Ülima õnnelikkuse kogudus

Она не понимала, откуда взялись эти слова. Ей не верилось, что они могли в ней быть. Но вот они вылетели и назад уже не вернутся. Теперь они околачивались на красной лестнице, как канцеляристы в учреждении. Одни стояли, другие сидели и трясли ногами.

А на заднем плане - неумолчное, визгливое, скулящее подвывание недоброй молвы.

В Человеческой Природе возможно все.

Двор был забрызган лунами, по одной в каждой дождевой луже.

Загорнувшись у волосся, Амму притулилась до свого відображення у дзеркалі на дверях ванної і спробувала заплакати.

Детство на цыпочках вышло вон.
Безмолвие вошло в паз, как стержень засова.

– Ну что, Карл Маркс? – издевательски спрашивал Паппачи, когда Чакко садился за стол. – Как прикажешь быть с этой студенческой швалью? Опять, черт бы их драл, агитируют против нашенского Народного Правительства. Может, поубивать всех, и дело с концом? Ведь они же не Народ – так, студентишки.

В структуре сознания, как утверждали сторонники этой довольно примитивной теории, марксизм просто занял место христианства. Если Бога заменить Марксом, сатану – буржуазией, рай – бесклассовым обществом, церковь – партией, то цель и характер путешествия останутся прежними. Гонка с препятствиями, в конце которой обещан приз.

В их семье дяди становились отцами, матери – любовницами, а двоюродные сестры умирали и лежали в гробу.
В их семье немыслимое становилось мыслимым и невозможное случалось в действительности.

В этнических чистках, голоде и геноциде она видела прямую угрозу своей мебели.