Ülima õnnelikkuse kogudus

Он сказал, что что история похожа на старый дом среди ночи. В котором зажжены все огни. В котором тихо шепчутся предки.

Ведь ничего не стоит погубить игру. Порвать ниточку мысли. Разбить фрагмент сновидения, бережно носимый повсюду, как фарфоровая вещица. Позволить этому быть, уберечь это, как Велютта, – дело куда более трудное.

Один угол для стряпни, один угол для одежды, один для скатанных постелей, один для умирания.

По молодости своей она думала, что любит Чакко, – на самом же деле просто она робко, на ощупь осваивалась в самой себе.

Когда Улис пришол домой его сын пришол и сказал отец я думал ты никогда не придешь, там было много принцев и все хотели в жены Пени Лопу, но Пени Лопа сказала выйду за того кто стрелит через двенацать колец, и никто не смох. а улис пришол во дворец одетый совсем как нищий и сказал можно я попробую, все смеялись над ним и сказали если мы не смогли ты не сможешь, сын улиса сказал пусь попробует и он взял лук и стрелил через 12 колец.

Внезапно коммунисты оказались в странном — недоброжелатели говорили, нелепом — положении: им приходилось одновременно быть властью и призывать к революции.

И вновь произносились только Мелочи. Крупное таилось внутри молчком.

...плата проясняет ситуацию. Отделяет Секс от Любви. Потребности от Чувств.

На похоронах Паппачи его вдова рыдала, и контактные линзы плавали в ее глазах. Амму сказала близнецам, что Маммачи плакала не из-за любви к покойному мужу, а из-за привычки. Она привыкла видеть его слоняющимся вокруг фабрики, привыкла к его побоям. Амму сказала, что человек — это привыкающее животное и что просто невероятно, к чему он ухитряется приспособиться. Стоит посмотреть вокруг, сказала Амму, и увидишь, что избиения латунной вазой — далеко не самое впечатляющее, что есть на свете.

До поры до времени они жили без фамилии, потому что Амму обдумывала возможность вернуть себе девичью фамилию, хотя говорила, что предоставляемый женщине выбор между фамилиями мужа и отца — это насмешка, а не выбор.