живущим ...5/5

"Мы ничем не поможем и сам неистовым плачем.
Боги такую уж долю назначили смертным бессчастным, -
В горестях жизнь проводить. Лишь сами они беспечальны..."

Множество великих государств расцвело и обратилось в прах с тех пор, как гомеровская «Илиада» была исполнена в первый раз, но слова «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына» по-прежнему заставляют затаить дыхание. Монументальное произведение, состоящее из двадцати четырёх песен, или из пятнадцати тысяч семисот стихов – истинное сокровище Трои, только вместо рубинов и изумрудов сверкают смыслы и образы.

Взглянув на текст поэмы, можно вспомнить Бродского: “Поэзия – это высшая форма существования языка”. «Илиада» в блестящем переводе Николая Ивановича Гнедича доказывает это со всей очевидностью. “И над морем заря расстилается ризой златистой” – как вам? А “немолчношумящее море”? Я нигде не видела настолько красивых, архаично звучащих эпитетов. Ритм гекзаметра, стихотворного размера, выбранного Гнедичем, вводит в транс не хуже струящейся музыкальности греческого оригинала – первоначально поэма предназначалась не для чтения, а для услады слуха.

Магическое, звучащее слово меняло реальность под переливы кифары. В древней Греции странствующие сказители назывались аэдами. Одним из них был и Гомер – таинственный слепец, обладавший особым видением. Именно с Гомера началось утверждение символической фигуры автора. Сказитель погружен в мир памяти и слова, лишь ему под силу достать из тьмы веков имена давно забытых героев и придать им золотой ореол славы, который сродни бессмертию.

Для Гомера его персонажи не были современниками. Он вполне резонно считал, что слушатели уже знают, кто из Афродиты, Геры и Афины на свете всех милее, а также сколько раз похищали бедняжку Елену. Поэтому он забрасывал слушателей в самую гущу битвы – точнее, в самую середину осады Трои, также известной как Илион (отсюда и название поэмы). Читателю из двадцать первого века придётся либо проштудировать Куна, либо держать интернет под рукой. Незнакомых имён может быть много, но в этом есть красота и значение.

Любого современного автора отлучили бы от издательства, если бы он сделал то же, что Гомер: в самом начале поэмы, во второй песни он выдаёт детальный список одной тысячи ста восьмидесяти шести кораблей ахейцев. Отдельные поэты серебряного века даже пытались побороть бессонницу с помощью гомеровского каталога, видимо, считая корабли вместо овец. Однако, это не помогло, так как перечень кораблей – одна из точек сгущения смысла.

Каждый герой, каждый народ, принявший участие в осаде Трои, должен быть назван. В классической филологии есть такое понятие, как эпическое спокойствие Гомера. Созерцательно и отрешённо автор прислушивался к предсмертным хрипам прекрасных молодых воинов – и шелесту винно-красных волн Эгейского моря. Всё в мире имеет равное достоинство – люди, звери, боги, вещи, оружие и корабли. Если не уделить внимание всему, то исчезнет магия эпоса, неспешный ритм, который символизирует мироздание, превосходящее сознание человека.

У Гомера красива даже война. Искусство убивать, умение умирать. Да, мудрый аэд признаёт, что это горе и бедствие для всех, но фатум неотвратим: мойры отмерят долю всем, от всесильного олимпийца до простого гребца. Боги у Гомера очень человечны в своих страстях и тоже подчинены власти судьбы. Если не принять то, что предначертано, то жизнь становится ничтожной: увиливание недостойно человека. Лишь тот достоин славы, кто бесстрашно встречает взгляд судьбы.

Ещё один образ, аккумулирующий в себе главную идею «Илиады», это описание щита Ахилла. Первый в истории литературы экфрасис, то есть, словесное описание предмета искусства, показывает амбициозный замысел бога-кузнеца Гефеста: щит вмещает всё небо, землю, звёзды и луну, а также много сценок из сельской и городской жизни. Мир и вражда являются гранями одного и того же: идиллическое описание пашни следует за военными событиями, а свадьба соседствует с тяжбой.

Подобный переход от полноты счастья к несчастью является основным принципом греческой трагедии. Гомер – великолепный рассказчик, который мастерски показывает всю суть героев через перипетии. Гектор, доблестный полководец троянцев, открывается с новой стороны в сцене прощания с женой Андромахой. Гектор знает, что отправляется на смерть, но не боится ни разрушения Трои, ни гибели всего войска, ни собственной судьбы. То, что приносит больше всего мучений – слёзы Андромахи, мрачное будущее любимой жены и маленького сына.

Сцена, в которой гнев Ахилла наконец-то стихает, тоже потрясает глубокой трагичностью. Будто воочию видеть, как убелённый сединами царь Трои целует руки, убившие его сыновей, как отчаянная мольба пробивает защиту неуязвимого Ахилла лучше всякой стрелы – это испытание для эмоционального читателя, на которое, тем не менее, стоит отважиться. Покорение поэмы в целом требует определённого мужества: произведение древней эпохи обладает непростым темпом и является частью богатого культурного наследия. Но если вы до сих пор думаете, что «Илиада» – это далеко, незнакомо и вообще не про вас, вы ошибаетесь.

В десятой песни, помимо всего прочего, описывается лагерь греков у стен Трои. Тысяча костров пылает в ночи и словно отражается в россыпи звёзд на тёмном небе. Мир целостен и прекрасен. Мрак космоса скрывает разницу между разожжённым воинами костром и холодным сиянием небесного светила. Если вы когда-то любовались ночным небом, держа в руках свечу, фонарик или даже телефон, знайте: в тот момент вы были одинокой звездой, которая летела сквозь время и пространство на огни ахейского лагеря.

Из него выросла вся мировая литература. Погружение в эпос - это ещё и погружение в родовое сознание человечества; в сознание, воспринимающее мир как гармоничное целое, где всё взаимосвязано, человека - как часть племени и рода, смерть в бою - как момент наивысшей славы, к которому стоит стремиться. Эпос величественен и масштабен, его мало интересуют проблемы одного человека - он посвящается эпохальным событиям. Читая его, чувствуешь, что поднимаешься над мелкими проблемами и встаёшь вровень с героями без страха и упрёка.

Чем прекрасна "Илиада"?
Хотя событие, которому посвящена "Илиада" - это Троянская война, речь в ней идёт вовсе не о том, как греки сокрушили Трою; не о том, как был создан знаменитый Троянский конь; в сущности, речь идёт даже не о войне, хотя большая часть страниц занята кровопролитными схватками. Прежде всего эта поэма - о страстях, делающих человека уязвимым, превращающих его в зверя; и об избавлении от страстей, которое ставит человека вровень с богами. "Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына!" - так начинается "Илиада", и это не случайно. Победа Ахиллеса над гневом и ненавистью гораздо важнее в этой поэме, чем победа греков над троянцами.

Образы героев, каждый из которых снабжён постоянным эпитетом - это великолепная, многогранная картина. У них есть и слабости, и достоинства; Ахиллес благороден, но несдержан; Агамемнон могуч, но упрям; Одиссей умён, но лукав; Гектор испытывает страх, но побеждает его. Каждого из героев Гомер любит одинаково, о каждом отзывается с восхищением, и "шлемоблещущий Гектор" вызывает не меньше сочувствия, чем "быстроногий Ахилл". В поэме нет воззваний к чувствам читателя, какого-то подчёркнутого трагизма - но именно потому, что каждый павший - великий герой, невозможно остаться безучастным. По силе эмоционального воздействия "Илиада" - одно из самых лучших произведений. Над тем эпизодом, где Гектор, обманутый богиней, вступает в схватку с Ахиллесом и проигрывает, я просто не удержалась от слёз.

Особое удовольствие от чтения обеспечено прекрасным переводом Гнедича - впервые открыв "Илиаду", я не смогла удержаться и принялась читать вслух, громко и торжественно. С этим желанием просто невозможно бороться - попробуйте, и "Илиада" заиграет всеми своими красками; всё-таки это произведение не для чтения "про себя", эпос должен был произноситься нараспев, отсюда и многочисленные повторы, и постоянные эпитеты.

Развёрнутые художественные сравнения в поэме - это отдельная тема; лично я ими наслаждаюсь. Возможно, они могут поначалу сбивать с толку, но это быстро проходит, главное - читать вдумчиво и неторопливо.

Завершается поэма погребением Гектора - и что бы там ни было дальше, какие бы события не ждали героев (а мы знаем, что их ждёт мало хорошего), сейчас, на последних страницах "Илиады" - торжествуют благородство, мудрость и человечность.

Ахиллес ни в чем не виноват! Герой к успеху шел, не получилось, не фортануло... В героическом эпосе законы жанра лютые, волчьи. Только высунешься наружу, из палатки там, или из города, как придется убивать направо и налево. Здесь еще есть такая особенность, что щадить никого нельзя, только валить на месте, да желательно не зевать и побыстрее, иначе боги могут соперника прямо из-под носа увести. Были, были уже случаи, у товарища Гомера в Илиаде неоднократно описаны. А то сначала поклянутся на чем свет стоит, мол, поединок один-на-один, пусть оружие решит спор, да будет так, а потом вдруг раз - и устроят тотальный кидняк. Вон, как у Менелая с Парисом нехорошо вышло. Парис у него мало того, что жену увел, так еще и в публичном поединке один-на-один когда проиграл, то скрылся с поля боя под покровом Афродиты. Ага, знаем мы таких Афродит... Прибегает, негодник такой, к жене, даже кровищу с себя не смыл, и заявляет - мол, дорогая Елена, хочу тебя как никогда, а война эта дурацкая подождет. И ведь не только говорит, но и делает, шалунишка! Гектор на это дело смотрит, возмущается, а тот ему как ни в чем не бывало: "Гектор, да ладно, да ты обиделся, что ли?" А как же ему не обижаться, когда у него у самого жена и ребенок, а его теперь Ахилл в чистом поле убьет за все эти парисовы шашни, да и вообще весь город будет разрушен. Ну а Ахилл-то мало того, что убьет, так еще и над телом надругается, хотя это и неугодно богам. Впрочем, кто их разберет, этих богов, чем им там угодить. Арес - быдло, Афина - стерва, Аполлон - самовлюбленный кретин, Посейдон - нахал, Зевс - вспыльчивая размазня, Гера - сучка крашеная, а уж про всяких там Афродит, Артемид и Гефестов даже и говорить неловко. Нет, никто в троянской войне с хорошей стороны себя не проявил, никто. Но уж так устроен героический эпос. А Ахиллес не виноват, он просто к успеху шел.

Три месяца моей жизни, которые заняло вдумчивое чтение Илиады, я не могу назвать выкинутыми. Много чего в них было. Но в них не было Илиады. Ты оказался посреди океана, один, выброшенный в бурные воды, и барахтаешься ты в нем, и делаешь вид, что пытаешься его «объять». Нет, не ты его пытаешься объять — это он тебя уже объял и поглотил. Много ли приятностей будет от столь тесного общения с Посейдоном? Сомневаюсь. Но ты продолжаешь делать вид, что все наоборот.
Я преклоняюсь перед монументализмом, не то чтоб даже нечеловеческим, а скорее вневременным. Сколько процентов наших знаний о Древней Греции почерпнуты из Илиады и Одиссеи? Боюсь, что большое половины. И, надо сказать, иначе её читать не получается — эпическая битва давно превратилось в эпическую энциклопедию в формат «эпик. битва», и лишь благодаря консерватизму этот формат не закреплен окончательно.
Правда, читать Илиаду, произведение, де-факто, не имеющее начала, и толком не имеющее конца (линия Ахиллеса и Гектора не более чем удачный повод свернуть противостояние), и повествующее не сколько о людской битве, а о том, что людская битва есть битва Богов (истинна на Земле есть истина на Небесах), не располагает к какому-то финалу. Как она и не располагает к какому-то началу. Читать Илиаду на полном серьезе как художественное произведение придет мало кому в голову. Да, это обязательный культурный бэкграунд столетней давности (вспомним Достоевского, у которого больше греческих аллюзий только библейские), но насколько он сейчас ко времени? Ни по форме, ни по содержанию современный человек не сможет это не то что переварить или прожевать, но даже и проглотить. Опять лезут в голову сравнения с собой посреди океана.
Конечно же, мифологический пласт Илиады далеко не единственный. Ничуть не меньше там педагогический пласт. Произведение как будто создано для того, чтоб на пальцах, да с авторитетным источником, рассказать молодому правителю, что:

• Не ставь девок впереди всего — получишь войну. И пусть ты будешь вкушать плоды этой любви, история явно нехорошая выйдет;
• Сложный выбор между богинь, каждая из которых обладает мерзким характером, нельзя делать «в лоб». Не будь как Парис, будь умнее;
• Не обижай своих военачальников. Даже если он кажется слабым — а вдруг его мать богиня, и ради твоих извинений повернет весь ход войны не в твою пользу!

И, похоже, пользуются чит-кодами.
Моя любовь к истории Троянской войны началась с книги-которую-теперь-нельзя-называть. Хотя - я все равно ее люблю. И всегда говорила, что "Илиаду" прочитала ну практически во всех вариациях - кроме, собственно, поэмы. Но - и этот день настал...
По слухам, в "Илиаде" самое сложное - вторая песнь, "Список кораблей". Я уже пробовала штурмовать поэму - и споткнулась в первый раз именно на ней. Ну... Вторая песнь у нас состоит: сначала из совета богов, которые потом решают посчитать, а сколько ж сил собралось под знамена. И - понеслись: мирмидоняне, аргивяне, атриды, приамиды... Да еще ж не просто "Одиссей? - В наличии. Ахиллес? - Дуется в палатке". Наш велеречивый рассказчик же еще о каждом что-нибудь скажет: чей сын, чей муж, чем славен. Ну просто - море удовольствия. Но затем же идет песнь третья, где начинается сама битва. И наш возлюбленный рассказчик не скупится: кто куда чем кого ткнул, язык отрезал, мозг замесил. Ну что вы хотели: война - это ж не одна прекрасная Елена.
Для меня было небольшим шоком, что сама "Илиада" - это только кусок истории. Который и начинается-то где-то ближе уже к концу

Менее поэтичным языком: Ахиллес обиделся на Агамемнона, что тот отобрал его "трофеи", и гордо удалился. Мамочке еще побежал жаловаться, быстроногий... Ну а заканчивается... Я уже признавалась, что историю эту знаю хорошо - даже не с рождения Ахиллеса, а чуть не с рождения дубов тех кораблей и копий
И все равно каждый раз есть крохотная надежда: ну может у этого автора... Может ну хоть многомудрый Гомер пощадит...
Но я впитала столько интерпретаций и историй, что надеялась на - сатисфакцию. Чего я только не встречала: и железные засовы на палатках, и Елену, рассекающую с голой грудью не только перед закипающим троянским двором, но и перед собственным папочкой. Но вершиной была - подмыха. Да-да, не пятка Ахилла, а подмыха - ну звучит же! Не прячьте глаза, Колин Маккалоу, это вы у нас такая... альтернативно одаренная. Но - не случилось сатисфакции, потому что поэма обрывается в совершенно неожиданном месте - так посчитал нужным рассказчик.
"Илиада" - это не только такая база и кладезь. Еще Борхес включал ее в список "вечных сюжетов". Помимо прямых переложений по мотивам, "рассказывающих" истории: Патрокла, Брисеиды, Кассандры, Перикла откуда-то из 50й строфы вытащили. Есть же еще туча произведений, использующих поэму, как основу. Мне пришли на ум - "Голодные игры". Олимпийские боги прям знатно развлекаются, играя в войнушку героями: послания посылают, советы держат, на два лагеря разделились. Даже нет-нет - да и в битве поучаствуют, Арея только допусти повоевать. Но - боги-то бессмертные, и копья людишек им нипочем. А люди? Тронула меня история почти мальчика, которого на войну выдернули буквально с брачного ложа. И - если Гера и Афина Зевса побаиваются (муж и отец все-таки) и могут присмиреть, то Афродита... Хотя наш рассказчик и называет ее дщерью Зевса - но все могут ошибаться - и она все-таки ему тетка, и мнение его и гнев - ей немного по цимбалам. И она - то Париса укроет, то Елену научит...
Но просто это - красиво. Как бы усердно нас не одарял подробностями рассказчик - ну такие моменты встречаются. Невероятно описана битва Патрокла и... о, боги, как его, на С - Скамандр? Пробирает аж крик Афины, призывающий на битву. И невероятно позабавил меня эпизод, когда Посейдон вызвал такое землетрясение, что заволновался Аид в своем царстве.
Ну и изюминка нашего вечера - это перевод Гнедича... Я считаю, что это - уже наше культурное наследие. С первых строк - можно испытать даже шок. Я когда-то писала, что мне показалось, что речь где-то шла то ли про волосатые ноги, то ли про волосатую грудь. Ну, думаю, "пышнопоножные" - это немного не то. Но потом нагнали меня

Все в наличии, не расходимся) А откуда они мечи вытаскивают - это отдельная история (ну вкладывают же!) Это - ну просто какое-то пиршество и вакханалия. Шлемоблещущий, лилейнораменная - когда я услышала паки, я поняла, что поэма перестает быть томной. А еще там Зевс помавает Фетиде. Что, простите? А, вроде - кивает. Бровями?
И тут приносится Гера и вопрошает:

Бедная... женщина.
Шок, безумие - восторг!
Прошу только - к встрече с прекрасным подготовиться хоть чуть-чуть. Хотя бы поучить матчасть про богов и героев: всяческих героев там множество, и пусть нас и будут (порой многословно) знакомить, будет особо не до пояснений. Кстати, с "Илиадой" мне как-то было даже проще, чем с Генри Лайон Олди - Одиссей, сын Лаэрта . От себя посоветую - греческий цикл Стивена Фрая, неплохо он все поясняет и раскладывает. Помнится, я предъявляла претензии возлюбленному британцу за обилие персонажей - но после "Илиады" все претензии снимаются. Не буду призывать под знамена этого трудного путешествия, но буду - советовать, вкрадчиво. Удивительное, просто невероятное путешествие, определенная книжная глыба и веха. Да, обильная - но после нее вы уже никогда не будете прежним. Встретят вас там хитромудрые мужи-данайцы, там Одиссей Лаэртид, супротив шлемоблещущий Гектор... Ну вот как теперь?!
*И позвольте поделиться секретом. Во-первых, поэму - советую непременно слушать. Даже не представляю, как это море слов штурмовать. А в озвучке - ну этот слог же просто журчит и вливается! Ну и главный секрет - я слушала в исполнении Владимира Самойлова. Видела множество вариантов - но выбрала моего старого знакомца. И - любимца. И было это - восхитительно! И музыкальное сопровождение очень художественно подобрано. А чтец, помимо того, что сам обладает невероятно приятным голосом - как же он отыгрывает. Такую толпу: юнцов, старцев, женщин - так характерно, так красиво! Ну просто очень рекомендую - и путешествие под стены Трои пройдет легко и приятно.

Гомер - это человек загадка. Существовал он или нет, скорее вопрос выбора, чем конкретный факт. Каждый волен сам выбирать. Был ли он творцом или собирателем. Существовал ли этот человек в действительности или это собирательный образ. Но эта тема связана с гомеровским вопросом, а не эпосом, что родилось под его именем.
Вообще сюжет "Илиады", как впрочем и "Одиссеи", но я тут говорю только о "Илиаде", взят из цикла мифов о Троянской войне. Но произведение начинается не с начала мифа, а с ссоры Ахилла и Агамемнона. Т.е. причину десятилетней войны читатели узнают намного позже. Гомер рассказывает, можно сказать, только кульминацию, основное действие всей войны. То что действительно интересно услышать, а не с её начала. Нам, читателям, часто приходится окунаться и в прошлое, и в будущее, услышав предсказание. Мы всё время переносимся то за стены Илиона, то к кораблям греков, то к олимпийским богам.
Герои демонстрируют свою силу, доблесть, а ещё свои желания. Они не велики, потому что люди. Они хотят жить, а если уж и умирать, то так, чтобы это не было бессмысленно. Но прочитав "Илиаду", задаёшься вопросом, какой смысл бороться, если есть что-то сильнее тебя и могущественнее. Именно "оно", не по собственной воле, заставляет полюбить (как Афродита заставила Елену), умереть или даже жить, чтобы умереть позже.
Знаете, после просмотра фильма "Троя" такие актеры как Брэд Питт и Эрик Бана заставили сочувствовать персонажам - Ахиллу и Гектору. Но после прочтения "Илиады" начинаешь воспринимать этих героев жертвами случая. Ведь боги на горе вытягивали кости, чтобы решить: позволить ли им жить или же отобрать у них эту жизнь.
Красивое произведение, но его сложно воспринимать, если не знать мифологию или что-то дополнительное по истории литературы античности.
И всё же, хоть и не с первой попытки, но я его прочитала.

Самого эпизода с яблоком в Илиаде нет. Но незримо он присутствует почти на каждой странице. Униженные Афина и Гера  непрестанно помогают Ахейцам, а "наипрекраснейшая" Афродита - Троянцам; Парис постоянно упоминается, как зачинщик распри,  Елена - как причина войны, Менелай - как благородная жертва.

Поль Сезанн

Надо сказать, что Париса, конечно же, Зевс подставил. Выбирать прекраснейшую из трёх богинь, любая из которых ревнива, завистлива, гневна - это смертный приговор при любом вердикте. Но сладострастцу повезло. Целых десять лет он вкушал плоды Афродитовой победы. Я думаю, что он остался доволен. Никаких угрызений совести он вроде бы не испытывал. Подумаешь, по его вине враг десять лет осаждает Родину, подумаешь, половина мужского населения уже погибла в битвах. Главное - спать с Еленой (она, кстати, свою вину и причастность осознаёт). Мало того, он даже во время жесточайшей битвы прячется в спальне Елены. Вот такой герой.

Но вернёмся к самому суду. Полагаю, что Парис выбирал не столько прекраснейшую из богинь, сколько прекраснейший из даров. Суды всегда и везде одинаковые.
 
Лукас Кранах старший

Но если выбирать исключительно по личным качествам (внешним и внутренним) богинь? Я когда-то уже задумывался над тем, кого бы выбрал я сам. Призадумался снова.

Как видите, картины великих художников не могут дать ответа, а скорее отпугивают. Приходится пользоваться воображением.

Впервые я читал Илиаду в возрасте Париса-судьи. Тогда мне и в голову не могло прийти выбрать кого-то кроме Афродиты. Прекрасная богиня Любви и Красоты, появляющаяся из пены. Какая прелесть! Афина казалась мне слишком доминирующей, а Гера - просто сварливой бабой. Конечно, я не мог не посочувствовать Парису, пострадавшему за свой честный выбор.

Петер Пауль Рубенс

Перечитывая Илиаду, когда мне было около тридцати, я уже симпатизировал Афине. Она мудра, сильна, относительно справедлива. Она спокойней, чем истеричная Гера. Она годится не только на роль любовницы, как Афродита, но и друга. Любовницы и друга! Олимпийские Боги, разве это можно совместить?

Сегодня, когда мне под сорок (боже мой, почти никто из сражавшихся под Троей не дожил до этого возраста!) мне более всего импонирует Гера. Страстная и ранимая, ревнивая и мстительная, одновременно покорная и дерзкая, опытная в жизни и любви, понимающая своего мужа (правда, как правило, это ему во вред), молодая душой и (наверное) телом. Она самая человечная, самая живая, самая женственная из богинь. Да и эпитет у неё какой звучный. Волоокая! Оставим на секундочку в стороне его буквальное значение - коровоглазая. Но как звучит?! Во-ло-о-ка-я. По сравнению  с ней Афродита - глупая и наивная девчонка, а Афина - холодное существо среднего пола. Не люблю женщин, которые день и ночь не снимают шлема.

Энрике Симоне

Эту книгу я буду обязательно перечитывать. Интересно, кого я выберу на месте вечно юного Париса в следующий раз. Возможно, я пойду по второму кругу и снова отдам яблоко первенства Афродите. Говорят, такое бывает с возрастом. Но боюсь, вероятнее всего, что я уже просто выберу оставить у себя яблоко. Причём, желательно - тертое или печёное.

Ангелика Кауфман