Блейк

[Иллюстрации к Книге Иова]. «[они] стоят на высочайшем уровне в определенном смысле воображения и выразительности; примененный в них способ достижения некоторых световых эффектов также послужит для вас весьма полезным примером. В отношении выразительности резкого и мерцающего освещения Блейк даже более велик, чем Рембрандт». -(Джон Рёскин).

Мрак перемешан со светом на моем перепаханном поле. -(Блейк, "Иерусалим").

Мне не хотелось бы стяжать себе земную славу, ибо любая природная слава, какую обретает человек, бесконечно далека от его славы духовной. Я ничего не хочу делать ради выгоды. Я хочу жить ради искусства. Мне ничего не нужно. Я совершенно счастлив. -(Блейк).

Молодой художник Джон Джайлз называл его «божественным Блейком», который
«видел Бога и разговаривал с ангелами».

«Гений, — писал он [Сэмюэль Палмер] через год после первой встречи с Блейком, — это безудержное посвящение всей своей души божественному».

Сэмюэль Палмер на всю жизнь запомнил некоторые строчки из тех, что некогда читала ему няня:
"О человек, твой краток день!
Ты — греза грез! Ты — тени тень!"

Себя унизив самого,
Ты унижаешь Божество...
Ведь ты и сам — частица Вечности.
Молись своей же человечности. -(Блейк).

«Иерусалим» — это эпос исключительной силы и красоты, требующий ни больше ни меньше как перелома в нашем понимании человеческой истории и человеческой личности; совершенно ясно, что Блейк смог сказать нечто чрезвычайно значительное и удивительное, что и теперь, двести лет спустя, важно глубоко осознать и правильно понять. Это произведение устанавливает истинность всего, что Блейк написал и изобра-
зил прежде.

Мы смотрим в Библию весь день:
Я вижу свет, ты видишь тень. -(Блейк).