Куда боятся ступить ангелы

Будут спойлеры, но без них обсудить произведение - нельзя.

Иногда читая аннотацию ты себе представляешь, о чем может быть книга, точнее ты хочешь, чтобы о том, что в твоей голове книга и была. И опять же начитавшись классиков английской литературы, ты забываешь, что писали не только глубокую драму, но и мелодраму, и водевиль, и трагикомедии. Поэтому первое, что надо сделать, когда берешься читать "Куда боятся ступить ангелы" - это отпустить ожидания и постараться ухватить тон произведения, понять, что это произведение хоть и отличается серьезностью, но оно более легковесно, чем то, что ты себе представляешь, когда думаешь об английской литературе. Это не будет Уайльд, умеющий посмеяться и высмеять, здесь шутки мягче. Здесь не будет той разрывающей глубины чувств как у Бронте, хоть сами чувства будут. Это не будет Остин разбирающая на составные части жизнь англичан, хоть именно на этом и будет построена книга. А во-вторых, постараться не отнестись к книге легкомысленно, потому что в ней есть серьезные и важные мысли, хоть какие-то моменты в книге будут ссылать на мелодраму, где из вас выбивают чувства.

Эдвард Форстер, как и обещает аннотация, действительно рассказывает о трех разных женщинах, связанных обстоятельствами, и пускает под колеса локомотива всех, кто попадает на пути женщин в обстоятельствах, сминая в труху. Очень похоже на строчки из песни Бутусова:

Только в нашем случае это не любовь, а женщины в обстоятельствах, хоть и любовь тоже будет.

Первая героиня Лилия (миссис Чарлз) тридцати трех лет (эта деталь довольно забавна в некоторых обстоятельствах книги). Автор решает начать рассказ с героини средних лет, словно ставя нам точку отсчета для сравнения с героинями, которые будут обрисованы дальше. История Лилии не нова, эта женщина, которой пришлось встраиваться в семью мужа, а мезальянс был на лицо. Женщина была прелестно необразованна, и если это ей хоть как-то могли простить, то то, что она и не стремилась к образованию - уже нет. А Лилия - это такая девочка-птичка, она желает порхать и нравиться, желает не думать о будущем, а нравиться. Она довольно сильная психологически, но одновременно психологическая наркоманка, это знаете, когда ей важны эмоции и она живет ради них, она выбивает эти эмоции из людей и чем они ярче, тем важнее и не обязательно это счастье и радость, страх и жалость к себе тоже эмоции. В принципе самая обычная женщина, сейчас таких как... да везде, и они никогда не переводились, таких просто стало сейчас видно лучше.
И, казалось бы, уже достаточно обстоятельств для того, чтобы рассказать нам о Лилии, показать нам ее жизнь, но автор идет дальше и усложняет процесс добавляя к тому что и так не подарок, отношения с молодым человеком двадцати одного года и не англичанина, а итальянца. Темперамент на темперамент, менталитет, какой бы он ни был, на менталитет, жизнь на жизнь. Это невероятный жизненный расклад обещал много интересного, много полезного в плане отношений, мыслей, решений, но вот именно тут и проступила легковесность произведения. Эта такая читательская печаль, что, получив серьезные обстоятельства, интереснейшие характеры, ты в итоге не получаешь глубины драмы жизни. С одной стороны, да, сама Лилия не предполагает глубины, да, молодой человек с небольшим багажом знаний не предполагает глубины, но ситуация между ними эту глубину предполагает! И если первоначально автор нам задавал хоть какую-то глубину, выстраивая это в отношениях героев, как они влияют на друг друга, как один старается за счет другого жить и самоутверждаться, то в кульминационный момент, как сейчас говорят токсичных отношений, Лилия начинает действовать, рваться на свободу, автор прерывает жизнь героини и тебя как читателя начинает трясти. Ведь ты хочешь знать, как вырваться из такого, что тебе делать, чтобы не оказаться на месте женщины, у которой вдруг организовался один выход, родить и умереть. Это очень некрасивый поддавок автора самому себе, он словно тоже не знал, как вырваться его героини, и просто ее убил. Самое серьезное обстоятельство в книге просто убито.

И тут на сцене возникают две другие женщины, которые будут делить внимание автора. И опять печаль, потому что интереснейшей особе миссис Герритон, автор уделит меньше времени, она будет скорее набросана, пусть жирными, но все же мазками, полноценной картины не будет. А она уже интересна тем, что при всем своем уме, умении сопоставлять и видеть дальше своего носа, вырастила детей не самостоятельных и с багами в голове, да еще и противоположно разных. Она интересна тем, что она женщина в годах, у нее опыт прожитых лет, она умеет слова связывать в предложения, понимает кого и как использовать и в каких обстоятельствах. Она держит в ежовых рукавицах семейство и одновременно она не закостенелая натура. Получив какое-то предложение из вне, она не идет против него напролом, она обдумывает его, взвешивает и умеет принять, даже если до этого всю жизнь думала иначе, но сейчас получив аргументы, подумав, все взвесив, она может перепринять решение, у нее нет боли от этого и нет враждебности. Ну, умная женщина.
Но автором так выстроено произведение, что она является главным злом книги. То есть, если бы она не наседала на невестку, если бы она решила как-то иначе... Но выстроенность произведения — это не то, что является правдой, если разбирать происходящее с людьми. Удивительно, но движущим злом (ну зло тут громко звучит, но будем пока называть так) является как раз третий женский персонаж, хоть читая книгу кажется, что именно он самый адекватный, самый добрый, самый романтичный и самый несчастный. О нет - это воистину злой персонаж, когда доброта хуже воровства.

Итак, Каролина Эббот... Юная девушка двадцати трех лет, если я точно помню. Девушка нового поколения, которая не хочет всю жизнь киснуть в том месте, где она родилась, а хочет увидеть мир, познать его, самостоятельная девушка, занимающаяся благотворительностью, по-английски чопорна, по-английски держит свои чувства при себе, со свойственной юности глупостью считает, что знает и понимает больше, чем люди вокруг нее и по этой же причине поддающаяся книжным представлениям о жизни, потому что жизни она не знает. Казалось бы, прелестный персонаж, к тому же наделенный какими-то зачатками разума, умеющая высказать то, что думает и с очаровательной внешностью. Но именно все эти "положительные качества" и ведут к разрушениям. По ней мы видим, как ужасно, когда ты глуп в житейском плане, то что ты прочитал должно стыковаться и перерабатываться в голове для жизни. Мы видим ее трусость и в какой-то мере подлость, когда она скрывает свадьбу Лилии и молодого итальянца (Джино), как потом она огрызается на Лилию, мол делайте все сами. И пусть автор нам рассказывает о ее любви, зародившейся к Джино в тот момент, когда он возился с младенцем, но уже по тому, как она строила фразы задавая вопросы о любви Джино и Лилии, да и по тому, как выстраивалась первоначально ситуация в Монтериано мы понимаем, что Джино ей нравился изначально, в момент когда он выбрал Лилию, а не ее. Опять же ее необдуманное - "я знаю как лучше, а вы неправы", но трусость взять ответственность в свои руки за это "лучше", потому что, как причина, она не хочет навредить переговорам семейства чтобы забрать ребенка Лилии в Англию... Ой, вот не надо, она не хочет этого ребенка, этот ребенок на самом деле никому во всей истории не нужен и автор с ним расправляется так же как и с его матерью, и тут опять хочется завопить, потому он был важным глубинным героем, который заставлял всех думать действовать и честно говорить - ребенок им не нужен, они действуют потому-то и потому-то. И причины были вовсе не благородны - ни у кого из героев произведения и это было очень круто!
Возвращаясь к Каролине Эббот опять хочется вздохнуть, потому что, учитывая, что она проходит по всей книге, что именно про нее название книги, мы девушки как таковой не получаем. Вроде бы автор постарался и выдал нам ее неоднозначность и противоречивость, хотя бы вот в этом отрывке:

• Мы выглядим достаточно прилично, - заметил Филип, которо­го забавляло ее неожиданное тщеславие.
• Да, я знаю, но ведь нарядное платье занимает не больше места в чемодане, чем будничное. Почему надо приезжать в Италию пуга­лом?

Но на противоречиях девушки автор не заостряет внимания, не углубляет, акценты смещены. А ведь посмотреть на себя таких было бы полезно, обратить внимание, задержаться надолго, разглядывая себя "правильную" через Каролину Эббот.

Вот и получается, что произведение содержит множество серьезных тем и героини любопытные, но поддавки автора, удешевляют произведение. Хочешь знать больше, посмотреть глубже - а некуда и не в кого. Досадно.
А ведь автор умелец, он умеет подчеркнуть начитанность героинь или же их необразованность, легко. Он умеет поставить их в неловкие положения, умеет заставить их думать. Но не завершает процесса.

"Куда боятся ступить ангелы" - интересное произведение, есть над чем подумать, но из-за подачи кажется мелодрамой, которая читается легко и семян знаний не разбрасывает. Читать такое правильно, но придется додумывать за автора то, что он не решился написать.

"Любовь к ис­тине и просто человеческая любовь иногда одерживают победу там, где любовь к красоте терпит неудачу"
Э. Н. Форстер, "Куда боятся ступить ангелы"

Эпоха так называемого викторианского романа закончилась в 1901г., а в 1905 Форстер пишет "Куда боятся ступить ангелы", впитавший в себя многие черты классического романа нравов.

Лилию, вдову 33 лет, семейство провожает на поезд, отправляющийся в Италию. Ей предстоит длительный "отпуск", где она отдохнёт от тяготившего её траура по мужу, от забот о ребёнке, от английского городка, где все ей так немило. Эмоции, предвкушение неизвестного захлестывают героиню. Она машет рукой поджавшей губы свекрови, золовке и молодому деверю Филипу, чьё сердце давно покорила такая чуждая всему здешнему Италия. Компанию Лилии составила юная Карллина Эббот, которую окружающие воспринимают не иначе, как "добрую, тихую, скучную, приветливую". Вскоре Лилия становится женой итальянца Джино, человека много младше себя, да ещё и низкого сословия!

Так бы ему и оставаться романом нравов, быть дочитанным, но менее запомнившимся, если бы не удивительный психологизм, проступающий далеко не сразу. Сначала нужно пробраться сквозь тернии рассуждений о порядочности и долге, классовом расслоении, родительском долге и всем том, что составляет жизнь достопочтенных семейств старой Англии. И когда роман уже рисковал отойти в образчики добротной классической прозы, случилось то, отчего он стал для меня особенным. Когда повествование дошло до общения Филипа и мисс Эббот в новой обстановке, назидательность толпы сменилась заинтригованностью интеллектуала, открывшего в "земном" и "привычном" нечто родственное, глубокое

Каролина, выросшая в традиционном английском обществе, была обескуражена Италией. Жесты, выкрики, неприличная откровенность, подчас порочащая слух, дерзкое фривольное обращение с самым сокровенным порождением человеческой души, любовью, вызывали смятение, заставляли негодовать и искать укрытия. Она встретила мужчину, поразившего ее своей непохожестью, живостью, граничащей с дерзостью, и, конечно, красотой. Не искушенная в вопросах пола, она испугалась своих чувств, приняв их за полное непринятие этого человека. Однако, я увидела здесь и нечто большее. На мой взгляд, Каролина была очень свободолюбивой. Она почувствовала угрозу в лице Джино, что заставило её поддержать Лилию в решении стать его женой. Она хотела обезвредить "противника". Может быть, мы имеем дело с зачатками феминизма или же Форстер, будучи гомосексуальным, добавил героине гораздо больше внутренней независимости, чем положено женщине прошлого века? Неудивительно, что Дж.Фаулз относил Форстера к своим любимым авторам. Не стали ли Филип и Каролина праобразами Чарльза с Сарой из "Любовницы французского лейтенанта"?

Филип интеллектуал, эстет и вечный "зритель", как он сам себя называет. Он живёт с властной матерью, всегда сдержанно учтив и безэмоционален. Но Италия задевает его за живое. Ему кажется, что этот край - колыбель красоты и утонченности. И вспоминает он о нем не иначе как с трепетом. Он решил, что мисс Эббот, как он сам, впечатлилась эстетикой места, тогда как все было не совсем так. Девушка возродила в нем чувства, о которых он знал лишь понаслышке, и, как "человек без эмоций", не ждал от себя. Он благодарил ей за такое открытие!

Но посещение края свободы вызвало у Каролины чувства, куда более древние, нежели эстетическое наслаждение.

На протяжении всей книги меня не покидало чувство, что я не читаю рукописный текст, а смотрю театральное представление с элементами мюзикла. Описание пути, перемещения между странами, автор умышленно упускает. Создается ощущение "территориальной фронтальности", механической смены декораций. Пара предложений о намерении двинуться в путь - и мы уже не в манерной Англии, а в разгоряченной Италии. Описания природы, обстановки минималистичны, ибо акцент в романе сделан на ментальность итальянцев. В манере разговаривать, в смысле сказанного, в отношении к сказанному, в поступках весь пафос нации. Читатель проникается приподнятым отношением к жизни. Диалоги теряют сухость, приобретают философскую неоднозначность. Форстер показывает нам, как английская сдержанность и верность приличиям терпят поражение перед сиюминутностью порыва, погружением в нахлынувшую лавину чувств. Наше представление на сцене сменяется мюзиклом!

Театр им. Вахтангова, спектакль "Евгений Онегин"

На противопоставлении двух различных мировосприятий Форстер строит свой роман-прозрение. И мне трудно дать однозначный ответ, чего в его идее больше: Италия, как самобытная страна, или Италия, как зеркало, в котором отражается ответ на вопрос "Что значит быть англичанином?" Более подробно этот вопрос осветит почитатель Форстера Фаулз в своём романе "Дэниэл Мартин" в конце 70-х. Биография Форстера деликатно напоминает, что писатель оставался невинным вплоть до своей поездки в Индию, на момент которой ему было уже за 30. Если верить книге Д. Гэлгута "Арктическое лето", то писатель часто жаловался, что ему трудно передать чувство мужчины к женщине, что в романах его нет души. Я бы успокоила его, ибо в этой книге есть нечто другое - тайна, предвкушение, близость другого измерения. В пересчете на начало прошлого века это - особенная ценность!

По мере развития сюжета мы от сухого реализма перейдём к абсурдизму, уже вполне уместному, ещё более затягивающему нас в форстеровский спектакль. Как же ещё воспринимать стихийное желание разных людей забрать чужого ребёнка? У каждого разные цели. Каждый будет их либо оправдывать, либо опровергать. И вот уже итальянские пейзажи, не слишком скурпулезно вырисованные автором, кажутся гротескными, фантазийными и наполненными светом

Евгений Гордиец, без назв., сюрреализм

Но эйфория длится ровно столько, сколько Джино открывает англичанам себя, удивляя их снова и снова. Однако Генриетта не прониклась искренностью его чувств. Мюзикл стих, исполнители покинули сцену. Мы погружаемся в ночь с её запутанными дорогами, шорохами и плачем безвинного существа. Образ романа круто меняет свои очертания и цвета. Нет больше воздушных контуров и тёплых оттенков. Перед нами - строго вычерченные силуэты, полусвет и полутень. Ужас, раскаяние и свойственная лишь романам философия понимания и принятия такого ужасного факта, как смерть ребёнка. Ограниченность в чувствах и взглядах - свойство эпохи или приговор генетики?

Кирико Джорджо, "Меланхолия и мистерия улицы", 1914г.

"Слово - вино жизни" - говорил Э.М. Форстер. Его роман "Куда боятся ступить ангелы" как выдержанное вино - с отменным послевкусием. Чем больше его анализируешь, тем интереснее воспринимается и сам роман, и его создатель.

Сложно поверить, что книга написана более ста лет назад. Вот еще одно подтверждение того, что есть вещи, которые не меняются.
Обычная история английской женщины, в юном возрасте выданной замуж за почтенного джентльмена, семья которого - воплощение того, что только можно придумать о стандартной английской семье из высшего света: чопорность, предвзятость суждений, вечное "как бы кто чего не подумал" - это все о них. Именно этим, последним, руководствуются они в своей жизни. И если сначала все кажется фарсом, веселым бунтом, ожидаемым противостоянием английского и итальянского способов жизни, постепенно история перерастает в драму, на пике которой слетают маски и читатель видит героев совсем в другом свете: трагедия оголяет эмоции.
Мне кажется, только в другой, абсолютно не похожей на Англию стране можно почувствовать и увидеть, что значит быть англичанином. Эдварду Моргану Форстеру полностью удалось показать, каково это.

Морган Форстер — забавный чувак; почти все свои значимые произведения он написал до того, как потрахался в первый раз. А потом — как отрезало. Возможно, впрочем, это всё оттого, что потрахался он с мужиком. А ведь мама его наверняка предупреждала: «Эдик, — говорила она, — не трахайся с мужиками! Это приводит к деградации личности и энтропии вселенной! А ещё обязательно ешь пирожки с мясом и надевай калоши и мантию, когда выходишь из дома!» Вот я более чем уверен, что всё это мама говорила маленькому Форстеру. Но он не слушал. Наверное, именно поэтому главным лейтмотивом его произведений стала неспособность людей услышать друг друга. Понять и принять. Или не поэтому, чёрт его знает, этого пидора.

Книга очень наивна. И это не плохо, нет, напротив — это делает её лёгкой и живой, но я подозреваю, что автор хотел добиться серьёзности. Но какая может быть серьёзность, если ты играешь на национальных стереотипах (что было вообще модно во все времена, а особенно в начале XX-го века), а твои персонажи обладают гипертрофированными до гротеска чертами характера. Какая может быть серьёзность, если ты на сложных щах даёшь характеристики всей нации, гундосишь про чопорность англичан и дурновкусие немцев. Крутой вообще способ идентификации и сегрегации. Как можно удивляться появлению национализма, а в итоге и нацизма, если тогда все реально считали, что человека определяет его национальная принадлежность? На да ладно, чёрт с ним, я отвлёкся. А говорил я о персонажах. Они как будто вылезли из комедии дель арте или каких-нибудь других лубочных представлений. Ну камон, Эдуард, а где полутона? Где тонкие намёки, сложность натуры? Где вся эта херота, за которую во всём мире любят всяких толстых и достоевских? Ах, да, я забыл... Ты же был молод и пока не трахался...

Видимо, секс всё-таки необходим для отличной литературы, как необходим воздух для жизни. Впрочем, тихоходка же может обходиться без воздуха — и ничо, живая. Так что для неплохой литературы секс не нужен, наверное.

А в общем и целом, мне понравилось. Неплохой такой водевиль с претензией на затрагивание серьёзных тем. И даже концовка неплохая. А смазанными концовками грешит целая куча неплохих, вроде, авторов. Даже я. Кстати, я вам рассказывал анекдот про чеченца, самотык и чемодан с деньгами?

Куда боятся ступить ангелы? А действительно, куда? Наш мир состоит из обязанностей, обычаев, любви и надо ценить короткие мгновения счастья, ведь жизнь так коротка, большинству героев нет и тридцати. Герои этого романа молоды, но только по документам. В их жизни нет ничего, что может показаться прекрасным. В таких романах, классических, романтичных, должна быть Любовь. Любовь именно с большой буквы, но ее нет. Есть желание или нежелание изменить свое положение в этом обществе (путем выгодного брака, путешествия за границу или ревностным сохранением того, что уже накоплено).
В романе Форестера нет не только любви, но даже уважения персонажей друг к другу. И обидно, что в такой обстановке вынуждены существовать дети, которые на самом деле ангелы.
Действие романа происходит в Англии эдвардианской эпохи и в Италии.
Любителям семейных разборок и чаепитий "по всем правилам" роман должен понравится.

Не знаю, зачем этот роман назвали "остросюжетным" (и не знаю, при чем тут Одри Хэпберн). Сюжет мне, наоборот, показался очень ровным, и только в конце встряхнуло, как на ухабе. С "Говардс-Эндом" было так же - сначала обыденно, серенько, ну склоки семейные, и те скучноватые... а в конце шок. Там была Англия, тут - Англия и Италия, но ощущения очень схожие. Трудно вчитаться и трудно зацепиться, не столько из-за "серости" и отсутствия "экшена", сколько из-за того, что героям не очень-то и сочувствуешь. Все, в общем, обычные люди, в разной степени несимпатичные. Их даже пожалеть сложно, жалко только детей.

Неудивительно, что ангелы боятся сюда ступить.

Я не знаю, какому редактору пришла в голову "гениальная" мысль украсить обложку к этой книге лицом утонченной красотки Одри Хепберн. Тем более она к ней не имеет никакого отношения. Хотя что это я, конечно, понимаю - приманить читателя. Так вот сразу предупреждение для людей вроде меня: обложка книги мало сочетается с содержимым. Если сочетается вообще.

А содержимое... чудовищное. Так что, потенциальный читатель, будь готов. Наградой будет послевкусие в виде плохого настроения. Что там еще у нас есть в наборе? Печаль, уныние, раздражение, злость - да-да, вот все это в одном флаконе. Мерзопакостное ощущение, я вам скажу. Но продолжим.

Вступление тут довольно бойкое. До момента описания жизни Лилии в Италии мне все очень нравилось. Чувствовалось незримое присутствие автора с его стремлением вытащить на свет нечто не слишком чистое и некоторым образом выстирать высмеять это. Не забываем, что книга написана в 1905 году, а действие происходит в Великобритании примерно тамошнего времени. Хотя нам живописуют не столько эту страну, сколько другую - Италию. Точнее, перед нами разворачивается битва этих стран. Настоящее сражение. С кровью. И жертвами.

А вот когда вступаешь на зыбкую почву итальянской жизни Лилии, уже начинаешь понимать, что авторская задумка, возможно, не будет такой, какой представлялось изначально. То есть что перед тобой не легкая комедия положений какая-нибудь, а вполне себе драма. Причем, жесткая.
В ней есть очень и очень много: пороки, скверные привычки, тайные грязные желания, недостатки образования, непросвещенность, глупость, ханжество, религиозный фанатизм, оглядка на чужое мнение, чопорность, попытка выдать пустое за полное, бездушие, холодный расчет и много чего еще. Я не оспариваю факта, что книга глубокая и вдумчивая. Она может занять достойное место среди другой классики, такой же глубокой и вдумчивой. Но в то же время понимаю, почему не заняла.

Ответ на главный вопрос: куда же все-таки боятся ступать ангелы, читатель получит в финале.

Если бы мне не посоветовали эту книгу в игре в классики, я никогда бы не подумала, что она написана больше ста лет назад. По стилю, по языку, по какой-то особенной легкости, даже по завязке сюжета она похожа на современные книги "о прошлом"

Завязка несколько легковесна, молодая вдова оставляет дом и дочку, уезжая в Италию "развеяться" . Там ее настигает неожиданная любовь и вот уже оно - второе замужество.
Ну, собственно говоря и любовь - не любовь, и замужество выглядит фарсом, как контраст первому, в лучших традициях английского высшего света замужеству за немолодым, не особенно интересным, но исключительно добропорядочным джентльменом . Лилия честно выдержала все , что положено, отсидела положенный траур, но она совсем не собирается похоронить себя в скучном и благопристойном семействе мужа. И дав себе волю, она незамедлительно влюбляется в яркого, смазливого, горячего итальянского парня. Словно назло чопорным родственникам, Лилия не задумывается над будущим, желая получить все, что недодано судьбой, здесь и сейчас.

Лилия не вызывает у меня особенных симпатий, как впрочем и остальные персонажи романа. Слишком нарочитыми мне кажутся возникающие противоречия. Слишком явно автор противопоставляет английскую суховатую сдержанность и вольную итальянскую раскованность, слишком явно рисует параллели в этом противопоставлении. Самые характерные черты обоих наций утрируются и доводятся до абсурда. Желание вздорной английской барышни настоять на английской благопристойности оборачивается убийством ребенка, пусть и не намеренным, показная пылкая итальянская любовь к ребенку сопровождается абсолютным безразличием к существованию ребенка. Думаю, что в обоих случаях автор передергивает, или слишком легковесно подходит к решению поставленных перед собой задач. Потому мне и кажется, что этот роман написан современным начинающим писателем или писательницей.

Не очень удачное мое первое знакомство с автором. Скучно, монотонно и неинтересно, а, самое главное, так и непонятно куда же боятся ступить ангелы и кто же в этом романе ангел.
Я ожидала семейный роман, в котором невестка всегда не ко двору, и я это получила вполне. Молодая, красивая, с открытым сердцем Лилия выходит замуж за Чарлза Герритон и попадает в семью, где всем руководит его властная мать. Естественно, свекровь в тандеме с своей дочерью смотрят на Лилию свысока, исправляют её манеры, делая выговоры и отпуская разные шуточки на её счёт. И даже после смерти Чарлза, его семейство не отпускает её: заставляют вести хозяйство, отнимают любую возможность снова выйти замуж, а самое страшное – они ведут войну за ребёнка Лилии, исход которой предопределён. И, вот, Лилия едет в Италию, где выходит замуж за Джино. В этом браке рождается ребёнок.
«Вот она, любовь!», - воскликнула я, но ошиблась. Вместо любви я получила столкновение двух национальных менталитетов, английского и итальянского, а родившийся ребёнок стал яблоком раздора между ними. При этом схватка двух культур явно была не в пользу итальянцев. И дурной вкус у итальянцев, и патриархат у них, и обожают они мелодраму, для них смерть и любовь явления театральные, и спагетти у них напоминают скользких червяков. Я не сторонник сравнения национальных культур, пусть даже и в ироничной форме. Поэтому продолжать знакомство с автором не буду.