Квартира

Более всего ее воинственный нрав проявлялся в стычках с соседскими мальчишками, на которые она зачастую сама же их и подбивала, глумясь над их играми и физиономиями, считая убожеством все, что они делали и говорили. Все началось с шести лет, когда Марта при молчаливом соучастии Иосифа забросала тухлыми помидорами их сверстников, венгров, Миклоша и Ласло, сыновей деревенского кузнеца Бенеша, чей двор от дядиного отделяла только невысокая плетеная изгородь. Ласло и Миклош тогда с позором отступили, а Марта, уверовавшая в свою силу, с тех пор не давала прохода никому из сельских ребят, задирая их по поводу и без, подстерегая их на улицах деревни, зовя помериться силами на окраине — у станции или запруды. В этих драках, в которых Иосиф вынужден был участвовать вместе с ней, Марта не всегда одерживала верх, но даже тогда, когда она возвращалась домой битая, морщась и потирая синяк на лбу или ссадину на плече (при этом сам Иосиф редко отделывался так же легко: его, понуро плетущегося сзади, дома чаще всего ждала примочка на подбитый глаз или приготовленная тетей вонючая мазь на расквашенную вдрызг губу), она оставалась довольной и на ходу измышляла план мести, в котором с присущей ей цыганской пылкостью фигурировали топор, веревка и выкраденные из отцовского сарая вилы. Марту боялись и ненавидели, но обходили стороной, благодаря чему и сам Иосиф, пользуясь ее покровительством, мог свободно гулять по деревне, зная, что никто к нему не подойдет. Изредка, впрочем, Марта все-таки выбирала себе из деревенских какого-нибудь фаворита, с которым сходилась, милостиво позволяя с собой дружить. Этим она вызывала в Иосифе приступы жгучей ревности, но, на его счастье, такие сближения никогда не бывали долгими, ибо с той же легкостью, с которой Марта приближала кого-нибудь из сверстников, она и отталкивала их от себя, в глубине души никого по-настоящему не считая себя достойным.