Звездолет с перебитым крылом

Я буду жить долго. Очень долго, гораздо дольше, чем я хотел бы сам. Я увижу много, и почти всё, что я увижу, будет ужасно. Я переживу всех, кого знал и всех, кого любил, я переживу людей, города, реки и страны. Они исчезнут, забудутся, потонут в песке и равнодушии. Время кончится, осядет, как апрельский снег под солнцем, превратится в траурный шёпот, он заполнит собой всё, будет шелестеть даже во сне. То лето восьмидесятого года останется самым счастливым временем моей жизни. Оно покроется пылью, но не забудется. А дальше всё будет по-разному, иногда хорошо, иногда не очень, но никогда на меня больше так честно не посмотрят звёзды.

— Как ты в будущее проситься станешь, — поинтересовался я. — Подойдешь к Анне и скажешь — «Ах, Аня, возьми меня в свой две тысячи двадцатый год». Так она на тебя как на дурака посмотрит.
Дюшка пожал плечами.
— Я с ней поговорю, — сказал он. — Она должна понять, мне тут плохо…
— Да так все считают, — перебил я. — Что они не в своем времени, каждый дурак думает, что он достоин большего!
— Но это ведь так, — спокойно ответил Дюшка. — И каждый на самом деле достоин большего. Человек, может, и нормальный родился, а время ему досталось плохое…
— Да время всегда хорошее, — перебил я. — Надо лишь уметь в нем правильно устроиться. Вот и все. Тебе с Котовым поговорить надо, он про это много знает, как потеплее.
— Это неправильно, — упорствовал Дюшка. — Это … Неправильно подстраиваться под время, надо время под себя менять.

— То есть вы теперь боевые арбалеты будете строить?
— А что такого? — Дюшка пропустил ножик между пальцами, перекинул из руки в руку. — Вот когда весной Коршунов спас близнецов от волков, ему все спасибо говорили. А он, между прочим, двустволку у отца стянул, и лет ему всего пятнадцать.
— В пятнадцать лет Гайдар командовал полком, — заметил я.
— Веников бы лучше сходили наломали, — сказала на это мама. — Береза как раз чистая.
— За березой сейчас нельзя, — тут же возразил Дюшка. — Позавчера отец пошел наломать — двух клещей с головы снял. С горошину каждый.
— В газете писали, энцефалит бушует, — напомнил я.
— Тогда в магазин, — вздохнула мама. — Купи масла. В городок иди, там масло лучше.
— В городок? — покривился я. — Там же…
— В пятнадцать лет Гайдар командовал полком, — сказала мама.

Дюшка стал врать дальше. Про то, что мы не одиноки, что в космосе есть планета, похожая на нашу, с такими же людьми, с такими же проблемами и с примерной историей, только материки другие, и люди добрее. Планета похожая, сильно развитая технически, и, когда людям на той планете становится скучно, и тоскливо, и одиноко, они летят к нам. Отдохнуть душой. Посмотреть на нас. Послушать нас.
Я и не спорил. Пришельцы так пришельцы. Так даже лучше. Понятнее. Пришельцы они приходят. Сидят у костра, варят рыбный суп, играют на гитаре и поют песни, умеют плавать и ждут свой звездолет.
А кто не ждет?