Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty

Книга поднимает вопрос глубокого неравенства между странами, как в современном мире, так и в исторической перспективе. Почему жизнь граждан в одних странах относительно благополучна, тогда как жители других стран страдают от проблем бедности и, иногда, от вооружённых конфликтов и высокого уровня насилия в обществе? По мнению авторов, причина неравенства заключается в качественных институциональных различиях, которые складывались десятилетиями и веками. Дело не в географии, культуре или религии, а в институтах.

Забегая вперёд, скажу что данная теория показалась мне достаточно убедительной, даже если в ней много обобщений и она неизбежно упускает из поля зрения какие-то другие важные факторы. Авторы сами говорят, что иногда им приходилось жертвовать «многими интересными деталями».

Показывается на примерах роль экстрактивных и инклюзивных институтов. Если сильно упростить, вам повезло, если вы живете в обществе с развитыми инклюзивными институтами. Обилие и разброс примеров в книге, кстати, может несколько утомлять.

Аджемоглу и Робинсон полагают, что на протяжении истории возникали точки перелома которые способствовали созданию (относительно) инклюзивных институтов. Эти точки и специфическое стечение обстоятельств открывали для отдельных стран путь к инклюзивности, но они ничего не гарантировали. Ни в одном из государств, где сформировались эти институты, ничто не было предопределено и история могла пойти другим путем.

К историческим точкам перелома относятся «чёрная смерть», т.е. чума, выкосившая огромное количество людей в XIV в. и приведшая к кризису феодализма в Европе; трансатлантическая торговля; промышленная революция, начавшаяся в Англии и по-разному отразившаяся в разных частях света.

Кризис феодализма создал окно возможностей, но в итоге привёл к институциональной дивергенции между западной и восточной Европой. Если страны западной Европы постепенно ушли от крепостной зависимости, то в восточной Европе произошло вторичное закрепощение крестьян и, как следствие, усиление экстрактивности.

Первой страной, вставшей на путь инклюзивности, стала Великобритания. Уже при Тюдорах в Англии были предприняты первые реальные шаги в этом направлении. Эти шаги были сделаны вопреки воли королей и королев. Монархи из династии Тюдоров стремились упрочить свою власть и тем самым укрепить абсолютизм, но в обществе набирали оборот силы, способные противостоять этим тенденциям. Английский парламент был достаточно силён, чтобы не позволить монархам решать важные вопросы кулуарно. В этом значимое отличие Англии от Франции и Испании. Несмотря на многие сходства (во Франции были Генеральные Штаты, а в Испании кортесы в качестве аналога английского парламента), французам и испанцам не удалось на том отрезке истории начать путь к инклюзивности. В обеих странах укрепился абсолютизм.

Важнейшей вехой стала «Славная революция», произошедшая на британских островах в 1688 г. Она ознаменовала поражение сил, стремящихся к реставрации абсолютизма и победу плюрализма. Конечно, плюрализм и инклюзивность экономических и политических институтов в то время в Англии были по современным понятиям очень ограниченными, но это был ключевой этап, ознаменовавший перелом и обеспечивший в будущем значительные преимущества для Великобритании. Степень инклюзивности далее лишь росла.

Инклюзивные институты обеспечивают права частной собственности и равенство перед законом, создают стимулы к предпринимательской деятельности и обеспечению населения работой, поощряют инновации. Для инклюзивности характерно расширение политических прав, что может произойти на точке перелома, хотя и не факт, что произойдёт. Многое зависит от множества мелких факторов. Революции и слом старых институтов, как известно, могут привести к созданию на их месте ещё более репрессивных структур.

Создание инклюзивных структур часто сопровождается т.н. «созидательным разрушением», которого боятся элиты при авторитаризме. Этот страх заставляет их препятствовать созданию инклюзивных институтов.

Показательна самая первая глава книги, где авторы показывают как разница в институтах отражается на разнице в жизни на примере двух пограничных районов. Один в Мексике, другой в США. Еще более наглядным примером, как институциональные различия могут влияют на уровень жизни в географически и культурно близких регионах, стали Южная и Северная Корея.

Политические и экономические институты взаимосвязаны, и могут как укреплять друг друга в направлении инклюзивности, так и закреплять экстрактивный характер развития.

Согласно авторам, экстрактивный рост имеет свой потолок и не может быть устойчивым, в отличие от роста, который опирается и порождается инклюзивными институтами. Один из примеров - - экстрактивный рост, который имел место в СССР.

Различиями в институтах авторы объясняют разницу между Японией и Китаем в XIX веке. Япония стала первой азиатской страной, приобщившейся к индустриальной революции.

Фактор, без которого не получится построить инклюзивные институты, - - политическая централизация. Слабая политическая централизация препятствует созданию таких институтов.

Не обходят стороной авторы и тему колониализма и последствий, которые он принёс для Африки и Азии.

Экономический рост одних может усиливать экономическую отсталость других. Работорговля закрепила экстрактивный путь в Африке.

Авторы соединяют экономику, историю и политические аспекты. Один из рассказов, который мне запомнился связан с завоеваниями испанцев в Новом Свете. Меня (приятно) удивил тот факт, что уже в то время были люди, которые не боялись критиковать жестокость по отношению к местному населению. В частности, католический cвященник Бартоломе де Лас Касас резко отзывался о деятельности испанских конкистадоров в Южной Америке.

То, как колониальные власти организовали жизнь в Южной Америки, сказывалось и продолжает сказываться на жизни людей в этих странах и в наше время. Любопытно, что, например, в такой стране как Колумбия, сегодня наблюдается смесь инклюзивности и экстрактивности, которую поощряют вооружённые группировки (как левого так и правого толка), контролирующие определённые районы страны.

Авторы объясняют, почему французская революция и славная революция в Англии стали критическими точками перелома и способствовали движению к инклюзивности, тогда как этого не произошло в обществах с долгой экстрактивной историей. В Англии и Франции сформировались широкие коалиции, которые в реальности хотели изменений, там были сильны торговцы, предприниматели, имелся частный сектор. Иная картина сложилась, например, во многих странах Африки. Вместо широкий коалиции там возникали узкие группы, которые стремились получить максимальную власть. Положительным исключением стала Ботсвана, где после обретения независимости начали формироваться инклюзивные институты и эта страна имеет достаточно высокий доход на душу населения, сравнимый с некоторыми странами восточной Европы.

В условиях экстрактивности власть сулит огромные барыши, что становится большим соблазном для отдельных личностей заполучить всю полноту власти. Одним из последствий высокого уровня экстрактивности может стать гражданская война, как это случилось в Сьерра Леоне.

В книге встречаются повторения, и если хочется получить очень сжатое представление об идеях авторов, а времени на всю книгу нет, можно прочесть последнюю главу. Приведу оттуда цитату, которая подытоживает задачи авторов в данной книге.

Интересная макроэкономическая теория о влиянии инклюзивных институтов и политического плюрализма на благосостояние государства. В книге рассматривается множество примеров развития и упадка разных государств в разные периоды. Для общего развития неплохой материал, но уж больно затянутый и вызывающий ощущение топтания на месте. Лично мне она не показалась убедительной на все 100%, ментальность нации тоже нужно учитывать, на мой субъективный взгляд. В целом для понимания каких-то происходящих в мировом порядке вещей подойдёт. 

Книга, в которой дается ответ на интересующий многих вопрос: почему одни страны богатые, а другие бедные? Казалось бы, все просто: в одних странах есть минеральные ресурсы и развита промышленность, а в других этого нет. В одних странах коррупция и весь бюджет разворовывается, а в других все на благо людей. Но оказывается, что это следствие. А причина в том, какие политические и экономические институты преобладают: экстрактивные или инклюзивные.
Как раз они-то все и определяют...

Экстрактивные институты (от английского to extract - извлекать) характерны для диктаторских режимов. Все богатства и ресурсы страны извлекаются и идут на обогащение правящей элиты и приближенной, лояльной к ней верхушки. Население стран, в которых преобладают экстрактивные институты, нищее и бесправное.

Инклюзивные институты (от английского inclusive - включающий в себя) характерны для демократических режимов. Они открыты в равной степени для всех, гарантируют свободную конкуренцию, защиту прав собственности и равенство всех граждан перед законом. Страны с преобладающими инклюзивными институтами развиваются и процветают.

В этом важном труде Дарона Аджемоглу и Джеймса А. Робинсона приводится масса примеров того, какой путь проходили страны и что способствовало развитию в них экстрактивных или инклюзивных институтов.
К примеру, беднейшие африканские страны в прошлом были центром работорговли. Когда же в 20 веке они получили независимость, то на смену белым колонизаторам пришли свои же черные диктаторы. Одни экстрактивные институты сменились другими, а инклюзивным просто неоткуда было взяться. Исключение - ЮАР, которая перешла от системы апартеида к демократии и стала самой развитой страной в Африке.

Или другой показательный пример - КНДР и Южная Корея. До Корейской войны это была одна страна без культурных и исторических различий. И после того, как в 1953 году ее разделили на два государства, появились коммунистическая Северная Корея по образу и подобию СССР и демократическая Южная Корея с построением инклюзивных институтов. Это наглядно показывает, во что можно превратить одну и ту же страну: в сплошную зону за колючей проволокой или в современное и развитое государство впереди планеты всей.

Но есть и исключения. Богатые государства с экстрактивными институтами. Например, страны-монархии Персидского залива (Катар, Саудовская Аравия). Их благополучие держится на природных ресурсах, добыче нефти и газа. Но если нефть закончится, то для этих стран все будет очень печально, т.к. в условиях экстрактивности они ничего больше не развивают и не дают миру технологий.

Книга дает ответ на главный вопрос. Как бы банально не звучало, но построение демократии - это единственный путь в богатству и процветанию страны.

Не этого я ожидала, начиная книгу. Полное разочарование. Книга очень однобокая, причина богатства очень простенькая - демократия и инклюзивные институты, а дальше начинается подгонка фактов под эту теорию. Прочая неудобная информация игнорируется.
Например, очень сильно воспевается Великобритания с ее промышленной революцией, быстрым развитием промышленности, железной дороги и т.д. Но при этом как-то не указывается, что в то же самое время полмира было колонизировано и фактически работало на одну эту страну. Легко развиваться, когда у тебя бесконечный приток золота, металлов, дорогих товаров (чай, шелк и т.д.), когда население твоей страны фактически на положении бесправных рабов и можно заставлять их работать практически бесплатно. Да, инклюзивные институты в Великобритании были созданы для купцов, аристократии и промышленников, чтобы лоббировать их интересы перед королевской семьей. Про положение обычных людей авторы скромно умалчивают, это не вписывается в теорию. Настоящие достижения случились только в 20 веке - всеобщее образование, медицина, избирательное право и т.д. Но это уже похоже на следствие развития, а не на причину.
При этом все, что автору было сказать про становление советской власти после революции 1917 года - это то, что установился «кровавый коммунистический режим», которые начал репрессии. Серьезно? А как же власть Советов, состоявших из рабочих, крестьян и солдат? Это ли не инклюзивный институт? Мгновенно открытый доступ к всеобщему бесплатному образованию, медицине, избирательное право для всех. Но про это мы умолчим, кровавый режим должен быть кровавым. Цифры репрессий, кстати, совсем ничем не подтверждены. 20 млн и все тут.
При этом все страны с экстрактивными институтами и без всякой демократии такие бедные, потому что автократичные и закрытые. То, что это страны Латинской Америки, Азии, Африки, беспощадно ограбленные и эксплуатированные развитыми демократиями, просто не имели шанса на развитие - это тоже ни при чем.
Но если диктатуры не имеют возможности разбогатеть, то как же Сингапур? Южная Корея?
Автор мусолит проблемы развития Аргентины, Венесуэлы и Бразилии, но почему-то умалчивает про Чили. Это страна с государственным управлением быстро развивалась, добилась высокого уровня жизни и служила примером для всего региона, но тут в результате военного переворота, поддержанного американцами, к власти пришел Пиночет. Дальше более-менее известно, в том числе и то, что богатства Чили стали разрабатывать американские концерны.
Вот кстати, абсолютно не затрагивается тема наднациональных корпораций, а без этого совсем-совсем смысла нет поднимать тему богатства и бедности целых стран.
В общем, об этом можно много говорить, тем более, что колониальная политика продолжается, просто она приняла иные формы.
В общем, это типичный образчик западной картины мира, можно уже и альтернативу почитать - Ноам Хомски, Иммануил Валлерстайн, Наоми Кляйн.

Нет человека, который не задумывался бы, "Почему одни страны богатые, а другие бедные". Нобелевская премия всегда подстегивает интерес к лауреатам, хотя за себя могу сказать, что нобелиантов по экономике читаю впервые, обычно ограничиваясь литературными. Но в нынешнем году нам везет, книга Дарона Ажемоглу и Джеймса Робинсона переведена на русский давно, есть в очень достойной аудиоверсии, тем, кто оценил преимущества чтения ушами, не надо объяснять. Написана увлекательно, со множеством экскурсов в историю, географию, религиоведение, политологию - не тот вариант нонфикшена, над/под которым засыпаешь.

Если выделить самую суть трактата почти на 700 страниц, то: экономическое процветание напрямую зависит от политического устройства, инклюзивное оно или экстрактивное. Поясняю, инклюзивное ( inclusive - включающий в себя) - это не тот олл инклюзив, который вы получаете на отдыхе в Турции, но запомнить так будет легче. Когда все слои общества участвуют в управлении государством и определении его политики, когда существует система сдержек и противовесов, ограничивающих абсолютную власть, разграничение законодательной, исполнительной и судебной ветвей без возможности осуществлять давление; когда социальные лифты способствуют карьерному росту талантливых, а приобщение к властным институтам не дает карт-бланша в доступе к бюджетным средствам.

Экстрактивное устройство - это вовсе не экстра (сверх)-активное, но от латинского extract - извлекать. Такое положение, при котором власть и все, даруемые ею привилегии сосредоточены в руках элиты, чрезвычайно закрытой, имеющей возможность контролировать законотворчество, исполнение законов и суд - разумеется, в своих интересах, сильно отстоящих от интересов большинства. В этом случае экстракт - вытяжка, сливки общества буквально экстрактируют - извлекают из него все, что можно. Социальные лифты при этих условиях не работают вовсе или работают с ограничением стеклянного потолка - до определенных должностей и постов, сервильных в отношении элиты, талантливый и работоспособный претендент может добраться, но доступ к реальной власти для него/нее закрыт.

Процветают государства с инклюзивным типом общественно-политического устройства, в экстрактивных хорошо лишь элитам. Это основное правило, которое соавторы подтверждают множеством примеров из истории самых разных государств: от Междуречья и Древнего Египта до современных США и стран Африки. Есть еще нюансы, крайне важна для работы экстрактивных институтов централизация с единым законодательством и возможностью контроля- там, где существует раздробленность, велика опасность междусобиц, сжирающих человеческий и экономический ресурс. Одновременно с этим слишком мощная централизация создает потенциальную опасность сосредоточения неограниченной власти в руках ограниченного числа лиц и следовательно экстрактированию.

Интересно вводимое соавторами понятие созидательного разрушения, когда деструктивный по всем признакам фактор открывает возможность для конструктивных изменений - как чума, опустошившая Западную Европу, фактически отменившая крепостную зависимость. Не имея в виду полемизировать с величайшими умами современности, я хотела бы напомнить, что несколько наиболее процветающих сегодня западноевропейских стран ограбили крестовыми войнами Восток, об этом почему-то ничего не говорится. Но в целом созидательное разрушение тоже действенный механизм, хотя я не была бы так категорична в отрицании других факторов, развенчанию "теорий, которые не работают", вроде "Ружей, микробов, стали" Даймонда, которые я, в простоте, продолжаю считать заслуживающими внимания, в работе посвящена целая глава из пятнадцати.

В любом случае. это интересно, дает пищу уму и это редкая возможность составить собственное мнение о том, за что сегодня дают Нобеля по экономике.

Так сложилось исторически! Вот это ответ - но, мы явно не этого ждали. Такая большая работа проведена, горы литературы, интересный анализ экономик разных стран от исторических времён до настоящего времени. Колоссальный труд, множество фотографий и карт, да и книга получилась не маленькая, но усвоили очень хорошо только, что инклюзивные институты лучше экстрактивных, они дают устойчивый рост и благосостояние.
На самом деле читать эту книгу с одной стороны было интересно, экскурсы в историю были очень познавательны, а с другой стороны читать было сложно и порой, непонятно (не имея экономического образования сложно разобраться во всей этой "кухне") и надо сказать честно, от постоянных повторений: инклюзивные - экстрактивные, аж рябило в глазах. И с этой теорией институтов вроде бы разобрались, но когда приводятся примеры по определённым странам, что вот сейчас начался рост экономики потому, что были созданы инклюзивные институты (но какие?) - хотелось бы больше конкретики и почему эти институты перерастают в экстрактивные (и опять какие? и что явилось причиной?). Вот именно это всё и запутывало и мешало полному восприятию материала. И ещё, когда приводится примеры с "не пускающими" развитие институтами стран, может главенствующую роль и играют сами институты, но мне кажется, все же немалую роль играют и всё таки влияют на развитие и другие факторы: все те же этнические и географические, климатические, политические и влияние международных финансовых организаций (к примеру МВФ). Причем политические, мне кажется, очень сильно влияют: захотелось одной стране присвоить нефть в другой стране и понеслось: смена институтов и курса развития, революции и борьба за светлое будущее, которое превращается в основном в руины. А потом, ой-ой, прогрессивные институты начали превращаться в экстрактивные, но опять что-то пошло не так и динамики развития - ноль.
В общем книга не ответила на вопросы, но была довольно познавательной.

«Почему одни страны богатые, а другие бедные?» - интригующее название , не так ли? Позиция авторов раскрывается на первых же страницах. А именно: страны, в которых в процессе исторического развития сформировались инклюзивные экономические институты (которые основываются на одноименных политических институтах и централизации власти) – богаты, а те, в которых экстрактивные – бедны. Инклюзивные характеризуются плюрализмом, свободой предпринимательства, вовлеченностью масс в принятие политических решений, инновациями; а экстрактивные – направлены на аккумуляцию средств в пользу правящей верхушки. Вот, собственно, и вся матчасть.

Весь остальной (и весьма внушительный) объем книги занимают сравнительный анализ исторических, экономических, географических, культурных и прочих факторов, которые обусловили развитие тех или иных институтов в разных регионах мира. С одной стороны очень убедительно, особенно когда авторы сравнивают близкие регионы (например, Южную и Северную Корею), а с другой - точной формулы успеха здесь нет, как и каких либо прогнозов на основании данного анализа, поскольку (авторы сами в последней главе это признают), слишком много неизвестных в этом уравнении. Также в книге широко используются такие понятия (определения которых в принципе понятно из их названий): «Созидательное разрушение», «Железный закон олигархии», «Двойственная экономика», которыми можно описать сходные процессы происходящие в ходе развития экономик разных стран.

Историческая составляющая книги мне понравилась больше. Факты излагаются достаточно увлекательно, не сухо, с интересными подробностями. Хотя прыжки во времени иногда сбивали с толку – ну ведь не художественная книга, можно было и соблюдать хронологию.
В целом книга интересная, можно на досуге перечитать некоторые главы. Если бы еще можно было бы отфильтровать текст от упоминаемых по несколько раз на страницу «экстрактивных и инклюзивных экономических институтов»…

Описанная теория не имеет предсказательной силы, т.к. не имеет четкого описания причин смены эксклюзивности и инклюзивность в обществах, опираясь на случайность и непредсказуемость истории.

Нет четкого и последовательного и систематизированного описания обществ этих типов, периодизацией. Плохо, что есть предвзятость в описании опыта СССР, в экономическом росте которого игнорируются такие черты инклюзивности, как повышение грамотности, централизация, власти обращение производственных сил и ресурсов на общественные фонды.

Прием предвзятости состоит в том, что когда нужно подчеркнуть инклюзивность Западных стран, то описываются их парламент и развитие промышленности, а то, что прибыль отходит частным лицам и элите опускается. Когда же описываются эксклюзивные общества, то наоборот, больший упор делается на связи внутри элит, узость выигравших, но не сообщается, имело ли место что-то положительное. В отношении СССР это очень плохо.

В Англии проводится целенаправленное развитие промышленности - это хорошо и прогрессивно. В имперской России цари тормозят индустриализацию - это плохо. В СССР большевики потом вынуждено проводят ускоренную индустриализацию - это тоже плохо. В Европе развивается грамотность и книгопечатание - это хорошо. Большевики проводят всеобщую ликвидацию безграмотности, дают доступ к образованию и его имеют все - об этом не пишем. Или расскажем о том, как в Австрии не принимают идеи Роберта Оуэна о том, как надо улучшить условия труда для рабочих, а о том, что и в Англии эти идеи отвергаются - говорить не будем, как и о том, что в СССР права трудящихся защищены так, как нигде в мире - не скажем тоже. Мы опишем поступление чернокожего молодого человека в университет в 1980-х гг. под охраной армии и полиции от бесчинств американских расистов как величайший триумф равноправия и демократии, а о том, что в СССР все национальности имеют равный доступ к образованию уже 50 лет - умолчим.

Ну и, конечно же, колониальные завоевания Англии, Испании, Португалии, Голландии и Франции, хоть и было, но никак не отразилось на отсталости в Африке, Азии, Южной Америке. Это всё их институты отсталые, эксклюзивные. Например, сделали рабство - неотъемлемой частью жизни африканского континента, нанёсшего сильнейший демографически, культурный и политический удары для их народов. Даже отмена торговли рабами в XIX веке не отменила рабства как такового, а лишь перепрофилировала его с торговли людьми на торговлю товарами, сделанными этими же людьми, но уже не в Америке, а на месте. Если белые в одни периоды торгуют на равных, поощряют взаимодействие в колонии, то всё хорошо, а если в какой-то период вводят ограничения на торговлю, владение землей и пр. права для африканцев - то всё плохо становится. Сегрегация, бантустаны, апартеид. "Мы ограбили вас, нажили на вас капитал и вложили его в развитие промышленность, а вас будем клеймить за отсталость и не инклюзивность" . Л - логика.

Ещё интересно сопоставление борьбы классов. Когда частные землевладельцы борются с вождями за собственность это хорошо. А как насчёт борьбы рабочих за общественную собственность? Это ж ещё большее расширение благоденствия в обществе.

Будем хвалить готовность предпринимателей к риску, отложить средства для развития технологий, о "созидательном разрушении" Шумпетера, и при этом будем ругать коммунистов за то же самое в больших масштабах, когда они вкладывают силы из деревни в город, чтобы создать сельско-хозяйственную технику и отдать её в ту же деревню для повышения урожайности. А всё потому, что свобода в пользу класса предпринимателей в буржуазных парламентах - это "хорошо", а свобода в пролетарских советах - это "плохо". Обращение доходов в пользу узкого круга предпринимателей - это "инклюзивно", а обращение капитала монополий на благо всего общества - это "отстало" и "эксклюзивно". Это инклюзивность кого надо инклюзивность. Не путайте. "Это другое".

Книга занятная, ничего не скажешь, прочитал с интересом. Много нового узнал, особенно про Африку.
Название завлекательное, напоминает об Адаме Смите, втором по значению и известности Адаму всех времён и народов.
Авторы (в дальнейшем при необходимости буду называть их АД&ДР) не пытаются сделать вид, что сказали последнее слово в экономике, истории или политологии, что нашли какую-то "альфу и омегу", которая объяснит всё на свете и даже больше. Они полностью отдают себе отчёт в том, что на события всегда влияет бесчисленное количество разнообразных факторов, так что в конце концов историческими событиями в значительной мере управляет случайность. АД&ДР выделяют факторы, которые играют роль на конкретном судьбоносном вираже истории. Мне нравится такой подход.

Одним из таких определяющих факторов является инклюзивность политических и экономических институтов конкретного общества.
Инклюзивными авторы называют такие политические и экономические установления, которые приводят к максимально широкому возможному в данное время участию людей в управлении.
Противоположностью инклюзивности они называют экстрактивность. Это такое положение, при котором политика и экономика служат элите и олигархии за счёт остального народа. Это исходное положение для любого общества.
Вот иллюстрация этих понятий:

Двойственная экономика, вид с птичьего полета: нищета в провинции Транскей, процветание в провинции Наталь (ЮАР)
Слева экстрактивные институты, справа инклюзивные. Граница между ними чисто административная: ни морей, ни гор не видно.

Названия, надо сказать, неуклюжие, хоть по-русски, хоть по-английски.
Инклюзивное включает большинство общества, экстрактивное выжимает из общества ресурсы. Могли бы слова поизящнее придумать, но уж что есть, то и есть.

Если огрубить идею АД&ДР до последней степени, останется вот что: политика определяет экономическую ситуацию, а от неё уже зависит богатство или бедность страны.
Авторы приводят многочисленные примеры и тонкости, но в общем всё всегда сводится к одному и тому же: способ, каким мы чистим ружья, зависит от степени инклюзивности институтов нашего общества. Ну и если будем чистить ружья кирпичом, стрелять они скоро перестанyт -- почти всегда только и исключительно по политическим причинам.
Ну и при глупых и жадных правителях народ будет нищим. Кто б сомневался?

Самой важной предпосылкой процветания общества АД&ДР считают плюрализм в политике, экономике и жизни. Плюрализм является залогом независимости СМИ и суда с гарантиям прав собственности, что оборачивается устойчивостью системы в целом. И всё это вместе предохраняет общество от серьёзного ущемления прав и тем самым направляет его на путь динамичного развития.
(Проиллюстрирую идею в скобках: если 78% людей тупо следуют за абсолютным монархом, не рассматривая никаких альтернатив, они довольно скоро получат монополизацию бизнеса, рост цен и налогов, повышение пенсионного возраста и прочие прелести подобного рода с просверленными дырками в космических аппаратах, понижением уровня жизни и общим экономическим отставанием в комплекте.)

Очень красива заимствованная у кого-то авторами метафора созидательного разрушения.
Идея немного напоминает о Марксе, но имеется в виду нечто другое. Ржавый Пояс Америки -- памятник этому процессу. АД&ДР про него не вспомнили, а зря. При случае напомню им, пусть включат в следующее издание.

Несколько обескураживает "железный закон олигархии". Это тоже заимствованное у кого-то понятие и не менее красивое.
В соответствии с этим "законом", африканские независимые государства продолжают политику колонизаторов, используя построенные метрополиями механизмы выжимания ресурсов из народа. Теперь уже из своего народа.
Самое обидное, что свернуть с экстрактивного пути на инклюзивный можно только при благоприятном стечении обстоятельств. Англичанам повезло. Гражданам Сьерра-Леоне (и большинству других) нет. На такой поворот могут потребоваться века, пока, например, им не попадётся мудрый и дальновидный монарх.
До этого я знал только одного такого монарха -- сингапурского Ли Кван (или Хван) Ю. Теперь знаю ещё одного. Это Сересетсе Кхама (или Хама) из Ботсваны. Он ещё и потомок мудрого правителя. Ботсване повезло.
А вот бразильский Лула да Сильва пал жертвой "железного закона олигархии". В момент написания книги он вёл свою страну к инклюзивному процветанию. Теперь сидит в тюрьме за взятки. Что ж, бывает. Не повезло Луле и его бразилейрам.

В целом теория АД&ДР не претендует на особую убедительность, хотя книга и интересна. Это скорее теория описательная. Она отлично объясняет, почему в прошлом то или иное общество достигло чего-то или не достигло. На прогноз будущего теория вряд ли может рассчитывать, потому что имеет в себе огромный фактор случайности. Никто не может заранее предвидеть, что средневековая чума приведёт к ослаблению крепостного права в Англии. А в Венгрии -- к его усилению. Да и вообще никто не рассчитывает на пандемию чумы в сколь-нибудь обозримом будущем. А она может случиться, и это кардинально поменяет ситуацию во многих странах.
Видимо, поэтому авторы не касаются даже настоящего положения дел, например, в России. Что тут происходит, знает один только бог. АД&ДР не в курсе, что такая страна вообще есть. А вот про СССР они знают всё.
Кое-что говорят они о будущем Китая. Предрекают ему скорый застой из-за недостаточной инклюзивности политических институтов. Не знаю. Лично мне кажется, что Китаю предстоит застой скорее из-за возрастной структуры населения вне зависимости от деталей его политического устройства.

Крайне неубедителен пример цивилизации майя. Не верю, что одновременно во всех слабо связанных между собой городах-государствах на значительной территории элиты пришли в упадок из-за появления какой-то гипотетической оппозиции, о которой ничего не известно, или из-за борьбы за ресурсы, свидетельств которой также никаких нет. Следов вражеского нашествия тоже не наблюдаем.
Думаю, даже если в процессе неурядиц такого рода погибнет 2/3 населения (что совершенно невероятно), найдутся другие элиты и культура продолжится.
Гораздо более вероятно, что жизнь стала невозможна, например, из-за климатических изменений или чего-то в таком роде. Только какие-то события такого масштаба могут побудить людей оставить удобное и никем не разрушенное жильё в городе и разбежаться куда глаза глядят.
(В дальнейшем авторы неоднократно ссылаются на майя для подтверждения своих гипотез.)

В общем книга представляет собой интересное историческое исследование с уклоном в экономику, а местами имеет черты исторического романа.
Вот, например, выдержка из закона одного из народов Сомали:

Попытался представить себе эту одну треть верблюда... Да, сложная задача. Для её решения математики не хватит. Требуется группа опытных адвокатов.
Ну или можно сразу троих убить, тогда сотню верблюдов делить будет легче.

Одна деталь внушает исторический оптимизм.
Я прежде думал, что для превращения России в современную Великобританию потребуется 800 лет. (Примерно столько отделяют нас от Великой хартии вольностей 1215 года.)
Прочитав книгу АД&ДР, понял, что наши общественные институты примерно соответствуют тем, что были в Англии при абсолютной монархии Генриха VIII.
Если так, мы сможем выйти на современный уровень развития общества уже лет через 500, а это, согласитесь, большая разница!
Разумеется, через 150 лет у нас должна грянуть Славная революция (1917 год для этого не годится). Ну и тогда уж, если повезёт, мы выйдем на динамичный путь в будущее. Это может случиться ещё лет через 150. Если повезёт.
Придётся, видимо, за это время одного монарха казнить и ещё одного свергнуть, но это детали, о которых нечего и говорить в свете нашей уже случившейся истории.
Так что подождём. Всё ещё будет хорошо. Глядишь, и Ботсвану тогда догоним.

Текст начинается предисловием А.Чубайса. Прочитал он книгу внимательно, это заметно. Его предисловие лучше читать после основного текста, а то мало что понятно.

А главное не забыть картинки в конце. Они классные и даже цветные. И хороших карт много. Это большой плюс книги.

Заметил несколько косяков, которые всецело на совести переводчика и оформителя. Восток местами перепутан с западом, цвета на карте противоречат описанию и т.п. Это мелочи.
Всем рекомендую.

========= UPD 2024-11-1 =========
Прочитал сейчас в своём тексте фразу

Написано это было в 2018. Кто бы знал, что уже в 2019 появится COVID-19 :)))

Ну и авторам книги дали только что Нобелевку по экономике -- за эту вот самую теорию.